Измена, которой нет прощения

Как бы анархи ни ненавидели архонтов, есть кое-кто, кого они ненавидят больше: архонтов, которые когда-то сами были анархами.

 

В последние годы всё больше анархов отказались от преданности движению и улизнули обратно под покровительство Камарильи. Некоторые устали постоянно оказываться на стороне проигравших, другие просто решили, что систему нужно изменять изнутри, тогда как анархи, оставаясь частью секты, на самом деле недостаточно в неё вовлечены, чтобы судить о ней здраво.

 

Большинство анархов так или иначе сталкивались с насилием, – обычно гораздо чаще, чем другие Сородичи Камарильи того же возраста. Некоторые юстициарии обнаружили, что у такого опыта есть свои преимущества, и стали выбирать анархов-перебежчиков своими архонтами (естественно, сперва убедившись, что бывшие агитаторы заслуживают доверия).

 

Для анархов это худшая форма измены. Одно дело уползти обратно под бок старейшин: это можно понять, хоть и нельзя одобрить. Но присоединиться к полицейской организации Камарильи, обратить свои таланты против тех, кто был твоими братьями и сёстрами – это непростительно.

 

Пока что боязнь возможных последствий предотвращает попытки анархов предпринять усилие и показать, что может случиться с таким «архонтом-анархом», однако бдительные Сородичи свидетельствуют о том, что внутри движения всё чаще раздаются призывы к активным действиям. Когда какие-нибудь безрассудные неонаты решат перейти от ожидания к делу – лишь вопрос времени. Даже самые опытные анархи не рискуют строить догадки насчёт того, что может случиться, если эти шлюзы окажутся открыты, но совершенно ясно, что ничего хорошего это за собой не повлечёт.

 

Традиции и догмы

Отождествление анархов с анархистами – распространённое заблуждение. Я не анархистка и не возражаю против общества, в котором есть свои законы. Просто они должны быть не такими, как сейчас.

Кларисса Штайнбурген

Анархи отвергают само понятие контроля со стороны старших. Возможно, правительство «народа, народом и для народа» – это изобретение смертных, но это именно то, к чему стремятся анархи в рамках сообщества Сородичей. Грубо говоря, анархи не хотят разрушать Камарилью – лишь свергнуть власть старейшин, управляющих ею.

 

Безусловно, можно утверждать, что именно правление старейшин суть основа Камарильи, и одно без другого невозможно, но анархи на это не купятся.

 

Сородичи или Каиниты?

Ряды анархов недавно разделил сравнительно незначительный, но весьма искренний спор (как будто им больше не к чему придраться…). Небольшая, но постепенно увеличивающаяся часть представителей движения отказалась от традиционного термина «Сородичи» и стала обозначать потомков Каина обычным среди шабашитов словом «Каинит».

 

В этом, настаивают они, нет никакого злого умысла против Маскарада. В конце концов, они ведь не употребляют это слово на людях. Его использование скорее отражает отмежевание от древних убеждений старейшин Камарильи. Термин «Сородич» распространился потому, что старейшины считали слово «вампир» чересчур вульгарным. Некоторые анархи настаивают, что такое мнение сложилось в те времена, когда все телесные функции и выделения, в том числе кровь, часто считались нечистыми, и даже разговоры о них табуировались. Если Каиниты хотят сохранить человечность в современные ночи, они (именно они сами, отнюдь не смертные) должны осознать, кем являются.

 

То, что старейшин Камарильи раздражает употребление слова «Каинит» вместо термина «Сородич», – конечно, жалкое преимущество, и оно не добавляет успеха усилиям тех анархов, которые хотят сделать его общеупотребительным внутри секты.

Традиции

 

Формально оставаясь частью Камарильи, движение анархов хотя бы на словах чтит Шесть Традиций. Однако анархи немного иначе смотрят на эти законы, нежели окостенелые старейшины, и подчиняются баронам-анархам совсем не так, как владетелям камарильских доменов.

 

Первая Традиция: Маскарад

По этому поводу, по крайней мере, разногласий нет. Подавляющее большинство анархов полностью признаёт важность поддержания этой иллюзии. Хоть мало кто из них настолько стар, что помнит ночи Инквизиции, в массе своей они – порождения современного мира, и им хорошо известно, на что способно нынешнее вооружение.

