Империя Цин в XVIII в. 3 страница

сил, определяющих порядок в природе. Европейские ученые стали исследовать магнетизм, силовые поля, в том числе гра­витационное, волновые явления и саморегуляцию живых организмов.

Последние годы жизни императора Гао-цзуна были от­мечены беспорядками, нарушившими мирное правление династии Цин. Самой серьезной проблемой был культ, рас­пространившийся среди масс безземельных крестьян и го­родской бедноты, тяжелое положение которых усиливалось с ростом численности населения; недовольство зрело и сре­ди класса образованных людей, поскольку конкуренция при приеме на государственную службу усилилась, что, в свою очередь, привело к росту коррупции. Этот культ, возникший еще в XI веке, представлял собой смесь буддийских, даос­ских и манихейских концепций и назывался «Обществом Белого лотоса». Его последователи, объединенные в сеть молитвенных конгрегации, верили, что Будда покажет до­рогу к миру и процветанию, «принц света» принесет свет в мир, погрязший в грехах, а также обещали спасение души и исцеление от телесных болезней.

В 1793 году, когда секта значительно увеличила число своих сторонников в центральных районах Китая, правитель­ство распорядилось провести расследование ее деятельнос­ти. Алчные чиновники на местах использовали этот запрос для того, чтобы терроризировать деревни, что вызвало со­противление со стороны вооруженных отрядов «Белого ло­тоса», к которым вскоре присоединились лесные разбойники. Они нападали на органы государственной власти в дерев­нях и опустошали сельские районы. Одновременно Прави­тельство пыталось подавить восстания племени мяо, вспых­нувшее на юге страны в ответ на приток китайских пересе­ленцев (еще одно следствие роста численности населения); усмирить бунт удалось лишь в 1806 году. На север были от­правлены войска с приказом поймать руководителей парти-

ны; гильдия даже создала специальный фонд для защиты своих членов. Центральное правительство быстро слабело, высокие должности покупались за мешок жемчуга, местные налоги разворовывались, экономика находилась в отчаян­ном положении из-за мятежа «Общества Белого лотоса», произвола «триад», прибрежного пиратства и большого на­воднения, вызванного разливом Хуанхэ, — в этих условиях Пекин требовал все больше денег от гильдии и отдельных купцов, поскольку торговля с Западом процветала. Самым ходовым товаром был чай.

Но этот бум международной торговли — усиленный аме­риканцами, первое судно которых прибыло в Кантон в 1785 го­ду, — привел к серьезному дисбалансу. Его не мог выправить импорт индийского хлопка и разнообразных предметов, на­пример музыкальных шкатулок, которые со временем научи­лись копировать в Кантоне. Проблему решил ввоз опия. Пос­ле 1819 года торговля этим наркотиком переживала такой подъем, что если в период с 1800 по 1810 год экспорт Китая превышал импорт на двадцать шесть миллионов долларов, то с 1828 по 1836 год уже импорт превысил экспорт на три­дцать шесть миллионов долларов.

Опий использовался в качестве лекарственного средства еще в эпоху Тан, но, после того как в 1620 году этот нарко­тик завезли на юго-восточное побережья жители Тайваня, он впал в немилость, и в 1729 году правительство династии Цин его запретило. Никто не может объяснить, каким обра­зом к опию, несмотря на запрет, пристрастилась практиче­ски вся страна. Продавали его нелегально, что способствова­ло распространению контрабанды. На первом этапе каналом ввоза опия в страну стал Макао, но в 1831 году Ост-Индская компания согласилась поставлять опий из Индии, где выра­щивалась большая его часть, в Кантон, и именно этот порт стал играть главную роль в импорте наркотика. Через не­сколько лет английское правительство лишило Ост-Инд-

Цин: Опиумные войны и тайпины 451

скую компанию монополии на торговлю в Кантоне, открыв в город свободный доступ для всех желающих, и опий бук­вально наводнил страну. При помощи оружия и подкупа драгоценный груз перевозили вверх по реке, где его распро­странением занимались гангстеры и «триады», а хорошо во­оруженные клиперы доктора Джардина, игравшего ключевую роль в торговле с Индией, развозили товар по всему юго-восточному побережью; существовали и другие каналы по­ставки опия в страну.

К тому времени продажа опия заняла важное место в бри­танской экономике: опий выгодно сбывался в Кантоне, а вырученные деньги вкладывались в прибыльные поставки чая на Запад, что позволяло финансировать дальнейшую колонизацию Индии. Запрет на торговлю опием не только стал причиной невиданного роста коррупции, этой неизмен­ной спутницы контрабанды, но и указал британцам на мно­гочисленные ограничения на легальную торговлю как в Кан­тоне, так и на всем побережье. Эти запреты закрывали ог­ромный внутренний рынок Китая для производителей Манчестера и Ливерпуля, голоса которых были хорошо раз­личимы в хоре защитников боевого девиза той эпохи — прин­ципа свободы торговли. Поскольку посольство Макартни, а затем еще одна миссия, которую возглавлял Армхерст, не смогли получить торговые концессии, мысли англичан об­ратились к войне, которую, как заявила специальная парла­ментская комиссия, можно выиграть без особого труда, а за­тем «построить взаимоотношения с Китаем на рациональ­ной основе».

