Глава пятьдесят пятая. Вызов.

Днем третьего числа месяца Гармм народ Оздама стал свидетелем необычного зрелища. На центральной площади города из досок и бревен в спешном порядке сколотили помост, на котором возвели несколько самых настоящих виселиц. Место казни в скором времени оцепили бравые легионеры, но горожанам никто не препятствовал присутствовать на площади и наблюдать за скорым, но справедливым судом. Наоборот, в течение всего прошлого дня на улицах столицы работали глашатаи, призывавшие простой люд посетить центральную городскую площадь на следующий день. Обещали массу всего интересного и чуть ли не бесплатную раздачу еды.

Немудрено, что площадь начала заполняться практически с раннего утра третьего дня. Ни один глашатай не упоминал, кого собираются вешать, но почти всем горожанам и так было понятно, кому предназначались виселицы. Маг-иноземец, некий Бранд, командовавший легионами, теперь уже, вроде как, и не мятежными, в ярком и бескомпромиссном поединке одолел советника короля Кебистайна, придворного и сильнейшего волшебника королевства, Забирия, после чего его войска беспрепятственно вошли в город, который сдался на милость победителям. Вопреки опасениям горожан, легионеры не стали учинять бесчинства, обычные для покорителей городов. Никакого насилия, разграбления, бессмысленных убийств. Бранд объявил себя освободителем, и многие уже начинали ему верить.

В начале первого часа третьего дня месяца Гармм отворились главные ворота королевского дворца, из которых выехала необычная процессия. Впереди вышагивал мощный гордый жеребец, несший на своей спине статного воина в дорогих, отливавших синим и золотым доспехах. За ним также верхом ехали командиры легионов и первый легат – седовласый всадник, державший свой шлем на руке. Он и тот, кто скакал первым, приковали к себе всеобщее внимание. Однако в скором времени горожане обратили свой взор на тех, кто плелся в середине колонны. В окружении пеших и конных легионеров, бренча цепями, еле переставляли ноги вчерашние завсегдатая королевского дворца. Благородные господа и дамы, министры, советники, королевские прихлебатели, интриганы и, конечно же, сам король Кебистайн, скованные одной металлической цепью, брели по центральной улице Оздама, понурив головы. Народ провожал их молча. Мало, кто из горожан понимал значимость сего исторического события.

Приговоренных к казни, разместили под охраной с задней стороны помоста. Площадь оказалась полностью заполнена. Когда все было готово, на помост взбежал воин, возглавлявший процессию. И так все знал, кем он был, но Бранд поспешил представиться. Народ приветствовал его сдержанными возгласами. Обычно, освободителей славили куда энергичнее.

Бранда это не смутило. Зычным, мощным голосом он начал вещать. Он говорил много. Половину из того, что он сказал, реджинец придумал налету, однако общая линия выступления была им заранее проработана. Сначала он обратился к народу, обещав людям скорые изменения в их жизни к лучшему. Затем он объявил о возрождении Империи и слиянии двух, ранее независимых государств в единое образование. Лиастра и Кирдет ныне вновь объявлялись провинциями, а граждане этих земель провозглашались имперскими подданными. Бранд сразу обозначил, что не является Императором и не собирается становиться им в будущем, однако главной своей задачей он видит возрождение Империи и восстановление ее в границах, существовавших до раскола. Он так же заявил, что возвращение лидера государства на Сверкающий Трон – дело трудное и кропотливое, однако он всеми силами будет стремиться объединить земли как можно скорее.

После общих слов и слов о будущем государства и народа, Бранд перешел, так сказать, к виновникам торжества. Из его уст вырвались обвинительные речи, касавшиеся королевской аристократии, в целом людей благородного происхождения и, конечно же, самого короля. Бранд обвинил Кебистайна в преступном заговоре знати, целью которого являлся государственный раскол, который, в конечном итоге, повлек за собой развал Империи, бесконечные военные конфликты между бывшими имперскими провинциями и резкое ухудшение благосостояние население сих земель. Бранд говорил много и говорил ярко, постепенно разжигая пламя гнева в сердцах простых граждан, всегда, во все времена вынужденных сносить социальную несправедливость. В конце своего обвинительного приговора, Бранд не забыл упомянуть о важности простого народа в существовании государства. Он попытался донести до горожан значимость их существования и значимость их трудов. Бранд понимал, что народное самосознание и гордость родятся далеко не сразу, но, если людям не объяснять, чего они в действительности стоят, они так и останутся рабами, которым начхать на справедливое отношение к самим себе.

