Глава тридцать восьмая. Детские шалости.

Взобравшись по свисавшему практически отвесно корню сосны, росшей на краю скалистого уступа, Бранд очутился на плоской, словно срезанной гигантской секирой вершине холма – одного из самых высоких в округе. Молодой человек глубоко вздохнул, зажмурившись на мгновение. Вкусный лесной воздух будоражил воображение. Открыв глаза, Бранд осмотрелся по сторонам. С того места, где он находился в данную минуту, открывался замечательный вид на лесное озеро, заключенное в тиски пригорков и холмов, некоторые из которых были такими же высокими, как и тот, с которого сейчас реджинец имел возможность обозревать окрестные земли. По берегам озера, укрытом ковром салатово-изумрудной травы, росли отдельные группы елей и сосен; чуть дальше виднелось взгорье, которое вдалеке, на северо-западе, врезалось в горный хребет, чьи белоснежные шапки вершин сверкали у самого горизонта. Сей погожий теплый день первой декады месяца Орис можно было с уверенностью назвать безветренным, и Бранд с удовольствием наслаждался игрой красок на воде, ее плавными, незаметными переливами и переходами: от глубокого синего, почти фиолетового, до изумрудно-голубого, вблизи песчаной береговой линии. Первозданная красота природы. Ей невозможно не восхищаться.

Зажмурившись вновь, аларит подставил лицо теплому солнцу и несколько минуть купался в его лучах, словно вранк[27], взгромоздившийся на камень, дабы принять солнечные ванны. Закончив импровизированную медитацию, молодой человек обратил свой взор на дерево, располагавшееся неподалеку. Точнее не на само дерево, а на то, что находилось подле него.

Валуны. Реджинец выбрался на природу отнюдь не полюбоваться ее красотами. Он преследовал конкретную цель, которая заключалось в очередной проверке практического применения теоретических знаний, почерпнутых им из книг. Впрочем, в последнее время, он только и занимался тем, что проверял и перепроверял на практике знания, теории, гипотезы, идеи древних (и не очень древних) мудрецов, чьи мысли по тем или иным причинам посчитали запретными.

- Надеюсь, в это раз никаких неразрешимых загадок передо мной не возникнет, - сказал он, подходя ближе к дереву.

У него так и не получилось отпереть каменную дверь, и сей факт больно ударил по самолюбию молодого человека. Он был аларитом, притом, без ложной скоромности, выдающимся, а любой аларит, в особенности тот, кто прошел тропою Жнеца до самого ее конца, умел проникать в любые, даже самые труднодоступные места, умел вскрывать самые сложные замки (в том числе, заговоренные и зачарованные), преодолевать хитроумные ловушки и обманывать самые умные охранные системы, которые только знал мир.

И тут такой удар по репутации. Обычная дверь (пусть чуть массивнее большинства дверей, что попадались ему до сих пор) со стандартной, на первый взгляд, замочной скважиной и замковым механизмом. Но именно на первый взгляд. Набор инструментов, содержащий всевозможные отмычки, спицы, крючки, хитроумные приспособления различных форм и размеров, а также скляночки разноцветного стекла, оказались бессильны помочь реджинцу преодолеть каменную преграду. Дверной замок, сработанный неизвестно кем, неизвестно когда, не желал подчиняться воле и мастерству жнеца. Одним Халла было ведомо, кто был тот мастер, что разработал, сконструировал и смонтировал такую сложную запирающую систему. А главное, с какой целью он это сделал? Ни с чем подобным реджинец в своей жизни еще не сталкивался. И ни о чем подобном не слышал. Только то, что для кого-то имело поистине колоссальное значение, могли упрятать настолько надежно. Вопрос в том, что же это?

