Впрочем, нельзя сказать, что Джин занимался всем этим в полном одиночестве, и при отсутствии единомышленников. Вскоре у него на этом поприще появились соратники. 1 страница

Одним из таких людей стал новый товарищ Джина по имени Сэт Дограмаджан ( Seth Dogramajian ), который параллельно занимался изданием своего собственного фэнзина под названием « Exile ». Через некоторое время к Джину и Сэту присоединился Стивен Корнел ( Stephen Coronel ), который питая нешуточную страсть к данной тематике, нередко стал выступать в качестве художника-оформителя обложек этих двух фэнзинов. Примечательно то, что через некоторое время эти трое друзей так же стали играть в сформированных ими самими группах « Lynx », « Rising Sun » и « The Long Island Sounds ».

Джин Симмонс: «В школе у меня был приятель по имени Сэт Дограмаджан, и в какой-то момент он стал проявлять нешуточный интерес к издательскому делу. Вскоре он взялся издавать собственный журнал, назвав его «Exile». Вместе с Сэтом мы стали сочинять статьи, писали рецензии на фильмы, и обсуждали некоторых личностей, которые появлялись в телешоу. А по прошествии некоторого времени мы вместе с Сэтом организовали группу «Lynx», поскольку оба разделяли любовь к музыке в стиле «соул» (soul), и таки группам как «Everly Brothers» «The Beatles»«.

К сожалению Сэт Дограмаджан скоропостижно скончался в 1998 году. Но кое-какие интересные свидетельства о совместном творчестве этих двух друзей нам поведает младшая сестра Сэта по имени Перл ( Pearl ) и его племянница Рейна Мери ( Raina Maria ).

Перл Дограмаджан: «Ныне, всякий раз, когда я смотрю на фэнзины Сэта, я словно перемещаюсь в прошлое, в квартиру своей бабушки в Джексон Хайтс. И я очень живо могу возродить в своей памяти образ двух подростков, работающих за столом в гостиной с витающим в воздухе запахом чернил, который распространяет мимеограф.

По своему происхождению Сэт был армянином. Наши с ним дедушка и бабушка по материнской линии, спасаясь от геноцида армян, устроенного турками, иммигрировали в Соединенные Штаты. А наш отец родился в Стамбуле и прибыл вместе с родителями в Америку, когда ему было пять лет. Вероятно, Джин Клейн и Сэт сошлись на почве того, что оба были выходцами из таких семей, чья культура очень отличалась от культурных традиций доминирующей массы населения этой страны. Кроме того, и Джин, и Сэт в определенной степени даже внешне отличались от большинства ребят, окружавших их. Именно в силу таких обстоятельств между Джином и Сэтом возникла взаимная симпатия: они чувствовали на подсознательном уровне, что у них есть что-то общее. Я убеждена, что потомки людей сумевших выжить во время геноцида, от природы одарены определенными качествами, такими как: амбициозность, упорство и непоколебимое стремление добиваться поставленной цели. Ясное дело, многие дети таких родителей, которые обладали столь горьким жизненным опытом, выросли с осознанием всей важности экономии денег и ресурсов. Вполне возможно, что этот фактор повлиял на формирование особой рабочей этики. Полагаю, что именно из-за того, что Джин и Сэт были выходцами из семей, уцелевших во время геноцида, у обоих было особенное отношение к жизни, то есть – особый вкус к ней. А привив самим себе философию упорной работы, и Джин, и Сэт в дальнейшем смогли довольно неплохо состояться в жизни, преодолев и справившись с большинством трудностей, возникающих на пути. Я припоминаю, что Джин Клейн всегда был убежден, что ему судьбой предначертано стать успешным, и он всегда был склонен упорно трудиться, чтобы достичь поставленных задач. На тот момент, когда он покинул нас, Сэт был главным фармацевтом в Coler-Goldwater Hospital. Хотя музыка и искусство были страстью Сэта, все же он последовал совету своей бабушки и пошел по жизни, гораздо более проторенной тропой, сконцентрировавшись на том, чтобы построить свою карьеру в области фармацевтики. Он начал с того, что открыл собственную аптеку, а закончил тем, что стал директором такого отделения в Coler-Goldwater».

