В. Путин начал восхождение на политическую Голгофу

Вероятно, Владимира Путина и его сподвижников, не лишенных чувства реальности, победа на парламентских и президентских выборах (пришедшихся, кстати, как раз на середину Великого поста) больше тревожит и настораживает, чем вдохновляет. Во всяком случае, с лица президента давно не сходит маска «озабоченности за Россию», а Борис Грызлов и Сергей Шойгу появляются на людях с выражением лица разочаровавшегося в жизни Кощея Бессмерт­ного. С чего бы? Ведь победили как-никак. Даже сокрушительно.

Не будучи новичками в политике, они прекрасно пони­мают, что внушительные количественные показатели одержанной победы – 37,7% голосов на выборах в Го­сударственную думу и 71,2% на президентских – это лишь политическая арифметика. Высшей математикой в данном случае является определение качественных показателей: ка­кие избиратели и почему проголосовали за Путина и «Еди­ную Россию».

Полной аналогии между голосованием за президента и «единороссов», конечно, нет. В России отношение к парти­ям и политическим деятелям, олицетворяющим высшую государственную власть, испокон веков было разным. Верхов­ных правителей – царей, генсеков, президентов – уважали гораздо больше. Тем не менее в нынешней ситуации никто не станет возражать, что именно избиратели «Единой Рос­сии» на президентских выборах были «ядерным» компо­нентом одержанной победы. Что это за люди?

Избиратели самодостаточные, привыкшие полагаться не столько на власть, сколько на самих себя, обладающие высо­кими адаптационными качествами, обычно голосовали за СПС и «Яблоко». На этот раз своих представителей в Госу­дарственную думу они не провели. Не имеют своих депутатов в парламенте и те, кто голосовал «против всех». Их кос­тяк – люди, независимо мыслящие и самостоятельно дейст­вующие. Получается, что депутатский корпус «Единой Рос­сии», вокруг которого в нынешней Думе сложилось так на­зываемое «парламентское большинство», представляет ин­тересы людей, ждущих от властей благодеяний и даже чуда. Это обездоленные люди, утратившие надежду самостоятель­но справиться с выпавшими на их долю проблемами.

Судите сами. В стране насчитывается 38,8 млн пенсионе­ров, уровень жизни которых колеблется на грани вымира­ния. А ведь, по статистике, это самая активная часть избира­телей. Примерно 8о% из них регулярно участвуют в выбо­рах. Еще один электоральный резерв «единороссов», особо подверженный воздействию «административного ресурса», – работники бюджетной сферы: 30 млн врачей, учителей, работников учреждений культуры, науки, социального об­служивания. Их средняя заработная плата не превышает 2500 рублей, то есть едва дотягивает до статистического прожиточного минимума.

40% населения России живет в сельской местности, кото­рую иначе, как зоной бедствия, давно уже никто не называ­ет. Из 89 субъектов Федерации только десять являются «до­норами», то есть в экономическом и финансовом отноше­нии считаются вполне полнокровными. Остальные 79 прак­тически состоят на иждивении государства, более 50 из них не в состоянии обеспечить себя даже наполовину. Эта масса обездоленных людей, которых в России насчитывается не меньше 70 млн, составляет социальную базу нынешней рос­сийской представительной власти и прежде всего «Единой России» . Легко понять, что. опираясь на такую электораль­ную базу, строить серьезные планы на собственное полити­ческое благополучие нельзя. Это все равно что возводить здание на зыбучих песках. Такая почва уйдет из-под ног, как только станет ясно, что взятые на себя политиками обяза­тельства не подтверждаются конкретными делами.

Правда, многие мои коллеги с такой оценкой не соглас­ны. Они считают, что голосование за «Единую Россию» и за Путина прошло не под знаком минус (обездоленность и бе­зысходность), а под знаком плюс (стабильность и даже подъ­ем). Согласившись с ними, мы оказываемся перед необходи­мостью ответить, каково качество такой стабильности и та­кого подъема. Полагаю, не надо объяснять, в чем разница между подъемом к вершине горы и попытками выкараб­каться из пропасти. Мы не можем сбрасывать со счетов тот факт, что реформы, независимо от того, каковы были их ко­нечные результаты, отбросили страну лет на двадцать назад по всем социально-экономическим показателям. Сегодня мы лишь наверстываем утраченное, хвастаться и тем более гордиться здесь нечем.

