ПРАВИЛА ДЛЯ МОРСКОГО И ВНУТЕННЕГО ВОДНОГО ТРАНСПОРТА

Совокупность обычаев, используемых в международной торговле, принято обозначать как «lex mercatoria».

В- пятых, “...внешнеторговая деятельность является также предметом регулирования публичного права каждого государства, представляя собой одну из самых регулируемых областей хозяйственной деятельности”[85]. Речь идет, в первую очередь, о нормах конституционного права (п.п. “ж”, “л”, “м” ст.72 Конституции РФ); банковское, валютное, налоговое, таможенное законодательство.

В правовом регулировании внешнеэкономической деятельности значима роль судебной и арбитражной практики, особенно решений центров международного коммерческого арбитража. Она (эта практика) призвана: осуществлять уяснение и толкование правовых терминов; обеспечивать их единообразное применение; служить базой для совершенствования международного и национального законодательства.

Таким образом, правовое регулирование внешнеэкономических сделок представляет собой комплексное правовое явление, в центре которого находится воля сторон создать или избрать посредством положений, содержащихся в национальном праве или соответствующих международных договорах или международных торговых обычаях, право, применимое к их отношениям в рамках конкретной сделки (принцип автономии воли), но эта воля ограничена нормами публичного права государств, к которым принадлежат участники сделки.

Переходим к рассмотрению теоретических и практических вопросов, связанных с понятием «автономия воли». Как отмечал А.А. Рубанов: “»Автономия воли» принадлежит к числу правовых институтов, которые непосредственно связаны с самой сущностью права и суть которого, по его мнению, - соглашение юридических или физических лиц об определении права, регулирующего их отношения”[86]. Продолжая далее, он определяет сферу действия его норм: “Нормы, составляющие этот институт, осуществляются главным образом в сфере договорных обязательств, хотя в некоторых странах имеются положения, касающиеся и участников иных гражданских или семейных правоотношений и даже субъектов односторонних актов (при наследовании)”[87].

Далее он пишет, что: “Общественное отношение об определении права – это социальное отношение по поводу международного взаимодействия национальных правовых систем. …Одна из основных форм такого взаимодействия - применение норм иностранного права”[88].

На последующих страницах своей статьи А.А.Рубанов анализирует взгляды, существующие в западной правовой науке относительно этой, как он пишет, “загадки сфинкса”[89]и, подводя итог своим исследованиям, он резюмирует: “Право, как уже говорилось, это общественное отношение. Поэтому оно может состоять с другими социальными категориями и в иного рода связях. Одна из них – обратная связь права с общественным отношением, в котором организации и индивиды вступают в целях определения закона, подлежащего применению. Участники этого отношения создателями права не являются (выделено нами – Е.П.). Но они не являются и участниками обычного социального отношения, вся связь права с которым – это его связь с объектом своего регулирования. Участники этого отношения (в рамках реализации автономии воли - добавлено нами – Е.П.) выполняют особую роль – роль инициаторов и участников социального отношения, с которым право находится в «обратной связи» (выделено нами – Е.П.). В этом и заключается теоретический секрет «автономии воли»”[90].

Среди последних теоретических работ, посвященных анализу данного правового феномена, можно отметить статью С.В.Третьякова «Формирование юридической конструкции автономии воли в международном частном праве», опубликованную в Вестнике гражданского права № 2 (том 80) за 2008 год, в которой представлены современные воззрения относительно места и роли автономии воли в международном частном праве. Заслуживает внимания, на наш взгляд, мысль автора о том, что “…определение применимого права целиком диктуется материально-правовыми соображениями соответствующих субъектов, за исключением, естественно, вопросов, связанных с выходом соответствующих соглашений за рамки сферы частноправовой автономии, с применением оговорки о публичном порядке,[91] и императивных норм международного частного права (добавлено нами - Е.П.).

К сожалению, в этих и иных работах, посвященных автономии воли, не совсем четко, на наш взгляд, рассматривается еще один весьма важный теоретический аспект автономии воли, базирующий на самой сути правоотношений, где она применяется. Речь идет о том, что отношения эти являются частными (выделено нами – Е.П.), т.е. касаются частных интересов, субъектов в них участвующих. Государство или государства должны в минимальной степени вмешиваться в такие отношения и только в тех случаях, когда затрагиваются интересы социума как такового и то, что французский законодатель называет «добрые нравы».