Морально-нравственная просветительская лекция, прочитанная им в самом центре недавней столицы недавнего королевства, закончилась, как и полагалось, показательной казнью тех, кого посчитали виновным. То есть всех, кого удалось заковать в цепи и насильно доставить на площадь Оздама. Бранд хотел показать горожанам пример того, что бывает с людьми, если они забываются, находясь у власти. Каждый человек, поднимавшийся на помост, был удостоен последнего слова, но далеко не каждый воспользовался этим правом. Несколько королевских советников и министров продемонстрировали вялые и неискренние попытки раскаяться в своих греховных делах, другие клялись Божественными Халла и одновременно Скардом, что жизням мятежников скоро придет конец. Король Кебистайн публично проклял Бранда, пообещав тому скорую смерть от рук своих же подельников. Реджинец кивал каждому слову, но ничто уже не могло изменить приговор. Людей подводили к виселице, вешали, затем снимали трупы, спускали их с помоста и складывали прямо у лестницы на холодные камни мостовой. Массовая казнь напомнила Бранду механизм смерти, безжалостный и беспощадный. Участие в расправе над лиастрийской знатью не приносило ему никакого удовлетворения, но он знал, что она - необходима.

А спустя четыре дня после массовой казни и провозглашения Империи до ушей командиров легионов начали доходить слухи о том, что Агамар готовится перейти в решительное наступление. По инициативе первого легата Реллиха был созван срочный военный совет, который на сей раз проходил не в полевом лагере одного из легионов, а в королевском замке, чьи стены еще хранили дух покойного короля Кебистайна. Огромный стол, знававший пышные трапезы и торжественные приемы, на сей раз был устлан картами разной степени точности, пергаментами, книгами и свитками. Вчерашние командиры легионов, а ныне легаты, а также старшие офицеры, задумчиво массируя подбородки и потирая лбы, глядели на исчерченные кривыми и ломанными линиями листы бумаги, изредка перебрасываясь между собой ничего не значащими фразами. Беспрестанно дергая себя за усы и сохраняя мрачное выражение лица, Диом изредка разражался страшными проклятиями в адрес всех, кого ни попадя, кляня Божественных Халла, Скарда, а заодно и себя самого. Часть людей такое его поведение попросту раздражало, но среди членов совета находились и те, кому персона наемника казалась забавной и даже симпатичной. 

Впрочем, в этот вечер в обеденном зале замка Оздама главные роли были отданы не людям, а событиям. Агамар решил напасть, очевидно опасаясь, что Лиастра сделает первый шаг. Точнее, теперь уже не Лиастра, а Возрожденная Империя, пусть и состоящая на данный момент всего из двух провинций. Княжество хоть и планировало вторжение, однако не опасалось Лиастру, пока на троне королевства восседал Кебистайн. Фигура Бранда же откровенно пугала Пресветлого Князя Родорика, и войска Агамара решили действовать на опережение, повинуясь одной нехитрой военной истине, гласящей, что атака – лучший способ обороны.

- Больше всего меня заботят маги его величества, - прожужжал над головой Бранда недовольный голос второго легата Эльсвера. – Две сотни волшебников – сила, с которой придется считаться любой армии, любого государства, будь то королевство или Империя.

Реджинец медленно кивнул, вглядываясь в очертания государственных границ Лиастры и Кирдета. Агамар был северным соседом бывшего королевства. Княжество не располагало таким количеством живой военной силы, каким нынче владел Бранд, но две горные крепости и двести боевых магов различной специализации превращали Агамар в силу, с которой невозможно было не считаться.

- Я уже говорил, что смогу с ними справиться, - отозвался Бранд, припоминая свое первое знакомство с долговязым офицером. – Волшебники меня не заботят. Другое дело – люди. В нашем распоряжении шесть лиастрийский легионов и один кирдетский. Семь против пяти… Преимущество на тоненького. Если мы и далее собираемся объединять земли, нам не стоит участвовать в сомнительных решающих сражениях, в которых мы рискуем потерять до трети личного состава. Такие потери недопустимы.

Эльсвер почесал затылок, медленно кивнул.

- И все же… насчет магов, - заикнулся он, косясь при этом на Бранда. – Когда мы брали Оздам, его защищал всего один волшебник, и…

- У Родорика три сильных мага, но каждый из них уступает покойному Забирию и силой, и мастерством, - прервал легата реджинец. – К тому же… попрошу тебя впредь не сравнивать поединок и полноценное сражение. Это немного разные вещи.

- Хотите сказать, - не унимался легионер, - что в сражении вы бы разобрались с Забирием значительно быстрее?

