Проблемная область в целеполагании развития общественных отношений

Несколько слов о кадровой политике.

Экономисты позднего советского времени рассказывали, что в общесоюзных хозяйственных отношениях донорами выступали две республики, РСФСР и Беларусь. На грани самоокупаемости был Азербайджан. В самой коренной России тоже существовал перекос распределения общественного продукта, но уже в пользу изолированных от общей жизни предприятий военно-промышленного комплекса. Данный «порядок» поддерживался в течение долгих лет. Со всею неизбежностью он привел к возникновению, если так можно выразиться, профессионального потребительства как систематического вида деятельности по ослаблению потенциала русского народа. Потребительство или паразитизм в социально значимом масштабе – это уже политика, за которой стояли отнюдь не классы, но атавистические формы общественных отношений.

Ситуацию ухудшал теоретический блуд, когда явление социально значимого масштаба идеологи официальной кадровой политики стыдливо определили как «семейственность и протекционизм». На деле же речь шла о взращивании мафиозно-клановых группировок и культивировании родоплеменных связей в коридорах власти, идеологических и хозяйственных институтах всех профилей. В самом деле, если качество управления «на местах» оценивалось исключительно по тому, что удавалось «урвать» из общесоюзных ресурсов, то утверждались методы «управления» свойственные типу отношений в коридорах власти. Характер власти приобретал доисторический уровень отношений. И, тем не менее, проявление «семейственности и протекционизма» политическое руководство предпочитало рассматривать лишь как частные случаи, но никак как вырождение «диктатуры пролетариата».

Противодействие деградации кадровой базы не распознавалась как проблема, попытки системно реорганизовать кадровую работу безнадёжно запаздывали. Частный характер как раз носили попытки возвращения к «сталинским корням большевизма», они осуществлялось лишь силами энтузиастов, правдоискателями. Эти разрозненные усилия достигали цели разве что в структурах с прочной корпоративной этикой, например, в разведке. Но это всё были капли порядка в стихии бескрайнего моря разброда и шатания.

Итак, вопреки расхожей формуле, что «кадры решают всё», политическое руководство государства почему-то предпочло считать, что чужие кадры будут ковать победу чужого для них дела. Думаю, что классики имели полное право назвать кадровую анархию ползучим оппортунизмом и соглашательством. Результат не заставил себя ждать: «И политики по кирпичикам разобрали кирпичный завод»…

* * *

К вопросу об эффективности работы пропагандистской машины хрущёвско-брежневского периода жизни СССР. Вот уж кто пахал не покладая рук.

Думаю, правильно будет утверждать, что установки в области пропаганды подбирают соответственно утверждённым идеологемам, давая связку между ними и текущим политическим целям. Текущими политическими целям внутренней политики власти были привязка людей к производству и, вопреки получаемому уровню образования, отвлечению от глубоких мыслей. Таким образом, руками вождей было создано противоречие между идеологией и пропагандой. Идеология функционально представляет собой разъяснение современным языком путей приближения к вековой мечте огромного большинства людей. Это разъяснение в совокупности с реальными делами можно назвать политической мотивацией. Мотивация созидания совершенствует общественные отношения. Процесс развития общественных отношений подразумевает смысловое и нравственное единство слова и дела. Пропаганда брежневской поры только портила общее дело.

Идеолого-пропагандистская работа довольствовалась двумя направляющими усилиями. Одно сводило теорию к догме, а второе – тупо ограничивало доступ к информации. Вспомним знаменитую по тем временам формулу: «Я не читал, но осуждаю!». Критика же враждебных социализму учений сводилась к обнажению язв капитализма, наблюдать которые воочию, советским гражданам было запрещено по факту ограничения туризма. Данный дисбаланс между личным опытом людей и виртуальными ужасами про бытие неведомых капиталистов возбуждал сомнение в умственных способностях политического руководства.

В целом пропаганду времён Хрущёва и Брежнева следовало бы охарактеризовать как начётничество и талмудизм, если следовать терминологии И.В. Сталина.

Убожество пропаганды времён «развитого социализма» было очевидно для школьника, не говоря о взрослых людях и сложившихся специалистов. И винить за это классиков марксизма было бы ошибкой.

* * *

О принципиальном извращении учения о научном социализме.

