Глава пятьдесят первая. Народная воля.

- Мда, - покачал головой реджинец, - выглядишь ты скверно.

Он молниеносным движением схватил избитого графа за шкирку и буквально выбросил его в коридор. Тот проехался по гладкому лакированному полу словно по льду и ударился об стену. Лотрек совершенно не понимал, что происходит. Он проснулся посреди ночи, услышав бранную ругань и звон металла, доносившиеся откуда-то с первого этажа. Возмутительно! У него не укладывалось в голове, как кому-то могло прийти в голову нарушить его сон? Граф хотел было подняться с кровати и лично во всем разобраться, но в этот момент, дверь его спальни слетела с петель, и на пороге просторной комнаты объявился закованный в железо дурно пахнущий мужик, вооруженный приличных размеров топором.

Бранд неспешно приблизился к владельцу замка и хозяину местных земель. Из-за угла стены выскочил Диом.

- Все чисто, - доложил он. – Сопротивление в этом крыле подавлено. Замковая стража только и способна, что разбираться с бедными несчастными селянами. В бою они нам не ровня.

Реджинец молча кивнул. Лотрек смотрел на него злобными глазами. Выглядел граф помято. Диому не было присуще человеколюбие, и он позволил себе как следует оторваться на особе благородных кровей. Нос графа был сломан; левый глаз постепенно заплывал. Из губ сочилась кровь, но вот зубы Лотрек удивительным образом сохранил.

- Кто бы вы ни были, - выплюнул слова Лотрек, - вы уже трупы. Слышите меня? Трупы! Вам не скрыться, я вас…

Глаза Бранда сверкнули и граф почувствовал, как штаны его ночной пижамы начинают намокать. Отчего-то он не смог совладать со своим телом. Его мочевой пузырь оказался опорожнен за считанные секунды.

- Ты хотел сказать, что отыщешь нас везде, где бы мы ни прятались? Что ты нас из-под земли достанешь? – Бранд присел на корточки, так чтобы уровень его глаз и уровень глаз графа практически выровнялся. – Но мы не собираемся прятаться. Прятки – это удел слабаков, а мы себя таковыми не считаем.

Лотрек облизал разбитые губы, сплюнул густую насыщенную кровью слюну на пол.

- Вы не слабаки, вы – идиоты! Вы поплатитесь за свои преступления, я вам это обещаю.

Для человека, не способного контролировать свои естественные потребности, он держался молодцом. Однако, это ничего не меняло.

- Когда-нибудь, возможно, и поплатимся, - ответил ему Бранд. – Из нас никто не безгрешен, и у каждого - свой часа расплаты. Но мой наступит еще нескоро, а твой – как никогда близок.

Реджинец ухватил графа за отворот пижамы и рывком поставил его на ноги.

- По какому праву! - взвился Лотрек. – Я повелю вас…

Закованный в сталь кулак угодил вопящему человеку в солнечное сплетение, и Лотрека согнуло полам. Бранду пришлось схватить его за волосы, чтобы удержать на ногах.

- Выставил дозоры? – обратился Бранд к Диому.

- Все по плану, но войска не видно. Думаю… после того, что произошло с солдатами, они еще не скоро смогут с кем-то сражаться.

Командир наемников готов был заржать во всю мощь легких, но, все же, предпочел пока не выказывать радость столь откровенно.

- Значит нам никто не помешает, - кивнул Бранд, и дернув графа за ухо, поволок его за собой.

- Вы будете гнить в яме, - просипел Лотрек.

Закованный в броню жнец только усмехнулся.

- Яма, - прошептал он себе под нос, - хорошая идея, но… в ней ничего не видно. А мне нужен обзор. Мне нужно, чтобы все смотрели на тебя и только на тебя. Ты ж у нас теперь символ, уважаемый граф Лотрек. Как тебе это, быть символом? Нравится?

Граф извивался всем телом, призывая на ночных визитеров кары небесные. Брани, исторгаемой его ртом, позавидовал бы портовый сапожник.

- С минуты на минуту здесь будет Эрданский гарнизон, - плевался Лотрек, - и тогда я прикажу спустить с вас шкуры! Со всех вас! Живьем!

