Церковь наносит ответный удар

Хотя анархи отдавали себе отчёт в том, что Инквизиция и (в особенности) Общество Леопольда представляет опасность, большинство из них считали своей первостепенной целью ограничение власти старейшин (и хотели как минимум заставить тех отказаться от части своих доменов). Если бы им удалось обрести собственный источник могущества, тогда они смогли бы побороться и со смертной Инквизицией. Старейшины также недооценивали угрозу со стороны Церкви, полагая, что стая вооружённых кольями и клыками Каинитов (пусть даже совсем юных) опаснее группы суеверных смертных, несмотря на всю их святость, праведность и настойчивость.

 

Эта порочная философия привела к тому, что Каиниты с обеих сторон стали крайне неряшливы в том, что касалось сокрытия своих действий от глаз смертных. Каиниты, которые прежде высказывали своё недовольство только шёпотом на залитых лунным светом террасах, теперь размахивали кулаками на улицах. Кланы Тореадор и Ласомбра, проникшие в Церковь изнутри и добившиеся там некоторого влияния, были вынуждены особенно тщательно скрывать свои междоусобицы: когда у входа в церковь находят скелет в кардинальском облачении, у которого между рёбер торчит кол, даже самый тупой Инквизитор заподозрит неладное.

 

И они заподозрили – особенно Общество Леопольда. Уверенность в существовании сверхъестественных сил продолжала укрепляться, и два инквизитора, – Генрих Крамер и Яков Шпренгер, – убедили Папу Иннокентия VIII направить все силы на борьбу с демонами и ведьмами, которые, очевидно, становились всё сильнее и многочисленнее. В 1484 году Папа издал буллу «С наибольшим рвением» (Summis desiderantes affectibus), официально дававшую Инквизиции право охотиться на ведьм. Он также щедро спонсировал Инквизицию и назначил Маттео Северуса первым генералом Общества Иисуса.

 

Вновь активизировавшееся Общество Леопольда нанесло тяжёлый удар Каинитам Европы. Располагая всей мощью Инквизиции и большим количеством доказательств, Общество без особых трудностей обнаружило и уничтожило десятки вампиров. Церковники не знали о Восстании Анархов, но восторженно приветствовали любые действия «адских созданий», направленные на уничтожение друг друга. Инквизиторы преследовали любых вампиров, вне зависимости от возраста и положения, но анархи пострадали гораздо сильнее, поскольку старейшины лучше скрывались. Это стало особенно заметно, когда некоторые Тореадоры и Ласомбра сумели проникнуть в саму Инквизицию и даже добились незначительных успехов в управлении ей.

 

Образование Камарильи

Всё это время группа Каинитов, которую возглавлял Вентру, присвоивший себе имя Хардештадт (конечно, он не мог быть им на самом деле – настоящий Хардештадт пал от руки Тайлер почти столетием раньше), продолжала призывать к созданию более крупной организации «Сородичей», которые совместными усилиями могли бы разгромить анархов. Чем более массовой становилась резня, тем больше старейшин начинали мыслить так же. После того как в 1446 году неонаты клана Ласомбра взбунтовались, старейшины прочих кланов Европы согласились сотрудничать друг с другом хотя бы в некоторой степени. Они обменивались ресурсами, информацией и посылали межклановые котерии, составленные из своих верных потомков, на штурм крепостей анархов (а порой даже твердынь Ассамитов).

 

Несмотря на это, лишь в 1486 году «Хардештадт» сумел убедить лидеров главных европейских кланов отправить по одному представителю на официальную встречу в Вене. Там было принято решение о создании организации, названной «Камарильей» и призванной объединить все кланы Каинитов с целью подавления Восстания и окончательного уничтожения анархов. Чтобы обеспечить достижение этой цели, каждый клан пообещал выбрать по одному представителю для формирования Внутреннего Круга, который должен был определять политику секты.

 

Конец Восстания

Основание Камарильи стало началом конца для анархов. Каждый день их ряды прореживала Инквизиция, получавшая, казалось, намного больше сведений об их укрытиях, чем раньше. Каждую ночь их ряды прореживала Камарилья, у которой внезапно везде обнаружились агенты.