 

По правде сказать, юные анархи порой вольно трактуют пределы нарушения Маскарада. Многие из них продолжают поддерживать контакт с теми, кто был им дорог до Становления, и некоторые зашли так далеко, что открыли свою истинную сущность тем, кому доверяют. Такая практика крайне осуждается более старыми и мудрыми Сородичами, и встречается нечасто. Тем не менее, это лишь вопрос времени, когда такой молодой анарх разговорится не с тем, с кем следовало бы – с кем-то, кто не только перескажет эту историю другим, но и убедит их поверить в неё.

 

Серьёзное нарушение Маскарада – одна из тех немногих вещей, которые могут заставить даже самого яростного бунтаря-анарха работать рука об руку с наиболее старомодными старейшинами Камарильи. Только настоящий идиот (или сумасшедший) не способен осознать опасность, которую влечёт за собой подобное происшествие.

 

Вторая Традиция: Домен

Насчёт этого анархи не особенно беспокоятся. Они предпочитают оказывать лидерам Сородичей то уважение, которое они заслужили своими действиями и политикой, и они не станут уважать кого-то только за то, что это старейший Сородич города или самый суровый правитель во всей округе. Большинство из них понимают, что это правило имеет и обратную силу, и не требуют от окружающих, чтобы те выказывали им почтение, которого они не заслужили. Эта позиция в большей степени, чем всё остальное, приводит к проблемам между анархами и местными Князьями во многих городах Камарильи. По той же причине бароны предпочитают не использовать всю власть, которой располагают.

 

Умные анархи скрывают свою неприязнь хотя бы под тонким покровом вежливости, когда находятся за пределами своей территории. Менее умные поднимают шум и гам в Элизиумах, рисуют граффити на стенах убежища Князя, а иногда даже поджигают здания, принадлежащие местным старейшинам… и в результате часто оказываются нанизанными на когти чистильщиков. Такое поведение может обеспечить им некоторую долю уважения со стороны их более осмотрительных собратьев, но нужно отметить, что умные анархи предпочитают вести себя тихо и благодаря этому сохранять Не-жизнь, чтобы иметь возможность и дальше помогать тем, кто до сих пор «носит старейшинам косточки».

 

Третья Традиция: Потомство

 

Если и есть настоящий повод для разногласий между разными группами анархов, то вот он. Среди масс распространено мнение, согласно которому старейшины Камарильи поддерживают эту Традицию лишь для того, чтобы перевес оставался на их стороне. Когда «старики» карают смертью за создание потомства всех, кроме себя самих, они тем самым удостоверяются, что молодняк не вырастет настолько, чтобы угрожать им. Для многих неонатов свобода создания потомства – главное право. Некоторые присоединились к движению анархов лишь потому, что хотят свободно выбирать, когда, где и кому давать Становление.

Проблема, конечно, в том, что бароны и другие лидеры движения могут видеть дальнейшие перспективы развития этой ситуации. Им понятно, что «контроль рождаемости» всё же необходим, не говоря уж о том, что для определения пригодности кандидата к Становлению нужно нечто большее, нежели желание ослеплённого похотью неоната. Если не будет никаких ограничений, территории анархов быстро окажутся перенаселены беспечными, неконтролируемыми толпами неонатов, не имеющих ни малейшего представления о сообществе Сородичей и ни малейшего осознания того факта, что от охотников нужно держаться подальше, пока они не спалили всех детей Каина к чертям.

 

К сожалению, пока не удалось найти способ донести эту мысль до молодняка. Большинство людей (и вампиров) не любят, когда им говорят, что их суждениям не доверяют. Любая попытка баронов заставить соблюдать Третью Традицию силой встретила бы яростное сопротивление со стороны большей части членов секты, и в то же время без этого в недалёком будущем анархов ждут крайне разрушительные последствия, вплоть до явного нарушения Маскарада. Если бы Камарилья осознавала всю опасность этой ситуации, она бы, наверное, уничтожила подсекту подчистую, а не считала её идеологическим оппонентом, как сейчас.

