Глава 3. Человек как субъект конфликтного взаимодействия

Анализируя конфликт и подбирая адекватные меры по его управлению, необходимо учитывать наличие типичных моделей поведения у субъектов конфликтного взаимодействия.

В научной литературе анализируют различные модели поведения. Обобщая имеющиеся данные можно выделить три их варианта [31, с 82-83].

1.Конструктивная модель поведения. В ее основе лежит диалог – стратегия поиска преодоления конфликта с помощью выбора оптимальной альтернативы его решения, интеграции противостоящих позиций или выработки компромисса. По поведенческим характеристикам субъект, придерживающийся этой модели, отличается следующим: стремится уладить конфликт, нацелен на поиск приемлемого решения, отличается выдержкой и самообладанием, доброжелательным отношением к сопернику, в общении лаконичен и немногословен, открыт и искренен.

2.Деструктивная модель поведения. В ее основе – борьба с собой или партнером, представляющая попытку подавления конфликта. Человек, придерживающийся этой модели поведения, отличается следующими поведенческими характеристиками: постоянно стремится к расширению и обострению конфликта, все время принижает партнера и негативно оценивает его личность, проявляет подозрительность и недоверие к сопернику, нарушает этику поведения.

3.Конформистская модель поведения. В ее основе лежит уход от конфликтного взаимодействия. Пассивность, склонность к уступкам, непоследовательность в оценках, суждениях, поведении, способность легко соглашаться с точкой зрения соперника, уходить от спорных вопросов – поведенческие характеристики личности, придерживающейся этой модели поведения.

Желательной моделью поведения в конфликтном взаимодействии является конструктивная. Деструктивная модель способна превратить позитивные аспекты конфликта в негативные. Опасность конформистской модели поведения заключается в том, что она способствует агрессивности соперника, а иногда и провоцирует ее. По сути дела конформистская модель является деструктивной, только с противоположным знаком. Однако она может играть и положительную роль: если противоречия, вызвавшиеся конфликт носят несущественный характер, то конформистское поведение ведет к быстрому разрешению такого конфликта.

Одной из самых популярных в плане изучения конфликтных явлений является концепция К. Томаса – Р. Килменна [155].

В своем подходе к изучению конфликтных явлений К.Томас делал акцент на изменении традиционного отношения к конфликтам. Указывая, что на ранних стадиях их изучения широко использовался термин “разрешение конфликтов”, он подчеркивал, что этот термин подразумевает, что конфликт можно и необходимо разрешать или элиминировать. Целью разрешения конфликтов, таким образом, было некоторое бесконфликтное состояние, где люди работают в полной гармонии. Однако в последнее время произошло существенное изменение в отношении специалистов к этому аспекту исследования конфликтов. Оно было вызвано, по мнению Томаса, по меньшей мере двумя обстоятельствами: осознанием тщетности усилий по полной элиминации конфликтов, увеличением числа исследований, указывающих на позитивные функции конфликтов. Поэтому акценты должны быть смещены с элиминирования конфликтов на управление ими. В соответствии с этим Томас считает нужным сконцентрировать внимание на следующих аспектах изучения конфликтов: какие формы поведения в конфликтных ситуациях характерны для людей; каким образом можно стимулировать продуктивное поведение.

Таким образом, согласно основным положениям концепции К. Томаса – Р. Килменна, главным в изучении конфликтов является определение наиболее типичных форм поведения в конфликтных ситуациях, а также их продуктивный или деструктивный характер. Основываясь на том, что центральным механизмом, определяющим поведение человека в конфликте, является соотношение интересов конфликтующих сторон, была предложена двухмерная модель регулирования конфликтов. Ее измерениями являются кооперация, связанная с вниманием человека к интересам других людей и напористость, для которой характерен акцент на защите собственных интересов личности. Первая отражает степень готовности пойти навстречу другому в удовлетворении его интересов, вторая – степень настойчивости в удовлетворении своих интересов. На основе этих измерений выделены пять способов поведения в конфликтной ситуации (См. рис. 3).

Рис. 3. Стратегии поведения в конфликте

НАПОРИСТОСТЬ

КООПЕРАЦИЯ

1.Соперничество или преобладание выступает как стремление добиться удовлетворения своих интересов в ущерб другому человеку, победить ценой преобладания. В данном способе поведения заложен конфликт отношений.