Путь к войне был отмечен несколькими «инцидентами», которые начались в 1834 году, когда британский министр иностранных дел лорд Палмерстон назначил лорда Непье-ра, шотландского морского офицера и скотовода, управляю­щим британскими торговыми операциями в Кантоне. Отка­завшись вступать в контакт с местным губернатором, Непьер

452 Цин: Опиумные войны и тайпины

повел два военных корабля вверх по Жемчужной реке, но малярия и блокада реки, устроенная китайскими властями, заставили его повернуть назад. Китайцы пришли к выводу о беспомощности англичан, а британские торговцы, разъярен­ные таким, как они считали, оскорбительным для нации от­ношением, открыто протестовали против запрета торговать внутри страны и против поборов местных властей. Джеймс Матесон, который вместе с доктором Джардином играл важ­ную роль в торговле с Китаем, перенес агитационную кам­панию в Англию. В 1836 году был назначен преемник Не-пьера, гораздо более агрессивный капитан Чарльз Эллиот. После демонстративного появления английского флота у Кантона, которое, впрочем, не возымело действия, Эллиот стал дожидаться дальнейшего развития событий.

В 1836 году в Китай ввезли опия на сумму, превышаю­щую восемнадцать миллионов долларов. Нелегальная тор­говля опием превратила в наркоманов многих дворян и чи­новников как в столице, так и в провинциях. Помимо дегра­дации общества и роста преступности, связанной с торговлей опием, наблюдалось и такое явление, как повышение стоимо­сти серебра, и от этого страдали крестьяне, вынужденные покупать серебро за медные деньги, чтобы уплатить налоги. При дворе императора разгорелись жаркие споры, похожие на дискуссию, которая идет в современном мире: ужесточить запрет, что вызовет рост коррупции и не даст практического эффекта без тотального террора, или примириться с действи­тельностью и легализовать наркотик, поставив его оборот под контроль государства в надежде искоренить преступность и значительно увеличить доходы казны.

В споре победили сторонники ужесточения запрета. Энер­гичные меры правительства привели к аресту более двух тысяч человек. В 1838 году император назначил специаль­ного уполномоченного Линь Цзе-сюя, видного сановника с твердыми принципами конфуцианской морали, в задачу ко-

Цин: Опиумные войны и тайпины 453

торого входило покончить с торговлей опиумом в Кантоне. Линь объявил «крестовый поход» против аморального биз­неса и приказал членам купеческой гильдии Кантона сдать свои запасы опия. Приказ был выполнен лишь формально, и это убедило Линь Цзе-сюя, что главным поставщиком зелья является президент местной британской торговой палаты. Отбросив деликатность, с которой китайцы всегда обращались с иностранцами, уполномоченный императора распорядился арестовать англичанина и судить его по китайским законам.

Капитан Эллиот почувствовал приближение войны. Ос­тавив большую часть эскадры у пустынного скалистого ост­рова у Гонконга, он с небольшим эскортом отправился в Кантон. Там он обнаружил, что непреклонный Линь Цзе-сюй окружил войсками поселения иностранцев — так называе­мые фактории — с их сотнями жителей. Чтобы спасти жиз­ни европейцев, Эллиот приказал соотечественникам отдать имеющиеся запасы опия, обещав компенсировать потери из государственной казны. Торжествующий уполномоченный императора тут же уничтожил опий в специальных прудах, заполненных морской водой и известью, и, уверовав, что «варвары трепещут от страха», потребовал от иностранных купцов подписать обязательство, что они больше не будут торговать наркотиком. Объявление о том, что нарушение этих обязательств карается смертной казнью, фактически означало перевод англичан под китайскую юрисдикцию и противоречило принципам британской колониальной поли­тики. Таким образом, конфликт вышел за пределы торговли опием и затронул проблему «экстерриториальности»; упол­номоченный императора с возмущением воспринял протес­ты Эллиота: «Как вы смеете приносить законы вашей стра­ны в Поднебесную?»

Опасаясь ареста, все сообщество иностранных купцов — за исключением американских торговцев чаем, которые под­писали обязательство и радовались неожиданной прибы-

454 Цин: Опиумные войны и тайпины

Цин: Опиумные войны и тайпины 455

В Британии доктор Джардин вел активную кампанию, поддержанную тремястами текстильными фирмами из цен­тральных графств; он называл «осаду фактории» второй «черной дырой Калькутты»¹ и смертельным оскорблением королевы. Палмерстон отправил крупные силы в помощь Эллиоту, однако, когда британский парламент обсуждал этот вопрос, резолюция против войны была отклонена пятью го­лосами, а Гладстон заявил, что война несправедлива по сво­ей природе и покроет позором страну. Недовольство британ­ского общества торговлей опием было заглушено желанием установить нормальные торговые отношения между двумя государствами. Это желание Палмерстон выразил в ноте китайскому императору, содержавшей также требование ряда серьезных уступок.

Отправленная Палмерстоном британская экспедиция — шестнадцать военных кораблей, четыре оснащенных оружи­ем парохода и четыреста солдат — вошла в прибрежные воды Китая в июле 1840 года и осадила город Чжушань к югу от Шанхая. Защитники города отказались сдаться, и тогда анг­личане взяли его штурмом, предварительно подвергнув бом­бардировке. Если раньше китайцы относились к ним как к обычным пиратам, то теперь они опасались повторения на­бегов «варваров». Император отстранил от должности свое­го уполномоченного Линь Цзе-сюя, который утверждал, что «аппетиты англичан удовлетворить невозможно». На место не справившегося со своими обязанностями чиновника был назначен Ци-шань, один из богатейших людей Китая, уче­ный и аристократ, слывший искусным дипломатом. Он убе-

¹ «Черная дыра Калькутты» — каземат в форте Уильям близ Калькутты, где в 1756 г. держали пленных англичан, захваченных в ходе нападения бенгальского раджи на английскую миссию. — При­меч. ред.

456 Цин: Опиумные войны и тайпины