- Ты правильно понял мою мысль, Эльсвер.

- Но тогда…

Бранд жестом остановил второго легата, прищурился. Глаза его словно остекленели. Человек, никогда не видевший Бранда в подобном состоянии, непременно решил бы, что реджинцу стало плохо, однако собравшиеся во дворце люди успели немного изучить волшебника. Они знали, что должно было за этим последовать. Офицеры, маги оторвались от бумаги, накрывавшей стол в несколько слоев, и стали внимательно наблюдать за жнецом. Даже Диом прекратил расхаживать по бывшей трапезной бывшего короля и навострил уши.

Оцепенение спало так же внезапно, как и наступило. Маг пришел в себя. Заметив, что за ним внимательно наблюдают, он подошел к одной из карт, и ткнул пальцем в линию, обозначавшую границу между двумя государствами.

- Здесь. – Его палец очертил небольшой круг на территории Новой Империи. – Агамар собирается дать нам бой.

- Они не хотят продвигаться? - удивился Реллих.

- Нет. Они встали лагерем и готовятся к сражению.

Эльсвер покачал головой, несколько раз ущипнул себя за подбородок.

- Странно, - протянул он, глубоко задумавшись. – Местность позволяет им глубже врезаться в наши территории. Почему они остановились? Почему хотят дать нам бой именно там?

Бранд не знал ответов на эти вопрос. Точнее, пока не знал. Его призраки-разведчики передали ему только те сведения, которыми владели. Агамарцы еще не успели толком стать лагерем и закрепиться на территории провинции, и свои планы пока что держали в секрете. Но Бранд был согласен с Эльсвером – Агамар действительно что-то задумал, и он обязан был во всем разобраться.

- Ловушка? - предположил Диом.

- Вполне может быть, - пробормотал в ответ Реллих.

- Довольно странная, - заметил второй легат. – Равнинная местность, до гор и даже до предгорий лиг двадцать, не меньше… Там просто негде прятать легионы. Это поле боя. Ровное, гладкое, удобное для сражения лоб в лоб. Можно маневрировать, блистать тактическим умом, но ловушка… Ума не приложу, на кого она рассчитана.

Реджинец вздохнул, коротко кивнул возникшим в голове мыслям.

- Думаю, что на меня, - сказал он и несколько раз шлепнул пальцем по обведенному на карте месту.

- На тебя?

- Ага. Легионы тут не причем. Агамар знает о нашем численном, техническом и организационном превосходстве. Княжеские военачальники прекрасно осведомлены о сильных и слабых аспектах противоборствующих сторон. Они делают ставку на боевых волшебников… и немудрено. До недавних пор она срабатывала, ведь двести магов – сила, с которой приходится считаться. Но теперь Возрождённая Империя имеет в своем распоряжении меня – мага, чей потенциал противник не может просчитать. А того, чего не понимают или не знают, обычно боятся. Этот лагерь, - Бранд вновь указал на приграничные к Агамару территории, - ни что иное, как приманка. Это призыв. Они призывают нас действовать. Они собираются навязать нам бой на встречных курсах, но основным направлением удара выберут меня, не имперские легионы. В общем-то логично. Чего-то подобного и следовало ожидать.

Лица нескольких офицеров разом сделались чернее тучи. Даже Диом перестал теребить свои усы, обдумывая предложение Бранда.

- И… как мы собираемся поступить? – задал вопрос Реллих.

Реджинец бросил короткий взгляд в сторону первого легата.

- Будем радушными хозяевами и примем гостей с распростертыми объятиями.

- То есть как? - опешил Реллих.

- Не волнуйтесь за меня, - уверенно заявил Бранд. – Я все держу под контролем.

- Не сочти за дерзость, - заметил Эльсвер, - но последний раз, когда ты говорил нечто подобное, все чуть не закончилось большой трагедией.

- Ну, не закончилось же, - улыбнулся Бранд.

- Не закончилось, но никто не даст гарантии…

- Вы просили меня нейтрализовать агамарских магов? Прекрасно, я собираюсь этим заняться. Мы выступим, как будем готовы, и примем бой. Это прекрасная возможность покончить с княжеством. Ну, а если не покончить, то здорово ослабить Родорика.

- Не сильно-то рассчитывал бы я на его слабость, - заворчал Диом, - покуда в его распоряжении будут оставаться горные крепости.