 

В конце концов в 1493 году, лишь семью годами позднее образования Камарильи, самозваный Хардештадт предложил лидерам анархов начать переговоры и заключить мир. Хотя по всей Европе моментально раздались крики «Лучше Окончательная Смерть, чем капитуляция!» и «Мы будем драться вечно!», самые дальновидные предводители анархов поняли, что лучше подписать договор, пока у них ещё есть какое-то влияние, чем сражаться ещё сто лет и в итоге получить не терпящий возражений ультиматум – в лучшем случае.

 

Лидеры Камарильи и анархов встретились в Аббатстве Тернового Венца неподалёку от английской деревушки Торнс. Там основатели Камарильи предложили так называемое Торнское соглашение, согласно которому анархи входили в состав секты, возвращались в домены старейшин и вновь переходили под опеку своих кланов и Князей. Им гарантировалось прощение за все преступления против старейшин, совершённые во время Восстания, кроме наиболее тяжких. Ассамитам, в свою очередь, запрещалось осуществлять дьяблери над Сородичами Камарильи; выполнение этого предписания следовало обеспечить при помощи магии.

 

Соглашение выглядело скорее как акт о капитуляции, чем как мирный договор. Оно давало анархам возможность без опасений вернуться в те же условия, из-за которых они начали Восстание век тому назад. Анархи отреагировали на это предложение скорее из-за привязанности к своим кланам, хотя многие из них следовали зову сердца. По большому счёту, Бруха оказались наиболее рьяными защитниками соглашения среди анархов. Как клан они пострадали сильнее прочих в ходе Восстания, поэтому им было выгодно прекратить вражду как можно скорее. Они приняли соглашение в первом чтении, потребовав лишь, чтобы время, в течение которого старейшины смогут выдвигать обвинения против своих недругов, было ограничено.

 

Ассамиты, также понёсшие большие потери, отвергли предложение о вступлении в Камарилью, мотивируя это прежде всего духовными причинами. Чтобы сделать членов клана сговорчивее, основатели Камарильи сообщили им, что держат в плену шестерых старейшин Ассамитов, захваченных в ходе Восстания, и дали понять, что при отказе от подписания договора пленники примут Окончательную Смерть наиболее ужасным образом, какой только можно изобрести. Чтобы доказать свою искренность, они приказали запытать одного из старейшин до смерти на глазах у его соклановцев. Однако представитель Ассамитов лишь пожал плечами и заявил, что гибель старейшин, безусловно, будет оплакиваться, но ничуть не повлияет на суть дела. Он предложил внести крупный выкуп за старейшин, но наотрез отказался подписывать соглашение, лишавшее его клан независимости. Основатели Камарильи поняли, что на этот раз просчитались, и пошли навстречу Ассамитам, приняв выкуп и подтвердив, что клан не будут принуждать к вступлению в секту. Запрет на совершение дьяблери всё равно оставался в силе, и его реализовали Тремеры, совершив ритуал, после которого кровь других Каинитов стала для Ассамитов отравленной. Ассамиты покинули Торнс побеждёнными, но сохранившими независимость.

 

Хотя большинство анархов в итоге пришли к выводу, что единственный выход для них – принять соглашение, многие из них, особенно представители кланов Ласомбра и Цимисхи, отказались сделать это. Прочтя первую версию договора, предводительница Ласомбра поднялась и сказала: «Я пришла сюда вести переговоры, а не сдаваться. Наш Спящий принял Окончательную Смерть, мы могли бы стать свободными, и мы не для того сражались все эти пятьдесят лет, чтобы отказаться от всех завоеваний в пользу дряхлых старейшин на помпезном собрании. Мы объявляем Камарилье и старейшинам, её основавшим, вечную войну, и мы желаем всем вам лишь Окончательной Смерти». Вместе с остальными Ласомбра она покинула Конвент, и за ней последовали многие Каиниты из всех прочих кланов.

 

В конце концов представители Бруха, Ассамитов и оставшихся кланов Камарильи подписали Торнское соглашение. Так получилось, что Бруха подписали его дважды, поскольку у клана были представители с обеих сторон. Те Каиниты, которые отвергли договор, выразили своё презрение ко всей процедуре, разорив дотла близлежащий городок Силчестер и вырезав всё его население. В течение следующих пятидесяти лет они копили силы, укрываясь во мраке, в итоге породив нечто вроде насмешки над Камарильей – ужасающий Шабаш.