И этот вопрос не давал Бранду покоя вот уже на протяжении нескольких недель кряду. Он терзался тайной, которая была так близко, но до которой он никак не мог дотянуться. Первые ночи реджинец совсем потерял сон, часто просыпался, наведывался к каменной двери, вставал напротив нее и подолгу разглядывал гладкую каменную поверхность. Он будто бы пытался вскрыть запор силой своего взгляда. Разумеется, подобные попытки, с самого начала казавшиеся абсурдными, не увенчались успехом. Чуть позже аларит решил подойти к проблеме с другого конца и углубился в книги. Не рассчитывая, впрочем, найти среди тайного архива материалы по взлому непреодолимых замков, он надеялся почерпнуть косвенные знания, которые, хотя бы теоретически, мог применить к решению загадки, всецело завладевавшей его умом.

И вновь никаких результатов. Он тратил время не понятно на что, бился головой об стену, которую никак не мог преодолеть – ни силой, ни хитростью.

Осознав, что время – есть бесценный ресурс, и негоже тратить его не пойми на что, Бранд занялся более полезными и перспективными вещами. Собственно, до той поры, как он столкнулся с тайной каменной двери, он каждый день занимался такими вещами. Проглатывая одну книгу за другой, он отметал все ненужное, принимал все перспективное, пытаясь на практике испытать то, что могло ему пригодиться в жизни. Армия Помощников по-прежнему патрулировала окрестности. Два дня назад жнец наконец-таки обзавелся животными-разведчиками на территории Лодзя. Теперь его «невидимые» глаза и уши были повсюду. На этом направлении дела шли в гору, но Бранд мечтал и о «когтях». С наступлением лета в Реджин стало пребывать чересчур много скальдфаарцев. Государственные гвардейские и наемнические, купленные за звонкую монету, полки останавливались близ крупных городов, наводняли малые селения, деревушки, ставали лагерями в полях. Среди них мелькали люди в балахонах, рясах, походных мантиях и боевых одеяниях специфического покроя, в которых без особого труда можно было распознать магов. Как предполагал аларит, Тефрист наращивал боевую мощь, чтобы, во-первых, исключить любые попытки сопротивления со стороны местного населения оккупированного герцогства, а, во-вторых, при благоприятных обстоятельствах попытаться вторгнуться в Альвбрант или Темешир. Что и говорить, король всю жизнь привык действовать по принципу «чужой земли много не бывает». Наверное, его можно было считать хорошим правителем и уж тем более завоевателем, но это не отменяло того факта, что Бранд хотел его убить.

Реджинец отдавал себе отчет, что ему невозможно в одиночку тягаться с ордами захватчиков. Конечно, он мог попытаться устранить нескольких высокопоставленных командующих, или даже убить самого короля, но это не заставило бы Скальдфаар повернуть назад. Хребет государства образовывали его экономика и армия. Вот что необходимо было ломать, чтобы причинить реальный вред захватчикам, а для этого алариту нужна была сила. Агрессору могла противостоять только другая армия, которой у реджинца не было. И он не знал, где ее взять. Доверие людей завоевывалось с течением времени. К тому моменту, как он смог бы сколотить приличный отряд, Скальдфаар наверняка бы завоевал всю территорию бывшей Империи. Бранд не собирался столько ждать. Можно было поступить иначе, купив себе армию, но молодой человек не слишком-то доверял наемникам. Он вообще не верил воинам, сражавшимся исключительно за деньги.

В общем, о своей личной армии, которая могла бы противостоять агрессии королевства Тефриста, пока что можно было забыть. Но не одна лишь только армия могла сражаться и побеждать скальдфаарцев. Магия того или иного вида. Она на многое была способна. Бранд не был настоящим магом, но он мог считать себя вполне неплохим шаманом, чародеем, колдуном и ведьмаком. Обладая прекрасным аналитическим мышлением, тактическим и стратегическим умом, он мог эффективно применять весь спектр своих возможностей, чтобы противостоять захватчикам. Животные и птицы в качестве разведчиков – это лишь первый шаг. Они должны были указывать цели. Далее за дело бралось оружие.

