Е) Пассионарная концепция Л.Н. Гумилева 6 страница

Специфический политический феномен, находящийся между правыми и левыми экстремистами, — Национально-большевистская партия под руководством Эдуарда Лимонова. В настоящее время помимо выдвижения социальных лозунгов она занимается борьбой за права (в ее специфическом понимании) русскоязычного населения в странах СНГ и за восстановление СССР. Партия прошла в своем развитии разные этапы. От пропаганды необходимости осуществления «национальной революции» ее члены временами переходили к практическим действиям в этом направлении — например, подготовке восстания казаков в Северном Казахстане. Однако шумные заявления партии задолго до этого привлекли внимание ФСБ. В результате ее провокации (с использованием членов РНЕ) лидер НБП и несколько его сторонников в 2001 году были арестованы, а в начале 2003 года осуждены за покупку автоматов и боеприпасов на сроки до четырех лет. В начале 2005 года все они оказались на свободе.

В целом, в настоящее время партия использует тактику символического сопротивления с использованием методик европейских левых: забрасывание неугодных ей политиков и общественных деятелей тортами и апельсинами, удары букетами, кратковременные захваты административных или иных общественно значимых зданий силами своих активистов. С учетом борьбы Эдуарда Лимонова за сохранение партией легального статуса подобную трансформацию реальных методов борьбы можно считать хорошим результатом. Достигнут он был, впрочем, под давлением государства.

Левых организаций, мечтающих повторно осуществить в России коммунистическую революцию, довольно много, хотя они и крайне малочисленны. Их идеология может существенно различаться в деталях и образцах для подражания — от возвращения в СССР (с сопутствующей коммуно-патриотической риторикой) до строительства «подлинного» социалистического (анархического, коммунистического, народного) государства по проектам Петра Кропоткина или Льва Троцкого (с соответствующими антинацистскими лозунгами), однако стремление в первую очередь «бить буржуев» и обобществлять собственность позволяет говорить об их идейном родстве. Значительная их часть использует экстремистскую риторику в своих публичных заявлениях, однако лишь немногие попытались воплотить ее в жизнь. Почти всегда тактическим приемом левых экстремистов были террористические акты, направленные против госучреждений или памятников на территории Москвы и Московской области. Во всех случаях для их осуществления использовалась тайная закладка взрывчатых веществ.

По обвинению в совершении этих преступлений были арестованы и осуждены члены двух (возможно, взаимосвязанных) групп — «РВС РСФСР» и «Новая революционная альтернатива». Активист еще одной — наверное, самой крупной (до 500 членов) и известной из организаций левых экстремистов — «Авангарда красной молодежи» (АКМ) — также был арестован и отправлен на лечение в психиатрическую больницу за совершение терактов. Сама организация официально отказывается от тактики террористических актов, хотя готова защищать левых террористов после ареста.

Религиозный экстремизм. В отличие от части других государств, образовавшихся на месте Советского Союза (Украины, Грузии, Молдавии), в России практически не было реальных случаев проявления физического насилия на религиозной почве. Это связано как с низким уровнем религиозной культуры населения (преимущественно пожилым и женским составом основной массы верующих, посещающих храмы), так и с относительно высоким, по сравнению с упомянутыми государствами, уровнем их терпимости.

В то же время нередки случаи причинения вреда религиозным зданиям и сооружениям, принадлежащим как доминирующей в стране Русской православной церкви (РПЦ), так и религиозным меньшинствам. Ущерб наносится поджогами, битьем стекол, надписями на стенах, надругательством над могильными памятниками. Мелкие инциденты такого рода (битье стекол, нанесение надписей, разрушение захоронений) на территории огромной страны с 24 тысячами зарегистрированных религиозных организаций и десятками тысяч кладбищ имеют место практически ежедневно.

Говорить о том, что эта деятельность носит организованный характер, за исключением поджогов или подрыва синагог и, возможно, в некоторых случаях, протестантских молитвенных домов, нет оснований. По большей части эти действия совершаются группами местных подростков, не нашедших лучшего средства самовыражения.