- Ими мы займемся позже, - отмахнулся реджинец. – Сейчас же главное – это принять вызов. Нет сомнений, что Пресветлый Князь приготовил нам западню. И мы в нее войдем, войдем по самые уши. Пусть агамарцы, до поры до времени, думают, что держат ситуацию под контролем. Мы устроим им сюрприз, который они запомнят надолго.

Диом и Реллих переглянулись.

- Уверен, что следует так рисковать? - спросил первый легат.

- Все, чем мы нынче занимаемся, - рискованно, - пожал плечами волшебник. – Разве нет?

Никто не нашелся, что ему на это ответить.

- Давайте готовиться, - перевел тему жнец. – Господин первый легат, хочу услышать ваши предложения касательно сражения в формате когорта на когорту, легион на легион. Без всякой магии. Что вы об этом думаете? Как нам победить и при этом потерять как можно меньше людей?

Реллих устало вздохнул, собрался с мыслями и заговорил.

 

***

Будущее поле битвы накрывала молочно-белая пелена. Несмотря на довольно-таки позднее утро, туман и не думал ослабевать.

«Недоброе знамение,» - отчего-то подумал Бранд, но тут же поспешил отогнать опасную мысль. Он стоял на пологом холме. Противника он не видел, но ощущал его всем своим естеством. Где-то там, впереди, всего в нескольких лигах пути расположились войска княжества Агамар, княжества, вероломно вторгнувшегося на территорию независимого государства.

«Никакой пощады врагам!»

О том, что Бранд сам собирался ввести войска на территорию независимого государства, он не думал.

Волшебник постарался расслабиться. Он разделил свое сознание на несколько частей, работавших параллельно одна другой. Одна часть наблюдала за действиями призраков-разведчиков, шнырявших по неприятельским рядам, другая сфокусировалась на магическом восприятии мира, обозревая окрестности. С трудом представимый клубок светящихся нитей разной длины и толщины – таким виделось Бранду поле грядущей битвы.

Реджинец чуть заметно кивнул. Уголки его губ изобразили подобие улыбки. Все оказалось так, как он и ожидал. Западня. Не угадал он лишь того, кто должен был в нее угодить. Безусловно, ловушка, вернее, целая вереница ловушек, целая их система, была рассчитана и на него тоже, однако агамарские маги стремились покончить и с его легионами.

«Всех одним махом. Маги Родорика не лишены амбиций.»

Бранд невольно зауважал своих противников. Тщательность планирования, трудоемкость и скрупулёзность реализации их плана впечатляли. Над полем битвы маги трудились круглыми сутками, в несколько смен, не зная сна и отдыха.

«Словно муравьи.»

- Опасные и коварные муравьи.

И не поспоришь. Особое зрение Бранда позволяло ему разглядеть ровные ряды энергетических сгустков, запрятанных под верхними слоями земли на глубине от одного локтя до одного шага. Сгустки соединялись друг с другом энергетическими, управляющими и поддерживающими каналами, образуя контуры различного назначения. В целом, структура одной гигантской ловушки выглядела довольно хаотично, но это вовсе не отменяло ее смертоносности. Волшебник прекрасно понимал, как функционирует сюрприз, оставленный ему магами Агамара. Стоило имперским легионам вступить на поле боя, как оно превращалось в настоящее море огня. Огня магического, а посему, чрезвычайно опасного.

Братская могила.

- Что ж, - произнес он вслух, - давайте на секунду предположим, что я вам поверил.

Волшебник взмахнул рукой, давай легатам знак продолжать движение. Шеренги тронулись с места. Легионеры, конница инженерные и прочие подразделения устремились в указанном направлении, навстречу битве.

«Интересно, что предпримут агамарцы, когда поймут, что их фокус не удался?»

Бранд еще раз взглянул на структуру магической ловушки. Сплошное переплетение мерцающих шаров и нитей. Отдельные участки, там, где плотность узлов и источников превышала их среднее значение, светились более ярко. Сложная, запутанная структура, состоящая из простых и понятных элементов.

- И никакого истинного творчества, - прошептал реджинец.

Если б он создавал эту ловушку, подошел бы к процессу более искусно. Но кто он такой, чтобы жаловаться?

Волшебник ускорился, пришпорив коня. Он символ величия возрождающейся Империи. Он должен быть впереди, вести войска к новым победам. Вчерашние свершения ложатся в основу нового могучего государства, но он не может и не будет жить вчерашним днём. Для него важно будущее. Великое будущее, в котором хорошо будет жить всем и каждому.

Ради этого он рискует. Ради этого он сражается. Ради этого он ведет легионы в бой.