Да и будущее у нынешнего президента и партии парла­ментского большинства отнюдь не безоблачно. Страна стоит на пороге серьезных проблем в экономике, внешней торгов­ле, финансовой и социальной сферах, морально-политиче­ском состоянии общества. Каждая из них таит серьезные уг­розы, предотвращение которых потребует максимального напряжения сил, а может быть, и жертв.

Если принять это во внимание, победные результаты пар­ламентских и президентских выборов не только насторажи­вают, но просто удручают. Хотя бы потому, что победа «Еди­ной России» на парламентских выборах и победа Путина на нынешних президентских вовсе не являются общим триумфом. Это скорее предвестник разлада президента со своими парламентскими порученцами.

Действительно, что за резон Путину сейчас, когда его по­литический статус по сравнению с первым президентским сроком изменился (теперь он не опекун «семьи» Ельцина, а полновластный хозяин Кремля и страны), разделять ответ­ственность с партией, которая, во-первых, хотя и победила на парламентских выборах, но ничуть не облегчила лежа­щую на его плечах ношу. Во-вторых, не только в ходе изби­рательной кампании, но и после победы «единороссы» не сумели продемонстрировать никаких других качеств, кроме холуйства и угодничества, а этого недостаточно, чтобы стать президенту опорой в сложных ситуациях. В-третьих, и это, быть может, главное, – в «Единой России» при всей ее депу­татской многочисленности не оказалось ни одной убеди­тельной политической фигуры, которую можно было бы рассматривать не просто как напарника, а как стратегиче­ского преемника президентского курса.

Путину и до нынешней победы приходилось больше ло­мать голову не над тем, как победить в марте 2004 г., а над тем, к кому перейдет власть в 2008-м. Я абсолютно доверяю его заявлению, что на третий президентский срок он не пой­дет. Такое решение придется рассматривать не только при­менительно к России, а в контексте мирового общественно­го мнения. По той же причине у нас после Путина вряд ли появится еще один президент-силовик. Еще важнее другое обстоятельство: очевидно, что через четыре года у президен­та уже не будет той «всенародной» поддержки, как сейчас. По сути дела, он окажется в ситуации, похожей на ту, что сложилась к концу второго президентского срока Бориса Ельцина. Путину тоже, по сложившейся в России традиции, придется искать не столько политический, сколько техноло­гический способ передачи власти своему антипреемнику. Как человек дальновидный, он, если верить его же словам, начал подготовку такой передачи не сейчас, а едва за­ступив на президентский пост в 2000 г.

Анализируя политические процессы задним числом, как правило, можно установить, что развиваются они не столько по воле политических лидеров – от них исходят только на­чальные импульсы, – а под действием объективной логики событий. Рассматривая переживаемый нашей страной пере­строечно-реформаторский период, можно убедиться, что складывается он из трех семилетних циклов.

В ходе первого – с 1985 по 1991 г. – энергичному разру­шению были подвергнуты идейно-политические основы об­щества, которое мы называли «развитым или зрелым соци­ализмом». В ту пору были востребованы люди пылкие, ро­мантичные, с неиссякаемой публицистической энергией.

Во время второго – с 1991 по 1998 г. – объектом интен­сивной атаки стали социально-экономические основы пла­новой, командно-административной системы. Для решения этих задач на первые роли выдвигались люди уже совер­шенно иного плана. Прагматичные, жесткие, даже жесто­кие, не слишком озабоченные ценой, которую приходилось платить за осуществляемые меры.

Наконец, третий семилетний цикл – с 1998 по 2005 г. – оказался объективно связан с необходимостью смены поли­тических элит, проведением своего рода «зачистки» поли­тического пространства, без которой невозможно перейти к решению задач общественно-политического и социально-экономического строительства. Соответственно задачам это­го периода формировались требования к личным и полити­ческим качествам людей, на долю которых выпала роль «чистильщиков».