По утверждению духовенства РПЦ, часть подростков, нападающих на храмы, относит себя к сатанистам или неоязычникам. В новейшей истории России известен, как минимум, один подобный случай, когда поклонник сатаны (и ветеран Афганистана) совершил убийство трех монахов на Пасху 1993 года в монастыре Оптина пустынь в Калужской области. Преступник был задержан и признан невменяемым. Однако большая часть инцидентов с вандализмом в отношении храмов и кладбищ остается нераскрытой и плохо задокументированной самими пострадавшими.

Реальную опасность представляют в настоящее время две тесно связанные между собой общности, принадлежащие к правой части политического спектра. Это скинхеды и спортивные хулиганы (или «фанаты»). Они и самые массовые — специалисты сходятся во мнении, что в настоящее время только скинхедов в России около 50 тысяч человек, — и наиболее склонные к насилию экстремистские движения. Только в 2004 году сотрудниками центра «СОВА» зафиксировано не менее чем 45 убийств, совершенных скинхедами (против не менее 20 в 2003 году), хотя, безусловно, число подобных преступлений намного больше. Процессы над конкретными группами бритоголовых (например, в Архангельске, Перми, Подмосковье, Санкт-Петербурге, Тюмени) нередко показывают, что те совершали серийные убийства по расовому или социальному (бродяги) принципу.

Движение скинхедов распространилось практически на все крупные и средние города России. В 2001-2002 годах Москва и некоторые другие города впервые с начала прошлого века испытали на себе погромы на этнической почве. Группы численностью в несколько сот человек разгромили несколько рынков, убивая при этом людей с темным цветом кожи.

Не менее агрессивны и фанаты. Практически каждый футбольный или хоккейный матч в современной России, особенно в клубах высшей лиги и первого дивизиона, заканчивается потасовками между фанатами противоборствующих команд. Очень часто фанаты нападают на прохожих или торговцев с темным цветом кожи. Нередко подобные нападения заканчиваются смертью или тяжкими телесными повреждениями.

Характер геополитической ситуации в странах СНГ отличается динамизмом, сохранением здесь очагов вооруженных конфликтов и военно-политической напряженности. Для уменьшения риска повышения уровня экстремистской деятельности в СНГ большое значение имеет разрешение «замороженных» приднестровского, армяно-азербайджанского, осетино-ингушского, грузино-абхазского, грузино-юго-осетинского этнополитических конфликтов. Их неурегулированность серьезно влияет на социально-экономическую ситуацию в СНГ, на темпы миграционных процессов, на политическую ситуацию в целом. В 2008 году получили свое разрешение грузино-абхазский и грузино-юго-осетинский конфликты. В результате образовались два новых, независимых государства на Кавказе.

В странах СНГ действуют более 10 различных религиозно-политических экстремистских движений, выступающих под лозунгами ислама. Среди них наиболее активными являются следующие:

1. «Братья-мусульмане». Все группировки этой организации представляют разветвленную сеть ячеек, так называемых джамаат-исламийя, которые действуют под самыми различными названиями. На территории государств Содружества выявлены следующие структуры организации «Братьев-мусульман», действующие под названиями: «Общество социальных реформ» (ОСР) (JamiatAI-Islah Al-ljtimai) — Кувейтская общественно-благотворительная организация, имеющая отделения в Азербайджане, Казахстане, Таджикистане, Кыргызстане и Российской Федерации (гг. Баку, Чимкент, Душанбе, Бишкек, Москва); «Комитет исламского призыва» (LajnatAi-DawaaANstamiya), действующий под эгидой вышеназванного «Общества социальных реформ» (сфера деятельности — Российская федерация, Центрально-Азиатский регион, Азербайджан); «Даава исламия», или «Комитет исламского призыва», — радикальное крыло ОСР (сфера деятельности — Российская Федерация, Центрально-Азиатский регион, Азербайджан); «Аль-игаса» тесно координирует свою деятельность на территории России с «Даава исламия»; «Лига исламского мира», действующая в Российской Федерации. 2. «Комитет мусульман Азии» функционирует при поддержке фонда «Лаббан Фаундейшн» в Российской Федерации и государствах Центрально-Азиатского региона;

