Легенда третья. Ночной разговор.

 

– Ох, охальники! А ну кыш отседа! Валандаются тут, ага, ага. Под ногами путаются, ага, ага. Кыш, я сказала! – ворчала кухарка, вертясь по кухне и размахивая полотенцем.

Дети с шумом и смехом забегали в дом, набирали из мешка в пригоршни сахар и выскакивали на улицу, стараясь не попасться под руку тёте Зосе.

Во дворе был разведён небольшой костёр. Держа над ним обёрнутые тряпицами ложки, дети растапливали в них снег, затем кидали туда сахар и, когда он темнел, опускали ложки в сугроб.

– Обожаю леденцы-вар, – причмокивал от удовольствия Микаэль. – В Сегуле такие только у караванщиков купить можно-вар. А ещё там не бывает снега-вар, – мальчик поёжился от холода.

– Никак не привыкнешь к зиме, Ворон? – засмеялся Влад.

– Мне нравится зима-вар. Хоть и холодно-вар. Это лучше, чем песчаные бури-вар.

– А я бы хотела побывать в Сегуле. Там арзолины растут. Вот бы кусочек попробовать, – мечтательно произнесла Асилия.

– Ничего особенного в них нет-вар. Леденцы вкуснее, уж поверь-вар.

– Ничего-то ты в мечтах не понимаешь, – потрепал чёрные кудри мальчика Велимир.

– Мара, держи, – Влад протянул девочке леденец. – Только осторожно, не обожгись.

– Нюска тозе хочет. Мозно, я её угосю?

– Ну конечно, Мила, – широко улыбнувшись, Густав протянул девочке ложку с застывшим в ней сахаром. – Возьми мой. А я себе ещё сделаю.

– Мы с мамой каждое лето делали такие леденцы. Только к воде и сахару добавляли несколько капель травяных отваров. Их потом селяне покупали как лекарство для детей.

– Оля, это так интересно! А научишь меня разбираться в травах? Ну пожалуйста!

Олисава сверкнула зелёными глазами:

– Лила, какие травы! Зима же!

– Ну пожа-а-а-алуйста! Мне очень нравится с травами возиться. Тана Мэйя меня немного научила, до того, как уехала. Я знаю, из каких трав делают отвар от коликов. Но я хочу знать больше.

– Ладно, научу.

– Спасибо, Оль! Спасибо! – Лила с восторгом обняла Олисаву, отчего обе девочки повалились на снег.

– А мне нравятся ягоды, з-засахаренные в меду.

– А мы с мамкой и папкой на Одэла Варх делали леденцы из мёда. Помнишь, Андер?

– Ага. И коржи медовые пекли, – облизнулся мальчик.

– Как это – из мёда-вар?!

– У нас пасека своя была, небольшая. За несколько дней до праздника начинался последний сбор. И на Одэла Варх все выпечки с мёдом были.

– Одэла Варх ещё долго ждать. А вот Форса Эхин уже скоро.

– Точно! – хлопнул себя по лбу Диннис. – Новый год же скоро! Будем дом украшать!

– Праздник снега! Начало нового года. Единение прошлого, настоящего и будущего! Какие же слова в ритуале? Ах, да! «Един мир, един свет, едина тьма. Во множестве мы едины, в одиночестве мы едины, в молитвах к богам мы едины. Одно из многого и многое из одного. Прими дары наши, Кернид! И да пронесём мы чистоту помыслов своих из прошлого через настоящее в будущее». Это так волнующе!

– Да уж, волнующе, – хмыкнул Густав. – А ты не забыла, что мы давно уже не чтим богов?

– Ох, Густав, какой же ты ворчливый, – рассмеялась Асилия. – Какая разница, приносим мы дары Кер или нет? Праздник – это всегда праздник.

– И правда, Густав, хватит ворчать. Лучше съешь леденец.

– Мила, хочешь ещё? Держи.

Рэджин некоторое время с улыбкой наблюдал за детьми, стоя на крыльце. Их звонкий смех грел ему душу. Асилия, облизывая ложку, весело помахала ему. Он ответил лёгким взмахом руки. Учителю не хотелось прерывать этот миг радости и удовольствия. И за него это сделал снегопад. Крупные снежинки слепили глаза, а вскоре и вовсе затушили костёр, загнав детей в дом.

 

***

 

       Наплескавшись по очереди в бадье с горячей водой, дети, как обычно, собрались в гостиной в ожидании новой истории. В окно струился серебристо-белый лунный свет, а в камине весело потрескивали поленья.

