Как свернулась спираль развития общественных отношений в пружину взрывного механизма?

После победы СССР в Великой отечественной войне над немецким нацизмом и японским милитаризмом народы России восстанавливали народное хозяйство страны с ранее невиданными скоростью и ускорением. Прирост промышленного производства устойчиво достигал 20%. Сферу материального производства и распределения перенацелили с поточного производства продукции исключительно военного назначения на постоянно расширяющуюся номенклатуру изделий. Отличие этого периода хозяйственного строительства от индустриализации времён 30-х годов было качественным: возникали новые отрасли промышленного производства на отечественных, а не импортных, технологиях.

Качественно новый базис породил естественное следствие. Со всею очевидностью вновь обозначила себя проблема видоизменения общественных отношений предсказанная Марксом как переход к «свободной организации органов управления».

При этом во главу угла оценки эффективности хозяйственной деятельности поставили цель альтернативную природе капиталистического способа хозяйствования: снижение себестоимости продукции, в том числе товаров и услуг для народного потребления. Качество управления немыслимо сложным народным хозяйством соответствовало обозначаемым целям.

Критериями эффективности хозяйствования стали: систематическое снижение оптовых и розничных цен, надёжность и долговечность сложных промышленных изделий, ожидаемый (материально и организационно обеспеченный) прирост продуктов сельского хозяйства. Это с одной стороны, а с другой: реальная доступность, финансируемых из фондов социального потребления образования, здравоохранения, организованного отдыха, транспортной доступности любых точек страны и пенсионного обеспечения, разумеется – всё это вместе взятое убеждало в возможности на практике достижения распределения продуктов общественного производства на уровне достатка.

И Ж. Аттали приводит уместный для данного случая завет Маркса превратить труд в творческое дело за счёт развития возможностей заниматься в своё удовольствие различными видами деятельности, для чего вести хозяйство таким образом, чтобы у людей появлялась масса свободного от обязательной работы времени. Обеспечить возможность личности заниматься «универсальным производством».

«Он (Маркс) размышлял о том, каким будет «коммунистическое» общество, когда капитализм исчезнет. Он определял его через «отмену буржуазной собственности» для образования общества «свободных и равных друг другу людей», новых, свободных с «богатыми потребностями» (ПО СПЕКТРУ! А НЕ ПО ВАЛУ МАТЕРИАЛЬНОГО ДОСТАТКА – С.А.). Труд станет не только способом существования, но первой жизненной потребностью, сделавшись творческим благодаря сокращению его продолжительности и свободному выбору профессии. Маркс возвращается к мысли, УЖЕ ВЫРАЖЕННОЙ в «Немецкой идеологии» в 1844 году: коммунист будет волен делать сегодня одно, завтра другое, утром охотиться, днём ловить рыбу. Вечером пасти скот, не становясь при этом охотником, рыбаком или пастухом».

Достижения в материальной сфере общественных отношений дополнялись ростом духовного богатства народа: высокий уровень человечности культуры, передовые образование и медицина, культ всеобщей тяги к знаниям. Существовала определённая ясность текущих и перспективных целей, сформулированных в частности в последней работе И.В. Сталина «Экономические проблемы социализма». Можно с полной уверенностью утверждать, что любовь к Вождю всех народов была отнюдь не химерическим наветом, мастерски наведённым пропагандой. Скорее, наоборот. Раздуваемый до тошноты «культ личности» носил явно заказной характер. И исходил откуда-то с верхов властного олимпа и от Хрущёва Н.С. в частности.

Отличием от чисто капиталистической органики прирост могущества Советского Союза строго сочетался с приростом массива и сложности общественных отношений. Менялись настроения людей, повышалась личная значимость многих и многих профессионалов за счёт освоения уникального опыта хозяйствования и получения образования высшего качества. Люди много читали и размышляли, объективно стали видеть происходящее вокруг себя, анализируя, как этому учит диалектика, жизненные коллизии. Это было время непосредственного общения людей с живым интересом к жизни на производстве, в студенческих компаниях, в семейном кругу, в тесных дворах жилых кварталов. Докапывались до установления причинно следственных связей успешных свершений и нарастающей серости «политкорректности».

То, о чём писал А. Амальрик, это был уже процесс кипения, когда очевидные решения осознаваемых проблем игнорировались, а творческая энергия масс перетекала естественным образом в накал эмоций. И всё потому, что сами проблемы на уровне официоза, по существу, замалчивались.

Не вижу ничего удивительного в том, что ход истории силами обстоятельств вернул страну к исходной точке своей эволюции, к необходимости революционных преобразований общественного устройства: что предписано как объективный закон развития, должно быть осуществлено. Организованная сила Лубянки разваливала страну, и люди чести, пока подсознательно, будучи ослеплены авторитетами (профессионально подготовленными агентами влияния), встали на путь оказания сопротивления воинствующей серости, извините, задом наперёд.

В силу многоплановости проблемной ситуации в позднем СССР потенциал противоречий между интересами класса идейно разложившейся номенклатуры (безнравственной корпоратократии) и объективной потребностью в повышении качества власти и управления разрядился в Августе 1991 года по подобию заговора «верхов» Февраля 1917 года. Катастрофическое течение контрреволюционного процесса было запрограммировано отсутствием животворящей идеологии у «низов»: сформулированной идеи довести качество управления «до ума» не было, был только анекдотичный призыв «Заграница нам поможет!». Вот и помогла…

Заключение по первой части статьи

Думаю, можно точно подтвердить прозорливость Маркса, когда он определил смысл совершенствования общественных отношений после утверждения в силе Диктатуры пролетариата, обозначив цель «свободной организации органов управления». Ж. Аттали отметил развитие этой мысли у Маркса: (Третье «Воззвание» после подавления Парижской коммуны). «(На первом этапе) прихода к власти революционным путём (если демократическим, то «равноправие для всех», то есть «Каждому по труду», а по ходу дела вооружить пролетариат для перехода к закреплению результата). \\ На втором этапе – «диктатуры пролетариата» - альянс, получивший большинство голосов, должен широко разрастись. Для этого ему следует организовать (не выходя за рамки парламентской демократии) полное преобразование производственных отношений, покончив, в частности, с «порабощающим человека подчинением его разделению труда; когда исчезнет вместе с этим противоположность умственного и физического труда». Для этого государство должно действовать решительно, не ставя под вопрос ни личную свободу, ни свободу печати, ни разделение властей, ни назначение руководства путём свободных и многопартийных выборов. В этот период у парламентского большинства будет законная власть, чтобы пересмотреть существующее законодательство и перейти к принципу «от каждого – по способностям, каждому – по потребностям»».

В своё время СССР стоял на пороге качественно отличного революционного процесса совершенствования общественных отношений.  На уровне идеи он был представлен выше сталинским вариантом Конституции-1936 года. Его прогрессивность по отношению к варианту парламентской (партийной) демократии, рассмотренным Марксом, очевидна.