Рейна Мери: «Когда парни не играли музыку, то были заняты работой над своими фэнзинами «Exile» и «Cosmos». И заслуживает уважения то обстоятельство, что они оба были вовлечены в каждый аспект производственного процесса. Эти изыскания позволили им углубиться в мир научно фантастики и фэнтези, и это стало их базовой платформой. Сэт и Джин выражали свои впечатления от произведений такого плана, вкладывая их в сочинение статей, и сами занимались оформительской работой. Я отважусь предположить, что благодаря этой их затее с фэнзинами интерес к сфере научной фантастики и фэнтези у Сэта и Джина не угасал на протяжении всей дальнейшей жизни. И удивительно то, что издательство собственных журналов подстегнуло предпринимательский дух Джина, и его склонность к театрализации, что ныне столь отчетливо просвечивается через образ его группы KISS. Сэт навсегда сохранил интерес к жанру фэнтези, научной фантастике и «ужастикам». Будучи единственной племянницей Сэта я была очень близка с ним на протяжении всей своей жизни, и воспринимала его как своего второго отца».

Джин Симмонс: «Со временем мой фэнзин «Cosmos» стал пользоваться успехом настолько, что в нём все чаще стали публиковаться комиксы, которые сочиняли и рисовали другие фэны, а также статьи и иллюстрации, поступившие в мое распоряжение от посторонних людей. Кстати, «письма-отзывы» адресованные в мой журнал, по-прежнему хранятся у меня, а их количество исчисляется тысячами.

После «Cosmos» я стал работать над другим фэнзином, которому дал название «Adventures» (Приключения). Я создал журнал такого направления, поскольку всегда с увлечением смотрел сериалы в духе Индианы Джонса, хотя именно этого персонажа еще не существовало. Я сочинял рецензии на сериалы 40-х годов, к примеру, на такие как: «Commander Cody», «Lost Planet Airmen» «The Republic», а также на полнометражные фильмы типа «Dog Savage» и «Captain America». Но сочиняя статьи и рецензии, я и в этом журнале не забывал о комиксах.

Далее я принял участие в проекте, который можно озаглавить как «APA», то есть Amateur Press Association (Объединение любительских печатных изданий). Что это собой представляло, я сейчас объясню. Кто-либо собирал воедино человек десять из разных частей страны, и каждый из них создавал свой собственный десяти-двенадцати страничный фэнзин. Ты свою очередь также печатал свою работу в количестве ста копий, и затем отправлял их почтой на адрес организатора такого проекта, где все эти десятистраничные фэнзины от разных людей сшивались воедино, и в результате получался фэнзин, который содержал в себе более ста страниц, что уже внешне напоминало энциклопедический том. По сути это были несколько разных любительских изданий, просто объединённые и распространявшиеся под одной обложкой. Мой собственный вклад в такой проект носил название «Mantis», и состоял всего из шести или семи страниц. Хотя я воспринимал участие в этом деле скорее как развлечение, сам по себе этот проект был достаточно серьезным по содержанию. К примеру, заглавная статья в нем была опубликована под заголовком «Бурный поток сознания, охватывающий научную фантастику и фэнтези». (Stream of Consciousness Rumblings About Science Fiction and Fantasy)».

Но на этом Джин и не думал останавливаться, и следующий его журнал вышел под названием «Faun».

Джин Симмонс: «Этот журнал по своему содержанию был уже более фэнтезийного плана. А вот следующий реализованный мной проект назывался «Thunderbox», и его правильней будет назвать фэнзином посвященным миру комиксов. На обложке одного из его выпусков я поместил изображение Супермена».

Вот еще названия ряда фэнзинов, которые создавал Джин: « Gore Creatures », « Spectre », « Mon Strosities », « Web - Spinner ».