2.Противоположным типом поведения является приспособление или умиротворение, означающее принесение в жертву собственных интересов ради интересов другого человека, удовлетворенность чужими интересами. Это поведение направлено на успокоение соперника, на поддержание с ним мирного сосуществования.

3.Компромисс предполагает взаимные уступки участников конфликта, приводящие к потерям обеих сторон.

4.Для избеганияили пренебрежения характерно отсутствие стремления как к взаимодействию, так и удовлетворению своих собственных интересов. Человек игнорирует ситуацию конфликта и полагает, что она сама разрешится со временем. В этом способе поведения, как и в случае с соперничеством, заложен конфликт интересов сторон.

5.Сотрудничествоозначает стремление к объединению, к совместному поиску выхода из создавшейся ситуации, полностью удовлетворяющего интересы конфликтующих сторон.

На базе концепции К. Томаса – Р. Килменна создана методика измерения личностной предрасположенности к той или иной тенденции поведения в конфликтной ситуации (См., например, [103, с.657-662; 118,с. 133-136, 151,с.398-402]). В главе 14 представлена русскоязычная версия методики Томаса, разработанная и адаптированная Н.В. Гришиной.

Ни одну из перечисленных выше стратегий нельзя однозначно оценить по шкале хорошая – плохая. Каждая из них может быть оптимальной и обеспечить наилучший эффект в зависимости от конкретных условий возникновения и развития конфликта. Согласно данным К. Томаса, наиболее продуктивным способом разрешения конфликта является сотрудничество, а деструктивным – соперничество. Сотрудничество в наибольшей степени соответствует современным представлениям о конструктивном долгосрочном взаимодействии между людьми.

М. Винер и К. Рей, разрабатывая идею продуктивного взаимодействия между людьми, выделяют несколько групп факторов, способствующих успешному сотрудничеству [156].

Факторы, связанные с окружающим миром: история сотрудничества или кооперации в обществе; сотрудничающие группы, которые являются лидерами в этой области в глазах общества; благоприятный политико-социальный климат.

Факторы, относящиеся к членам сотрудничества: взаимное уважение, понимание и доверие; подходящие контакты членов сотрудничества; участники сотрудничества видят в нем свои интересы; способность к взаимным уступкам.

Факторы, связанные с процессом и структурой сотрудничества: члены сотрудничества разделяют как сам процесс, так и результат; многоуровневость принятия решения; гибкость позиций; развитие конкретных ролей и политики; приспособляемость.

Факторы коммуникации: открытые и частые встречи; организация информирования и формальных коммуникационных связей.

Факторы цели: конкретные цели и объекты, стремления; общая точка зрения; особая задача, цель.

Факторы ресурсов: доступность финансирования, материальное обеспечение; опытные, умелые руководители.

Особое место в оценке моделей и стратегии поведения личности в конфликте занимает ценность для нее межличностных отношений с противоборствующей стороной [31, с. 84-85] . Если для одного из соперников межличностные отношения с другим (дружба, любовь, товарищество, партнерство и т.д.) не представляют никакой ценности, то и поведение его в конфликте будет отличаться деструктивным содержанием или крайними позициями в стратегии (принуждение, борьба, соперничество). Ценность межличностных отношений для субъекта конфликтного взаимодействия, как правило, является существенной причиной конструктивного поведения в конфликте или направленностью такого поведения на компромисс, сотрудничество, уход или уступку. Таким образом, с точки зрения С.М. Емельянова, представляется возможным дополнить двухмерную модель К. Томаса – Р. Килмена третьим измерением – ценностью межличностных отношений.

Для описания поведения человека в ситуации конфликта В.А. Хащенко предложена трехмерная модель, основополагающими измерениями которой являются: стремление к сохранению отношений – стремление к изменению отношений; активность – пассивность; агрессивность – толерантность [143]. На базе этих измерений установлены типы поведения личности в конфликте (См. главу 14).