 

Что бы ни говорили о Торнском соглашении, оно дало всем Сородичам Европы передышку, в которой те крайне нуждались. Потери Сородичей были тяжелейшими за всё время, которое могла охватить память. Согласно подсчётам, подавляющее большинство европейских вампиров, активных к моменту начала Восстания в 1381 году, к его завершению в 1493 приняли Окончательную Смерть. Камарилья обратила этот печальный факт себе во благо: ведь это означало, что только достойные доверия старейшины получат право давать Становление. Бывшие анархи, пусть и принятые обратно, такого разрешения добивались очень редко. В течение нескольких последующих веков потерпевшие поражение остатки движения анархов не проявляли активности в Европе, и старейшины решили было, что угроза с этой стороны миновала раз и навсегда.

 

Торнское соглашение

Много лет прошло с тех пор, как начался наш конфликт, который теперь именуют Восстанием Анархов. Да будет известно, что этой ночью, 23 октября 1493 года, Джихад завершился. Конфликт подошёл к концу.

 

Этот конкордат, связанный Заветом Каина посредством священных клятв, знаменует окончательное, непрерывное перемирие между Сородичами, известными под названием анархов, кланом Ассамитов и свободными Сородичами, объединившимися под именем Камарильи. Отныне да называются эти стороны Анархами, Ассамитами и Камарильей.

 

Каждая из поименованных сторон признаёт ответственность за соблюдение мира. Каждая сторона будет накладывать свои кары на того, кто посмеет противоречить сему Соглашению. Этот документ обязателен для соблюдения всеми Детьми Каина в качестве общественного кодекса, согласно принятому Lextalionis, как он прошёл сквозь века. Пусть все Сородичи признают сей мирный договор, и да служит он всем им утешением.

 

Да будет ведомо, что все Анархи воссоединятся с Камарильей как признанная её часть, тем самым делая её единой. Все Каиниты да работают вместе, в мире, дабы достичь своих целей. Каждый да станет защитником всех, и пусть каждый получит полное признание всех прав и привилегий, принадлежащих Сородичам Камарильи. Все Анархи должны быть приняты обратно своими старейшинами и своими кланами, отвергнувшими их, безо всякого опасения или наказания. Лишь наиболее жестокие зверства не должны получать прощения. Эти преступления будут оглашены юстициариями в течение одного года, после чего все обвинения станут недействительными. Все Анархи должны получить обратно всё сохранное и законно принадлежащее им имущество, которое было у них отторгнуто. В обмен они должны вернуть все военные трофеи, полученные в ходе конфликта, своим сирам или другим признанным старейшинам.

 

Знайте также, что если Анархи вновь подвергнутся нападению, открытый Джихад снимет с них ответственность за поддержание мира с напавшими на них. Они могут действовать свободно, не опасаясь преследований со стороны нейтральных членов Камарильи. Анархам гарантируется свобода действовать так, как они того желают, за исключением нарушений Маскарада, установленного для защиты всех Сородичей от скота.

 

Да будет также известно, что член любой самопровозглашённой секты должен публично признаться в этом перед старейшинами и отвергнуть свою связь с нею. Отказ от сего действия приведёт к уничтожению признанного виновным. Ни один Сородич не должен обрекаться на смерть только своим сиром или старейшиной.

 

С этой ночи Ассамиты не смогут более совершать дьяблери над членами других кланов. Ассамиты будут принуждены к этому путём установления на них тауматургического ограничения. Все Ассамиты должны лишиться способности свободно пить витэ других Сородичей, отныне и навсегда. Кроме того, Ассамиты обязаны выплатить старейшинам Бруха Испании две тысячи золотых в качестве выкупа за пятерых старейшин Ассамитов, застигнутых за совершением дьяблери. Также Ассамитам более не разрешается участвовать в Кровавых охотах.

 

Да будет также известно, что Ассамитам гарантируется полная независимость от Камарильи. Крепость Ассамитов, Аламут, будет ограждена от дальнейших нападений. Ассамитам также обеспечивается, в качестве знака уважения к их верованиям, право совершать дьяблери над соклановцами, равно как и над Сородичами, не состоящими в Камарилье, без ограничений.

 

Сим определяется, что все заинтересованные стороны и все, кто верен одной из таковых сторон, будет ответствен за соблюдение всех частей сего Соглашения, принимаемого здесь, в нейтральном королевстве Английском, близ деревни Торнс, неподалёку от города Силчестера. Пусть Каин дарует всем нам мир и истину.