Учитель Рэджин вошёл в комнату в сопровождении девушки.

– Дети, позвольте представить вам Алию, моего хорошего друга.

– Здравствуйте, Алия! – поприветствовали девушку обитатели приюта.

– Добрый вечер, – она дружелюбно улыбнулась им в ответ.

Алия была первым гостем в приюте за всё время его существования, и дети пока не знали, как к ней относиться. Они настороженно следили за девушкой, пытаясь угадать, зачем она пришла. Глядя на её чёткие и немного резкие движения, Густав решил, что Алия – воин. Влада поразили её большие зелёные глаза. «Как у мамы», – думал он. Мила же восхищённо взирала на её светлые с крупными кудрями волосы.

– Дети, сегодня историю расскажет вам Алия. Вы не против?

– Но, учитель, только вы рассказываете нам сказки!

– Верно, Густав. Но ведь не обязательно, чтобы так было всегда.

Рэджин обвёл взглядом сидящих полукругом детей. Они перешёптывались, решая, как же им быть. Учитель и его гостья не мешали детям принять решение самостоятельно. Наконец, совещание было закончено, и Велимир сказал:

– Хорошо, учитель, мы согласны, чтобы историю сегодня рассказала ваша гостья.

– Спасибо. Только гостья не моя, а наша.

– Нет, учитель, пока что она ваша гостья, – возразил Густав.

– Пусть так, – согласился учитель. – А теперь давайте послушаем Алию.

– Благодарю вас за оказанную мне честь побыть сегодня сказителем. Я расскажу вам историю, которая приключилась со мной пару лет назад…

 

***

 

Тогда я была наёмником, осталась им и сейчас. Вернувшись в свою родную деревушку после очередного найма, я узнала, что мой возлюбленный женился на другой. В этот же вечер я покинула деревню, решив больше никогда туда не возвращаться.

Наступила ночь. Мне пришлось сделать привал недалеко от тракта. Я сидела у костра, смотрела, как язычки пламени играют друг с другом, и плакала. И вдруг из темноты неслышно вышел человек с лютней, висящей за спиной.

– Доброй ночи, милая. Могу ли я согреться у твоего огонька?

– И тебе доброй ночи, путник. Присаживайся, коль без худа пришёл.

– Благодарствую. Э-э-э, да я смотрю, твоё красивое личико слезой запачкано. Расскажи, милая, о чём горюешь?

– А тебе какое дело? Пришёл к костру, так и сиди молча. Нет – иди дальше своей дорогой.

– Ах, зачем ты так, милая. Расскажи о беде своей, вдруг помочь смогу.

– Не поможешь ты мне, путник. Никто мне не поможет…

– Как величать-то тебя, красавица? То, что воин ты, вижу по снаряжению твоему.

– Алия меня зовут.

– А я Варрий, бард странствующий. Так в чём горе твоё?

Рассказала я барду об изменничестве любимого. Хотела сочувствия и жалости, а вместо этого в ответ услышала:

– Так ты считаешь это предательством? Но ведь ты сама ранее предала его.

– Я?! Предала его?! Это как же?! Трудилась в поте лица, за любой найм бралась, чтоб денег собрать на свадьбу да дом построить! Это разве предательство?!

– А он, значит, не трудился?

– И он трудился… тоже…

– Вот видишь! И он работал, и мечтал о свадьбе, и семье крепкой. Да только какая ж это семья, ежели тебя рядом не бывает?

– Как же не бывает?! Я ведь всегда с ним была, когда работы не было.

– Как часто ты в походы уходила? И надолго ли?

– Я… А ведь верно, бард, говоришь. Ежели недели три в год вместе проведём – за счастье было.

– Вот видишь, сама и ответила на свой вопрос.

– Но разве изменничество то, что я хотела выйти замуж за любимого? Ведь, когда любят, ждут, сколько потребуется!

– Плохо не то, что с любимым быть хотела, а то, что не была с ним. Слишком долгое ожидание может развеять любовь.

– Значит, он не любил меня, раз не дождался!

– Или ты не любила его, раз могла так надолго его оставлять.

– Но ведь это было необходимо!

– Так ли это? Когда любишь, стараешься не разлучаться с любимым, особенно надолго. Ты ведь могла выбрать другую возможность зарабатывать деньги: травничество, огородничество, шитьё…

– То есть, по-твоему, я не любила?!

– Любила, но, быть может, не всем сердцем.

– А ты сам когда-нибудь любил?

– Я бард, я влюблён всегда. В природу, красоту, музыку, поэзию. Именно в этой любви я черпаю вдохновение.