Оперирование в научной литературе ситуационными и личностными факторами указывает на разные точки зрения по поводу того, насколько сильно человек может менять свое поведение в конфликте. Согласно одной точки зрения, существуют люди, демонстрирующие в конфликте только кооперативную или только соперничающую стратегию, то есть реализуемая стратегия — это относительно стабильный аспект личности (Р. Фишер, У. Юри, 1990). Вместе с тем, социальное поведение человека зависит от ситуации и может значительно меняться [24, 154]. Считают, что преобладающее влияние личностных особенностей на конфликтное поведение верно не в отношении всех людей, а только акцентуированных личностей, чье поведение относительно мало корректируется факторами социальной ситуации (В.В. Латынов, 1993).

С точки зрения А.Я. Анцупова и А.И. Шипилова, в отношении основной массы успешно адаптируемых людей более адекватно рассматривать стратегии как специфические типы поведения, то есть, возможно, стратегия соотносится с категориями поведения, а не с типом личности [7, с. 262-265]. По их мнению, выбор стратегии поведения в конфликте определяется многими факторами, которые могут быть сведены в две группы: факторы ситуации и личностные факторы. К первым они относят оценку участниками конфликта успешности применения стратегии для достижения своих целей, статус участника конфликта, наличие времени, ко вторым - ориентированность мотивации участников конфликта на свои или чужие интересы или же на интересы дела, преобладающий тип отношения к окружающим, акцентуацию характера личности. Такое представление позволяет учитывать легкость изменения поведения в зависимости от ситуации, создает основу для тренировки навыков адекватного поведения в конфликте.

Ориентация человека на ту или иную стратегию в условиях конфликтного взаимодействия зависит от множества детерминант, прямо или косвенно анализируемых в научной литературе [1, 7, 8, 9, 10, 14 ,23, 26, 38, 39, 48, 50, 78, 124]. Среди индивидуально-психологических факторов на выбор стратегии оказывают влияние сформированность диалогичности мышления, качество памяти, внимания, воображения, речи, возраст, пол и гендер, темперамент и характер. К социально-психологическим детерминантам стратегии конфликтного взаимодействия следует отнести особенности ценностно-смысловых образований человека и его социализации, преобладающее у него отношение к окружающим, уровень его агрессивности и культуры, склонность к нормативному или асоциальному поведению, специфика деятельности.

С точки зрения Л.А. Петровской, “… ценности человека оказывают определяющее влияние на характер его общения и являются стратегическими ориентирами конфликтной практики. При этом имеются в виду ценности различного плана, в том числе экзистенциально-духовные”. [95, c.130]

Согласно взглядам А.Я. Анцупова и А.И. Шипилова, существует связь между направленностью личности и стратегией поведения человека в конфликтной ситуации. Выявлено, что ориентация личности на себя или на дело увеличивает вероятность выбора соперничества. Высокие показатели ориентации на дело и на другого человека способствуют реализации сотрудничества и компромисса. Преобладание ориентации на интересы другого ведут к применению стратегии приспособления [7].

Установлено, что конфликтные люди отличаются высокой агрессивностью: у них выражена установка применять насильственные средств для достижения своих целей, имеется опыт их использования в реальном взаимодействии, из ситуаций конфликта они чаще всего пытаются выходить с помощью физической или вербальной агрессии [7].

Выявлено влияние некоторых акцентуаций характера личности на выбор стратегии поведения в конфликте (В.В. Синеок, 1997). Так, преобладание психастенической формы акцентуации характера способствует выбору приспособления и сотрудничества.

Образ Я, самоотношение рассматривают как основу регуляции поведения человека (Л.Б. Филонов 1979, В.В. Столин 1983, В.С. Агапов, Т.И. Салимова, 2006), поэтому можно предположить их влияние на выбор ориентира в ситуации конфликта.

В последнее время в психологии актуализировалась проблема гендерных (от англ. gender – пол) и половых основ поведенческих предпочтений в ситуации конфликта. Эта теоретическая тенденция отражена как в работах зарубежных (С. Кросс и Л. Мэдсон, 1997; Г. Фейрхерст, 1993; Д. Айвей и К. Коноли, 1994; Т. Армстронг, 2001 и др.), так и отечественных психологов (А.Я. Анцупов, А.И. Шипилов,2002; Т.В. Бендас,2005; Д.Л. Моисеев,1993; Е.А. Тарасова,2002и др).