Джин Симмонс: «Наряду со всеми уже упомянутыми журналами, я также потрудился над изданием «Cosmos-Stiletto». Оно появилась в результате слияния моего журнала «Cosmos» и другого действовавшего фэнзина «Stiletto», производством которого занималось двое парней – Джон Каселвейдж (John Kusalavage) и Джон Маусфилд (John Mausfield). Оба они являлись студентами университета Сент-Джона, а я все еще учился в школе, в средних классах. Эти парни не просто читали научную фантастику, они ее пожирали! Они, кстати, были гораздо более начитанными по сравнению со мной. Мой интерес к научной фантастике подписывался по большей части из визуальной области, а уже вслед за этим шли книги и комиксы. Те два пришли в восхищение, увидев плоды моих усилий, и мы решили объединиться и поработать над фэнзином совместно. В результате такой комбинации у нас получился журнал вдвое толще по объему и содержанию. Как и в моем собственном успешном фэнзине «Cosmos», в объединенном издании «Cosmos-Stiletto» так же печатались комиксы. Один из этих замечательных комиксов был сочинен моим партнером по данному проекту – Джоном Маусфилдом. Этот комикс назывался «Starlight And Starburst». И в нем рассказывалось о двух братьях-супергероях, которые постоянно враждовали между собой, в духе Каина и Авеля. В этом же издании часто публиковались комиксы, авторами которых были люди со стороны, одним из них был Эл Эндрюс (Al Andrews). Он придумал и нарисовал множество персонажей для нашего проекта. Стив Корнел – мой школьный товарищ со времен младших классов был самым талантливым художником из всех нас. Он просто обожал рисовать, и одна из его иллюстраций угодила на обложку «Cosmos-Stiletto». В этот журнал в разное время попадали рисунки и других художников, но по большей части все остальные оформительские работы выполнялись лично мной. Также я выполнял всю остальную работу: перепечатывал статьи, делал макет журнала, а затем запускал его в производство».

Хотя, благодаря этому занятию Джин и не вписался в то, что принято называть социумом, зато возросла его внутренняя самооценка.

Джин Симмонс: «Некоторые люди считали, что 14-летний мальчишка, зачитывающийся научно-фантастический произведениями и издающий свой собственный журнал, попросту «валяет дурака», и впоследствии он вряд ли найдет свое место в жизни. Как же они заблуждались в таком своем мнении относительно меня! Да, это верно, что пока я возился со своими фэнзинами, практически каждый мой одноклассник воспринимал меня как «чудика», но сами по себе эти люди, как выяснилось, были весьма недалекого ума».

Но, несмотря на относительный успех этого дела с издательством, вывести его на гораздо более высокий уровень не было никакой возможности.

Джин Симмонс: «Все эти фэнзины существовали в очень ограниченном пространстве, и никто не занимался их «раскруткой». И потому никто из этих мальчишек не мог заниматься этим делом профессионально.

Припоминаю, что я, как и прочие издатели, посылали экземпляры своих фэнзинов в редакции таких журналов как «Famous Monsters» и «Amazing Stories». И иногда можно было получить оттуда достаточно любезный и душевный отклик типа: «Этот журнал удался довольно неплохо! Исключительно благодаря тебе!» Иногда, они даже печатали рецензии на наши фэнзины.

Собственно, все мы начинали «оттачивать свои зубы» на каком-то деле. Всё это происходило примерно в таком духе – если ты хотел стать профессиональным бейсболистом, то сначала ты присоединялся к дворовой команде. Возьмем, к примеру, создателя фильма «Блэйд» (Blade), Марва Вольфмана (Marv Wolfman). Когда нам обоим было 13 или 14 лет, мы с ним вместе работали над фэнзином, и Марв часто бывал у меня дома.

Я старался регулярно добывать для себя фэнзин под названием «Alter Ego». А редактором этого журнала, был мальчишка по имени Рой Томас Младший (Roy Thomas Jr.), и впоследствии, он стал главой компании «Marvel». В общем, каждый с чего-то начинал.

Многие тогдашние поклонники всего, что относилось к научной фантастике и фэнтези, ныне стали заправлять лидирующими печатными изданиями. Если бы тебе довелось побеседовать, к примеру, со Стэном Ли (Stan Lee) или другими писателями, то ты наверняка бы узнал, что большинство из них начинали «пробовать перо» в качестве авторов статей и рассказов для фэнзинов. Кстати, когда мне было 13 лет, я получил от Стэна Ли почтовую открытку, на которой его рукой были написаны такие слова: «Поздравляю! Ты очень талантлив, продолжай в том же духе!»

Один профессиональный художник по имени Джек Геен (Jack Gaughan), чьи иллюстрации регулярно публиковались в журналах «IF» и «Amazing Stories», нашел время для того, чтобы выбрать несколько своих рисунков и послать их мне. При этом он также похвалил меня. Так что, абсолютно неважно то, что думают о тебе твои одноклассники. Если у тебя есть желание играть в бейсбол, и при этом твои приятели и соседи говорят что ты отстойный игрок, вряд ли стоит на это обращать внимание, особенно если ты знаешь что Керим Абдул Джаббар (Kareem Abdul Jabbar) считает, что ты – хорош! Если Абдул так сказал о тебе, значит ты, несомненно, хороший игрок!