Маркс увлёкся идеей коммунизма как единственно возможным направлением развития человеческих обществ, когда наличествует свобода духа при отсутствии необходимости работать ради пропитания и удовлетворения других чисто биологических потребностей. И на что потратила свою власть коммунистическая партия под чутким руководством Хрущёва-Брежнева? На то, чтобы инакомыслие преследовать административными методами, а из коммунизма сделать картонную дурилку? Партия Хрущёва-Брежнева ушла от политической борьбы, оставив за собой привилегии вождизма. И повторила тем самым в виде горького фарса трёхсотлетнее укро-панское иго времён династии «Романовых». Но какие выводы сделала для себя коммунистическая партия после того, как её турнули вместе с 6-й статьёй брежневской Конституции СССР? Спросите у их духовного «земляка» Горбачёва, он много чего может порассказать. Только с его стороны ничего не дождёмся, кроме словоблудия или, как выражался в подобных случаях светлой памяти Иоанн Васильевич, б.ядословия.

Инакомыслие преследовать, идеалы размывать – вот и вся, если не теория, то стратегия разложения социализма политическими средствами.

Прошло тридцать лет и три года с момента оверкиля попытки строительства коммунизма в СССР. И что, коммунисты слезли с печи? Показали удаль русскую? Как бы ни так. В Думе верным зюгановцам явно лучше, чем Илье Муромцу на печке. Никаким каликам перехожим, как видно, до них не достучаться, не пробудить.

Была такая дисциплина в высших учебных заведениях «Научный коммунизм». Помню, что на государственном экзамене в 1977 году получил по ней оценку «отлично». Обоснованность оценки, возможно, исходила в том числе из реферата, написанного по теме политического своеобразия компартии Франции, подготовленного с помощью школьного учителя-француза и участника французского Сопротивления. Короче говоря, коммунизму меня учили.

Возьмём за отправную точку следующего разсуждения пропагандистские формулы: «марксистско-ленинское учение верно, и потому оно вечно» и мантру о научности этого учения. В оценке научности того, что пропаганда называла «марксистско-ленинским учением» есть смысл остановиться на оценке того, чего оно давало больше, научного знания или только веры в его научность.

Разобраться здесь, думаю, поможет пример из практики.

Химерическая идеологема либерастов, перед которой пасуют зюгановцы: достижения и достаток в СССР стали результатом жестокого подневольного труда, а если в оные лета и случались достижения высшей пробы, то это всё от страха за себя и родственников. Или потому что евреи самые умные, а они при социализме рулили направо и налево. Решение, которого требуют от общественного мнения либерасты, содержится в требовании политико-административного запрещения и осуждения идеологии коммунистического строительства. А все разговоры свести к утверждению, что социалистический путь развития принципиально антигуманен.

А чем отвечают глашатаи КПРФ? – умолкают, как чиновники после известия о приезде Ревизора. Ну, скажите на милость, что стоит, если не самому Зюганову, то хотя бы его «партнёрам», в качестве ответа либерастам заявить во весь голос: мы, партия бывших советских коммунистов, решили идти по пути строительства коммунизма, упразднив 5-е и 6-е Главные управления КГБ, как злостное нарушение заветов Маркса? А сэкономленные средства направить на поддержку науки, системы воспитания и образования, как это они любят добавлять во многих политических выступлениях.

Ограничение доступа граждан к художественным и публицистическим произведениям авторов, стоящих на спорных оценочных позициях, а всякий взгляд со стороны расценивался брежневско-андроповскими мыслителями как «косой», породил безответственность на идеологическом фронте.

Научность теории подменили талмудизмом во имя веры в его непогрешимость, а в итоге уронили авторитет государственной власти ниже плинтуса. Чем доказали истинность ещё одной формулы классиков. Ибо религия, как утверждал Маркс, опиум для народа.

Цензура по критерию «чумазый не может понять хитростей врагов социализма», а «идиотизм интеллектуально мощных врагов-дегенератов тот же чумазый непременно примет за гениальность», привела к тому, что роли наступающих и обороняющихся поменялись. Простота вывода, что «народ надо оберегать от контакта с этой интеллектуальной сивухой», оказалась хуже воровства. Теперь, ради спасения идеи, придётся считать партийно-советскую геронтократию, само руководство строителями коммунизма, выжившими из ума недоучившимися авантюристами.

Сидели бы хохлы на попе ровно, и не совали бы свой местечковый интерес в человеческий прогресс, жили бы сами не хуже других, если бы другим не мешали строить то, в чём они ни уха, ни рыла понять не способны. В конце концов, и Маркс никоим образом не считал Украину с её патологическим местечковым интересом светочем прогресса.

Современный капитализм никак не порождение капиталистов, они всего лишь посредники между реально властвующей корпорацией транснациональных финансистов и классом, у которого кроме цепей есть в качестве альтернативы только печи концлагерей и других инструментов геноцида. Зелёного, чёрно-коричневого, жовто-блакитного – всё едино.