Лицо Диома озарила наглая улыбка.

- Это не те ли, случайно, ребята, которые минувшей ночью так обосрались, что вонь от их испражнений задушила все окрестности Эрданского замка?

Бранд молча кивнул. Командир наемников тут же родил короткое четверостишие, в котором фигурировала доблестная армия графства Кирдет, поголовно слегшая с жесточайшим поносом, и честнейший, мудрейший, заслуживающий всяческих похвал и беззаветной народной любви граф Лотрек, готовый ради благополучия и процветания простых людей оставить занимаемый им трон исключительно добровольно. Диом очень гордился своими поэтическими навыками. Практически так же, как и усами.

- Божественные Халла не простят вам такого обращения с особой благородных кровей! – промычал Лотрек.

- Вполне возможно, - коротко ответил ему реджинец.

- Вы все будете замучены лично Скардом! - выпалил граф.

- Все может быть.

Миновав коридор, они спустились по широкой винтовой лестнице в неосвещенное помещение первого этажа, заполненное столами и шкафами. Распахнув деревянную дверь, Бранд, волочащий Лотрека, Диом и присоединившийся к ним наемник, оказались в холле первого этажа. Полутьму разгонял робкий свет факелов.

- Что вы собираетесь делать? - требовательным тоном спросил Лотрек.

- Увидишь, - холодно улыбнулся Бранд. – Тебе понравится, обещаю. Да и людям, я думаю, тоже.

Спустя минуту они оказались на улице. Свет одинокой луны предавал туманной пелене, укрывавшей землю, мистический окрас.

- Задумывался ли ты когда-нибудь, - обратился Бранд к Лотреку, - каково живется в твоих землях простому человеку? Не благородному, не аристократу, и даже не купцу… Я про крестьян, ремесленников, лавочников. Как думаешь, каково им?

Граф, который нескольким секундами ранее сравнил бы простое сословие со свиньями, теперь был вынужден взвешивать каждое слово. Никогда в жизни он не пребывал в таком унизительном положении. Никогда!

- Я – правитель, - начал распинаться он. – На моих плечах лежит забота о всех людях, гражданах благословенного Кирдета. Понимаете? Я обязан следить за всеми и каждым. И при этомЯ я не могу угодить всем! Наверняка найдутся те, кому в моем графстве живется бедно, но… я всегда готов выслушать страждущих. Я готов принимать меры! Клянусь Божественными Халла, я стараюсь, как могу!

Бранд усмехнулся, услышав крайние слова.

- Как могу – не надо. Надо так, чтобы получалось. – Он повернул голову вправо и задал вопрос Диону: - Люди будут?

Командир наемников утвердительно кивнул.

- Среди сельчан окрестных земель слухи разносятся быстрее молнии. После того, чему некоторые из них стали свидетелемсвидетелями, под одиноким дубом соберутся соберется сотен пять, не меньше.

На взгляд Бранда эта цифра была слишком завышена.

- Уверен в этом?

- Как в том, что меня зовут Диом, и я уже вот как с полтора десятка лет командую моими парнями!

«Что ж… поглядим.»

Реджинец вновь обратил свое внимание на графа.

 

- Кирдет… ведь, всего только графство.  У тебя не так много земель, верно?

Лотрек счел за лучшее промолчать, а Бранд не стал настаивать на ответе.

- Утверждаешь, что труд правителя – тяжек, обременителен и неблагодарен… Ну, это как стараться. Знаешь, если делать дела тяп-ляп, как придется, то лучше за них и не браться вовсе. И здесь дело не в числе твоих подданных, и даже не в их желаниях, которые, кстати, за редким исключением, у всех одинаковы. Тебе бы было неплохо обратиться к истории этих земель. Совсем недавней истории. Ранее Кирдет являлся провинцией Империи, в которой благосостояние простого народа было не в пример выше, чем сейчас. Как думаешь, чем это можно объяснить?

- Империя – это утопия!

- Неужели? – брови Бранда взлетели верх, подобно двум птицам. – Значит утопия объединяла все северные и центральные земли континента на протяжении шести с лишним веков?