Я обожал читать книги и комиксы, поэтому никогда не ошивался в уличных подворотнях. Я не курил, не выпивал и не баловался наркотиками. А вот те самые псевдо продвинутые люди, которые ко мне относились с пренебрежением, только и делали, что занимались всей этой хренью. Но зато у меня постоянно бывали подружки, хотя это и не характерно для тех, кого называли «гиками». Ведь от таких парней, вроде меня, как правило, девчонки шарахаются. Но я добивался благосклонности девчонок главным образом из-за того, что я подкатывал к какой-либо особе только в том случае, если чувствовал, что она питает ко мне, хотя бы нечто вроде симпатии. Шансы были равные всегда – она могла сказать «да», в равной степени как и «нет». Но я всегда старался не упускать возможности, а то другого случая подойти к этой девчонке могло и не представиться. Жизнь в действительности – словно нескончаемое количество взмахов бейсбольной битой». И ты можешь постоянно замахиваться пустую, но так же у тебя всегда есть возможность размахнуться и «выбить суслика из его норки». Но учти, голова суслика показывается только на мгновение и только один раз.

Когда мне было 15 лет, университет города Висконсин, в котором была богатая библиотека научно-фантастической литературы, установил непосредственный контакт со мной. Те люди сказали, что наслышаны о моей собственной коллекции такого рода, и что они хотели бы получить нечто вроде моего резюме. Полагаю, сначала они думали, что я хотя бы немного взрослее. В общем, я стал им отправлять каждые новые выпуски журналов, которые издавал. По мнению тех людей из университета, мои журналы были настолько хороши, что они поместили отдельные экземпляры в «Time capsule»[16] в качестве образцов любительской прессы 20-го Века.

Насколько я понимаю, ныне мои фэнзины представляют собой огромную коллекционная редкость. Это забавно, если принять во внимание то, что в то время я просто занимался тем, что было мне по душе, вкладывая в это дело сердце и разум. Тогда у меня и мысли не было, что когда-нибудь мои журналы будут обладать немалой стоимостью. Самой удивительной вещью, усвоенной мной из этого дела, является осознание того, что я обладаю даром предвидения (vision)[17]. Обладать таким даром – означает обладать способностью видеть нечто незримое в перспективе. И знаешь кто, к примеру, обладал таким же даром? Это был Багси Сигел (Bugsy Siegel). Он некогда отправился в самую настоящую пустыню, и там разглядел место для реализации своих планов. Не важно то, что Сигел был преступником ­– это совершенно не имеет отношения к тому, что я хочу сказать. Так вот, этот человек высадился в пустыне и сказал: «Да, именно здесь ! Прямо на этом месте не будет построен город. Это будет город-казино! И люди станут приезжать сюда со всего мира, чтобы посмотреть на него». Вот это и есть предвидение! Это самое место превратилось в Лас-Вегас. А когда Сигел впервые приехал сюда, то здесь не было абсолютно ничего – не было даже личинок и мух. Мое предвидение означает – KISS. Я имею ввиду что прежде чем эта группа была образована, превратилась в торговый бренд, обзавелась логотипом, члены группы обрели характерные образы, игрушки и так далее, я всем этим по сути уже занимался. Вот почему я научился страстно предаваться делу, которым занимаешься, и всегда прислушиваться к внутреннему голосу!

Джин совершенно прав! Созданная впоследствии группа стала представлять собой симбиоз, состоящий из тяжелой сырой рок-музыки и поразительной визуальной привлекательности, характерной для комиксов и фильмов ужасов.

Джин Симмонс: «Все чем бы ты ни занимался в детстве, пока находился на содержании у своих родителей, все эти твои увлечения будут влиять на твою деятельность во взрослой жизни. Многое из этого даже получит логическое продолжение. К примеру, сейчас у меня есть свой собственный журнал «Gene Simmons Tonque», а это прямое следствие моего прошлого издательского опыта, когда я, будучи подростком, работал над фэнзинами.

То, чем ты занимался в детстве, реально может воплотиться в предприятие такого рода, которое станет приносить доход. Я считаю, что все мы, так или иначе связаны с нашим детством.