В отечественной психологии исследуют различные аспекты гендерной проблемы [10, 34, 35, 42, 49, 51, 52, 115, 132 и др.]. Феноменологически различая понятия физиологического и психологического пола (гендера), иногда неправомерно используют их как синонимичные.

Проанализировав социальную психологию пола и полового поведения личности, Д.В. Воронцов пришел к выводу, что понятие “гендер” обозначает социально-психологические аспекты человеческой сексуальности: характеристики поведения и личности, которые определяются социальным статусом и контекстом социального взаимодействия людей определенного пола и определенных сексуальных предпочтений, а не биологическими факторами [106, с.497-498]. Понятие “гендер” охватывает такие социально-психологические феномены как восприятие людьми друг друга в качестве мужчин и женщин (гендерные схемы, или стереотипы), правила социального взаимодействия между мужчинами и женщинами (гендерные нормы), социальные проявления себя в качестве мужчины и женщины (гендерные роли), восприятие себя и других в качестве мужчин или женщин (гендерная идентичность). Соответственно, под гендером личности скорее следует понимать не субъективное отражение некоторой биологической данности, а результат социального взаимодействия в некотором социокультурном пространстве, в котором культура определяет то, что считается в данное время в данном месте “мужским” или “женским”, а социум задает статусно-властное измерение системы отношений, в которые вступают между собой мужчины и женщины.

Психологи указывают на личностные качества, отражающие специфику фемининности и маскулинности. К традиционно женским качествам относят склонность к концентрации на чувствах, проявление эмоций (экспрессивность), стремление разделить их с другими. Представление же о мужественности включает такие личностные особенности, как стремление быть неэмоциональным, не проявлять признаков слабости, обсуждая свои проблемы с другими, а также отгородиться от негативных переживаний, концентрируясь на чем-то другом. В коммуникативной сфере отмечается большая направленность на межличностное общение у женщин и инструментальность, ориентацию на групповое общение и соблюдение норм у мужчин. Мужской образ в большей степени характеризует экстраверсия, включающая поиск ощущений и доминантность, а женский — дружелюбность и отзывчивость.

При анализе природы этих различий большинство авторов, отдавая должное генетическим факторам, подчеркивают важность различных условий социализации мальчиков и девочек, начиная с самого раннего возраста. Так, при наблюдении за играми детей было обнаружено, что мальчики стремятся больше к групповому, коллективному общению, ориентируясь на содержание совместной деятельности, разработку правил; девочки же были более склонны к формированию микрогрупп из двух—трех человек, при этом для них большую роль играет формирование эмоциональной межличностной связи, которая продолжалась бы и вне игры. Таким образом, мальчики учатся соблюдать установленные правила, овладевают организационными навыками, усваивают роль обобщенного другого, в то время как игра девочек способствует развитию эмпатии, чуткости, необходимых для принятия роли конкретного другого.

Сравнение деловых и психологических качеств женщин и мужчин позволили зафиксировать ряд различий: женщины обладают эффективными, но не репрессивными способностями оказывать влияние, они действительно руководят, не подавляя; женщины получают другое, мало ориентированное на достижение успеха воспитание, и поэтому они свободнее; женщины эмоционально превосходят мужчин, их кооперативной, направленной на объединение стратегии принадлежит будущее; мировоззрение женщин, их стратегии и решения общественно более ценны и более ориентированы на социальные обязательства; женщины могут предложить более эффективные и часто менее конфронтационные решения многих вопросов и проблем; женщины терпеливее, точнее оценивают временные интервалы, более устойчивы к монотонии [115].

В настоящее время в России происходит переориентация в формировании эталонов маскулинности/фемининности, что является важным этапом процесса полоролевой социализации, содержание которого зависит от конкретных социокультурных условий. Мужской образ продолжает оставаться маскулинным, вместе с тем женскому образу приписываются не только традиционно женские, но и традиционно мужские качества. Причины данного расхождения кроются в различиях социальных требований к детям на момент усвоения ими половых ролей. Родители социализировались в условиях подчинения индивидуального коллективному, что ограничивало развитие активности, независимости личности, ответственности и других традиционно мужских качеств. Социализация современного молодого поколения происходит в период провозглашения примата индивидуальности, когда социальная успешность напрямую связывается с маскулинным поведением, а фемининные качества — покорность, зависимость, впечатлительность и т.д. — воспринимаются как проявление неприспособленности.