- Объединяла, и это, в конченом итоге, привело к ее истощению, развалу, территориальному дроблению с бесконечными войнами между вчерашними соседями! – с жаром выпалил Лотрек.

- Ах вот оно что, - протянул реджинец.

Четверо людей пересекли обширный участок замкового двора из конца в конец и, миновав ворота, очутились на мосту, перекинутому через ров наполовину искусственного происхождения. Почему наполовину? Потому что ров представлял собой русло реки, специально углубленное и расширенное в близи замковых стен. Никто не преградил им путь. Замковая стража оказалась занята.

- Как вы удобно рассуждаете, - продолжал боевой маг. – Не достойно представителям благородных кровей обвинять в собственных упущения и проблемах человека, которого уже давным-давно нет в живых. Если ты не понял, о ком я, то я об императоре. Империя канула в лету почти три десятка лет назад, но бывшие ее провинции, ныне ставшие независимыми государственными образованиями, до сих пор грызутся друг с другом. И эта грызня не прекращается ни на минуту. Даже маленький Кирдет успел поучаствовать в пяти войнах. В пяти! В иных государствах дела обстоят еще хуже. Куда уж тут королям, князьям да баронам думать о судьбах простого народа. Все вы только и держитесь за собственный трон и за клочки земли, которыми не умеете распоряжаться. А на людей вам плевать. А самое смешное и обидное заключается в том, что каждый из вас нуждается в людях. Именно люди обеспечивают приток денег в казну, именно люди идут умирать за вас в бесконечных конфликтах и войнах. А вы… Что сделали вы для поднятия благосостояние людей? Ни-че-го.

Бранд резко оборвал речь. Он сделал это настолько неожиданно, что, внимавшие его словам наемники и граф, не сразу осознали, что реджинец решил остановиться и помолчать.

Когда четверка людей во главе с молодым магом, пересекла мост, из ворот замка колонной выступили еще пятеро наемников. Вскоре они присоединились к процессии, взяв Бранда и Лотрека в своеобразное полукольцо.

- Что вы собираетесь делать? – уже менее настойчиво, но по-прежнему требовательно спросил граф.

- То, что должен, - прозвучало в ответ.

Лотрека такой ответ, по понятным причинам, не устроил, и он принялся донимать реджинца новыми вопросами. Впрочем, волшебник не собирался удостаивать его ответными словами. Он больше не собирался ничего рассказывать и доказывать графу. Его занимали только люди, простые граждане Кирдета, и армия графства. То, к чему он стремился, что собирался совершить в будущем, невозможно было без людей. Государства не создавались одной лишь силой оружия. Нужна была народная воля. Только так и никак иначе.

Они брели довольно долго. Лотрек с каждой секундой вопил все отчаяние. Он чувствовал, что в ближайшем будущем ему не стоит ожидать ничего хорошего.

Наконец сквозь густую завесу тумана проступили очертания факелов. До чутких ушей жнеца донеслись отдельные голоса людей.

Бранд, граф Лотрек, Диом в сопровождении наемников взошли по пологому склону холма, и реджинец непроизвольно ахнул, когда увидел, какое количество людей обступило одинокий дуб, росший на вершине. Пять, может быть шесть сотен…

При виде матерящегося графа, люди подались назад, с опаской поглядывая на жестоких воинов, волочащих их господина. Бранд мельком окинул взглядом толпу ремесленников и крестьян, не побоявшихся покинуть свои дома в столь поздний (или ранний) час. В первых рядах он заметил девушку-официантку, прислуживающую ему в таверне «Под сводами Бисмарка».

«Как же ее звали... Кнеська?»

Бранд подвел упиравшегося Лотрека к громаде раскидистого дерева, бесцеремонно толкнул его в спину. Граф больно ударился боком о жесткую кору зеленого исполина, медленно сполз на землю.

Народ робко придвинулся ближе. Задние ряды начали напирать на передние (всем хотелось узреть столь необычное зрелище, не вписывающееся в мироощущение простого люда), раздались несколько гневных возгласов.

Бранд взглянул в глаза графа, полные ненависти и обречённости.