Прежние романтики и недавние прагматики на эту роль совершенно не годились. Тем более что они обладали об­щим серьезным «изъяном»: и те, и другие мыслили себя членами команды, искали опору в союзниках и единомыш­ленниках. В нынешних условиях, в контексте запросов вре­мени, эти качества оказались лишними. Взаимные обяза­тельства, идейные и дружеские узы могут лишь осложнить решение насущных политических задач, связанных с ради­кальным обновлением политических элит.

То, что Владимир Путин активно вовлекает в политику силовиков, никого не должно вводить в заблуждение: он де­лает это не из дружеских чувств и не в расчете на взаимную преданность. Просто в ведомстве, в котором ему пришлось в свое время служить, лучше, чем где бы то ни было, понима­ют, что бывают ситуации, когда ближайшее окружение должно состоять не из союзников и сподвижников, а из «козлов отпущения», выращивание которых становится смыслом и содержанием целенаправленной кадровой рабо­ты. Рискну высказать мысль, что Путин по отношению к «Единой России» и новому составу правительства действует именно с таким прицелом.

Но вот беда, время стремительно уходит, а стратегическая задача текущего политического момента не только не реше­на, но толком и не обозначена. Проведена лишь некоторая подготовительная работа – весной при оглашении прези­дентского послания Федеральному собранию прозвучало за­явление Путина о намерении сформировать новое, гораздо более амбициозное правительство. Осенью, накануне выбо­ров в Государственную думу, он вновь вернулся к этой теме на предвыборном съезде «Единой России». Поблагодарив «единороссов» за совместную работу, президент выразил уверенность, что это продуктивное взаимодействие будет продолжаться.

Большинство моих коллег расценили намерения прези­дента как политический аванс, выданный им своим полити­ческим сподвижникам. Внешне это действительно выгляде­ло так, но скрытый смысл аванса состоял не в том, чтобы де­монстративно поддержать «единороссов». Как раз наоборот, Путину уже весной и тем более осенью было ясно, что с новым правительством и новым, на все согласным парламент­ским большинством каши не сваришь. Нужно было готовить акции по тотальной политической зачистке.

Визит президента на предвыборный съезд «Единой Рос­сии» заведомо не сулил партийцам благоприятных перспек­тив. Со стороны Путина это были типичные действия по формуле: «Благословил, чтобы отречься». Следующий шаг (второй элемент этой домашней политической заготовки) не заставил себя ждать. Как только настала пора выдвиже­ния кандидатов в президенты, когда все, и в первую очередь сама «Единая Россия», ожидали, что Путин пойдет на выбо­ры под ее знаменами, «случилось страшное»: он стал само­выдвиженцем, не обременяя себя наперед никакими обяза­тельствами перед, казалось бы, естественным союзником.

Действия президента поставили «Единую Россию» в глу­пейшее положение – победившая на парламентских выбо­рах партия осталась не только формально, но и по существу за скобками важнейшего на ближайшие четыре года поли­тического события. Даже позиция Партии жизни оказалась более выигрышной. Сергей Миронов хоть и был в мартов­ской выборной кампании пешкой, но все-таки в свите коро­ля. А фигур от «Единой России» на политической шахмат­ной доске вообще не оказалось. Нетрудно предположить, что дальнейшие действия президента будут развиваться именно в этом ключе – «единороссам» ничего хорошего ожидать не приходится.

Вопрос о полной смене политических элит давно уже сто­ял на повестке дня, но первый президентский срок у Путина ушел на подготовительные маневры. Решительным дейст­виям мешали обязательства, которыми ельцинский режим повязал его по рукам и ногам. Победив на выборах 14 марта, президент оказался перед необходимостью действовать стремительно, решая грандиозную политическую задачу – прежних, доставшихся в наследство от двух предыдущих разрушительных этапов деятелей оттеснить с политической сцены, а перед новыми, которые никаких деловых качеств, кроме личной преданности, предъявить не могут, поставить непреодолимый заслон.