Я занимался фэнзинами на протяжении трех лет – до тех пор, пока в 16-летнем возрасте я не начал играть в группе «The Long Island Sounds», которая стала занимать почти все мое свободное время. Но я прекратил заниматься своими фэнзинами не потому что у меня не стало хватать на это дело времени, а потому что я всегда был хорош в выборе приоритетных целей. И музыка превратилась в мое основное занятие, на котором я сфокусировался целиком и полностью.  Но это уже другая история».

***********************

Джин Симмонс: «Зарплата моей матери хоть немного, но увеличилась, причем настолько, что некоторую часть денег она умудрялась откладывать. И в одно лето она объявила мне, что я поеду в загородный лагерь под названием «Удивительное озеро» (Surprise Lake Camp) в Нью-Джерси. По прибытии туда, для меня сюрпризом стал тот факт, что здесь вообще не было никакого озера, а был всего лишь маленький пруд. Я был вынужден оставаться в этом лагере на протяжении трех недель, которые показались мне вечностью, главным образом из-за того, что я был лишен доступа к телевидению. Для меня это было подобно тюремному заключению. Я словно опять угодил в ешиву. Здесь, в лагере все тоже питались коллективно, а просто ради того, чтобы получить дополнительную порцию еды, нужно было выстоять огромную очередь. Я возненавидел длительные пешие прогулки по окрестностям лагеря, а еще больше я невзлюбил свое вынужденное участие в спортивных мероприятиях.

В один из дней я покинул территорию лагеря и отправился в близлежащий город Монтикелло (Monticello), чтобы купить себе комиксы «Fantastic Four», которые стали для меня отдушиной на все оставшееся время пребывания в лагере. Я перечитывал эти комиксы снова и снова.

Наряду с оказавшимися в этом лагере юными художниками и ремесленниками, я тоже поучаствовал в ряде творческих программ. В нашем распоряжении оказалась копировальная машинка – мимеограф, и я внес свой вклад в создание газеты для этого лагеря. Я так же принял участие в конкурсе юных талантов, и это был довольно приятный опыт, если бы не один эпизод, который слегка испортил мое впечатление. Такие шоу проводились по одному и тому же сценарию ежегодно. Кто-то из участвующих в них танцевал «стэп», кто-то жонглировал, кто-то показывал фокусы. И как обычно из нескольких детей образовывался хор. Пение в составе хорового ансамбля в некотором роде подобно пению в рок-группе, то есть так же выступаешь на сцене. А поскольку это мероприятие проходило в самый разгар летнего сезона, о вокруг летало множество разных насекомых, которых привлекал направленный на сцену луч прожектора. В определенный момент я должен был исполнять сольную партию. Прожектор был направлен прямо на меня, а остальные члены хора в это время были, как бы погружены во тьму. Представляете, я открыл рот, сделал глубокий вздох и в это мгновение неожиданно заглотил гигантского мотылька, который погиб жуткой смертью, пройдя в страшных муках долгий путь из моего горла в желудок. В тот вечер я никак не мог дождаться – когда наконец-то можно будет вернуться в свою койку, чтобы лечь и снова перечитывать комикс «Fantastic Four»«.

Вряд ли одно открытие, сделанное Джином в том лагере, украсило и без того не очень-то приятные впечатления от подобного летнего отдыха.

Джин Симмонс: «Лагерь, кстати, стал первым местом, где я узнал о том, что существуют гомосексуалисты. Душевые кабины в этом лагере были сделаны для общего пользования, где каждый выстраивался, а затем, дождавшись своей очереди, мылся. Перегородок не было, и тех, кто пришел помыться разделял лишь водосточный желоб на полу. Как-то в один из банных дней напротив меня оказался какой-то мальчишка – мой ровесник. Сначала он рассматривал меня украдкой, а затем вдруг спросил, где находится моя койка. Далее он стал нахваливать мои достоинства, а закончилось все тем, что он задал мне уже более прямолинейный вопрос, спросив, не хотел ли я посетить его койку. Я спросил его: «А у тебя есть какие-нибудь комиксы? ­– что застало его в врасплох, и он пробормотал: Нет, ну и что с того?» Я ответил, что не желаю общаться с человеком, который не любит комиксы. «А может ты знаешь, каким образом здесь можно посмотреть телевизор?» – задал я ему еще один вопрос, который добил его. «Зачем?» – подавленно пробормотал тот парень. «Да затем, что я хочу посмотреть Супермена!» – выпалил я. Это был классический пример того, как надо отшивать и дистанцироваться от людей, когда того требует ситуация».