- Пора начинать. – Он развернулся к толпе сельчан, и словно стал выше и мощнее. – Люди, верные подданные графства Кирдет. Я благодарю вас, что вы откликнулись на мой зов и пришли сюда в столь поздний час, чтобы прикоснуться к будущему величию. Вы все родились и живете в этих землях. Некоторые из вас родились в Империи и на собственной шкуре смогли почувствовать и понять, когда им лучше жилось. Но я сейчас не хочу разговаривать с вами об истории. Поговорим лучше о том, кто, как мне кажется, должен был отвечать за ваше благосостояние.

В толпе послышался робкий шёпот. Бранд напряг уши и услышал:

- Благо… благо… чего? – не понимал бородатый мужик, держащий в руке самодельный факел.

- Благосостояние, идиот, - цыкнула на него женщина.

- Ааа, - промычал мужик. – А это что такое?

- Это когда ты дома сможешь жрать не навоз, да помои, а еду, как в трактире.

- Ооо, - вновь промычал бородач и довольно осклабился. – Это хорошо. Пожрать я люблю, ежели еще есть чего.

Реджинец после непродолжительно паузы заговорил вновь:

- Это – кивнул он в сторону валявшегося в грязи человека, - граф Лотрек, хозяин всех окрестных земель, благородный и справедливый, как он сам себя называет, правитель графства Кирдет. Подозреваю, что никто из вас не видел его вживую, и уж, конечно, никто не видел его в таком… эм… положении, зато, думаю, каждый из здесь присутствующих знает, что от аристократа можно ожидать всего, чего угодно, но только не хорошего.

По средним и задним рядам пронесся одобрительный гул.

- Я знаю, - продолжал Бранд, - что аристократия, в том виде, в каком она существует в настоящее время, - бич простого народа. Я родился не в Кирдете, но в Реджине, в отдаленной, затерянной в предгорьях Эверлинка деревушке, и вынужден был выживать с самого детства. Так уж распорядилась судьба, что мне выдалось много путешествовать. Не по своей воле, должен я заметить. Я был рабом, бойцом, пиратом, наемником… Во множестве земель довелось мне побывать и многое увидеть. Я лицезрел чудеса нашего необъятного мира, я боролся за жизнь и жизнь людей, становившихся мне друзьями, я видел чудовищную несправедливость, и я точно знаю, что взаимоотношения простолюдинов, коих всегда большинство, и аристократии во всех землях примерно одинаковы.

Графу Лотреку, похоже, надоело валяться на грязной земле и слушать вздор, которым Бранд почивал бедняков. Он попытался подняться на ноги, открыл было рот, чтобы прервать разглагольствования жнеца и… не смог произнести ни единого слова. Невозможно, но его лишили голоса! Он мог дышать, мог глотать, но, как только он пытался воспроизвести хотя бы звук, у него ничего не получалось.

- Меж тем, - говорил Бранд, - существование любого государства целиком и полностью лежит на народных плечах или, по крайней мере, на плечах людей неблагородного происхождения. Подумайте сами, у каждого государства, маленького ли, большого – не важно, имеется армия, а кто служит в армии? Кто отстаивает интересы государства в войнах и конфликтах? Кто умирает на полях сражений? Аристократия? Как бы не так. Теперь посмотрим на государство с другой стороны. У каждого графства, княжества, королевства есть своя казна. Ежегодно в нее поступают деньги, но откуда же они берутся? Из воздуха? Вы видели когда-нибудь, чтобы золотые монеты падали на вас с неба?

Несколько человек в первых рядах замотали головами.

- Вот видите, золото не появится само по себе, а казна не наполнится, если государство не станет торговать со своими соседями, с купеческими гильдиями и торговыми представителями других народов и стран. А чтобы вести торг, нужно, прежде всего, иметь товар на продажу. А что есть товар? Оружие, доспехи, лошади, мясо и рыба, пиво, хлеб… Продать можно все что угодно, лишь бы это было кому-то нужно. Но кто создает все выше перечисленное? Кто кует мечи, топоры, секиры, доспехи, шлемы, кто выращивает хлеб, кто делает пиво, кто пасет стада домашних животных, кто занимается охотой и рыболовством? Аристократия? Вовсе нет. Этим занимаются простые мужики да бабы, обычные люди, ремесленники. Такие же сельчане, как и вы. Именно вы – опора любого государства, но не аристократия. И в этом я вижу самую большую несправедливость нашего мира.