В этом контексте Путин напомнит о выданных политиче­ских авансах и тем, и другим, как только пробьет час. «Видит бог, – услышат от него и министры, и депутаты, – я делал все, чтобы вас поддержать. Более того, рисковал ради вас своим политическим авторитетом. А где результаты? Един­ственно, на что вас хватило, так это на имитацию бурной де­ятельности под видом осуществления административной реформы и единодушного голосования по вопросам, в решении которых вы не принимаете никакого участия».

Спрашиваете, когда этот роковой час пробьет? Теперь об этом уже можно говорить достаточно определенно. Необходимые контрольные цифры и ориентиры совершенно четко обозначены. 18 марта, в день расширенного заседания кол­легий двух ключевых министерств – экономики и финан­сов, – В. Путин поставил новое правительство «на счет­чик». Ему поручено в кратчайшие сроки низвести уровень российской бедности до международных стандартов, при­нятых для развитых в экономическом отношении стран, то есть до ю–12%.

Вот только хотелось бы получить внятный ответ на все тот же вопрос: а что будет весить процент нашей бедности по сравнению, скажем, с бедностью американской? В США к беднейшим слоям относят семьи, в которых ежемесячные доходы в пересчете на каждого члена семьи колеблются где-то на уровне тысячи долларов в месяц, согласно статистике, в нашей стране таких «бедняков» насчитывается никак не более 1,5%.

Сумеет правительство превратить беднейших в богатей­ших – честь ему и хвала. Не сумеет... В. Путин ему судья. Первые кандидатуры для посадки на кол персональной от­ветственности, если поставленная задача не будет решена, уже названы – это Г. Греф, А. Кудрин и М. Зурабов. Ну и са­мо собой председатель кабинета министров Михаил Фрадков. Для перенесения стандартов благополучного тридевя­того царства, тридесятого государства на российскую почву отведено максимум три года...

Ответчики за прошлые грехи (корни правительственного кабинета, несмотря на некоторые новые лица, уходят в не­дра предшествующих разрушительных этапов) и виновные в новых, нажитых уже после Ельцина, будут найдены и по­платятся за содеянное. Уверен, народу такой поворот собы­тий понравится. Толпе всегда нравится, когда в жертву при­носят не каких-то клерков, а собственных сподвижников и друзей, когда «вдруг» обнаруживается, что они не справля­ются с делом. Да и «сподвижники» будут в значительной степени умиротворены. Перед президентской карой все бу­дут равны, никому не окажут снисхождения.

Затем последуют болезненные политические пертурба­ции, с которыми надо поторопиться. Кредит доверия, полу­ченный на президентских выборах, начнет таять, распоря­диться им нужно максимально быстро. Не исключено, что президент обратится к народу за поддержкой идеи о пере­выборах Государственной думы с целью повышения эффек­тивности власти. Предлог для этого будет найден вполне приличный, некризисный. Даже конструктивный. Скажем, такой. «Неэффективность административной реформы, – заявит президент, – объясняется тем, что реформированию были подвергнуты только структуры исполнительной вла­сти, а структуры представительной оказались нетронутыми, хотя действуют они в духе принципов и методов, обслужива­ющих единомыслие, а не политический плюрализм. Стране нужно отряхнуть этот прах со своих ног».

Понятно, что суть дела не в том, насколько такие шаги оп­равданны и целесообразны. Важно впечатление, которое они произведут. Россия, как никогда, нуждается в символе полного политического обновления, своего рода крещении. Миссия Путина в том, чтобы продемонстрировать разрыв цепи преемственности. Без этого совершить переход от ре­форматорской эпохи к созидательной никогда, нигде и ни­кому не удавалось. Беда тех, кто будет отставлен от полити­ческих дел, не в том, что они плохи, просто их никто не по­жалеет. Особый эффект этой акции могло бы придать заяв­ление Путина, что на алтарь насущных перемен он приносит не только соратников и сподвижников, но и собственную по­литическую судьбу. Мавр сделал свое дело и по истечении отведенного ему Конституцией срока не только может, но и должен удалиться...

«Политический журнал»,

№11, 29.03.2004.

ЗАЧИСТКА ВЛАСТИ.