Хотя доктрина высказывает различное, зачастую негативное отношение к автономии воли, законодательство большинства стран закрепляет этот принцип при регулировании, в первую очередь, договорных отношений, хотя пределы и условия его применения варьируются от страны к стране.

Любая сделка, в том числе и внешнеэкономическая, представляет собой сочетание двух элементов – формы и содержания.

Правовые системы большинства стран мира предоставляют сторонам свободу в выборе права, применимого к форме договора, оговаривая эту возможность указанием на то, что форма сделки подчиняется праву страны ее совершения или заключения, т.е. используется классическая коллизионная привязка – lex loci actus[92]. Иногда законодатель формулирует альтернативные требования к действительности формы сделки. Так, ст. 11 Вводного закона 1896 года (в ред. закона о новом регулировании международного частного права от 25 июля 1986 года) к Германскому гражданскому уложению гласит, что «Сделка является действительной по форме, если она выполняет требования к форме того права, которое применяется к правоотношению, образующему ее предмет, или права того государства, в котором она осуществлена». Иными словами, в одном из вариантов право, примененное к форме сделки, прямо увязано с правом, регулирующим ее содержание.

Автономия воли сторон относительно формы закреплена и в целом ряде международных договоров, в частности, в ст.11 Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров от 11 апреля 1980 года «Не требуется, чтобы договор купли-продажи заключался или подтверждался в письменной форме или подчинялся иному требованию в отношении формы. Он может доказываться любыми средствами, включая свидетельские показания».

Данное общее правило имеет ряд исключений. Первое касается сделок, совершаемых с недвижимостью или объектами, подлежащими внесению в государственные или иные регистры (реестры). Форма подобных сделок, как правило, письменная простая или нотариально удостоверяемая. Второе исключение закреплено в законодательстве сравнительно небольшой группы стран (ч. 2 ст.1281 Гражданского кодекса Армении, ч. 2 ст.1116 Гражданского кодекса Белоруссии, ч. 2 ст.1104 Гражданского кодекса Казахстана, ч. 2 ст.1160 Гражданского кодекса Киргизии, ч. 2 ст.1209 Гражданского кодекса Российской Федерации и ряд других). В этих государствах любая внешнеэкономическая сделка должна быть заключена в письменной форме. Несоблюдение этого требования влечет признание сделки недействительной.

Что касается возможности сторон внешнеэкономической сделки самим выбирать применимое к их отношениям по контракту право, то, как отмечают практически все авторы, и подтверждается практикой рассмотрения вытекающих из таких контрактов споров, этот подход закреплен как в национальном законодательстве, так и в текстах международных договоров. Так, в ст. 3 Римской конвенции о праве, применимом к договорным обязательствам от 19 июня 1980 года говорится, что“ договор регулируется правом, избранным партнерами”[93]. Схожая формулировка содержится в ст. 7 Гаагской конвенции о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров от 22 декабря 1986 года.

Необходимо, однако, отметить, что законодатель в ряде стран ограничивает волю сторон при выборе ими права, применимого к их контракту. Так, § 1 ст.25 Закона 1965 года “О международном частном праве” Польши гласит: “В области договорных обязательств стороны могут подчинить свои отношения выбранному ими праву, если оно имеет связь с обязательством(выделено нами – Е.П.). В праве США (ст. 1-105 Единообразного торгового кодекса США, ст. 3537 Гражданского кодекса Луизианы 1825 года (в ред. Закона 1991 года № 923), ст.7 Закона Орегона 2001 года № 2414 относительно коллизии закона, применимого к контрактам) воля сторон ограничивается требованием применять право, имеющее разумную связь со сделкой, или тем правом, устремлениям которого был бы нанесен наиболее серьезный ущерб, если бы это право, не было применено к этому вопросу.

Принцип автономии воли сторон закреплен и в российском законодательстве. Статья 1210 Гражданского кодекса Российской Федерации содержит норму, в силу которой: “Стороны договора могут при заключении договора или в последующем выбрать по соглашению между собой право, которое подлежит применению к их правам и обязанностям по этому договору. Выбранное сторонами право применяется к возникновению и прекращению прав собственности и иных вещных прав на движимое имущество без ущерба для прав третьих лиц”. Анализ данной нормы позволяет сделать вывод о наличии двух ограничений автономии воли сторон. Во-первых, она (автономия воли) распространяется только на сделки с движимым имуществом. По общему правилу, в отношении сделок с недвижимостью применению подлежит право страны места нахождения такой недвижимости. Во-вторых, воли сторон не должна затрагивать права третьих лиц.