Он сделал небольшую паузу, покосившись на Лотрека, который до сих пор пытался справиться с немотой. Когда реджинец почувствовал, что его слова возымели определённый эффект, он продолжил:

- Конечно, государство, даже самое небольшое по размерам, не ограничивается делением людей только на два сословия. Есть еще волшебники, есть жрецы, представители духовенства, те же самые купцы, торговцы, ученые, поэты, которые тоже делают много всего полезного для людей и для государства, но их число (особенно это касается магов) не идет ни в какое сравнение с числом простолюдинов. Это вовсе не означает, что вклад какого-нибудь мага или ученого в развитие государства менее значим, чем вклад кузнеца или мастера, особенно, если тот по-настоящему искусен. Вовсе нет. Они как минимум равны. Однако волшебникам живется очень даже вольготно. Поверьте мне, я многих из них повидал и знаю, о чем говорю. – Бранд сделал неуловимое движение рукой, и граф вновь повалился на землю, что вызвало смех в рядах толпы. - Вот и получается, что все, кого я сейчас назвал, в той или иной степени полезны для государства. А что же аристократия? Неужели Кирдет, или Реджин, или любое другое княжество либо королевство не может обойтись без людей благородного сословия? Зачем вообще нужны аристократические дома и семьи? Что полезного они делают для государств по всему миру? Я больше чем уверен, что вам никогда не представится шанс задать такие вопросы напрямую аристократу. Почему? Масса причин. Во-первых, сложно представить себе ситуацию, в которой вы окажетесь с глазу на глаз с человеком благородного происхождения, когда вокруг него не будет сновать стража, и когда у него достанет время и желания вас выслушать. Во-вторых, рискни вы обратиться к благородному с такими вопросами, вас немедленно прикажут вздернуть, отрубить голову, содрать заживо шкуру или закопать живьем в землю – выбирайте сами, какая расправа вам больше по душе. Это правило жизни, и каждый из вас о нем осведомлен. Я знаю, как вы относитесь к аристократам, и я не могу вас за это винить. Однако сегодня у вас появился уникальный шанс расспросить самого графа Лотрека, не боясь при этом повиснуть в петле. Я уверен, что многоуважаемый граф ответит на них с присущей ему честностью и открытостью. Он же мнит себя достойным правителем? Давайте дадим ему возможность доказать это.

Молодой маг взглянул на Лотрека. Никто не увидел, да и не мог увидеть, что он сделал, но к графу внезапно вернулась речь. От закашлялся, будто его горло внезапно оказалось иссушено. Ему понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя и отдышаться.

- Смелее, друзья мои, - подбадривал толпу Бранд, - обещаю вам, что за ваши вопросы вас никто не вздернет.

Однако время шло, а вопросы не звучали. Люди молча смотрели на несчастного графа, смотрели негодующими глазами, смотрели с осуждением, однако раскрывать рты боялись. Бранд надеялся, что рабскую природу простолюдина можно будет перебороть одним красивым спектаклем. Он ошибся.

- Стадо свиней, - прошептал Лотрек. Он с молоком матери впитывал истины взаимоотношений, на которых строилось человеческое общество. Эти законы были незыблемы. Даже самый захудалый аристократ прекрасно понимал свое место в мире. Он мог заискивать перед более состоятельными, более уважаемыми персонами по причине неписанных правил игры, существовавших в высших обществах, перед жрецами и волшебниками, потому что в их руках были сосредоточены власть и могущество иного рода, но обыкновенные люди для него всегда и везде, при любых обстоятельствах, оставались чернью. – Кого ты защищаешь, колдун? Этих неотесанных, необразованных, ни на что не способных людишек? Они круглыми сутками ковыряются в дерьме. В дерьме и подохнут. И вся их жизнь – полное дерьмо! И им ты хочешь подарить власть? Да они не знаю, с какой стороны за нее ухватиться! Посмотри на них. Они всю жизнь были рабами, рабами и останутся. Только…

Реджинец едва уловимым движением вскинул вверх указательный палец, и граф, схватившись за горло, повис в воздухе, словно в невидимой петле.