2. «Комитет мусульман России»функционирует при поддержке фонда «Лаббан Фаундейшн» в Российской Федерации и в государствах Центрально-Азиатского региона;

3. «Хизбут-тахрир аль-ислами» («Партия исламского освобождения») активно проявляет себя в России, Азербайджане, Белоруссии, Казахстане, Кыргызстане, Таджикистане, Узбекистане и Украине. В тесной смычке с «Хизбут-Тахрир» действует экстремистская организация «Исламское движение Узбекистана», причастная к вооруженным провокациям 1999 — 2000 гг. на узбекско-кыргызской границе и готовящая подобного рода провокации сегодня;

4. «XAMAC» (Harakat al-Mugawama al-lsiamiya), или «Исламское движение сопротивления», действует в местах компактного проживания мусульман в Российской Федерации;

5. Благотворительный фонд «Ибрагима бен Абдул Азиз Аль-Ибрагима» и «аль-Харрамин» также действуют в России;

6. «Центр исламского развития» активно действует в Кыргызстане (г. Ош);

7. «Акромийа» — религиозное исламское течение Узбекистана (действует в Ферганской долине);

8. «Адолат уюшмаси» («Объединение Адолат») — нелегальная религиозно-экстремистская организация, с января 1991 года действующая в Узбекистане (г. Наманган);

9. «Ислом лашкарлари» — агрессивная религиозная группа, придерживающаяся идеологии «ваххабизма» (Узбекистан);

10. «Товба» — экстремистское религиозное движение, имеющее сторонников в Азербайджане, Узбекистане и Кыргызстане;

11. «Национальный революционный фронт Восточного Туркестана» — экстремистская организация, преследующая цель создания на территории государств Центральной Азии независимого государства уйгуров, и некоторые другие.

Основные задачи этих организаций — пропаганда идей национализма и радикального исламского фундаментализма, особенно в местах компактного проживания мусульманского населения государств СНГ, с целью последующего объединения всех мусульман Кавказа и Центральной Азии в единый халифат. Серьезную озабоченность вызывает деятельность «Исламского движения Узбекистана» (ИДУ), лидеры которого предпринимают усилия по дестабилизации обстановки в ряде районов Узбекистана (прежде всего на территории узбекских анклавов в Киргизии, а так же в Андижанской, Ферганской и Наманганской областях) с перспективой начала вооруженной борьбы за захват власти в республике. При этом ареной активных боевых действий становятся Таджикистан и Киргизия. Среди международных террористических и экстремистских организаций, представляющих потенциальную угрозу безопасности стран СНГ, можно выделить следующие: «Братья мусульмане», «Международный исламский фронт против иудеев и христиан», «Аль-Каида», «Серые волки», «Хизбут-Тахрир аль-Ислами» и другие. Основная задача этих организаций — пропаганда идей исламского фундаментализма в местах компактного проживания мусульман. Особый интерес проявляется ими к регионам Кавказа и Центральной Азии, где их стратегической целью является создание исламского халифата.

Финансовый кризис 2008-2009 гг. может вызвать рост экстремизма в странах СНГ. Об этом заявил в середине 2009 года представитель антитеррористического центра СНГ Николай Соколов. По его словам, угроза экстремизма и терроризма нарастает, и очень стремительно — в той мере, в которой нарастают экономические трудности в наших странах.

5.4. Истоки, специфика и причины исламского религиозно-политического
экстремизма в современной России

Одним из наиболее серьезных и острых проявлений экстремизма в современной России является исламский религиозно-политический экстремизм. По форме этот экстремизм является духовно-религиозным. В его основе лежит глубокий мировоззренческий конфликт между идеалами и нормами ислама как мировой религии, ставшей традиционной для многих народов России, и современной светской (по существу западно-либеральной) идеологией, взятой на вооружение и нынешней правящей политической элитой России. В России сегодня проживает около 20 млн. людей, исповедующих ислам. Исламское население характеризуется тенденцией быстрого демографического роста. Показательно при этом, что если в 1990-е гг. эпицентром религиозно-политического экстремизма в России была Чечня, то в 2000-е гг. основной очаг напряженности стал смещаться в Дагестан и в Ингушетию, в которых нет господствующих сепаратистских настроений. Поэтому сегодня наиболее важно понять сущность и истоки именно религиозно-политического экстремизма.