Бранд критическим взором осмотрел валуны, располагавшиеся перед ним, в непосредственной близи от ствола дерева. Выглядели они довольно-таки странно. Первое, что бросалось в глаза при взгляде на них, - это форма и размеры. Камни выглядели одинаковыми, словно были созданы руками скульптора со странными наклонностями, вознамерившегося вылепить простые булыжники, а не что-то более искусное. Поросшие ряськой камни доставали рослому молодому человеку до груди. Расстояние между парами соседних камней на глаз было одинаково. Все вместе они образовывали круг (если судить по внешним границам). Одним словом, странное место, наполненное силой. Бранд прекрасно чувствовал ее кожей. Естественный концентратор, как часть единой системы соблюдения энергетического баланса в природе – таким заумным языком описывали данное природное образование мудреные люди в мудреных книжках. В представлении Бранда -быстро возобновляемый источник энергии для всяких фокусов. Фактически, источник дармовой энергии, что не могло ни радовать.

Среди тысяч и тысяч книг, к которым жнец имел доступ, он обнаружил одну, которая предельно доступно и просто описывала магические процессы, сопровождавшие создание духов-помощников и, в особенности, Айга. С последними Бранд сталкивался во время своего плавания на борту «Синей птицы» и ту встречу запомнил на всю жизнь. Айга обладали поистине колоссальными возможности в области разрушения. Даже одна такая сущность могла нанести непоправимый ущерб флоту или целой армии. Что уж говорить о нескольких Айга?

Разумеется, сотворить нечто подобное мог только опытный, квалифицированный маг, при этом создание даже одного Айга потребовало бы от него колоссальных ментальных и физических затрат и заняло бы множество часов. Бранд не мог считать себя магом, но тех навыков, знаний и способностей, которыми он обладал, хватило бы на то, чтобы сотворить упрощенную, ослабленную сущность. Иначе говоря, молодой человек надеялся, что теории, почерпнутые им в книге, позволят ему сотворить хотя бы духа-помощника.

«Это, конечно, не Айга, но за неимением лучшего, - думал про себя реджинец. – Глупцы возле Арены Солнца в Арконе, что намеривались сбежать из-под стражи, не дадут мне соврать.»

Аларит скинул на траву походный рюкзачок. Развязав тесемки, он вынул из рюкзака толстую книгу в кожаном переплете, распахнул ее на нужной странице, заранее заложенной тонким прутиком, и положил на землю подле себя. Вслед за книгой под свет солнца явились три кулька, размером с кулак, три черно-бежевых голыша, палка длиной с локоть с острозаточенным концом, набор раскладывающихся угольников, поверхность которых была вся испещрена короткими и длинными черточками, и нож со слегка изогнутым лезвием.

Свернув рюкзак, Бранд заглянул в книгу. Бегло пробежав глазами убористый текст, он перевернул две страницы и уставился на изображение магической пентаграммы. Молодой человек загодя изучил ее от и до, но в столь ответственном деле, которое ему предстояло в ближайшее время, лучше все как следует проверить и перепроверить. Мало ли что.

Закончив созерцание множества пересекающихся прямых и кривых линий, Бранд взял в руки палку и принялся водить ее по земле заточенным концом. Вскоре все три валуна оказались вписаны в круг, еще один круг, но уже меньшего диаметра, образовался в самом центре системы от пересечений нескольких дуг. По средствам угольников и идеального глазомера молодой человек начертил фокусы пентаграммы в особых местах, в которых чуть погодя разместил голыши. Поработав палкой еще минут двадцать, Бранд еще порядка часа потратил на выверку углов, расстояний и сопряжений.

Оставшись довольным результатом, реджинец по очереди развязал все три кулька и высыпал их содержимое вокруг голышей. В каждом кульке хранилась особая сухая алхимическая смесь, представленная диким сочетанием кореньев трав, кустов и деревьев, перьев птиц и шерстью животных, листьев различных растений. Смеси так же содержали выпарки основных жидкостных фракций, находящихся в организмах некоторых представителей живого мира природы. На то, чтобы создать смеси, у молодого человека ушла целая неделя, и это с учетом того, что животные-помощники оказывали ему любую посильную помощь. Огромные затраты, но Бранд искренне надеялся, что его затея обернется успехом.