– А женщину ты любил?

– Нет.

– Тогда как ты можешь рассуждать о любви?! Какое ты имеешь право судить других?!

– Только такие, как я, и могут рассуждать о любви. Ибо те, кто любит и любил, не рассуждают. Они просто любят…

В этот момент я услышала позади себя какие-то звуки. Выхватив меч из ножен, я вскочила на ноги, оглянулась по сторонам. Никого. Я снова присела возле костра, вернув меч на место. Глаза мои широко раскрылись от удивления: бард как сквозь землю провалился.

– Кто же ты такой, Кердан тебя возьми?! – крикнула я в ночь. Никто не ответил мне. Только молоточком стучало в памяти: «Те, кто любит и любил, не рассуждают. Они просто любят…»

 

***

 

       – Вот такой случай со мной произошёл когда-то, – с грустью в голосе сказала Алия.

– Ерунда какая-то, а не история-вар! – пробурчал Микаэль.

Рэджин неодобрительно покачал головой:

– Мик, может, у тебя есть вопросы к Алие?

– Есть-вар, – мальчик кивнул. – Почему вы стали воином-вар?

– Потому что мне этого хотелось. Я с детства мечтала о сражениях. Даже дралась со всеми мальчишками в округе. Когда началась Война Богов, я, не раздумывая ни минуты, записалась добровольцем и отправилась навстречу приключениям.

– Но ведь война – это мерзко! – сказала Лила.

– Очень мерзко! – согласилась с ней Алия. – Поэтому я воевала не за богов, а за людей. Старалась спасти как можно больше жизней. Мой отряд защищал деревни, храмы, странствующих торговцев… Всех, кому угрожала опасность.

– А вы убивали?

– Да. Разбойников, нападавших на караваны, дезертиров, что убегали с поля боя и нападали на деревни, убивала работорговцев.

– Я вам не верю! – выпалил Диннис. – Воины все одинаковые! Им всё равно, кого убивать!

– А вот и неправда! Не все, кто носит меч – убийцы! Если бы не «Грифоны», вся моя деревня оказалась бы в рабстве. И я тоже. Они спасли меня.

– Верно, Олисава! Кто-то носит меч для убийства невинных, а кто-то – для их защиты. Воин – не означает «враг» или «убийца». Это просто человек с оружием в руках. И только от него самого зависит, что он будет с ним делать.

Рэджин замолчал, молчали и дети, и Алия. Лишь треск поленьев в камине какое-то время нарушал тишину да робкий стрёкот сверчков.

– А вы жалеете, что стали воином? – тихо спросил Тоби.

– Да. Дважды. Я возвращалась домой. Мне оставалось всего полдня пути, когда я узнала, что на мой дом напали разбойники. Я помчалась во весь опор, но, увы, не успела помочь. Деревня была разорена и сожжена, а многие жители убиты. Тогда я пожалела о своём выборе в первый раз. Ведь пока я защищала других, некому было защитить моих родных и друзей. Я помогла им восстановить дома и поля, а потом снова ушла. Я не могла сидеть и ждать, когда на мою деревню снова нападут, в то время как другие нуждались в защите и помощи. Когда же я вернулась снова, то узнала, что мой любимый женился на другой. В тот день я пожалела о жизни наёмника во второй раз. Я думала: «Ну зачем я стала воином! Подумаешь, приключения! Зачем они мне были нужны? Ведь из-за них я потеряла любимого, потеряла свой дом!». А потом…

– Вы встретили барда, да? – спросила Асилия.

– Верно. Он заставил меня о многом задуматься и ещё больше понять. И теперь я уверена, что сделала правильный выбор. Я – та, кто я есть: я – воин, я – женщина, и я счастлива.

– Без дома и без любимого? – съязвил Густав.

– Мой дом всегда в моём сердце и в моих мыслях, а значит – всегда со мной, – Алия улыбнулась. – И любимый у меня есть. Вскоре после странного ночного разговора я повстречала чудесного человека. И скоро мы поженимся. Но иногда, чтобы понять, что ты счастлив, нужно встретить незнакомца, который объяснит тебе, кто же ты есть.

 

***

 

       В тот вечер они ещё долго разговаривали. Учитель сделал исключение и разрешил детям лечь спать попозже.

Алия прогостила у Рэджина несколько дней. За это время она очень сдружилась с детьми, рассказывая им о своих приключениях. После её отъезда каждый в приюте мечтал однажды встретить странствующего в ночи барда.