Исследования показывают, что известные психологические различия между полами могут проявляться даже на уровне текста как сферы проявления личности (А.В. Визгина, С.Р. Пантилеев, 2001). Обнаружено, что одни и те же личностные характеристики, выявляемые известными психодиагностическими методиками, несут для мужчин и для женщин совершенно различный психологический смысл. Учет этих различий представляется весьма полезным как при интерпретации данных уже существующих вербальных тестов, так и при разработке новых психодиагностических методик. Личностные и характерологические особенности мужчин и женщин проявляются в текстах самоописания совершенно по-разному.

Мужчины стремятся сдерживать свои эмоциональные проявления, не склонны к спонтанному самораскрытию, имеют “защитный панцирь” из норм и правил (эмоциональность, открытость, индивидуализированность языка могут быть показателями либо психологического неблагополучия, дезадаптации, либо эмоциональной нестабильности, либо несоответствия стереотипам мужественности). Они ощущают себя “в порядке”, будучи интегрированными в группу; деятельностно ориентированы, для них важно ощущение субъектности, собственной роли в достижении успеха; склонны к объективизму, опираются на факты; уважают себя, если соответствуют социально-желательным характеристикам.

Женщины ориентированы на межличностное общение; им органично присуща способность к эмоциональному, привлекающему внимание окружающих, выразительному самопредъявлению; выраженность этой способности говорит о их психическом благополучии и о хорошей социальной адаптации (ее отсутствие говорит или о необщительности, или о тревожности и неуверенности в себе, или о чрезмерной мужественности); они несколько импульсивны, склонны к субъективизму, строгое следование социальной желательности воспринимается ими как насилие над собственным Я и ведет к самоотчуждению; их самоотношение более целостно, меньше зависит от социальной желательности и носит самопрезентационный характер.

Половые различия в способах разрешения конфликтов обнаружены в зарубежных и отечественных исследованиях. Различие, связанных с полом и гендером поведенческих паттернов (моделей, образцов поведения), часто является причиной конфликтов на базе взаимного непонимания, расхождения интересов, ценностей и подходов к разрешению возникающих проблем. Существуют гендерно-половые особенности поведения, роль в общении которых велика.

С. Кросс и Л. Мэдсон установили, что женщины выбирают те стратегии, которые способствуют сохранению существующих взаимоотношений, а не достижению личных целей (например, сделку, компромисс, уменьшение враждебности). Мужчины же используют давление и стараются доминировать над партнером, чтобы добиться своего. Эти данные объясняют наличием различных я-концепций у женщин и мужчин: у первых она построена на связи с другими людьми, то есть “взаимозависимая’, а у вторых — “независимая”, указывающая на то, что взаимоотношения с другими людьми служат лишь средством к достижению индивидуалистических целей. (Cross, Madson, 1997).

Т.В. Бендас исследованы особенности поведения мужчин и женщин в ситуации конфликта, причем полученные данные не однозначны [10]. Установлено, что длительность брака является более мощным фактором, чем пол: более опытные супруги обоего пола отличались от неопытных по частоте использования конструктивных способов разрешения конфликтов, при этом если не было возможности избежать конфликта, то женщины демонстрировали поведенческую реакцию, характеризующуюся как приспособление, а мужчины — конкуренцию. Мужчины с большим супружеским стажем обнаружили тенденцию к использованию приспособления, что противоречит существующему гендерному стереотипу. В молодых парах ведущую роль в разрешении конфликта играли мужчины, а в опытных — женщины. Согласно другим данным Т.В. Бендас, в конфликтной ситуации женщины предпочитают стратегию избегания и сотрудничества, а мужчины — компромисс и избегание; наименее предпочитаемой стратегией для обоих полов является приспособление. При этом стратегия поведения в конфликтной ситуации связана с личностными качествами человека: чем выше его самооценка и эмоциональная устойчивость, тем чаще он прибегает к сотрудничеству и реже — к компромиссу.

Проведенное нами эмпирическое исследование позволило определить особенности стратегии поведения в ситуации конфликта у студентов разного пола (В.В. Гулякина, 2008).