Спящие Патриархи

Хотя большинство анархов издеваются над верой шабашитов в существование Патриархов (как и вся Камарилья, они считают историю о Старцах не более чем мифом), есть среди них и те, кто не столь уверен, что шабашиты тревожатся попусту. В частности, среди анархов, интересующихся оккультизмом, возникло и окрепло подозрение, что даже если Патриархи не проснутся, однозначно грядёт некое потрясение. Причин для таких мыслей предостаточно – кровавая звезда на небе; странные слухи, распространяемые анархами-Гангрелами; появление по-настоящему слабокровных Сородичей; убийственное безумие, недавно поразившее клан Равнос…

 

Некоторые даже перешли на сторону Шабаша – не из большой любви к этой секте, а потому, что хотят быть во всеоружии, когда начнётся нечто по-настоящему плохое. Другие решили самостоятельно исследовать эти феномены. Их изыскания не дали особых результатов, но они отметили явное совпадение: все эти странные события произошли за пугающе короткий промежуток времени, буквально за несколько лет. Этот факт вызывает у них беспокойство, но, к сожалению, анархи не располагают ресурсами (ни денежными, ни оккультными), которые могли бы позволить проследить за развитием ситуации. Кое-кто предлагал обратиться за помощью к Камарилье или даже, упаси боже, напрямую к Тремерам – но они в курсе, что Чародеи и без того точно знают обо всех их занятиях.

 

Четвёртая Традиция: Ответственность

 

Меньшая часть членов секты хочет полностью отменить эту Традицию. В обществе, основанном на свободе личности и меритократии, один Сородич не может нести ответственность за действия другого. Разве суд смертных отправит в тюрьму женщину за то, что её сын застрелил полицейского? Тогда почему сир должен страдать за грехи своего потомка?

 

Но большинство анархов признают необходимость порядка, и особенно это касается самых молодых. Они не обязательно считают, что сир должен наказываться за проступки потомка, но они, по крайней мере, согласны, что тот Сородич, который плохо выбирал Дитя для Становления, отвечает за то, чтобы исправить последствия его действий. Пока кровосос готов принимать такую ответственность и, если необходимо, остановить своё Дитя и наказать его, большинство баронов согласны отпустить неудачливого сира без каких бы то ни было последствий для него.

 

Пятая Традиция: Гостеприимство

Домен – лицевая сторона монеты, Гостеприимство – оборотная. Анархи вполне рады представиться тому барону или Князю, которого уважают, но не чувствуют никаких угрызений совести перед теми, кого ни во что не ставят (ну, если они уверены, что это им сойдёт с рук – знаменитого своей свирепостью чистильщика бывает достаточно, чтобы загнать анархов в Элизиум, вне зависимости от их чувств к Князю).

 

Можно было бы ожидать, что анархи будут чаще представляться баронам, своим собратьям по секте, чем Князьям Камарильи, но на самом деле это не вполне верно. Вообще-то большинство анархов действительно уважают баронов больше, чем Князей. Но по той же причине они знают, что среднестатистический барон намного менее печётся о правилах и законах, и они могут избежать визита к нему без последствий. Со своей стороны, бароны предпочитают, чтобы их товарищи представлялись им, приезжая в их домены, но они в курсе, что принудить к этому анархов, не породив уйму проблем, нереально, и это того не стоит. Некоторые полагаются на информацию, собранную чистильщиками, но остальные просто отмахиваются от этой проблемы и вновь возвращаются к своим делам.

 

Шестая Традиция: Уничтожение

Анархи охотно следуют этой Традиции… обычно. Секта не одобряет баронов, которые приговаривают к казням без веских на то причин; это вам не Камарилья, где Князь может позволить себе какую-нибудь чушь вроде «Он оскорбил меня! Обезглавить его!». До тех пор, пока анархи верят, что их лидеры никого не казнят и не объявят Кровавую охоту, если только обвиняемый не виновен в по-настоящему тяжких преступлениях, они согласны следовать за бароном в тех ситуациях, когда Окончательная Смерть в самом деле необходима.