Ислам, как уже отмечалось выше, является, во-первых, глубоко политизированной по своей природе религией, а, во-вторых, — религией еще не пережившей (или переживающей лишь в настоящее время) своей просвещенческой стадии развития. Если христианская и буддистская религии с самого начала были обособлены от светского — политического, экономического и культурного — развития народов, среди которых они утверждались, то ислам, наоборот, с самого начала оказался неразрывно связан с этими сторонами общественной жизни, и в результате длительного исторического развития исламских народов глубоко проник во все основные жизненные сферы социума. Как отмечает Д. Фур­ман, если в христианских странах громадная сфера общественной и государственной жизни оставалась свободной, способной к развитию, поскольку церковь заботилась лишь о том, чтобы все признавали ее абсолютную власть в вопросах веры и редко вмешивалась в социально-полити­ческие процессы, то в мусульманском мире дело обстоит прямо противополож­ным образом. «Любые социальные формы и любые изменения должны оцениваться с точки зрения одной вечной модели — модели мединского государства (или протогосударства) пророка, зафиксированной в шариате. Здесь нет колоссальной «светской» сферы жизни, безразличной с точки зрения религии и поэ­тому — способной к эволюции»[339]. Ислам — это не просто вероучение, но и тотальный образ жизни, во многом альтернативный современному западному. А любой глубоко верующий мусульманин — во многом моральный антипод современного западного человека.

В то же время, за период господства в России светской (комму­ни­стической) просвещенческой идеологии, стоящей во многих отношениях к исламу намного ближе, чем западный либерализм, последней удалось в значительной степени ослабить влияние ислама на общественную жизнь исламских народов России, в результате чего у них сформировались и достаточно мощные светские политические, экономические и культурные элиты, не отождествляющие себя с религиозными исламскими элитами и не подчиняющиеся безусловно их авторитету. Советской идеологии в России удалось сделать то, что среди зарубежных современных исламских народов удалось сделать только Ататюрку и его партии в Турции. Однако крах советской идеологии в конце 1980-х годов, ее капитуляция перед лицом западной либеральной доктрины привели к тому, что образовавшийся духовно-идеологический вакуум в России был заполнен идеологией религиозной (православной, буддистской и исламской). В этом отношении можно говорить о серьезной архаизации современного российского общественного сознания. Укрепление позиций религии по отношению к светской идеологии как раз и является наиболее серьезным проявлением такой архаизации. При этом именно ислам потенциально несет в себе наиболее антилиберальный, наиболее антизападный и антипросвещенческий[340] заряд, причем — в наиболее политизированной его форме. Иначе говоря, возрождение ислама в традиционно исламских республиках неизбежно привело к глубокому мировоззренческому конфликту части верующих этой конфессии с новой российской идеологией, возведенной в ранг государственной.

При этом основная часть верующих этой конфессии во главе с нынешними духовными лидерами мусульман России и их традиционными духовными авторитетами все же нашли возможность разрешения этого конфликта относительно мирными, компромиссными, цивилизованными средствами, и только часть верующих, ставших в оппозицию и к самой официальной исламской элите, перешли на путь непримиримой борьбы с ними и с федеральной властью в целом — на путь экстремистской деятельности. Последних чаще всего называют в последнее время ваххабитами. Следует отметить при этом, что последователи Мухаммеда ибн Абд аль-Ваххаба (1703-1787) никогда не называли себя «ваххабитами». Идентифицировать себя с именем одного человека для них означало бы впасть в грех идолопоклонства. Они называли и называют себя «единобожниками» («мувах­хидун») или приверженцами первоначального (чистого) ислама, «идущими по пути предшественников» («салафийун», или салафитами). Детальный анализ сущности и истории развития этого феномена как в истории самого ислама, так и в новейшей истории России содержится, в частности, в монографии российских ученых А.К. Алиева, З.С. Арухова и К.М. Ханбабаева[341].