В современной образовательной ситуации конфликты частое явление. Способствуя проблеме психопрофилактики и прогнозирования конфликтного взаимодействия и учитывая влияние пола и гендера на построение образа конфликтной ситуации, мы выясняли особенности и личностные корреляты стратегий поведения в конфликтной ситуации у юношей и девушек.

Исследование осуществлялось на выборке студентов ГОУ ВПО “Орловский государственный университет” факультетов физической культуры и спорта и педагогики и психологии при помощи шести методик: методики К. Томаса “ Предпочитаемые стратегии поведения в конфликте” в адаптации Н.В. Гришиной, методики В.А. Хащенко “Типология поведения личности в конфликте”, методики Е. П. Ильина и П. А. Ковалева “Личностная агрессивность и конфликтность”, методики С.С. Бубновой “Диагностика реальной структуры ценностных ориентации личности”, методики В.В. Столина “Изучение самоотношений” (МИС), методики Б. Басса “Определение направленности личности”. Исследованием в целом охвачено 126 человек. Статистическая обработка была осуществлена с помощью программы SPSS Statistics v.17.0.

Степень напористости-кооперации как эмпирический референт основной линии поведения и степень активности-пассивности, агрессивности-толерантности, стремления к сохранению отношений–стремления к изменению отношений с окружающими как эмпирические референты тенденции поведения дают возможность оценить качественное своеобразие стратегии поведения человека в ситуации конфликта. Компромиссное разрешение конфликта, определяясь спецификой образовательной деятельности, центрирующей компетентность в сфере межличностного взаимодействия, характерно для всех студентов, но наиболее ярко представлено у девушек (при р ≤ 0,05), как отражение женской модели поведения, отличающейся способностью пожертвовать собственными интересами в ожидании получения эмоционального вознаграждения. Агрессивность и конфликтность личности, её направленность, самоотношение и ценности, согласно корреляционному анализу по Пирсону, являются личностными коррелятами стратегий поведения студентов в конфликтной ситуации и позволяют более детально определить их специфику у представителей разного пола.

На основании статистического анализа различий по t–критерию Стьюдента зафиксированы личностные особенности у студентов разного пола. Девушек характеризует выраженная вспыльчивость (при p≤0,001) и обидчивость (при p≤0,01) как отражение их эмоциональной нестабильности, ценность сферы высших чувств (девушки более, чем юноши ценят поиск и наслаждение прекрасным /при p≤0,001/), осознанность Я (при p≤0,01), отражающая рефлексивность и критичность самосознания, и эго–центрированность, проявляющаяся в направленности личности на себя (при p≤0,05) и слабой зависимости их самоотношения от ожидаемой социальной реакции (при p≤0,05), сочетающейся с аутосимпатией (у девушек больше выражено ощущение ценности собственной личности, согласие с собой и эмоциональное принятие себя /при p≤0,05/). Юношей отличают эмоциональная стабильность, ценность материального аспекта жизни (юноши более, чем девушки ориентированы на высокое материальное благосостояние /при p≤0,001/), физической и социальной активности (юноши более, чем девушки ценят здоровье /при p≤0,001/, помощь и милосердие к другим людям /при p≤0,05/), тенденции самообвинения (при p≤0,05), сниженной рефлексии и критичности, зависимости их самоотношения от ожидаемой социальной реакции, отражающие проблемные аспекты в самосознании.

Существует качественное своеобразие стратегии поведения в конфликтной ситуации у студентов разного пола: поведение девушек в ситуации конфликта характеризуется напористостью, активностью, агрессивностью, стремлением к изменению отношений с окружающими, юношей – кооперацией, пассивностью, толерантностью, стремлением к сохранению отношений с окружающими. Эго-центрированность, ценность высокого материального благосостояния и здоровья актуализируют у девушек “синдром конкурентоспособности” в конфликтном взаимодействии, характеризующийся возрастанием степени напористости, активности, агрессивности, снижением ценности сохранения имеющихся отношений с окружающими. Эмоциональная нестабильность способствует эффекту “выключения” девушек из ситуации конфликтного взаимодействия, проявляющемуся в снижении напористости, кооперации и ценности сохранения существующих отношений с окружающими. Снижение осознанности Я, критичности и рефлексии, актуализирует у студенток эффект взаимодействияв ситуации конфликта, отражающий кооперативную линию поведения, сохранение имеющихся отношений с окружающими людьми и толерантность. Возрастание ценности сферы высших чувств у юношей соотносится с ростом пассивности и толерантности в ситуации конфликтного взаимодействия. Проблемные аспекты в самосознании юношей, в отличие от направленности на себя, актуализируют кооперативную линию поведения и ценность сохранения отношений с окружающими в ситуации конфликта.