Что это значило

На первый взгляд, Восстание Анархов завершилось полной катастрофой. После столетия жесточайших сражений в истории Сородичей анархи вернулись к статус-кво, не добившись удовлетворения ни единого из своих требований. Jus Noctis продолжал господствовать, и неонаты (да и многие служители) не могли влиять ни на политику клана, ни на дела Камарильи – как и прежде. Многие анархи, в изнеможении вернувшиеся в свои убежища, вдруг поняли, что с тем же успехом могли бы и не тратить свою Не-жизнь на Восстание.

 

Но едва ли дела обстояли именно так. Восстание Анархов оказало невероятное влияние на отношения между Сородичами, и это влияние продолжает ощущаться каждую ночь. Первым и наиболее очевидным его отражением стало создание Камарильи, а затем и её мрачной тени – Шабаша. До Восстания у старейшин Проклятых не было оснований поступаться своей независимостью, но мятеж так напугал их, что им пришлось объединиться, чтобы защитить друг друга. Аналогично, Шабаш был образован потому, что многие анархи (в основном из кланов Ласомбра и Цимисхи) сочли Торнское соглашение предательством своих интересов.

 

Хотя появление Камарильи и Шабаша было важным (пусть и нежелательным) последствием Восстания Анархов, самым важным оно всё же не было. Главным результатом стал урок, выученный старейшинами и неонатами. Для старейшин важнейшим открытием стал страх: в конце концов, относительно молодые Каиниты смогли уничтожить двух Патриархов! Никто из старейшин, переживших Восстание (или хотя бы знавших о нём), больше не чувствовал себя в абсолютной безопасности, отходя ко сну. До Восстания многие из них пребывали в уверенности, что полностью контролируют своё потомство, а их Дети – не более чем игрушки, предназначенные для их развлечения. После Восстания даже самый могущественный старейшина больше не мог быть уверенным в том, что его потомки выполнят любой его приказ безо всяких вопросов. Отныне любой приказ должен был уравновешиваться – хотя бы немного – страхом того, что он породит следующий мятеж. Несмотря на всё рвение Камарильи относительно исполнения Lextalionis и Jus Noctis, этот страх продолжает преследовать старейшин в нынешние ночи и оказывает воздействие на существование всех Сородичей, где бы те ни были.

 

Проблема в том, что в этом страхе нет нужды. Камарилья допустила, возможно, самый опасный из всех своих просчётов, когда приняла Торнское соглашение. Если бы тогда Камарилья не так дулась от важности и не демонстрировала анархам их поражение в столь явной форме, она бы избавила саму себя от массы неприятностей. Британцы говорят: «Хочешь обезоружить врага – прими его в комитет». Поступи Камарилья таким образом, раздели она хотя бы малую часть власти с анархами, и Шабаш бы никогда не появился. Тогда почти все анархи чувствовали бы, что достигли некоторых своих целей, и работали бы вместе с Камарильей, чтобы достичь остальных. Вместо этого Камарилья предпочла диктовать свои условия, а не предлагать их – и этим лишь укрепила решимость анархов, так что новое восстание сделалось лишь вопросом времени.

 

Анархи тоже выучили несколько уроков благодаря Восстанию. Во-первых, они поняли, что любой старейшина, даже самый могущественный и хорошо охраняемый, вполне может быть уничтожен, если достаточное количество Сородичей душой и рассудком будет стремиться к этому (и если эти борцы будут готовы лишиться Не-жизней в процессе). Для Сородичей, которых старейшины всегда учили, что за малейшее неповиновение сиру им грозит строжайшее наказание от рук совершенно непобедимого существа, это открытие стало ошеломляющим. Если старейшину можно было убить, то и вечное служение оказывалось отнюдь не обязательным. Неважно, насколько впоследствии были закабалены победителями выжившие в ходе Восстания анархи – теперь они несли искру надежды в своих сердцах, передавая её своим Детям и Детям своих Детей.

 

Но уязвимость старейшин была не самым главным открытием анархов. Ещё более важным оказалось то, что они поняли: миф о взаимоотношениях старейшин и неонатов – он и есть миф. Независимо от того, сам Каин принял Lextalionis или же старейшины, он всё равно обязателен для соблюдения лишь теми, кто его признаёт. Философы анархов пришли к открытию, что каждый Сородич любого Поколения владеет неотъемлемой духовной субстанцией – свободной волей, которую они назвали либертас. Другие сущности могут пытаться подавить либертас или даже совсем отобрать её при помощи унизительных Дисциплин или Уз крови, но у любого Сородича есть право бороться за её сохранение – и обязанность стремиться к созданию общества, в котором каждый Каинит получит возможность выражать свою свободную волю так, как ему захочется. Именно эта концепция общества равных Сородичей и есть подлинное наследие Восстания Анархов.