Столь долгие приготовления и сложность ритуала создания духа объяснялись просто. Квалифицированный маг на сотворение аналогичной сущности тратил два-три часа, но Бранд не был магом, поэтому он вынужден был использовать инструменты, имитирующие магические процессы, сопровождавшие акт творения. То, чем занимался реджинец, можно было сравнить с производством оружия в какой-нибудь глухой деревне, когда кузнецу, для того чтобы выковать более-менее пригодный для боя меч или секиру приходилось использовать для работы неспециализированные подручные предметы. О качестве таких мечей упоминать было излишне. Духа-помощника, конечно, не стоило сравнивать с банальным холодным оружием, но Бранд не надеялся на то, что ему удастся создать сколько-нибудь ценный продукт, способный на равных конкурировать с аналогичными сущностями, сотворенными магами.

И все же иметь личного духа – огромное подспорье в нелегком деле организатора сопротивления. Простые воины, гвардейцы ему неровня. Вместе с духом Бранд мог в одиночку уничтожать целые отряды, а уже если ему удастся сотворить несколько таких созданий…

Можно сколь угодно долго мечтать о подобном, но для начала стоит попытаться создать хотя бы что-то. Бранд потратил несколько минут, чтобы успокоиться и расслабиться. Сейчас ему предстояло самое сложное. Начертить пентаграмму и расположить ингредиенты в правильном порядке – только половина дела. Дух-помощник являл собой псевдоразумную силу, сотворенную определённым хозяином. Он были частью его. В прямом смысле слова.

Бранд глубоко вздохнул. Настала пора разместить последний ингредиент. Реджинец взял в руки нож. Холодный метал ярко сверкнул в лучах солнца. Плавным движением молодой человек провел режущей кромкой по ладони. Сжал кулак, чувствуя, как в нем набирается кровь. Войдя в самый центр пентаграммы, жнец наклонился над одним из голышей, занес над ним руку. Несколько капель крови окропили гладкую поверхность камушка.

«Главное точно попасть, в противном случае все придется начинать сначала».

Руническая магия и шаманизм были полны условностей, большая часть из которых казались нелогичными и даже дикими. Так капли крови не должны были соприкасаться с землей, а место истечение крови (попросту порез) необходимо было держать на определённой высоте. С точки зрения дипломированного мага, все, что проделывал Бранд, выглядело глупо, несерьезно. Но других окольных путей, чтобы создать духов, не существовало.

Вслед за первым голышом аларит окропил второй и третий. Едва капли крови упали на последний камушек, те вспыхнули ярким синим пламенем, а в голове реджинца зазвучала странная, ни на что не похожая музыка. Слушать мелодию было одновременно и противно, и прекрасно, при этом описать ее словами человеческого языка не представлялось возможным. Какое-то дикое сочетания гармоний, звуков в диссонансных и консонансных интервалах одновременно. Неподготовленный, слабовольный человек от такой музыки сошел бы сума за пару минут. Бранд держался. Скрипел зубами, но держался, оставаясь в сознании. Мало сотворить незримого помощника, нужно доказать ему, что ты, как хозяин, достоин им владеть.

Прошло полчаса, в течение которых продолжалась борьба между человеком и творимой им сущностью. По истечении этого времени поверхность валунов начала вибрировать, а линии пентаграммы - дымиться. Поначалу слабый дымок был еле заметен, но ни прошло и пяти минут, как все изменилось. Серо-белая пелена выглядела настолько густой, непроглядной, что стала напоминать дым от костра, в который кинули сноп свежей травы. Бранда затрясло. Он первый раз творил духа и, так уж вышло, вложил в сущность очень много сил. Гораздо больше, чем следовало. А ведь книга, описывающая этот ритуал, предупреждала о том, что новорожденный дух будет питаться силами своего создателя и делать это тем рьяней, чем больше в него вложено. Бранд здорово рисковал, не прерывая ритуал. Молодая сущность могла запросто осушить его тело, избавиться от контроля и стать самостоятельной. В этом случае она могла натворить таких бед, о которых люди не могли и подумать.