***********************

В 1962 году состоялось первое знакомство Джина с рок-н-роллом.

Джин Симмонс: «По обыкновению, в ночь с субботы на воскресенье мы с мамой смотрели по телевизору Шоу Эда Салливана (Ed Sullivan Show), если конечно она была не на работе. И всякий раз мы наблюдали в качестве гостей этого шоу каких-нибудь очередных подростковых кумиров, вроде Бобби Райделла (Bobby Rydell) и прочих. Ну и, конечно же, все они появлялись в кадре под аккомпанемент истошных восторженных девичьих воплей. Когда мне было 10 лет, такая особенность не производила на меня никакого впечатления. Но вот когда мне уже исполнилось двенадцать, весь этот гвалт в студии мне стал, в общем-то, по нраву, хотя я по-прежнему считал, что все это довольно-таки странно. Вскоре мне в голову пришла мысль о том, что все эти подростковые кумиры, по всей видимости, обладали какой-то властью над девчонками. При виде тех самых девчонок, теряющих над собой контроль, я стал испытывать ощущение очень близкое к удовольствию. Да и вопли были какие-то особенные: в них слышался восторг и почтение, почти что раболепие.

Когда я стал немного старше, помню – в точно такой же субботний вечер я опять сидел и смотрел Шоу Эда Салливана. Но в тот раз девчонки визжали еще неистовей, а на сцене стоял не просто еще один очередной кумир подростков с зализанной прической, в кадре появились сразу четверо лохматых идолов с забавным акцентом. Когда я впервые их увидел, весь мой внутренний мир словно озарился. Но об этом я расскажу несколько позднее.

В действительности, насколько я помню, первая пластинка появилась у меня задолго до появления «The Beatles» в шоу Эда Салливана и всего прочего. Кстати говоря, Элвис Пресли (Elvis Presley) остался мной вообще незамеченным. Я никогда не смотрел его номера по телевизору, и в определенном смысле Элвис для меня вообще не существовал. В то время у меня были довольно скудные познания о нем как об артисте, записывающем альбомы, и я не заморачивался по этому поводу. Да и впоследствии я воспринимал Элвиса просто как еще одного из множества исполнителей, и помимо таких вещей как «Hound Dog» и «Jailhouse Rock» меня, честно говоря, музыка такого плана не цепляла. Ведь, по сути, в большинстве своем это были гладенькие эстрадные песенки, очень сходные с мурлыканьем. В общем, тот самый день, когда Элвис с виляющей задницей появился в шоу Эда Салливана, не стал для меня поворотным в моей жизни[18].

Когда мне было 12 лет, на музыкальной сцене образовалось нечто вроде застоя; выбирать просто было не из чего, и не было никакой возможности узреть какого-либо нового артиста. И даже в 1962 году такая ситуация не сильно изменилась: ты всецело зависел от радио, и если повезет – ты мог увидеть какую-нибудь тогдашнюю знаменитость в телевизионной программе Дика Кларка (Dick Clark) – «American Bandstand». Это шоу транслировалось по субботам в дневное время. По обыкновению, в этом шоу можно было лицезреть одного-двух новых артистов «открывающих рты под фонограмму», а остальная часть этого шоу отводилась танцорам.

Я не помню точно – где именно я сделал для себя это открытие: было ли это шоу Дика Кларка, или же это произошло благодаря радио, но в тот день я услышал этот совершенно новый для себя голос, и что имя певца – Чабби Чекер (Chubby Checker). Это произошло еще до того как «The Beatles» прибыли в США, и еще до появления такого явления, как «Британское вторжение». На радио крутили синглы, а полноформатные альбомы у большей части слушателей спросом не пользовались. Я сначала услышал песню Чабби Чекера «Let’s Twist Again», и только затем сам шлягер «The Twist», который послужил толчком для начала всей этой шумихи вокруг имени этого артиста. Вскоре я узнал, что по существу, эта песня являлась ремейком, поскольку до Чабби Чекера ее исполняли «Hank Ballard And The Midnighters». Помню, что меня немало удивил тот факт, что версия «Twist» в исполнении Чабби Чекера звучала довольно похоже на оригинальную версию. Меня зацепила эта вещь! И мне захотелось узнать больше и об этой песне, и о самом певце. Первое что я сделал – пошел и купил какой-то подростковый журнал, в котором содержалась вкладка с биографиями звезд того времени. Прочитав то, что было написано в этом журнале, я выяснил, что Чабби Чекер родился в Philly[19], а его настоящее имя – Эрнест Эванс (Ernest Evans). До начала своей музыкальной карьеры Чабби работал в магазине, в отделе, где разделывали цыплят. Впоследствии я узнал, что во время дебюта Чабби в «American Bandstand», жена Дика Кларка, увидев его выступление, заметила, что он напоминает ей Фэтса Домино (Fats Domino). Ну что ж, сам псевдоним – Chubby Checker может вызывать ассоциации с «Fats Domino»[20].