 

С другой стороны, некоторые анархи не хотят дожидаться решений лидеров. Если Сородич совершенно точно виновен в преступлениях против секты, против своих товарищей-анархов или против Маскарада, суд Линча становится законом ночи. «Его нельзя было оставлять в живых» – нормальное обоснование убийства в глазах многих, и они вполне согласны взять весь труд на себя. Баронов это не очень-то радует, но нет реального способа уберечь свой домен от нарушений Шестой Традиции, поэтому обычно они спускают их на тормозах (до тех пор, пока жертва не была важной персоной – тогда приходится показать пример).

 

Важно отметить, что всё это не оправдывает (по крайней мере, обычно) бессмысленное насилие. Когда происходит что-то в этом духе, практически всегда на то есть веская причина – или же линчеватели искренне верят, что эта причина существует. Даже наиболее буйные анархи держат в узде свои разрушительные наклонности, находясь на своей территории, а не во владениях Камарильи.

 

Нынешние ночи

Хрена с два я позволю этим мудакам из Шабаша уничтожить Камарилью сейчас. Никто не имеет права сносить Башню, кроме нас!

Для тебя это всё по-дурацки звучит, да? Но ты же ни хрена не знаешь, правда?

Сэмюэль Боуэнс

Часто создаётся впечатление, что в нынешние ночи Камарилья балансирует на острие ножа, и положение анархов не менее шатко. Одно время казалось, что война за восточное побережье может развиваться лишь в одном направлении; первые успехи Шабаша, как верилось многим, доказали, что вскоре Камарилья достигнет наислабейшего положения в Северной Америке со времён Войны за независимость. Особенно пессимистичные пророки предсказывали падение всей секты на континенте. И анархи, как все прочие, приняли это к сведению. Поначалу казалось, что Башня Слоновой Кости пошатнулась, и будущей утопии движения анархов уже не суждено сбыться.

 

Естественно, Камарилья показала клыки и даже отвоевала Нью-Йорк у Шабаша (анархи крайне заинтересованы в развитии вновь зарождающегося в этом городе сообщества Не-мёртвых). Но недавние испытания заставили лидеров движения призадуматься. Большинство из них, даже те, кто поддерживал силовые методы социальных преобразований, изменили тактику.

 

В Камарилье немногие заметили изменения. Анархи по-прежнему причиняют массу хлопот, разевая рты в самый неподходящий момент, портя ценную собственность и – изредка – убивая уважаемых старейшин.

 

Что анархи стали делать по-другому, так это выбирать цели. Города, граничащие с территориями Шабаша, теперь реже подвергаются их атакам, и если дело доходит до насилия, то анархи нападают лишь на тех Сородичей, которые не принимали особого участия в защите города. В городах, удалённых от линии фронта, анархи атакуют только старейшин, которые особенно непреклонны в своей ненависти и презрении к молодняку. Старейшин, продемонстрировавших хотя бы малую толику готовности к переговорам, не трогают.

 

И эти перемены касаются не только самых агрессивных членов секты. Политически подкованные анархи заключают столько сделок и соглашений, как никогда прежде, порой идя на переговоры со старейшинами, которых пару лет назад избегали, словно солнечного света. Всё движение стало проявлять активный интерес к договорам, и не только между своими членами, но и с чужаками. Эмиссаров стало в разы больше, чем было до войны на восточном побережье, и не один старейшина оказался ошеломлён внезапной готовностью анархов пойти на компромисс… ну, кое в чём.

 

Анархи осознали, что больше не могут позволять себе ослаблять Камарилью. Теперь их усилия направлены на то, чтобы подтолкнуть Башню в нужном направлении, а не на создание беспорядков в надежде привлечь внимание. Это небольшая подвижка, и нет уверенности, что она окажется эффективной. Но, по меньшей мере, анархи относятся к опасностям нынешних ночей серьёзно, – а старейшины, кажется, ещё не способны на это.

 

Шабаш

Было время, – и не так давно, – когда складывалось впечатление, будто анархи и Шабаш созданы друг для друга. Анархи боролись за свободу от угнетения старейшинами Камарильи, а Шабаш предлагал освобождение в виде разрывающего Узы Братания. Обе секты были намного более агрессивны, чем Камарилья, и обе, казалось, были готовы принять свою нечеловеческую сущность.

 

А потом анархи как следует присмотрелись к тому, что на самом деле представляет собой Шабаш.