- Я, думаю, - тихо произнес волшебник, - вы все всё слышали. Граф, сам того не желая, ответил на массу не высказанных вами вопросов. Его с самого рождения воспитывали в среде пренебрежения к простому народу, в среде презрения к людям, не вхожим в круги высшего общества. Сейчас он во всеуслышание заявил, что, если вы отберете у него власть, то не сможете сделать с ней ничего путного. Самое обидное, что он прав, однако в том нет вашей вины. Вина лежит на нем, вина лежит на вашем графе, который не озаботился вопросами просвещения своего народа. Он утверждает, что вы способны только на то, чтобы месить дерьмо. И он прав, но в том нет вашей вины. Так устроено человеческое общество: одни всю жизнь работают сутками на пролет, другие – правят. Первые, перенимая опыт отцов и матерей, получают знания и навыки, которые помогают им в дальнейшей жизни. Кузнец, прежде чем выковать меч, долгое время работает подмастерьем у отца. Вы все это знаете. Вы все это видели. А что же с правителями? Безусловно, каждый из них с самого рождения чему-то учиться у своих предшественников. Но он не учится премудростям управления государством. Вместо этого, будущий правитель учится правилам игр, принятым в высшем обществе, учится плести интриги, заговоры, учится бороться за власть и, самое главное, учиться эту власть сохранять в своих руках. Ему плевать на государство, его заботит только трон и сохранение своей дражайшей задницы на нем. И таких правителей – подавляющее большинство. Все, сказанное мною только что, справедливо для любого аристократа. Они живут в своем обособленном мире и не желают никак соприкасаться с миром простого люда. Не скрою, и среди аристократов, подчас, попадаются достойные люди, но это исключение только подтверждает правило. Мое мнение – аристократия в том виде, в каком она существует в настоящее время, подобна полчищу крыс, дорвавшихся до амбара с зерном. Это бич человеческий, это чума, болезнь, медленно, но верно уничтожающая социум. И граф Лотрек ее яркий представитель. Он недостойный правитель, типичный благородный, которого заботит лишь удовлетворение сиюминутных личных потребностей, но не потребностей народа. Он недостоин занимать трон правителя графства Кирдет, поэтому, если ни у кого нет возражений, я освобождаю его от этой должности.

Бранд опустил задыхающегося, покрасневшего Лотрека на землю, дозволяя ему говорить. Однако графу было не до разговоров. Упав на колени, он зашелся диким кашлем. Граф держался руками за горло и судорожно пытался вдыхать воздух. Получалось у него это, откровенно говоря, неважно.

И тут Бранд услышал вопрос, которого все никак не мог дождаться. Точнее, он ожидал самого факта вопроса, а не того, каким он окажется, ведь вопрос задали вовсе не Лотреку, а ему.

- А вы, милсдарь, сами-то кем будете?

Бранд мазнул взглядом по первым рядам сельчан, приметил рослого, крупного мужика, почесывающего ухо.

- Как твое имя, достойный? – поинтересовался волшебник.

Мужик отпустил ухо, произнес чуть с хрипотцой:

- Меня зовут Лиам. Я портной в Киричах. – Он кивнул вправо: - Да меня вся округа знает, любой может подтвердить, кто я такой.

Возникший в толпе шум доказывал, что Лиам говорит правду.

- Что ж, рад знакомству, Лиам. Меня зовут Бранд. Бранд из Реджина. Я путешественник, исследователь, воин, волшебник… всего понемногу. А это, - он покосился на Диома, - мои деловые партнеры. Рубаки, коих еще поискать. Но это не так важно… потому что теперь, когда ты знаешь, кто я, ты наверняка захочешь спросить меня о другом, верно ведь?

Лиам стоял, переминаясь с ноги на ногу. Он все еще не знал, как обращаться к Бранду, и что от него ожидать, поэтому опасался взболтнуть лишнего. И все же, портной слыл человеком неробкого десятка. Переборов неуверенность, он собрался с духом и спросил:

- Так… это… получается, что у вас есть право наказывать его?

Рот реджинца расплылся в широкой улыбке.