 

Французская революция

Почти триста лет Европа, которую Камарилья провозгласила своим доменом, пребывала в мире. Многие анархи бежали в американские колонии, но те были слишком далеко, чтобы Камарилья обращала на них внимание. Старейшины тешили себя мыслью, что их господство в Европе нерушимо. Пусть даже их вера в собственную неуязвимость сильно пошатнулась, им теперь хотя бы не приходилось опасаться гибели от рук анархов, вломившихся в их убежища.

 

По крайней мере, так было до 1789 года. Старейшины в большинстве своём были равнодушны к заморским колониям, но анархов (и шабашитов…) Европы Американская революция взволновала очень сильно. В политических программах смертных философов Пейна, Адамса, Джефферсона и Франклина они увидели нечто, отлично согласовывавшееся с их собственными идеями. Когда потрясённые событиями по ту сторону Атлантики смертные Франции начали роптать против своего короля Людовика XVI и его придворных, их втайне поддержали несколько видных анархов. Когда парижские простолюдины взяли штурмом Бастилию в июле 1789 года, после захода солнца к ним присоединились многие Сородичи, недовольные традиционными претензиями Тореадоров на власть во Франции и рассматривавшие эти политические события как возможность нанести ответный удар. Они понимали, что в открытом бою шансов на победу не имеют, но они могли серьёзно подорвать сами основы власти французских Тореадоров, сотрудничая со своими смертными братьями по оружию. Эти события, во всяком случае, представляли собой нечто большее, нежели обычную манипуляцию Сородичей смертными ради собственной выгоды. Французские анархи, поддержавшие революцию, сделали это из подлинного чувства солидарности с восставшими – и по причине согласия с их целями.

 

Успех революции привёл анархов в экстаз, и они сразу же начали строить планы её экспорта в другие страны Европы. Однако смертные союзники предали их. Национальное собрание, основанное после свержения Людовика для управления Францией, раскололось на несколько враждующих фракций, в результате чего многие его члены были казнены – а эта ситуация была весьма на руку Тореадорам и их союзникам Вентру. Они составили заговор по свержению власти Конвента, используя своих агентов среди смертных, и в 1799 году посадили во главе французского правительства генерала Наполеона Бонапарта. Наполеон незамедлительно положил конец эгалитаристским реформам революционеров, и благодаря усилиям императора-корсиканца Тореадоры вскоре вновь сделались сильнейшей фракцией среди Сородичей Франции.

 

 

Французская революция дала Камарилье понять, что какими бы разгромленными ни казались анархи, всегда найдутся те, кто поднимет знамя борьбы против устоявшегося порядка. И всё же после краткой вспышки Французской революции прошли ещё 150 лет, прежде чем анархи вновь возвысили голос.

 

“““““

Свободное Государство Анархов

После воссоздания тореадорских доменов во Франции многие анархи бежали в Америку, тогда ещё «не запятнанную присутствием Камарильи». Большинство старейшин Камарильи считали Америку дикой и необжитой страной (некоторые до сих пор так о ней думают), а кое-кто из них даже полагал, что это отличная «мусорная куча», куда можно ссылать недовольных Каинитов. Шабаш уже присутствовал в Новом Свете, но внутренние разногласия мешали ему укрепить свои позиции.

 

Невзирая на такое безвластие, анархи не смогли создать там собственные обширные домены. Большинство из тех, кто покинул Европу, спасались от архонтов Камарильи; они не знали, кому могут доверять, и у них не было централизованной организации. По сути, они хотели только найти безопасные охотничьи угодья и сидеть тихо.

 

Естественно, в конце концов Камарилья прибыла в Америку и, по своему обыкновению, объявила своими доменами все крупнейшие города восточного побережья. Столкновения между оседлыми анархами и Сородичами Камарильи или Шабаша, которые были лучше организованы и снаряжены, редко завершались насилием: в нём просто не было нужды. По мере того, как города росли и становились более важными центрами, населявшие их анархи внезапно обнаруживали, что их прежние охотничьи угодья теперь захвачены Князьями и их котериями. Узурпаторы вежливо сообщали, что отныне это города Камарильи, и анархам лучше попытать удачу где-нибудь западнее. Этот процесс шёл медленно, но неумолимо. К 1900 году многие анархи дошли до западного побережья, где главным образом осели в Сан-Франциско и в маленьком портовом городке с причудливым названием Эль-Пуэбло-де-Нуэстра-Сеньора-ла-Рейна-де-Лос-Анджелес-де-Порсиункула, в наши дни более известном как Лос-Анджелес.