Учитывая, что реализация потребности корректировки самосознания осуществляется в ситуации контакта с людьми (существуют два пути формирования самосознания - сравнение себя с другим и реакция другого), с нашей точки зрения, проблемные аспекты в самосознании юношей и девушек актуализируют эффект взаимодействия в ситуации конфликта.

Различия стратегий поведения в конфликтной ситуации у студентов разного пола, зафиксированные нами в ходе эмпирического исследования, мы рассматриваем как частное проявление социально-психологической реальности современного российского общества, связанной с гендерным переворотом, отражающим маскулинизацию женского образа и усиление фемининной составляющей в мужском образе.

Проанализировав данные исследований зарубежных и отечественных специалистов, Т.В. Бендас сформулировала принципы гендерного подхода к разрешению конфликтов [10, с. 325-329]. С её точки зрения, гендерные различия поведения в конфликтной ситуации проявляются в следующем: в наличии гендерных стереотипов, влияющих на восприятие участника конфликта — представителя другого пола; в существовании у мужчин и женщин личностных черт, которые могут вести к конфликту; в предпочитаемых способах разрешения конфликта; в использовании разных речевых паттернов на переговорах, которые могут вести к взаимному непониманию обоих полов.

Можно выделить вполне типичные различия, порождающие конфликты между представителями различных полов. Часто конфликты между мужчинами и женщинами возникают из-за разного прочтения посланий друг другу, тем более, что женщины менее склонны говорить напрямую, особенно о своих желаниях. Так, делаемое женщиной приглашение к обсуждению вопроса или переговорам нередко звучит для мужчин как запрос на информацию или принятие решения им. В результате женщина выражает недовольство из-за игнорирования ее интересов, а мужчина считает, что она сама не знает, чего хочет.

Обмен мимолетными чувствами, деталями информации для женщин – средство и свидетельство достижения близости. Мужчины считают это мелочностью и не любят вдаваться в “незначительные” детали. Попытка женщин расспрашивать мужчин о деталях произошедшего с ним или рассказать о своих впечатлениях может закончиться конфликтом.

Рассказ о невзгодах, неприятностях для женщин – стремление получить сочувствие, что является для них свидетельством эмоциональной близости и сопереживания. Часто они не ожидают конкретных действий в ответ на свои жалобы. Мужчины в этой ситуации считают необходимым давать советы или предлагать решение, вместо того, чтобы сочувствовать. Их очень сердит, если данные ими рекомендации не реализуются, а те же самые жалобы повторяются вновь. Для женщин повторение одних и тех же сетований – способ “выговориться” и облегчить тем свое состояние, им нужно получить ответ, подтверждающий эмоциональное неравнодушие к ним.

Если мужчина, слыша о неприятностях женщин, не задает вопросов и меняет тему, она это воспринимает как отсутствие интереса к ее проблемам, следовательно, к ней самой. Женщина, слыша о трудностях партнера, часто старается показать, что у нее случалось подобное, поэтому она это понимает и испытывает чувство сопереживания. Такое нередко воспринимается мужчиной как его принижение. Выражение сочувствия в свой адрес и желание женщины помочь мужчина может воспринимать как намек на его слабость и попытку доминировать над ним. Мужчины предпочитают сочувствию восхищение.

Если мужчина не имеет возможности чем- то реально помочь, его может раздражать состояние собственной беспомощности и несостоятельности.

Согласно стереотипу эмоционально сильнее конфликтная ситуация затрагивает женщин, в силу их якобы большей эмоциональности. Однако, согласно ряду данных, мужчины более тяжело по сравнению с женщинами переживают разрыв романтических отношений, инициаторами же такого разрыва чаще выступают женщины. Вместе с тем в семье женщины чаще мужчин подвергаются серьезным оскорблениям и обидам со стороны партнера по браку, и, может быть, поэтому о