- Если бы его не было, я бы этого не делал. Спросишь, кто дал мне это право? Отвечу, что никто не давал, никто, носящий человеческий облик. – При этих его словах несколько человек в толпе зароптало. – Я взял это право сам. А, быть может, им наградила меня сама природа. Считай как хочешь, но суть от этого не изменится. Я приехал в Кирдет, перебил графскую стражу, собиравшуюся устроить потехи в таверне, навестил графа Лотрека, сумел вытащить его из постели, доставить его сюда, под ваши прекрасные очи; я даже устроил так, что в ближайшие сутки два армейских полка, на помощь которых так надеялся граф, будут… заняты, и не смогут прийти Лотреку на выручку. Ну, и как ты теперь считаешь, имею ли я право делать то, что я делаю?

Портной Лиам опустил глаза. Он не произнес ни слова, но весь его вид говорил о том, что Бранд – прав. Конечно, если бы на месте сельчан были бы более образованные люди, они б наверняка попытались оспорить утверждение молодого волшебника. Возник бы спор, и жнецу пришлось бы придумывать иную, более конструктивную аргументацию доказательствам своей правоты. Однако, что взять с простого портного, плотника, кузнеца, пахаря? Все их образование ограничивалось знаниями о профессиональных навыках, основами жречества и разговорным языком, который, к слову, довольно сильно отличался от литературного нординда и уж, тем более, от священного.

Бранд вновь посмотрел на Лотрека. Граф перестал массировать горло и теперь исподлобья глазел на простолюдинов.

- Граф Лотрек, - неожиданно громогласно произнес реджинец. - За ненадлежащее исполнение своих должностных обязанностей, за постоянное, ежедневное притеснение, игнорирование и угнетение собственного народа, за непосредственное участие в развале Империи, а также за организацию военных походов, приведших к усилению хаоса на территориях бывших имперских провинций, я приговариваю тебя к смерти. Тебе предоставляется право на последнее слово. Тебе есть что сказать мне и этим людям?

Лотрек глазами полными ненависти обвел толпу сельчан, затем набрался сил и мужества и плюнул под ноги Бранда.

- Халла вас проклянут, - процедил он. Каждое его слово источало смертельный яд. – Чтоб вас всех сожрал Скард!

- Твоя речь услышана, - спокойно ответил ему волшебник.

В ту же секунду из-под полы его плаща вылетел клинок, сиявший тусклыми желтовато-зелеными переливами. Взмах меча был незаметен человеческому глазу. Лезвие тонко свистнуло, и голова бывшего графа слетела с его плеч. В воздух поднялся фонтан крови. Тело Лотрека неохотно осело на колени, а потом завалилось вперед, в кашу из грязи и крови.

Тирании в Кирдете пришел конец.

При виде скорой расправы ни один сельчанин не проронил ни звука. Простолюдины слыли народом привыкшим ко всему. Вид крови и трупов их не пугал.

- Теперь каждый из вас, наверняка, станет задаваться вопросом, как же ему жить дальше. – Бранд поспешил обратиться к людской толпе, понимая, что никто из них еще не успел осознать, что произошло на их глаза. – Отвечу: живите, как жили, занимайтесь тем, чем занимались, но не бойтесь того, чего вы обычно боялись. Отныне и впредь графства Кирдет более не существует, и ни один благородный не посмеет вас обидеть. Армия покойного Лотрека не станет мстить за своего господина, даю вам слово. Так же, я хочу пообещать вам, что постараюсь сделать жизнь простолюдина как можно лучше. Возможно, для этого мне понадобится время, много времени, но я это сделаю или умру. А теперь, можете расходиться по домам. Только, напоследок… не трогайте графский замок. Он мне еще понадобится. Хорошая крепость, надежная. Таким подарком нельзя разбрасываться.

Бранд кивнул Диому и его людям. И тут услышал в толпе людей вопрос:

- Если Кирдета больше нет, то… что же есть?

Реджинец обернулся. К нему вновь обратился Лиам, по всей видимости, самый разговорчивый из толпы.

- Я не говорил, что Кирдета больше нет, - ответил ему волшебник. – Я говорил, что графства Кирдет больше нет. Чем был Кирдет до того, как стать графством?