Несмотря на близость провала, аларит не сдавался. Струи дыма от пентаграммы поднимались все выше. Прошло еще порядка пятнадцати минут, и они начали соединяться в клубок. Шар, изначально размером с кулак, висел в воздухе на высоте полутора человеческих ростов. С каждым ударом сердца он увеличивался в объеме, становился больше и на глаз плотнее. Когда его диаметр достиг в длину одного локтя, шар начал менять цвет, чернеть. Бело-серые оттенки сменились грязно-рыжим цветом, который, в свою очередь, трансформировался в глубоко-синий с фиолетовыми пятнами.

Поверхность голышей, помеченных кровью, пошла рябью, вздулась, начала плавиться, затем кипеть. От голышей к самому центру пентаграммы вели три линии-желобка (самые глубокие линии в системе). Вскоре эти желобки стали заполняться каменным расплавом, который медленно стекал к геометрическому центру пентаграммы - специальное углубление в форме полусферы.

Едва три потока кипящей массы соприкоснулись друг с другом, Бранд почувствовал облегчение. Ритуал сотворения духа-помощника вступил в свою финальную стадию - создание камня-узилища. Без него управлять духом было бы практически невозможно. Как описывала книга, лишь несколько магов в истории обладали силами и навыками, достаточными для контроля сотворенных им сущностей без узилищ. В целом узилище не просто играло роль инструмента контроля над духом, но и являлось своеобразным домом для него, его вместилищем. Отсюда, собственно, и название.

На глазах молодого человека три расплавленных голыша слились в один, больших размеров. Узилище вспыхнуло ярким, насыщенным фиолетовым пламенем, на которое было практически невозможно смотреть. Не в том смысле, что это пламя было настолько ярким, что человеческие глаза не выдерживали светового потока, испускаемого им, а по причине дикого, необузданного страха, которое оно вызывало. Прошло некоторое время, прежде чем оно утихло, словно всосалось в камень. Цвет узилища начал напоминать цвет дымного шара, висевшего в воздухе. И когда это произошло, шар распался на отдельные струйки, которые незамедлительно втянулись в узилище. Оно еще раз вспыхнуло ярким фиолетовым пламенем, которое тут же угасло.

Молодой человек мог гордиться собой. Ему с первого раза удалось сотворить духа-помощника. Подобных случаев в истории рода людского насчитывались единицы. Правда, реджинец об этом ничего не знал, потому что в книге отсутствовали сведения об удачных и неудачных опытах по сотворению сущностей.

***

Парящий высоко в небе хоулук издали заприметил большое скопление людей. Острое зрение птицы позволило за несколько лиг обнаружить военный лагерь скальдфаарцев и, не приближаясь к нему, произвести разведку его территории, оценить примерную численность гвардейцев и даже распознать среди воинов десятников и сотников. Бранд, глядя на мир глазами своего Помощника, просчитывал детали предстоящего налета, оценивал соотношение сил сторон, продумывал пути отступления на случай, если один из разработанных им планов не увенчается успехом. Теперь, завладев духом, он наконец-то получил возможность сражаться с захватчиками. Он получил возможность отомстить за поруганную честь своей земли. Время, когда он просто наблюдал, как его Родину наводняют жестокие пришельцы, прошло. Пора было браться за оружие и наказывать врагов.