Маршировала пехота, гарцевала кавалерия. Один за другим имперские отряды заполняли поле боя. Еще немного. Еще чуть-чуть, минут десять, не больше, и противник даст о себе знать. Точнее, даст о себе знать гигантская ловушка. Бранд чувствовал ее суть, ее дыхание, ее стремление и предназначение. Накопленная энергия требовала преобразования и выхода. У всего в этом мире есть предназначение. Топор нужен, чтобы рубить дрова (иногда - головы), граблями крестьяне собирают скошенную траву, а полководцы рождены и обучены командовать войсками. Нет ничего удивительного в том, что созданный магами механизм, квалифицировавшийся как оружие, жаждал смертей и разрушения.

«И, пожалуй, это можно устроить.»

Бранд усмехнулся, делая несколько быстрых расчетов в своей голове. Держа в уме сведения, доставляемые призраками-разведчиками, и магическую картину окрестных земель, реджинцу не составляло труда определить точное местоположение самых опасных сил, имевшихся в распоряжении Пресветлого Князя Родорика. Волшебники, артиллерия, отчасти лучники. Всех остальных можно было не считать. Агамарцы рассчитывали ошеломить неприятеля, а затем разгромить остатки его сил.

Что ж, настало время разочаровать гостей. Настало время явить миру подлинное искусство управления магией.

Чем отличался маг высокого класса от волшебника-новичка? Отнюдь не располагаемыми силами и потенциалом. Опыт и воображение – вот что отделяло гения от посредственности. Гении достигали цели самыми рациональными способами, затрачивая при этом минимум собственных сил. Они выигрывали битвы, используя только личный творческий потенциал и ничего более. Ну, почти ничего. Исключения, разумеется, случались. Бранд не считал себя гением, но некоторые задатки гениальности все же имел. К тому же, он обладал навыками, недоступными для всех остальных, и без зазрения совести ими пользовался. На войне хороши все методы, и войну, зачастую, выигрывает тот, у кого этих методов окажется больше.

Когда агамарские маги спроектировали и заложили свою ловушку, они предоставили Бранду огромный простор для творчества. Агамарцы предполагали, что их действия способны навредить имперскому волшебнику, однако на деле оказалось, что они по доброй воле (и по незнанию) вложили в его руки оружие. Оружие, которое он собирался использовать против них самих.

Точная и быстрая фокусировка мысли. Легкие исправления здесь, небольшие корректировки там, и структура магической ловушки была исправлена в соответствие с представлениями жнеца. Как удобно! Заклятие противника становится смертельно опасно для того, кто его создал. Воистину, законы магии –прекрасны. Нечто подобное он уже проделывал в Корстоне, когда ему удалось устранить Агра Комода и других опасных магов Скальдфаара. С тех пор он стал гораздо сильнее и опытнее, а главное, он лучше изучил себя, свои возможности. В этом-то и заключалось его главное преимущество перед княжескими магами.

Теперь надлежало дождаться действий агамарцев и наслаждаться представлением.

Как и предполагал Бранд, маги Пресветлого Князя запустили ловушку сразу, как только последний легионер имперских вооруженных сил вступил на поле боя. Магическая картина мира моментально изменилась. Несколько десятков энергетических узлов разом погасли, питая громоздкий магический механизм. Возникли иные узлы, средоточия магических потоков; нити, которых ранее не наблюдалось, появились прямо на пустом месте, засверкали яркими красками, зашевелились, подражая живым организмам. Магические потоки пришли в движение, и чудовище, созданное, чтобы разрушать, уничтожать, убивать, проснулось.

Вот только все пошло совсем не по плану, которым руководствовались подчиненные Родорику люди. Среди бесчисленного множество пульсирующих нитей и канатов, появились те, которые не были предусмотрены первоначальным планом. Отвечая строгим требованиям, наложенным на них Брандом, они образовали собой несколько новых дополнительных контуров, и устремились вдаль – туда, где в ожидании боя, а, точнее, разгрома противника, расположились войска Агамара. Маги, баллисты и катапульты, лучники…

Маленькое изменение первоначальной схемы означало тотальное изменение в работе всей системы. Вместо того, чтобы жечь, разбивать, давить, расчленять имперские легионы, магические потоки рвались в сторону агамарских захватчиков. Никто из людей Пресветлого Князя не успел ничего сообразить, когда земля под их ногами начала становиться зыбкой и текучей, а в воздухе стали возникать облака огня. Колдовское пламя, ревя от ярости, в считанные секунды испепелило целый полк лучников и арбалетчиков, подожгло с десяток баллист, опустошило половину армейских припасов различного назначения и обратило в бегство несколько кавалерийских когорт. Волшебники – самая грозная сила Агамара – по грудь утопая в грязи, вынуждены были заниматься спасением самих себя, но отнюдь не уничтожением имперских вооруженных формирований.