Продюсерами Чабби Чекера в основном являлись Кел Менн (Kal Mann) и Дэйв Эйппелл (Dave Appell), которые так же работали над «Mashed Potato Time» – Dee Dee Sharp, «Volare» – Bobby Rydell,  «Orlons» от «South Street». Весь этот песенный материал реализовывался на «Parkway Records», либо на «Cameo Records». А вот что было довольно забавно – в тот период времени президентом «Parkway Records» был один молодой человек по имени Нил Богарт (Neil Bogart) – именно тот самый Нил Богарт, который впоследствии основал «Casablanca Records», и первыми, кого он подписал на этом своем новом лейбле, были мы – KISS!

Чабби Чекер был не просто записывающим песни артистом: благодаря исполненной им песне «Twist» и своеобразной хореографической манере, и без того огромная популярность Чабби переросла в настоящий социальный феномен. В течение некоторого периода времени на канале «WOR» можно было видеть программу, в ходе которой Чабби Чекер прямо с экрана давал подсказки тем, кто желал научиться этому модному танцу, получившему название «Твист»! Это телешоу было в духе «как вам ребятки можно научиться танцевать твист». Сам же Чабби Чекер «твистером» был превосходным! Это было полномасштабное феноменальное явление[21], и я тоже попал под его влияние. Поначалу я стал огромным фэном Чабби Чекера, а затем принялся разучивать эти танцевальные телодвижения. И со временем настолько хорошо стал танцевать, что начал принимать участие в конкурсах.

По средам во второй половине дня, мы оставались в школе после уроков для того, чтобы поучаствовать в подобных соревнованиях. Сначала мы занимались раздельно: парни в одной стороне, а девчонки – в другой, и никто не решался пересечь танцпол. Потом я решился, пошел и пригласил на танец одну чернокожую девчонку, потому что знал – как черные красотки способны «зажигать» и «заводить» зрителей. «Бледнолицые» девчонки были очень болтливые, и к тому же, как правило, безвкусно одевались. И они поначалу почему-то считали, что в танце такого рода, скрыт какой-то подвох, но вскоре, присмотревшись, они тоже начали танцевать. За мое мастерство выделывать на танцполе всякие «коленца» мне с лихвой воздалось на школьных танцевальных вечерах. Многие девчонки обожали танцевать твист со мной в паре – против чего я, конечно же, не возражал никоим образом! А на одном из конкурсов я даже стал победителем! В качестве приза мне вручили «сорокапятку» Nat King Cole, содержащую «All Over The World» на одной стороне, и «Rumbling Rose» – на другой. В Joseph Pulitzer Junior High School я сохранил за собой звание чемпиона по твисту в течение двух лет. Но я никогда не хотел быть Чабби Чекером, потому что мог вытворять такие же вещи как и он, только на танцевальной площадке.

Поначалу я не лишался рассудка от всего этого, но в конце концов разглядел здесь некий контекст. Я увидел в музыке то, что это не всего лишь навсего какой-то там твист, и что это не просто какой-то там Nat King Cole. Музыка, по сути, стала моим инструментом, благодаря которому девчонки становились для меня немного поддатливей, чем обычно. Вскоре я осознал, что музыка и есть тот самый ключ, при наличии которого девчонка может пригласить тебя поначалу всего лишь на танец, но с распростертыми объятиями. А в дальнейшем, при определенном благоприятном стечении обстоятельств, она вполне может раздвинуть и ноги передо мной.

Собственно в этом и заключается самый большой секрет, то есть ради чего есть смысл участия в какой-либо рок-н-ролльной группе. В этом нет никакого скрытого посыла, ровно как и нет стремления выразить свою внутреннюю сущность посредством музыки. Все мы беремся за гитары исключительно из-за желания «задвинуть свои яйца туда, куда следует». Все ясно и просто.