 

Они вовсе не предлагают свободу – лишь иную форму рабства. Братание, может быть, предоставляет несколько более просторную клетку, чем Узы, но всё равно это не более чем новый поводок. Навязанная преданность фанатическому идеалу ничем не лучше служения древнему чудовищу, к тому же этот фанатический идеал предполагает восхваление всех самых худших проявлений природы Сородичей. Шабашиты не просто признают свою нечеловеческую суть – они превозносят её, обращаясь со смертными хуже, чем с рабами. Конечно, даже Сородичи Камарильи говорят о смертных как о «скоте», но они хотя бы не восторгаются массовыми убийствами. Разве могут анархи претендовать на равенство с более могущественными Сородичами, если они со своими подчинёнными, даже со смертными, обращаются так, как никогда бы не позволили обращаться с собой своим старейшинам?

 

Не говоря уж о «священной войне» Шабаша против Патриархов. Эй, парни, почему бы вам не пойти воевать с динозаврами? Ах да, они же вымерли! Вот облом!

 

В нынешние ночи анархи в подавляющем большинстве яростно противостоят Шабашу и всем его целям. Как было сказано выше, они в итоге признали, что Камарилья, несмотря на все свои недостатки, – их дом, который необходимо защищать. Шабашу больше не завидуют, ему не подражают, как делали когда-то. Теперь Шабаш – враг.

 

К несчастью, малая часть анархов, до которых это ещё не дошло (или которые отказываются это принять), всё ещё существует. Для некоторых зов Меча Каина слишком громок, чтобы его игнорировать. Секта, в которой старейшины никогда не посадят тебя на Узы, где ты не обязан соблюдать грёбаные Традиции или цацкаться со смертными, прикрываясь дурацким Маскарадом, в которой каждый Каинит имеет целью вечную Не-жизнь… Всё это достаточно привлекательно для многих бестолковых неонатов, оказавшихся среди анархов. Некоторые просто мечтают и говорят об этом, но никогда не решаются на последний шаг. Скудный, но стабильный приток анархов в Шабаш, тем не менее, действительно происходит. По сути, анархи остаются одним из главных ресурсов для пополнения рядов Чёрной Руки, пусть и в меньшей степени, чем в прошлые ночи.

 

Это не означает, что движение анархов не вступает в мирные контакты с Шабашем. Небольшие группы анархов существуют в шабашитских городах. Большую часть времени они предпочитают сидеть тихо и не высовываться. Некоторые, однако, активно работают против Чёрной Руки, пытаясь подорвать Шабаш изнутри на его собственной территории. Большинство анархов всё же намного менее отважны (или безбашенны), поэтому обитают в доменах Шабаша только потому, что им больше некуда податься.

 

Почти для всех таких анархов Не-жизнь безрадостна. Камарилья может сильно раздражать своим «Ты с нами, хочешь того или нет», но всё же она гораздо симпатичнее Шабаша, который заявляет: «Если ты не на сто процентов с нами, ты враг, так что мы разорвём тебя на куски и поглотим твою душу». Анархи, обитающие в городах Шабаша или их окрестностях, быстро учатся оставаться незамеченными и неплохо имитировать основные привычки и ритуалы шабашитов, так что при невнимательном досмотре им легко удаётся сойти за своих.

 

Отдельные бродячие котерии анархов получают удовольствие от более тесного общения с кровожадной сектой. Меч Каина всегда рад получить информацию или услуги от вампиров, имеющих свободный доступ в домены Камарильи, да и сами анархи совсем даже не против получить поддержку Шабаша во время войны с кем-то из наиболее отвратительных старейшин Камарильи. Котерии анархов и стаи Шабаша на удивление хорошо сотрудничают, когда у них внезапно обнаруживается общая цель. Такие случаи встречаются всё реже, в свете недавней войны и в силу того, что анархи стали более тщательно выбирать цели своих атак; и всё же довольно часто анархи и шабашиты воздерживаются от того, чтобы нападать друг на друга, едва увидев. Старейшины Камарильи нередко пребывают в уверенности, что Шабаш и анархи на самом деле поддерживают более тесные связи, чем кажется – и это заблуждение лишь ускоряет извечный круговорот ненависти и страха между анархами и старейшинами.