Относительно небольшой военный лагерь, скорее всего, полковой. Семь сотен мечей и ни одного мага. Идеальная цель для испытания собственных сил. Настоящий подарок судьбы, которого больше, вполне возможно, не представится. А это означало, что Бранду следовало действовать тонко и, самое главное, дальновидно. Обыкновенный головорез, не представлявший ни одного своего дня без рек крови и пьянящего азарта битвы, завладей он духом, не колеблясь и не сомневаясь ударил бы в лоб. И, вероятней всего, победил бы. Но аларит мыслил стратегически. Разгром даже отдельного формирования полкового уровня послужит оккупационным силам Скальдфаара сигналом к тому, что народ Реджина не сломлен. Мало того, он опасен, и, если ничего не предпринять, это может привести к катастрофе. Что сделает Тефрист в таком случае? Перво-наперво, усилит военные лагеря своей армии, дабы в будущем избежать позорных разгромов. Наверняка он призовет еще большее число наемников и магов, с которым будет крайне непросто справиться. Одним словом, после сегодняшнего налета ситуация изменится, и Бранд больше не столкнется с легкими целями. Но сейчас ситуация иная. Вражеский лагерь, по сути, пребывал в его полной власти. Лагерь, который не представлял для него практически никакой опасности. И что из этого следовало? Реджинец недолго думал, прежде чем решиться устроить не простой налет на скальдфаарцев, а совместить его с отработкой нескольких учебно-тренировочных заданий. Так сказать, на будущее. Жнец отдавал себе отчет, что его основная ударная сила, коей являл собой дух-помощник, нуждалась в подкреплении, и решил в боевой ситуации отработать несколько схем взаимодействия между зверьми-помощниками и сотворенной им сущностью. По мере того, как разрасталась его звериная армии, росла и ее ударная мощь. Волки, парды и медведи служили человеку прекрасными разведчиками, но это не означало, что никто из них не годился для битвы. Совсем наоборот. Если правильно применять Помощников, грамотно сочетать стаи одних хищников с группами других, можно нанести противнику серьезный урон, при этом относительно безвредно для собственных сил. В случае чего, животные послужат хорошим подспорьем духу. Необходимо лишь научиться вовремя, своевременно вводить в бой тех или иных существ. В теории это достаточно просто, но на практике…

Хоулук, подчиняясь воле хозяина, взлетел еще выше. С такой высоты лагерь противника был виден как на ладони. Ровные ряды палаток, лошади, обозы, склады различного назначения, отхожие ямы, патрули – Бранд мысленно видел, как его небольшая, но очень злая армия врезается в противника, застает его врасплох, сеет смятение в гвардейских десятках и сотнях, убивая и калеча ненавистных скальдфаарских солдат. Пришла пора претворить воображаемое в реальность. Слишком уж вольготно чувствовали себя оккупанты на реджинской земле.

Аларит пробирался среди деревьев и кустарников в окружении живой стражи. Слева от него на удалении в сто пятьдесят шагов двигалась группа волков из семи особей, справа – боевая тройка пардов в сопровождении одного медведя. Молодой человек, вооруженный самодельным луком, простым, но проверенным временем одноручным мечом, позаимствованном с трупа наемника, самодельными метательными ножами и пластинами, не планировал лично участвовать в налете. Оружие, которое он нес на себе, могло понадобиться ему в ситуации, когда, к примеру, что-нибудь пошло не по плану. Планирование планированием, но никогда нельзя сбрасывать со счетов досадные случайности. Если вдруг его налет провалится, и на реджинца организуют охоту, ему будет, чем себя защитить.

Молодой человек мчался к своей цели, и походный плащ развивался за его спиной. На поясе жнеца висел кожаный чехол, в котором, завернутый в холщовую тряпку, лежал камень-узилище. Даже сквозь слои кожи и одежду Бранд ощущал ярость духа, его жажду разрушения. Сущность стремилась освободиться, стремилась окунуться в горнило битвы. В бое заключалось ее предназначение.

«Думаю, у тебя сегодня будет много работы. Уверяю тебя, ты не будешь разочарован.»

 Бранд решил атаковать лагерь гвардейцев с трех сторон. Скальдфаарцы обустроились на пригорке, с двух сторон к которому лес примыкал практически вплотную. С третьей стороны над пригорком нависала практически отвесная скала, верхушку которой скрывали деревья. Напротив нее виднелся длинный пологий спуск, просматривающийся на целую лигу, испещренный канавками, ямами, в нескольких местах поросший кустарником и высокой травой - самая невыгодная сторона с точки зрения направления удара.