Ваххабизм представляет собой религиозно-политическое течение, основателем которого был Мухаммад ибн Абд ал-Ваххаб. Основываясь на религиозных воззрениях ученых ханбалитского толка ибн Таймии и ибн ал-Кайима, он возглавил движение за очищение исламского вероучения и обрядности от тех многочисленных нововведений в исламе, которые получили распространение в его время как среди самих арабов, так и среди других народов исламской цивилизации. Непосредственными политическими целями его движения были освобождение Аравии от власти Османской империи и создание там теократического государства, что нашло широкую поддержку среди шейхов многочисленных арабских племен того времени. Его деятельность дала толчок к созданию государства Саудовская Аравия, а его воззрения стали частью ее официальной идеологии.

Последователи Мухаммада ибн Абд ал-Ваххаба отвергают «недозво­лен­ные новшества» и выступают за возврат к первоначальной вере. Представители этого радикального крыла «раннего фундаментализма» создали прототип модели активистского исламского политического поведения: воинственность и джихад в деле защиты ислама; соединение фундаменталистской идеи с активной политической позицией в личной жизни; готовность бросить вызов религиозной и политической власти, приносить жертвы во имя Аллаха. В последние годы идеи ваххабизма распространяют многочисленные группы миссионеров в различных странах, где живут мусульмане. Эти идеи особенно активно пропагандируют там, где происходит активный процесс духовного возрождения мусульманского населения[342], как, например, сейчас в России.

Однако термин «ваххабиты», как отмечают многие российские ученые, не вполне точно отражает суть этого религиозно-политического течения. Не отражает ее вполне и понятие фундаментализма, хотя в основе его и действительно лежит призыв вернуться к основам ислама в их первоначальной строгости и простоте. «Назад к Пророку и первым халифам!» — так можно выразить основное духовное устремление приверженцев этого течения. Они ратуют за возрождение строгих идеалов первоначального ислама, за возврат к неукоснительному исполнению всех его правил, обрядов и норм, господствовавших в средневековье. Социально-политически, это религиозное движение — ретроградный ответ на вызов времени. Его идеал — в далеком прошлом, когда ислам торжествовал на планете, и мусульмане правили половиной мира.

В то же время в рассматриваемом религиозно-политическом движении большую роль играют и некоторые модернистские идеологемы, взятые на вооружение нынешними борцами за торжество ислама. Большую роль в становлении этой фундаменталистской идеологии сыграло и реформаторство — учения Джамал ад-Дин аль-Афгани (1839-1897), Мухаммеда Абдо (1849-1905), Абд ар-Рахмана аль-Кавакиби (1849-1902), Рашида Рида (1865-1935) и др., — подготовившее мусульманское сознание к динамичному восприятию мира и закрепившее веру в способность ислама преодолеть временное состояние упадка через соединение исламской культуры и слагаемых европейского превосходства, в том числе буржуазных реформ. В 1930-х годах радикальную исламскую альтернативу Западу выдвинула Ассоциация «Братьев-мусульман» (АБМ), созданная в 1929 г. школьным учителем Хасаном аль-Банной (1906-1949), который видел возможность выхода из кризиса через установление политической гегемонии исламской партии, сопровождаемое полезными заимствованиями у Запада, не противоречащими принципам и законам ислама[343].

И.В. Кудряшова[344] предприняла удачную попытку очертить концептуальное поле этого религиозно-политического течения на основе изучения работ, прежде всего, египтянина Сейида Кутба (1906-1966) и пакистанца Абу аль-Ааля аль-Маудуди (1903-1979). В ходе анализа их представлений об исламском порядке и социальной справедливости автор выделяет идеологемы, которые в 1970-е годы под влиянием ряда факторов (арабо-израильских войн, неудач социалистической ориентации, уникальной победы иранской революции и др.) начинают активно проникать в массовое сознание мусульман. Идеалом при этом выступает «золо­той век» ислама, охватывающий время пророческой миссии Мухаммеда и правления четырех праведных халифов. Наиболее значимые положения этой идеологической доктрины следующие[345]:

— Ислам как мировая идеология в качестве последнего и самого аутентичного божественного послания (Мухаммед — «печать пророков»). Только ислам способен дать человечеству «свежий заряд высоких идеалов вместе с исконным, позитивным и реалистичным образом жизни и развить на этой основе существующую материальную культуру, продукт творческого гения Европы».