Лиам почесал за ухом. Он не сразу понял, что Бранд обратился к нему с ответным вопросом.

- Ну… провинцией Империи, вроде, - неуверенно сказал мужик.

- Вот и считай, что Кирдет опять стал имперской провинцией.

Портной опять почесал за ухом.

- Так… это… Империи же вроде нет…

- Какой наблюдательный!

- Она была вчера, сегодня ее нет, но это не значит, что ее не будет завтра. И мне, и вам – нам всем – нужно сильное, могучее, справедливое государство, где каждый будет занят своим делом и будет уверен в завтрашнем дне. Нам нужно государство, где труд простого сельчанина станет почетным, где с людьми будут обращаться подобающим образом, а не считать их за свиней. Нам нужно просвещенное государство с грамотным населением. Отдельное, независимое княжество или даже королевство не способно превратиться в такое государство, но Империи это по силам. Я не хочу, чтобы нас боялись, но я хочу, чтобы нас уважали, а в мире, как известно, уважают силу. Сильное государство – залог вашего будущего и будущего ваших детей, и только Империя сможет обеспечить его вам. Я собираюсь возродить Империю, и у меня есть возможность ее возродить. Я вовсе не собираюсь становиться императором, но объединение земель под властью Сверкающего Трона считаю своим долгом.

Реджинец вздохнул с облегчением, осознав, что впервые за крайние недели публично озвучил людям свои планы. Да, его план выглядел грандиозным и нелепым одновременно. Кем он себя возомнил? Собирателем земель? Народным героем? Революционером? Империю развалили десятки могущественных аристократов, а, как известно, разрушать всегда легче, чем строить. Так кем же он себя считал? Ему недоставало благородного происхождения, но он давно уже понял, что, чем благороднее кровь человека, тем гнилостнее его натура. Настоящее благородство, настоящий аристократизм находились не в крови, но в сердце. Лишь тот, кто готов был пожертвовать всем во служение своему народу, мог считаться благородным.

- Я не прошу вас идти за мной, - внезапно добавил Бранд. – Я не прошу вас верить мне на слово – на вашем месте я счел бы меня сумасшедшим. Я прошу вас только не мешать мне и потерпеть. Ну, а если кто-то из вас захочет примкнуть ко мне, - его лицо тронула загадочная улыбка, - буду только рад. Но я не обещаю никому легкого пути. По сути, я преступник. В глазах тех, кто правит, в глазах аристократического сословия всех местных земель, несколькими минутами ранее я совершил тягчайший грех. И пока над миром властвую действующие законы, я буду считаться преступником. Мне остается только победить и изменить существующие законы, либо пасть смертью храбреца… или безумца, кому как больше нравится.

Но довольно болтовни. Не дожидаясь реакции толпы, он развернулся и бодрой походкой отправился вниз по склону холма. Изображая собой почетный караул, Диом и его люди двинулись следом. А люди, собравшиеся возле огромного красавца-дуба, еще долго глядели вслед безумцу в черном походном плаще, казнившему графа Лотрека и бросившему вызов существующему миропорядку.

Никто их них так и не пошел за ним, но Бранда это не печалило. Двое суток спустя два отдельных полка армии покойного графа присягнули ему на верность.

 

 

Старшему советнику Капитулата по научным исследованиям

Лариму Рондо.

Сим письмом сообщаю вам, что исследования, порученные мне вашим личным приказом от 25 числа, месяца Аркон 3311 года вступили в финальную стадию. Испытания проводятся, как это принято выражаться в наших кругах, на натуре. Объекты, находясь в естественной среде обитания, ни о чем не подозревая, были разбиты нами на несколько тестируемых групп. Каждому объекту было обеспечено надлежавшее взаимодействие с вещами особого рода. Результаты не заставили себя ждать. Это тот случай, когда семена упали в благодатную почву, как принято говорить. Я более чем уверен, что, как только завершится финальный круг испытаний, в нашем распоряжении окажется новый способ воздействия на окружающих.

С наилучшими пожеланиями,

Настоятель Зоро Адан.

Документ четвертого ранга секретности. Папка 3315/0/0