Их план провалился, а ловушка, рассчитанная на легионы Новой Империи и первого имперского волшебника, на деле обратилась против них самих.

Всем хороша магия! В том числе и тем, что крупное сражение, при должной сноровке и наличие некоторых условий, можно выиграть за несколько десятков секунд, при этом не потеряв со своей стороны ни единого человека. Ну разве не чудо?

«Всегда бы так!» - подумал Бранд, деликатно пришпоривая коня.

Его скакун, довольно фыркнув, устремился вперед, и в это время Бранд почувствовал, как что-то невидимое, но неодолимое начинает сковывать его по рукам и ногам. На лице реджинца застыл испуг, затем выступила испарина, а глаза постепенно начали вылезать из орбит.

- Кажется, ты поспешил праздновать победу.

Отрицать сии слова было глупо. Что случилось? Что происходит? Откуда это? Кто посмел? У кого хватило наглости и мастерства, чтобы устроить такое?

Миллион вопросов возникли в его голове за краткий миг. Возникли и остались без ответа. Бранд напрягся, пытаясь избавиться от незримых пут. Тщетно. С таким же усилием простой мужик мог бы попытаться сдвинуть гору.

Но как же так вышло?

- Глаза твои не видят, мозги твои не думают.

Кажется, внутреннему голосу доставляло особое удовольствие наслаждаться поражениями Бранда.

- О чем…

Договорить он не успел, поскольку мышцы его лица парализовало.

«О чем ты говоришь? Какие глаза? Что ты имеешь ввиду?»

Слава Халла, у него никто не отобрал способность вести мысленную беседу и соображать. Пока не отобрал.

- Взгляни вокруг, и ты увидишь то, что проглядел.

«Что проглядел?»

Бранд немедленно последовал совету своего внутреннего собеседника, переключая все свое внимание на созерцание магического плана бытия.

Ничего нового. Все те же узлы, нити да жилы, образующие контуры.

«Что здесь…»

Среди нагромождения светящихся клубков проступили очертания чего-то инородного, непонятного. Того, чего там никак не должно было быть, но, тем не менее, было

- Ловко да? - продолжал издеваться голос. – Если хочешь спрятать какую-то вещь, прячь ее на самое видное место, среди других вещей, и тогда на нее никто не обратит внимание.

«Что это?»

- Сам-то как думаешь? - хихикнул невидимый собеседник.

Бранд пригляделся, заостряя внимание на странном объекте. Выглядел он как… клубок ниток, перетянутый пульсирующими канатами. В общем-то, а как еще могла выглядеть часть магической составляющей бытия? Вот только все эти плетения создал не Бранд, а кто-то еще. Кто-то, кто разбирался в магии гораздо лучше, чем волшебники всего мира вместе взятые. И этот кто-то по крайней мере ни в чем не уступал реджинцу. Узлы, жилы, канаты – все выглядело, как и всегда, и, в то же время, было другим. Отличия заключались в мелочах, в деталях: в одном месте пульсация жил проходила чересчур резко, в другом наблюдалось несколько иное строение контуров контрольных линий и линий резервирования. Если бы маги не создали свою грандиозную ловушку, то Бранд бы сразу обратил внимание на это магическое образование. Однако голос оказался прав: кто-то, безумно хитрый и искусный, воспользовался ловушкой агамарских волшебников, и спрятал свое оружие внутри чужого. Гениально.

- И этот кто-то наверняка знал, что ты умеешь видеть мир… несколько иначе, не так, как обычный маг.

«Кто бы это мог быть?»

- Не тот вопрос, который должен тебя волновать в настоящий момент.

И то верно. Бранд, сколь не пытался, не мог освободиться от оков, которые продолжали стягивать, душить реджинца. Магическая удавка с каждой секундой затягивалась сильнее и сильнее. Прошло совсем немного времени, и волшебник ощутил, что ему начинает не хватать дыхания.

Бранд попытался видоизменить структуру чужого заклятия. По привычке, он сформировал мысль и попытался материализовать ее в магическом плане бытия. Стоило разбить несколько управляющих контуров, и магический механизм перестал бы существовать. Однако приём, который раньше ему всегда легко давался, сейчас не сработал. Структура, созданная неизвестно кем, но известно, с какой целью, оказалась защищена от всех сторонних воздействий! И это стало для Бранда неприятным сюрпризом. Шокирующе неприятным.