Свою собственную армию животных-помощников аларит разбил на восемь больших отрядов. Это и была основная ударная сила реджинца, призванная нанести врагам непоправимый урон. Бранд решил ввести в бой единственного своего духа-помощника только тогда, когда звери хорошенько ввяжутся в битву с гвардейцами. Тем самым он старался максимально замаскировать работу сотворенной им сущности. Вдруг ему повезет, и маги, которые наверняка начнут расследование сего загадочного инцидента, не поймут, что против полка воевал полноценный дух.

Каждый из восьми отрядов делился на несколько групп. В самом маленьком отряде насчитывалось всего две группы (парды и волчья стая из пяти особей), самый большой составляли пять групп, укомплектованных медведями, пардами, волками и даже несколькими саблезубами. Чтобы заставить служить себе этих крупных хищных горных кошек, Бранд потратил двое суток, но добился своего. Конечно, втайне он мечтал о троллях в своей маленькой армии (жнец обладал знаниями, хоть и чисто теоретическим, как приручить этих псевдоразумных существ), но в окрестностях Лодзя человекоподобных тварей не водилось, кажется, уже несколько сот лет.

Горно-лесистая местность сделалась труднопроходимой. Бранд сбавил темп, двигался шагом минут десять, затем вовсе остановился, прислонившись спиной к стволу могучей сосны. Животных, сопровождавших его, он чуял издалека. Отсюда до края скалы было всего двести шагов. Можно начинать прямо сейчас, тем более что он имел возможность наблюдать за нападением на лагерь глазами каждого существа-помощника, служившего ему.

Молодой человек сосредоточился (идеальная физическая форма позволяла жнецу немедленно вступить в бой после долгого утомительного перехода), направил левую группу вниз, по отвесному, но преодолимому склону, а правую расположил за своей спиной. Парды и медведь должны были прикрывать тылы. Немного подумав, он отцепил от них медведя и велел тому следовать за волками. Координируя движения основных наступательных групп, он сумел втайне от противника расположить их на опушках леса. Звери сосредоточенно ждали команды. Бранд ощущал их нетерпение, их желание скорее наброситься на врага.

Настала пора освободить узилище. Дух взмыл над лесом грязно-фиолетовым шаром и тут же растворился в воздухе, сделавшись совершенно невидимым для человеческих глаз. Воспользовавшись зрением хоулука, продолжавшего наматывать круги вокруг лагеря, аларит не смог распознать Сущность. Значит, звери ее тоже не видели, хотя, наверняка могли чувствовать. Что ж, тем лучше.

В любом случае, первыми в бой должны были ринуться хищники, а дух должен был по плану завершить разгром врага. Хоулук описал вокруг лагеря еще один круг, и Бранд наконец-то решился на атаку. Повинуясь его мысленным приказам, группы зверей в строгом соответствие с планом хозяина, ринулись в сторону скальдфаарцев. Люди полностью прозевали атаку. Налет животных стал для гвардейцев полной неожиданностью, и когда солдаты начали реагировать на происходящее более-менее адекватно и организованно, было уже поздно. Средняя по размеру волчья стая распугала всех лошадей. Совместная атакующая группа пардов и медведей прорвалась к самому центру лагеря и учинила форменный беспредел в командирском шатре. Оттуда стремглав выбежал стражник, обеими руками державшийся за живот. За ним тянулся кровавый след. Вскоре на него наскочил волк, перекусил горло, добив гвардейца.

С момента атаки не прошло и пары минут, а в лагере скальдфаарцев воцарился хаос. Десятники и сотники кое-как пытались наладить взаимодействие между людьми, но у них это получалось откровенно плохо. Кроме того, хитрые звери, повинуясь командам аларита, охотнее всего набрасывались именно на командиров. На глазах Бранда в течение десятка секунд пали сразу три сотника, еще несколько десятников вынуждены были всецело сосредоточиться на спасении собственных жизней. В такой обстановке ни о каком командовании и речи не могло идти.

