Гендерные стереотипы и теория социальных ролей, гендерная стратификация

Социальные нормы [2] - это основные правила, которые определяют поведение человека в обществе. По мнению социальных психологов, объяснение многих гендерных различий следует искать не в гормонах и хромосомах, а в социальных нормах, предписывающих нам различные типы поведения, аттитюды и интересы в соответствии с биологическим полом. Наборы норм, содержащие обобществленную информацию о качествах, свойственных каждому из полов, называются гендерными ролями.

Социологи считают, что две основные причины из-за которых мы стараемся соответствовать гендерным ожиданиям - это нормативное и информационное давление. Гендерные стереотипы являются социальными нормами. Мы с младенчества впитываем представление о том, что мужчинам и женщинам свойственны определенные наборы конкретных качеств и моделей поведения, подавляющее большинство людей придерживается определенных точек зрения и обычно отдает себе отчет, какое именно поведение считается "правильным" для представителей того или иного пола. Стереотипы возникают также по причине того, что человеческой психике свойственно экономить время и силы. Тенденция подчинятся социальным нормам экономит мышление: все, что от нас требуется в определенной социальной ситуации, это бездумно демонстрировать социально ожидаемое поведение. В раннем детстве человек обнаруживает насколько легче жить, следуя социальным нормам и учится это делать практически не задумываясь. Нормы гендерного поведения большинство людей принимают бессознательно, даже не ставя под сомнение. Интересно будет обратиться к работе Фрейда "Психология бессознательного" [22] и проследить, как происходит формирование представления о том, что является "нормой" для маленького Ганса, который пытается удовлетворить свою любознательность и сексуальное любопытство:

Ганс, 3 ¾ года: "Папа, и у тебя есть Wiwimacher?"

Отец: "Да, конечно".

Ганс: "Но я его никогда не видел, когда ты раздевался".

В другой раз он напряженно смотрит на мать, когда та раздевается на ночь. Она спрашивает: "Чего ты так смотришь?"

Ганс: "Я смотрю только, есть ли у тебя Wiwimacher?"

Мать: "Конечно. Разве ты этого не знал?"

Как видим из этого примера, мать своим ответом формирует искаженное представление ребенка о реальности, ведь если "Wiwimacher" должен быть у всех, то отсутствие его у девочек воспринимается как их неполноценность, так как не оговаривается равноправность существования какой-либо иной "биологической конструкции". Если бы ребенок получил правдивую информацию о том, что тело мамы отлично от тела папы и его и этому есть естественное объяснение, то у него формировалось бы более реалистичное представление о жизненных явлениях, об их многогранности. Тело мамы соответствует выполнению ею репродуктивной функции, является таким же нормальным явлением, но другим. Именно понимание того, что женское - это нечто другое, равнозначное, равнозначимое, а не неполноценное, суть которого в наличии недоразвитого "Wiwimacher", при формировании психики мальчика не ставило бы его перед необходимостью испытывать постоянное напряжение от того, что те явления, с которыми он сталкивается в реальной жизни, не соответствуют извращенным социальным установкам в контексте доминирования одного пола над другим, как это навязано патриархальной культурой. Итогом, к которому привело подобное фривольное обращение с закономерностями развития всего живого стал кризис маскулинности.

В своей работе социолог и антрополог Джоан Хубер [5, с.77 - 83] отмечает, что большинство теорий социальной стратификации носили теологический характер. Слова известного псалма:

Богач в своем замке,

Бедняк у своей калитки,

Бог сделал первого знатным,

А второго простолюдином,

Сословие каждого - в воле Бога.

Джоан Хубер разработала модель гендерной стратификации с учетом того, что происходит внутри домохозяйства, а также тех двух задач воспроизводства, решение которых недоступно мужчинам: рождения и грудного вскармливания детей. Рассматривая взаимодействие нескольких факторов - экологии, технологии производства пищи и изменения рождаемости, - она исходит из следующих посылок:

) члены семьи, производящие продукты обладают большей властью и престижем, чем потребляющие - предпочтительнее обладать способностью давать, чем брать. Но от чего зависит, кто занят производительным трудом? Ответом может стать второе положение:

) та работа, которую выполняют женщины, должна быть совместима с беременностью и грудным вскармливанием, если общество хочет выжить. При этом с точки зрения социальной стратификации наибольшая власть и престиж в обществе принадлежат людям, контролирующим распределение материальных ценностей за пределами семьи.