— Принцип всевластия Аллаха (хакимийа), понимаемый как необходимость восстановления «целостной космической исламской системы». Этот принцип отрицает концепцию юридического и политического суверенитета людей, — индивидуального или коллективного. Современное невежество (джахилийя), понимаемое С. Кутбом в 1950-е гг. как качество современной европейской цивилизации, а позднее как всеобъемлющее и преобладающее состояние, одновременно поражающее исламский и неисламский мир. Его последователь и брат, Мухаммад Кутб, вкладывает в это понятие только моральный и интеллектуальный (а не государственно-правовой) смысл, а аль-Маудуди не отказывает мусульманам в праве называться мусульманами, если принципы ислама были полностью разъяснены им:

— Принцип справедливости в правлении, вытекающий из провозглашения шариата основой государства; народ принимает участие в избрании халифа и наделяет его легитимностью для осуществления власти в соответствии с шариатом.

— Принцип справедливости в экономике. Члены общины пользуются принадлежащим Аллаху и общине имуществом в зависимости от трудового вклада. Частная собственность допустима, но ее параметры регулируются, исходя из критериев благосостояния общины в целом, закят (налог в пользу бедных и социально незащищенных) в сочетании с государственной политикой не допускает резкой социальной дифференциации.

— Моральное совершенство (нравственный ориентир для верующих — жизнь Пророка и его ближайших сподвижников).

— Семья как микромодель общества (вся исламская социальная система есть «расширенная система семьи», относящаяся к священному порядку и установленная соответственно человеческим инстинктам и требованиям).

— 'Усба му'мина (букв. «союз верующих») как передовой отряд ислама (возрождение веры в единого Аллаха предполагает образование духовно-политического «авангарда», который должен возродить ислам).

— Джихад, трактуемый как вступление индивида в новое сообщество (мир веры), которое отвергает все законы старого (мира неверия) и революционная борьба за возрождение ислама, подразумевающая широкий комплекс действий: от пропагандистских статей в прессе и пожертвований до использования вооруженной силы[346].

Таковы духовно-нравственные основы, противопоставляемые современными «вах­хабитами», с одной стороны, нынешней западной светской либерально-политической доктрине, а, с другой — традиционному («про­свещенному») исламу, вступившему на путь компромисса с современной светской идеологией. Таким образом, это экстремистское религиозно-политическое течение конфликтует в России одновременно и со светскими политическими властями, и с самими исламскими духовными властями, которые в борьбе с ним, объективно, являются союзниками. Такими же союзниками в борьбе с этим экстремистским течением является и светская культурная элита исламских народов, не желающая отказываться от достигнутой ею степени независимости от авторитета исламских богословов.

Каковы же причины нынешнего усиления влияния среди части исламского населения России рассматриваемой экстремистской идеологии? Эти причины, на наш взгляд, можно свести к двум группам факторов — внутренней и внешней.

К причинам внутреннего характера относится прежде всего историческое поражение самой исламской цивилизации, проигравшей на данном этапе историческое соревнование с цивилизацией западной, основанной на других социальных и духовных принципах и идеалах. Далеко опередив Западную цивилизацию в период VIII-XIII веков, исламская цивилизация вступила затем в длительную полосу застоя, в результате чего попала в конце концов в унизительную для нее зависимость от достижений Западной цивилизации, что не могло не привести к утрате авторитета и самой исламской веры среди исламских народов. Ответом на это историческое поражение и стали интенсивные духовные искания исламской элиты и выдвижение многочисленных реформаторских доктрин — от модернистских до ретроградных. Современный «ваххабизм» как раз и является одной из таких доктрин.