 

К началу ХХ века Лос-Анджелес уже начинал претерпевать те почти невероятные изменения, которые менее чем за сто лет превратили его из городишки с десятью тысячами жителей в один из самых обширных мегаполисов мира. Камарилья поняла, что ей нужно установить контроль над этим потенциально перспективным городом, и в 1924 году провозгласила местным Князем бывшего испанского алькальда по имени Дон Себастьян Хуан Домингес, поставив ему условие, что он должен «решить проблему анархов».

 

К несчастью для Камарильи, она сильно переоценила способности Дона Себастьяна – тщеславного, праздного создания, чьё понимание общества заключалось в том, чтобы окружить себя такими же изнеженными Тореадорами, как и он сам, и предоставить всем остальным делать что угодно. Такая позиция вполне устраивала анархов – наконец-то они нашли место, где Князя совершенно не интересовали их дела, пока они не вставали у него на пути. Толпы анархов начали стекаться в Лос-Анджелес и близлежащие маленькие городки.

 

Одним из тех, кто прибыл тогда в город, был анарх-Бруха по имени Джереми Макнейл. Он получил Становление в 1657 году, намного позже Восстания, но его сир Джеймс принимал участие в изначальном крестьянском восстании Тайлера в 1381 году и позднее сражался на стороне анархов в Испании и Италии. Он научил Джереми любить свободу и бороться против притеснений, и Макнейл воевал с британскими угнетателями в Шотландии, Ирландии и Америке. Князья всех городов США объявили его персоной нон грата, так что в конце концов в 1943 году ему пришлось перебраться в Лос-Анджелес.

 

Здесь он обнаружил пороховую бочку, ждавшую лишь кого-нибудь, кто запалил бы фитиль. В окрестностях собирались всё новые анархи, среди которых были такие знаменитости, как Сальвадор Гарсия, Маргарита Фоккарт и печально известный Улыбчивый Джек. Остальные Сородичи города испытывали всё большее отвращение к правлению капризного Дона Себастьяна, имевшего дурную привычку внезапно переходить от абсолютного laissez faire к жестоким репрессиям. Анархам всё это было слишком уж знакомо. Очень немногие из них помнили времена Восстания, но почти все знали, что анархи прошлых лет взбунтовались против старейшин и почти сумели построить общество, в котором Сородичей ценили за их индивидуальные способности, а не за возраст или унаследованные от сира привилегии. Они также знали, что лидеры анархов предали свою мечту и что с тех пор Камарилья забрала всю власть себе. Здесь, в Калифорнии, полагали новые анархи, у них наконец-то появилась возможность реализовать утопию, которая доказала бы всем, что Сородичи способны жить в мире и гармонии безо всяких Князей и примогенов. Создание такого общества равных заодно послужило бы для анархов всего мира сигналом к началу славной революции против тех, кто отнимал у них свободу и личную волю.

 

В 1944 году ропот местных Сородичей достиг ушей Дона Себастьяна, и тот решил, что знает, как разобраться с проблемами. Он приказал арестовать и жестоко избить Джереми Макнейла, полагая, что это задушит в зародыше жажду бунта среди «придурковатых революционеров». Сальвадор и многие другие анархи хотели использовать избиение Макнейла в качестве отправной точки нового восстания, однако сам Макнейл посоветовал набраться терпения и как следует подготовиться. Анархи следили за Князем и примогенами шесть недель, отыскивая их убежища и изучая их обороноспособность.

 

21 декабря 1944 года Второе Восстание Анархов наконец началось. Перед самым рассветом отряды хорошо вооружённых анархов атаковали многих старейшин города в их убежищах. Хотя не все нападения оказались успешными, большинство прошли удачно, и Сородичи, пережившие их, просто-напросто сбежали из Лос-Анджелеса так быстро, как только могли. Дон Себастьян был убит Сальвадором Гарсией в жестоком бою, в результате которого ранчо Князя сгорело дотла.