«Как же мне ее снять? Я ничего не могу сделать!»

- Думал, что все и всегда будет просто? Несколько побед вскружили тебе голову, и ты ослаб. Ты стал невнимательным, ты уверовал в свою неуязвимость, в свое превосходство. Как это типично для всех современных волшебников.

«Я нисколько на них не похож!»

- Да что ты говоришь? После Корстона, когда тебе впервые удалось расправиться сразу с группой сильных магов, ты старался постичь предел своих возможностей, старался изучить себя, стать сильнее. А что же теперь? Ты игрался с этим клоуном Забирием, в результате едва не лишился людей, верящих в тебя, а сейчас ты счел недостойным внимания агамарских волшебников, не углядев в них серьезной угрозы. Можешь не оправдываться передо мной, ведь я – это ты сам. Я знаю, как ты мыслишь, знаю, что ты чувствуешь. Я все про тебя знаю, и знаю даже о том, о чем ты не догадываешься. Ты посчитал агамарских магов не опаснее уличных фокусников, и вот к чему это привело. И после этого ты смеешь заявлять мне, что ты ничем не похож на современных магов?

«Удавку создали не агамарские маги. Они на это не способны!»

- И вот опять… Твои слова только доказывают мою правоту. Откуда ты знаешь, что могут, а чего не могут агамарские маги?

«Разведчики…»

- Снова ты пытаешься обмануть самого себя. Твоим разведчикам было приказано наблюдать за действиями княжеских войск и за магами, как элементами этих войск. Тебя интересовала не их сила и не их способности, а то, что они собираются делать. Учтя одно, ты полностью пренебрег другим. Ты уверовал в собственную гениальность и эксклюзивность. Но с чего ты взял, что тебе одному дарованы способности, которые недоступны большинству?

И, правда, с чего? Однако, внутренний голос действовал Бранду на нервы. А, самое главное, он, похоже, не собирался помогать жнецу. Что это могло означать? Да, в принципе, все что угодно. Интересно, что с ним станется, если погибнет Бранд?

- Увы, я не могу этого допустить.

«Чего ты не можешь допустить?»

Из-за резкой нехватки воздуха реджинец слабо соображал.

- Твоей смерти, разумеется. Ты… очень важен, но мы об этом поговорим в другой раз, потому что сейчас надо озаботиться проблемой твоего спасения.

«Хорошо бы…»

- Итак, основная проблема, которая мешает тебе видоизменить узор плетения, должна быть устранена. Как собираешься действовать?

Было бы у Бранда больше сил, и он постарался бы придумать что-нибудь обидное и едкое, чтобы ответить собеседнику. Даже сейчас, он позиционировал себя в качестве наставника. Сейчас, когда реджинец находился на волосок от смерти.

«Мне кажется, сейчас не самое удачное время…

- Нет такого времени, когда бы было недозволенно постигать премудрости искусства. И потом… почему я все время должен за тебя все делать? Это ты по собственной глупости оказался в такой щекотливой ситуации, так что давай… выбирайся, и поскорее.

Легко сказать, да трудно сделать.

«Я не знаю, как. Я пытаюсь видоизменять потоки, как это делал раньше, но мне что-то мешает. Я не могу понять, что.»

- Потому что как раньше у тебя не получится. Нельзя все проблемы, даже если они внешне кажутся подобными, решать одним и тем же способом. Сам же предположил, что западню внутри западни придумал и реализовал не агамарский маг. А раз так, то тебе надо проявить смекалку, чтобы из нее выбраться.

«Совсем недавно ты утверждал обратное.»

- Я ничего не утверждал, я давал тебе наказ не торопиться с выводами.

«Это не то, что может мне помочь. Я по-прежнему не знаю, как сбросить с себя удавку. Ты говоришь об иных способах изменять структуру магических потоков? Если таковые и есть, то мне о них ничего не известно. Если ты о них осведомлен, то, как мне кажется, сейчас самое время поделиться со мной своей безграничной мудростью»

- И лишить себя удовольствия наблюдать за тем, как ты пытаешься выбраться из ямы, в которую по собственной дурости угодил?

Бранд счел за лучшее промолчать.

- Если что, я пошутил.

«Не время и не место для шуток.»

- И то верно. Но, все же, неужели у тебя не появилось никаких свежих идей? Ты ведь всегда умел импровизировать и соображать быстро. Решение проблемы, как это часто бывает, лежит на поверхности. Его нужно лишь разглядеть.

Разглядеть его, может быть, и просто, но в том положении, в котором пребывал Бранд, его наблюдательность и ум работали слабо.