Применение принципа автономии воли сторон ставит, как минимум, два вопроса:

1. Когда стороны могут реализовать возможность выбора применимого права?

2. Каким образом может быть выражена воля сторон?

Анализ законодательства и взглядов, высказанных в научной литературе, а также практика рассмотрения споров, вытекающих из внешнеэкономических сделок, позволяет следующим образом ответить на эти вопросы.

Воля сторон может быть выражена в любое время (выделено нами –Е.П.).Можно, на наш взгляд, выделить такие варианты:

- в момент заключения договора (наиболее предпочтительный);

- в любое время после его заключения, причем такое соглашение будет иметь обратную силу;

- соглашение о применимом праве может быть заключено после возникновения спора;

- оно (такое соглашение) может быть достигнуто в ходе арбитражного рассмотрения спора.

Касательно ответа на второй вопрос, то, как подчеркивают многие авторы, анализируя содержание норм действующего законодательства во многих странах в том числе и российского, возможны три ситуации:

Первая. Стороны при заключении договора или в последующем явно и недвусмысленно сделали свой выбор в пользу конкретного права, независимо от того, в каком нормативном правовом акте оно содержится.

Вторая. В тексте договора сторон нет указания на избранное ими право, но оно вытекает из содержания договора и иных обстоятельств, сопутствовавших его заключению. Но в этом случае это подразумеваемое сторонами право должно недвусмысленно (явно) вытекать из договора и этих обстоятельств. У правоприменителя не должно быть и капли сомнения относительно конкретного права, которое он должен применить в таком случае.

Третья. Данная ситуация является наиболее сложной для правоприменителя. Современное международное частное право предлагает в этом случае применять право, с которым договор наиболее тесно связан (Proper law of the Contract), под которым, по общему правилу, понимается право той страны, где находится место жительство или основное место деятельности стороны, которое осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора.

Существует два основных варианта определения закона наиболее тесной связи. Первый заключается в том, что законодатель или авторы международного договора непосредственно в тексте соответствующего правового акта закрепляют то или иное право, обладающее наиболее тесной связью с тем или иным договором. Так, российский законодатель в ч. 3 ст. 1211 Гражданского кодекса Российской Федерации закрепил в отношении 19 видов договоров сторону, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора. Второй вариант определения такого права исходит из того, что сам правоприменитель, исходя из анализа конкретного договора, определяет это право. В.А.Канашевский, ссылаясь на работу английских авторов, пишет: “…суды принимают во внимание следующие факторы: избранное сторонами место проведения арбитража, язык, на котором составлен контракт, место исполнения контракта, место осуществления платежа и валюта, в которой производится платеж, место деятельности сторон. Суд должен также учитывать разработанность и устойчивость правовых принципов одной правовой системы по сравнению с другой. К примеру, английские законы по морскому страхованию, имеют особое значение в международной торговле, и использование английской терминологии является веским основанием в пользу выбора английского права”[94].

Разумеется, что при применении автономии воли сторон помимо указанных, существуют и иные проблемы. В частности, определенные сложности могут возникнуть, если стороны избирают разное право для отдельных частей своего договора[95]. Имеются, также исключения из общих правил по выбору закона наиболее тесной связи. Так, ст.8 Гаагской конвенции о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров от 22 декабря 1986 года допускает применение права страны покупателя при наличии условий в ней закрепленных.

Вопросы самоконтроля.

1.Назовите основные этапы правового регулирования внешнеэкономической деятельности и в чем особенности современного этапа международной торговли.

2.Какова роль государства и норм публичного права в регулировании внешнеэкономической деятельности на современном этапе.

3.Назовите основные элементы правового регулирования внешнеэкономической деятельности и охарактеризуйте роль каждого из них.

4.Каким образом осуществляется правовое регулирование договоров международной купли-продажи товаров.

5.Назовите основные документы, в которых содержатся международные торговые обычаи.

6.Какой орган Российской Федерации вправе инициировать применение международных торговых обычаев на территории РФ (ответ обоснуйте ссылками на соответствующие правовые акты).

7.Раскройте содержание термина “ lех mегсаtоriа”.

8.Что означает термин “автономия воли” в международном частном праве.

9. Каковы пределы применения автономии воли сторон при заключении внешнеэкономической сделки.