 

После первого успеха в Лос-Анджелесе анархи двинулись на юг и «освободили» Сан-Диего, а затем повернули на север в надежде сделать то же самое с Сан-Франциско. Там, однако, им не повезло, поскольку Князь Ванневар Томас наладил крепкую оборону и вынудил их отступить. Тем не менее, за три месяца анархам удалось кое-чего добиться. Свободное Государство Анархов, как назвала себя их коалиция, протянулось от мексиканской границы до Сан-Хосе, и на всей этой территории не было ни Князей, ни примогенов, ни любого другого «управления» (с точки зрения Камарильи, конечно же). Революционный Совет, сформированный анархами для координации военных действий, решил принять свод принципов самоуправления Свободного Государства, прежде чем самораспуститься. Так был создан документ под названием Status Perfectus, в переводе с латинского – «Идеальное Государство».

 

Status Perfectus

 

Сие есть Декларация Основ Самоуправления Сородичей Свободного Государства.

 

Мы, Сородичи Свободного Государства, сим заявляем, что мы и наши потомки, равно как и все Сородичи, выбирающие свободу от принуждения и тирании, любых кланов и поколений, обладаем неотъемлемой нематериальной субстанцией под названием Либертас, или же Свободная Воля. Мы также заявляем, что подобно тому, как мы освободились от уз смертности, должны мы освободиться и от сил, способных украсть у нас Либертас. Мы обязаны продолжать борьбу не только за себя самих, но и за наших братьев и сестёр, у которых продолжают красть Либертас и которые влачат существование в угнетении, невежестве и страхе.

 

Свободное Государство Анархов есть политическое выражение этой борьбы. Выбирая освобождение от политической тирании, мы также выбираем принятие своего Либертас, равно как и Свободной Воли наших братьев и сестёр среди Сородичей всего мира.

 

По указанным причинам мы, Сородичи Свободного Государства Анархов, встречая эту ночь торжественным собранием, сим заявляем о своей приверженности следующим принципам:

1. Мы провозглашаем себя свободными и независимыми, не обязанными верностью ни одному существу или организации.

2. Мы провозглашаем свою способность управлять самими собой, без Князей, примогенов и прочих правителей, кроме тех, которых мы сами изберём для себя.

3. Мы провозглашаем своё родство с угнетёнными Сородичами всего мира и предлагаем прибежище Сородичам всех поколений и кланов, которые согласятся существовать в гармонии с нами.

4. Мы признаём свою ответственность за наших угнетённых братьев и сестёр по всему миру и обязуемся помогать им всегда и повсюду в их личной борьбе за свободу, которую мы признаём неотъемлемым, данным от рождения правом всех Сородичей, отныне и до конца времён.

5. Мы признаём свою ответственность за соблюдение Маскарада, обязуемся защищать и поддерживать его.

6. Мы признаём этот Status Perfectus и обязательность его соблюдения всеми Сородичами.

 

Будучи во многом основанным на более ранней философии анархов, Status Perfectus стал революционным документом, поскольку в нём впервые за последние века мечта анархов определялась ясно и недвусмысленно. Это был призыв ко всем анархам мира заботиться друг о друге и помогать своим собратьям сбросить оковы Lextalionis, не обращая внимания на их клановую принадлежность. Он провозглашал создание общества, свободного от политического угнетения и предубеждений старейшин, а также обещал распространить эту свободу на Сородичей всего света.

 

Непосредственные последствия Второго Восстания удивили всех – и больше всего самих анархов. Вместо того чтобы объединиться в славное братство, Сородичи почти сразу же принялись сбиваться в маленькие межклановые котерии и банды, которые объявляли определённые территории своими «баронствами» и запрещали кормиться там кому-либо ещё. Создавалось впечатление, будто в отсутствие Камарильи анархи решили сами воссоздать систему доменов и Князей.

 

Это стало настоящим ударом для учёных-анархов, которые прибыли в Свободное Государство в надежде на то, что оно станет современным воплощением их драгоценного идеала. Они не ожидали увидеть вместо реализованной утопии стаи Сородичей, которые часто в буквальном смысле грызли друг другу глотки. Учёные решили между собой, что эта неспособность создать более величественное общество либо обусловлена влиянием Зверя, рычащего глубоко внутри каждого Сородича, либо же это просто переходный период, которое Идеальное Государство должно миновать на пути к более единому сообществу равных.