- Магический поединок, я имею ввиду, истинный поединок магов, а не возню тех недоразумений, которые в настоящее время считают себя магами, похож на дуэль фехтовальщиков. Увороты, финты, блоки, выпады, комбинации – настоящее состязание в технике, ловкости, координации и силе. Тебе ведь доводилось биться на мечах, и не только на мечах. Ты прекрасно представляешь, о чем я говорю.

«Представляю, но не понимаю, как это должно мне помочь.»

- А ты подумай! Я и так сказал тебе больше, чем собирался.

«Видимо, я слишком глуп, чтобы понять твои куцые намеки.»

- Ты не глуп, ты просто не хочешь стараться. У тебя нет желания спасать свою шкуру. Думаешь, Удавка, как ты ее называешь, не прикончит тебя? Как бы не так. У тебя времени осталось от силы секунд двадцать, и с каждым последующим мгновением тебе будет становиться только хуже.

«Вот и замечательно, - не на шутку рассердился Бранд, - ты сдохнешь вместе со мной!»

- Это вряд ли. И, на твоем месте, я бы пустил все свое рвение на то, чтобы придумать, как выбраться из западни, а не на то, чтобы попытаться меня оскорбить. В очередной раз. Это не приведет ни к чему хорошему.

«Ничего хорошего не выйдет, если ты не расскажешь мне, что делать.»

- Я уже рассказал тебе все, что тебе необходимо знать.

«Я это слышал. Про поединки и тому подобное… Состязание в ловкости, смекалке, силе... Как по мне, так это все скардова чушь. Можно подумать, что создание заклятий похоже на буйство клинков. Я немного разбираюсь в оружие и могу тебе сказать, что в этом нет ничего общего.

- Неужели? Смекалка, чтобы обхитрить противника ложными выпадами, и сила, чтобы поразить его в уязвимое место. Клинки и магия – все это стороны одной медали. Бой – он везде одинаков.

«Может быть, сейчас, в наши дни, магическое противостояние чем-то и напоминает дуэль на клинках, но так было не всегда. Волшебники прошлого точно не разменивались на хитрости и уловки. Зачем, если они обладали такой невиданной силой?»

- То есть сила, все же, побеждает коварство и хитрость?

«Да причем тут…»

Если бы реджинец говорил вслух, он застыл бы с наполовину открытым ртом, так и не закончив фразу. Однако в ментальном пространстве мысли рождались и передавались несколько иначе. И, конечно, с несравнимо большей скоростью.

- Кажется, ты начал кое-что понимать?

Видимо, так оно и было. Словно само собой, в голове Бранда возник простой вопрос: почему он не может видоизменить чужое переплетение магических потоков? Что мешает ему это сделать?

Неужели, ответ и в самом деле лежал на поверхности? Сила. Тот, кто создал «ловушку внутри ловушки» не выглядел искуснее Бранда, хотя, возможно, он и знал о магии куда больше реджинца. Но в его заклятие было вложено куда больше сил, чем ранее видел Бранд. И это неудивительно. Реджинец до сих пор имел дело только с магами классической школы и подготовки. Они могли обладать любым потенциалом, быть такими же сильными, как Забирий или Агр Комод, быть даже сильнее их, но никто из них не видел плетений магических потоков так, как видел их Бранд. Любое их заклинание разрушалось по щелчку пальца. Но теперь Бранд столкнулся с чем-то иным. Его противник мог видеть плетение или узор, а с тем, что видишь, всегда проще обращаться, нежели с тем, чего не можешь наблюдать напрямую. Слепой никогда не оценит всех красок мира, в отличие от зрячего. Современные маги были слепыми. Все свои заклинания они творили или будет лучше сказать плели словно наощупь. Бранд же имел возможность наблюдать внутреннюю суть, структуру того, что творил. Как и его противник, который догадался укрепить плетение.

- Наконец-таки ты сообразил! Я уж начал в тебе сомневаться.

«А я до сих пор в себе сомневаюсь.»

Тем не менее, теперь Бранд знал, что ему делать. Оставалось выяснить, сколько сил вложил неизвестный волшебник в укрепление своего заклинания, и тогда он сможет освободиться.

Реджинец инстинктивно напрягся, но потом вспомнил, что напряжение никогда не помогало ему качественно колдовать.

«Нужно расслабиться, - стучало у него в голове. - Непременно нужно расслабиться.»

- Ценное замечание. И поспеши. Время поджимает.

Будто без сторонних советов было непонятно, что время истекало.