Как показывает автор, положение женщины напрямую связано с ее участием в производстве пищи, но в некоторых обществах потребность в воспроизводстве населения полностью исключает женщин из деятельности, дающей власть и престиж. Это происходит там, где производство пищи предполагает длительное пребывание вне дома, либо когда война становится значимым способом увеличения "излишков". В индустриальную эпоху статус женщин начинает улучшаться, так как развитие технологии делает физические различия полов все менее значимыми, однако важную роль продолжает играть внутрисемейное разделение труда.

"Гендерная стратификация является подсистемой социальной стратификации. Теория стратификации должна начинаться с изучения того, что мужчины и женщины делают каждый день для обеспечения себя пищей, одеждой и кровом… Домашняя работа для гендерной стратификации есть тоже самое, что для классовой - рынок. Женщины до тех пор не обретут равенство с мужчинами, пока наиболее одаренные из них не смогут надеяться на реализацию своего таланта с такой же долей уверенности, как и мужчины" [5, с.77 - 83].

Ненси Чодороу в своей работе "Воспроизводство материнства: психоанализ и социология пола" [5, с.30 - 36] отмечает, что асимметричная организация родительской заботы, при которой воспитательная роль принадлежит женщине, является основной причиной значительных контрастов между процессами женской и мужской идентификации. Уровень этой контрастности зависит от степени разделения на общественное и домашнее в обществе - степени, в которой мужчины, мужская работа и мужская деятельность удалены от дома, и поэтому мужественность и личные отношения со взрослыми мужчинами малодоступны для ребенка. Асимметричная организация родительства ("материнства") способствует такой динамике идентификации, при которой только девочки (но не мальчики) усваивают личностные черты, необходимые для социального материнства: привязанность, включенность в личные отношения, эмпатию. Идентифицируясь с матерями, они вырастают менее отстраненными, ориентированными на других и на привязанность к ним, потому что роль матери в семье предполагает тесную связь с другими. Мальчики же подавляют свои эмоциональные потребности и привязанности. Идентифицируя себя с отцами, они вырастают эмоционально "твердолобыми", отстраненными от других, потому что организация семьи такова, что отец значительную часть времени проводит вне дома: он физически удален. Войдя в эдипов период отделения от матери, мальчики начинают подавлять свои эмоциональные потребности и привязанности; этот болезненный процесс облегчается осознанием необходимости идентификации с мужчинами (отцом) для достижения власти. Асимметричное родительство связано с обесцениванием женского вклада (очевидно, потому, что эта деятельность не имеет рыночной стоимости); презрение общества к женской работе помогает мальчику определить себя в оппозицию к женскому полу, представительницей которого является мать. Теория Чодороу отличается от традиционного психоанализа тем, что она помещает процессы идентификации в контекст полового разделения труда в семье и обществе, то есть использует как психоаналитическую, так и социологическую парадигму. Большой вклад в понимание того, что в психологическом формировании ребенка участвуют не только процессы, связанные с его подсознанием, но и в огромной степени социальные условия, в которых личность развивается, принадлежит Карен Хорни. Она развила психоанализ, взяв лучшее у Фрейда, но абсолютно справедливо указав на то, что внутренне ядро человека представляет собой огромный потенциал, способный к освобождению от подавления со стороны семьи, общества, культуры. Она критиковала ту значимость, которую Фрейд придает инстинкту и генетическому компоненту. Хорни отвергает фрейдовскую идею биологического детерминизма и отстаивает идею приобретенного поведения, по сравнению с врожденным. Разработанные ею теории еще раз подтверждают, что общество и социальное окружение девочки зачастую прививают ей комплекс неполноценности, что он не является последствием развития комплекса кастрации у женщин. Комплекс маскулинности также является последствием того, что вся наша цивилизация есть маскулинная цивилизация, как отмечал Георг Зиммель [53]. Государство, законы, мораль, религия и наука - это все творения мужчин. В отличии от других авторов, Георг Зиммель отнюдь не делает из этих фактов вывод о женской неполноценности. Он полагает, что причина, почему так сложно было распознать этот исторический факт, состоит в том, что сами стандарты, по которым человечество оценивает природу мужчины и женщины "не являются нейтральными, не учитывают различие полов, но по сути своей - мужские…Мы не верим в чисто "человеческую" цивилизацию, в которой не возникала бы проблема пола по той же самой причине, которая отделяет подобную цивилизацию от реально существующей, а именно по причине наивного отождествления понятия "человеческое существо" и "мужчина", понятий, которые во многих языках обозначаются одним и тем же словом".

Карен Хорни отмечает, что как любая наука и любые ценности, психология женщин тоже рассматривалась исключительно с позиции мужчин. Исходя из своего преимущественного положения, мужчины непременно приписывают объективность своему субъективному, аффективному отношению к женщине, а психология женщин, по мнению Делиуса, до сих пор представляет собой отражение мужских желаний и разочарований.