 

К сожалению, анархам так и не представилась возможность выяснить, были ли их учёные правы. Свободное Государство продемонстрировало удивительную жизнеспособность, пережив прямую атаку Шабаша в 1965 году и опустошительную гражданскую войну между бандами Сородичей и смертных в 1992, однако оказалось слишком незащищённым перед лицом нашествия Катаянов в 1998. Анархи даже ненадолго захватили Сан-Франциско, но уже в середине 1998 года оказались выбиты оттуда Катаянами. Они также потеряли Сан-Диего после того, как Тара, баронесса этого города, переметнулась к Камарилье в обмен на титул Князя.

 

Что на самом деле положило конец Второму Восстанию, так это внешние заговоры и внутренние разногласия. Квиноксы Катаянов, вынужденные признать, что захватить Свободное Государство силой не удастся в силу экономических факторов, перешли к стратегии, основанной на принципе «разделяй и властвуй». Захватчики предложили Сальвадору Гарсии, командовавшему бандой под названием Эрмандада, помощь в его вечной борьбе с Сынами Склепа, которыми управлял Мохаммед аль-Мутлим. Никто до сих пор не может понять, как старый партизан Сальвадор мог согласиться на союз с теми, кто совсем недавно напал на его возлюбленное Государство Анархов. Так или иначе, для Свободного Государства этот альянс стал началом конца. Прошло несколько месяцев, и вышестоящие анархи позволили Катаянам разделить с ними власть над доменом. Квиноксы мудро позиционировали себя как миротворцев и сторонников идеи равенства, усыпив бдительность уставших от войн анархов. Под властью «Нового Будущего Мандарината», уверяли они, достойные возвысятся, а сильные не смогут существовать за счёт слабых. Анархам, измученным десятилетиями непрекращающихся распрей, такая перспектива показалась слишком привлекательной, чтобы сопротивляться, и к началу 2000 года Лос-Анджелес практически полностью перешёл под контроль Нового Будущего Мандарината[1].

 

Конец?

Историки Сородичей, которые не понимают анархов, называют этот распад Свободного Государства «прекращением существования анархов как организованного политического движения». Такое суждение совершенно и безоговорочно неверно. Хотя Свободного Государства Анархов больше не существует, анархи распространились по всем Соединённым Штатам и вновь появились в Европе, распространяя призывы к свободе и равенству для всех угнетённых Сородичей. В некотором смысле движение анархов в его нынешнем виде куда опаснее, чем Свободное Государство, ведь теперь недовольным Сородичам, уставшим от Не-жизни под игом Камарильи, больше некуда идти. Им приходится либо подчиняться, либо сражаться, и анархи в курсе, что многие выберут второй вариант.

 

Несмотря на недовольный ропот, поднявшийся в большинстве городов Камарильи и некоторых городах Шабаша, многие старейшины полностью перестали беспокоиться из-за анархов. Такой образ мыслей демонстрирует фундаментальную ошибку, которую большая часть старейшин допускает, судя об анархах: они считают их группой Сородичей, объединённых лишь протестом и желанием уничтожить старейшин. Идея правильная, но суть анархов намного сложнее. Она заключается в отказе от соблюдения статус-кво и вере в то, что Сородичи способны преодолеть культивируемую старейшинами ненависть, чтобы создать новое, более справедливое общество. Эту веру никогда не удастся полностью искоренить – следовательно, не удастся и полностью уничтожить анархов. Их можно победить в бою или за столом переговоров; даже они сами могут себя победить. Всё равно идеал освобождения от гнёта, объединяющий всех свободомыслящих Сородичей, будет существовать вечно, и Восстание Анархов не умрёт никогда, пока хотя бы один Сородич посреди самой глухой ночи бережно хранит пламя факела, имя которому – Либертас.

 

cd

ba

Глава вторая: Методы Крестового похода анархов

Революция – это банальный перенос страдания с одних на других.

Том Стоппард

Понимание анархов в существенной степени требует понимания тех конкретных групп Сородичей, которые входят в состав движения. Неудивительно, что большинство анархов бежит к ним из двух более крупных сект – ведь эти организации не только не ставят благо большинства Сородичей на первое место, но и всерьёз нуждаются в обновлении.

 

Нужно сказать, что лишь немногие Независимые (это относится даже к представителям странных и причудливых линий крови) изредка становятся частью сообщества анархов. Абсурдно даже пытаться представить с