Стиль Не-жизни анархов

Во многих случаях отличие между анархами и вампирами Камарильи или Шабаша заключается в тактике – в не меньшей степени, чем в идеологии. Члены других сект могут плести заговоры против своих старейшин, однако целью их интриг обычно является личная выгода. У анархов всё не так – у них существует определённая вера в то, что «если старейшины не поделятся властью, её не будет ни у кого». Такой доходящий до самоотречения эгалитаризм заставляет многих не состоящих в движении Сородичей думать, что анархи занимаются самобичеванием. «Да они же просто завидуют», говорят такие Сородичи, полагая, что анархи отвергают тех, кто добился недоступных для них самих успехов. Сами же анархи часто считают себя стоиками или мучениками, страдающими ради чужого блага и надеющимися, что те, ради кого они сражаются, наконец это заметят.

Многие наблюдатели со стороны не могут понять, что еженощная Не-жизнь анархов отнюдь не состоит из сплошной политики. Анархи – это не фанатичные агитаторы, существующие только ради того, чтобы бросать вызов установленному порядку. Да, политическая борьба занимает в Не-жизни анархов существенное место, но лишь полный глупец не способен понять, что прежде всего они, как и все прочие Сородичи, – вампиры. Как бы мог анарх подниматься каждую ночь и продолжать свою борьбу, если бы он не питался кровью? И разве Не-жизнь стоила бы того, чтобы не-жить, если бы вся она состояла лишь из размахивания кулаками и произнесения обличительных речей? Нет, анархи страдают от тех же угрызений совести, от тех же тягот посмертия, от тех же ускользающих воспоминаний из своих смертных жизней, что и все прочие Сородичи. Меняются лишь обстоятельства.

Так что же анархи делают? В нынешние времена быть анархом – значит не просто из ночи в ночь нападать на местного Князя или на саму идею Князей, если не удаётся напрямую противостоять им.

Питание

Анархи поставили самих себя в весьма сомнительное положение. Отмежёвываясь от Камарильи, они, казалось бы, отказываются от ценностей, исповедуемых Башней Слоновой Кости. В общественных и политических кругах у них из-за этого могут возникать проблемы, но на то они и рассчитывают. В чём они по-настоящему оказываются ущемлены, так это в получении драгоценного витэ, позволяющего им восставать каждую ночь.

Сам акт питания у анархов совершенно обычен. Одни охотятся, как хищники, другие – как «похитители крови», тогда как некоторые ограничиваются кровью животных или кормятся на соблазнённых смертных. Главный предмет беспокойства анархов (вне зависимости от того, знают они об этом или нет) составляет то, в чьём домене они «браконьерствуют».

Порой случается, что злополучный анарх питается в домене другого Сородича. Какой-нибудь Старейшина может крайне разозлиться, узнав, что стая самопровозглашённых изгоев-революционеров, по выражению одного достопочтенного Тореадора, «претендуют на то, что причитается господину». В таком случае старейшина явно демонстрирует откровенно феодальное восприятие домена, но беспокоиться, тем не менее, есть о чём. Анарх в лучшем случае воспринимается как вор, в худшем – как мишень для наиболее жестоких попыток старейшины стребовать компенсацию. Даже более молодые Сородичи неохотно делятся выгодой от владения доменом, и не без причины: если до старейшины, поручившего юному кровососу домен, дойдут слухи о том, что тот позволял анархам там кормиться или даже помогал им, провинившийся неонат мигом лишится даже самой крошечной территории. Для Сородичей, владеющих доменом, это обоюдоострый меч. Позволить анархам питаться без разрешения – значит показаться их доброжелателем; прогнать их – значит не только заслужить их ненависть, но и лично впутаться в передрягу. Это, конечно, не означает, что владелец домена сам вынужден патрулировать улицы. Он может обратиться к усердному шерифу или чистильщику, а то и подкупить какого-нибудь бандита из клана Бруха, чтобы тот проломил черепа паре анархов, но всё равно эта мелочь требует урегулирования, – как будто владетелю домена не хватает других еженощных проблем.

Даже если охотничьи угодья анархов не пересекаются с доменами местных Сородичей, в любом городе, где хоть как-либо присутствуют другие секты, они питаются на территории, теоретически принадлежащей Князю (а то и епископу или архиепископу…). Даже Сородичи из других сект предпочитают сначала убедиться, что местный правитель позволит им кормиться в своих владениях – это знак почтения, формальное признание его власти. Но анархи, отрицающие владычество доминирующей в городе секты, отказываются заодно спрашивать разрешения утолять жажду у Князя. В большинстве случаев Князья делают вид, что ничего не заметили; если анархи не представляют явной угрозы, следить за ними и ждать, пока они совершат какое-нибудь мелкое нарушение, затратно и обременительно. В конце концов, Камарилья претендует на то, что в ней состоят все Сородичи (даже самые агрессивные), и она не может определять, кому она предоставляет базовые привилегии, а кому нет. Однако наиболее строгие Князья считают, что раз уж анархи открыто заявляют, что не поддерживают Традиции Башни, да будет так – пускай не признают, тем самым лишаясь всякой защиты и выгод, предоставляемых этими Традициями. Таким образом, в городах таких Князей анархи оказываются вне закона.

В городах, где настолько неблагосклонно относятся к анархам, проблемы с ними возникают очень быстро – как и следовало ожидать. Когда Князь обрушивается на анархов с критикой, те решают, что он просто подтверждает их точку зрения: они выступают против него и против всего, за что он борется, так какая им, на хрен, разница, разрешил он им питаться в «своём» городе или нет?! Достаточно часто конфликты анархов с местными сектами начинаются по этой причине, или же она оказывается пресловутой последней каплей. Поскольку получение витэ – главная потребность всех Сородичей, именно на ней базируется всякая идеология – как, следовательно, и всякий конфликт.

Немногие анархи приобрели такой статус или внушают такой страх, что могут успешно предъявить права на собственный домен даже в тех городах, где их секта не является доминирующей. Для анархов в целом это не лучший вариант, поскольку редко находится Сородич, наделённый достаточной дальновидностью, тактичностью и способностью удерживать домен, который хочет, чтобы в его владениях свободно околачивались толпы голодных анархов, считающих, что могут брать всю кровь, которую хотят, потому что здесь у руля «их брат по движению». Для таких уважаемых анархов эта ситуация часто оказывается камнем преткновения с их собратьями, обижающимися на них из-за того, что те якобы приберегают самый ценный ресурс домена для себя самих.