Где-то в правой части лагеря (если за точку наблюдения выбирать местоположение реджинца) занялся пожар. Очевидно, кто-то с перепугу уронил горящий факел, и теперь прожорливое пламя с громадным удовольствием пожирало древесину и палаточный брезент. Тройка пардов при поддержке пары волков окружила пяток солдат, из которых лишь двое оказались вооружены серьезным оружием. Судьба этих гвардейцев была предрешена. Бранд даже не стал наблюдать за расправой.

Вскоре по всему лагерю вспыхнули отдельные ожесточенные битвы. Многие солдаты, в панике побросав все свое добро и не озаботившись прихватить с собой хотя бы палку, не говоря уж о мече или копье, бросились наутёк. Однако тягаться в скорости и ловкости с дикими животными они не могли. Звери настигали их у границы лесжнеца не знали пощады. Кроме того, разные типы животных в охоте на людей демонстрировали чудеса взаимопонимания и действовали на диву слаженно. Более проворные парды и волки играли роль загонщиков, в то время как медведи довершали дело.

С момента налета минуло семь минут, когда Бранд решил ввести в бой духа. Воплощенная Сущность сорвалась с места мгновенно, как только получила соответствующий приказ. Ее жажда разрушения казалась абсолютной. Незримое нечто, несущее смерть – так можно было описать то, что учиняла сотворенный Брандом дух в лагере врага. Едва он ворвался в стан противника, скальдфаарцы (те, кто еще оставался в живых) начали умирать буквально десятками, и смерти эти выглядели поистине ужасно. С замиранием сердца реджинец наблюдал, как невидимая яростная сила за считанные мгновения, расчленяла людей, обезглавливала беззащитных солдат, сминала, разрывала, выворачивала наизнанку их тела. Фонтаны крови, казалось, били до небес, крики обезумевших гвардейцев разносились на лиги окрест. Никто из них не мог противостоять духу. Никто даже не понимал, что происходит.

Спустя пять минут все было кончено. Скальдфаарский лагерь был начисто разгромлен. Никто из гвардейцев не уцелел, и Бранд отозвал отряды зверей. Животные подчинились сразу. Они полностью повиновались воле хозяина. С духом пришлось немного повозиться. Сущность явно не успела утолить свою жажду разрушения, но, в итоге, вынуждена была вернуться в камень-узилище.

Бранд покинул наблюдательную позицию в окружении живой стражи - его сопровождали несколько пардов и пара медведей. Молодой человек мог собой гордиться.

Меж тем, сегодняшний день подкинул ему богатую пищу для размышлений. Он должен был все проанализировать, взвесить. Не стоило спешить с новыми атаками лагерей, даже если очень того хотелось.

Понимаю, что извинения на бумаге не достойны уважения, но я не могу поступить иначе, ведь тех, у кого мне действительно стоит просить прощения, давным-давно нет среди живых. Я осознаю, что бумага может стерпеть все, но вынужден так поступить, поскольку не могу больше терпеть накопившуюся в груди боль. За всю свою жизнь я много раз поступал неверно, нелогично, преступно. Люди доверяли мне, я, пусть и, порой, неосознанно, брал их под свое крыло, и частенько это заканчивалось катастрофой. Мне-то почти всегда удавалось выйти сухим из воды, но вот им… Им не везло, и теперь я вынужден выражать свои чувства ровными строфами текста, вместо того, чтобы говорить о них людям с глазу на глаз. Я хочу, чтобы вы знали: я не оправдываю себя за многочисленные глупые поступки, которых совершил в жизни, хотя я бы мог заявить о том, что мое Предназначение, мое Естество каждый момент времени подталкивало меня к тому, чтобы я двигался своим особым путем. Да, все, что я делал, было обусловлено Долгом. Я поступал согласно Нему даже тогда, когда я о Нем ничего не знал. Даже в ту пору я следовал Долгу, но это ни в коей мере не оправдывает меня перед теми, кто понадеялся на меня. Простите меня. Я помню каждого из вас и буду помнить вечно.

« Nova Luce ».