В России, кроме того, это переживание исторического поражения ислама дополняется и переживанием локально-исторического поражения, ощущаемого традиционно исламскими народами, проживаемыми в ее Южном федеральном округе. Аграрно ориентированная экономика этого региона особенно сильно пострадала от шоковых рыночных реформ 1990-х годов, резко снизивших уровень жизни его традиционного населения и и приведших к системному обострению многих социально-политических конфликтов. Неспособность (или нежелание) новой федеральной власти смягчить эти губительные последствия в данном регионе неизбежно порождает социально-политический и духовный протест против самой власти и ее (радикально либералистской) идеологии, ориентирует население исламских народов на обращение к своим традиционным религиозно-нравственным ценностям.

Ко внешним причинам усиления интереса к исламским реформаторским идеологическим течениям необходимо отнести прежде всего ослабление их духовных оппонентов в России. Деморализация российской политической и культурной элиты, ее духовная капитуляция перед своим вчерашним противником, сопровождаемые падением нравов и морали в их среде, расцветом коррупции и т.д., все это вызывает гнев и презрение у наиболее стойких приверженцев исламской веры и нежелание подчиняться такой элите.

Помимо ослабления духовного, нынешняя российская политическая элита допустила и ослабление материальное. Глубокая деградация экономики, армии, науки и образования в России, допущенные в ходе реформ 1990-х годов, приведение страны в полную зависимость от Запада (материаль­ную и духовную) также способствовали потере уважения к ней в среде широких масс народа (в том числе и среди верующих).

Наконец, крайняя социальная дифференциация (попросту, ограбление верхушкой бизнес-элиты широких народных масс), приведшая к массовому обнищанию российского населения, вызвали в среде наиболее активных его слоев протест и ненависть к правящей элите и ее идеологии. И особенно активно эта причина действует именно на Северном Кавказе, — экономически наиболее отсталом и наиболее пострадавшем от реформ регионе. В более развитых мусульманских регионах России (Татарстан и Башкортостан) этот фактор сегодня несколько ослаблен, хотя напряженность ощущается и там.

Относительное экономическое благополучие и динамичное развитие, демонстрируемое при этом традиционными исламскими государствами (прежде всего Саудовской Аравией, являющейся главным поставщиком энергоносителей в мире) только подчеркивает неприемлемость нынешнего курса социально-экономического развития России.

Таким образом, ненависть и презрение части российских мусульман к нынешней политической элите России и ее союзникам в самих исламских республиках является одним из важнейших факторов политического бунта против нее и вступления наиболее активной части верующих под лозунгами ваххабизма на путь вооруженной борьбы с нею и экстремистской деятельности в целом. Об исключительной опасности потери уважения правителями предупреждал еще Макиавелли. «Государь, — писал он, — должен следить за тем, чтобы не совершить ничего, что могло бы вызвать ненависть или презрение подданных. Если в этом он преуспеет, то свое дело он сделал, и прочие его пороки не представят для него никакой опасности. Ненависть государи возбуждают хищничеством и посягательством на добро и женщин своих подданных. Ибо большая часть людей довольна жизнью, пока не задеты их честь или имущество; так что недовольным может оказаться лишь небольшое число честолюбцев, на которых нетрудно найти управу. Презрение государи возбуждают непостоянством, легкомыслием, изнеженностью, малодушием и нерешительностью. Этих качеств надо остерегаться как огня, стараясь, напротив, в каждом действии являть великодушие, бесстрашие, основательность и твердость. ... К правителю, внушившему о себе такое понятие, будут относиться с почтением; а если известно, что государь имеет выдающиеся достоинства и почитаем своими подданными, врагам труднее будет напасть на него или составить против него заговор. Ибо государя подстерегают две опасности — одна изнутри, со стороны подданных, другая извне — со стороны сильных соседей. С внешней опасностью можно справиться при помощи хорошего войска и хороших союзников; причем тот, кто имеет хорошее войско, найдет и хороших союзников. А если опасность извне будет устранена, то и внутри сохранится мир ...»[347].