Священство по чину Мелхиседека

Несмотря на то, что от нас больше не требуется исполнять все эти левитские предписания, заключенная в них истина все еще актуальна. Мы должны изменить свое понимание, потому что Бог говорит о Своем Сыне:

Ты священник вовек по чину Мелхиседека (Евреям 5:6б).

Это — новый порядок, отличный от ушедшего в прошлое священства Аарона. Старый священнический порядок исчез и навсегда потерян, но новый порядок, фактически, даже более старый, чем священство Аарона. Когда Авраам возвращался после победы над царями Содома, он встретил таинственную личность и отдал ей десятину от всего, что имел. Авраам склонился перед этим человеком в знак признания того, что меньший благословляется большим. И затем этот первосвященник по имени Мелхиседек служил Аврааму хлебом и вином. Мелхиседек — это только ветхозаветный «отблеск», плотской прообраз грядущей неизменной и вечной славы Сына Человеческого, Который является Священником навсегда. Авраам, великий муж веры, распознал авторитет и превосходство этого священника. Такое священство предшествует Ааронову служению, которое, само по себе, было только тенью грядущего величия.

Тесная связь существует не только между апостольством и священством, но и между сыновством и священством. Этот таинственный первосвященник Мелхиседек, происходил не из родовой ветви Аарона, но был царем мира и праведности, о котором в Писании сказано:

Без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни, уподобляясь Сыну Божию, пребывает священником навсегда (Евреям 7:3).

Это — замечательное противопоставление земному священству, которое полностью противоположно священству, описанному в послании к Евреям. Священство по чину Мелхиседека выше культуры, времени, языка и национальности. Оно не имеет ни начала дней, ни конца жизни. Фактически, оно противоположно всему земному. В священстве Аарона требовалось родословие, правильное происхождение и земное удостоверение личности. Новый порядок напоминает Сына Божьего, пребывающего Священником навсегда. Что является источником Его деятельности, Его энергии, Его жизни? Бог призвал нас быть Церковью, подобной Его Сыну, чтобы мы могли исполнить Его вечные цели и стать представителями Его грядущего Царствия. Что же это за священство? Это не просто должность, занимаемая профессиональным служителем, как это сейчас повсеместно воспринимают. Это истинное священство, не прерываемое ничем. Ревнуете ли вы о том, чтобы быть таким священником? Нам предъявляется то же самое требование: быть частью такого священства, в основе которого лежат не наши естественные способности, но необходимость быть подобными Сыну Божьему. Люди, пребывающие священниками навсегда, находящиеся вне времени, культуры и национальности, без отца, без матери, без родословия, не имеющие ни начала дней, ни конца жизни, составляют непрестанный поток, исходящий от престола Самого Бога на основании силы вечной не престающей жизни.

Более высокое и истинное отождествление — это отождествление со священником, пребывающим в Боге вечно. Такое отождествление не пройдет безболезненно, потому что отцам и матерям оно не понравится. Отказ от физического отождествления с ними будет для них пощечиной. Вам придется оторваться от всего, что хочет обладать вами и определять вашу идентификацию в земных терминах. Это — часть цены, и объяснить это логически никто не сможет. «Кто Моя мать?», — спросил Иисус, когда Ему сказали, что на улице Его ожидают мать и братья. По земным меркам это звучит жестоко, но причина нашего не восприятия этого заявления Иисуса заключается в том, что мы еще не вошли в Его священство. Мы еще не поняли, насколько глубоким должно быть отчуждение священника от всех материальных связей на земле. По иронии, мы никогда не станем лучшими сыновьями и дочерями, если не согласимся принять это священническое отчуждение. Существует нездоровая душевная путаница в отношениях между родителями и детьми, которые используют друг друга, имея паразитирующие взаимоотношения «вампиров».

Мы должны прийти к отождествлению с тем, что превыше нашего земного существования и естественных связей, и здесь не имеет значения ни пол, ни национальность. Мужчина вы или женщина, еврей или язычник, — знайте, что сатане нравится делать туманным или вообще скрывать от людей то, что очень важно для Бога. Новое отождествление не означает полное упразднение личности, но что-то необыкновенное, что появляется из единения отдельных сущностей и создает «нового человека». Это — странный парадокс: быть евреем или язычником, мужчиной или женщиной, и при этом не аннулировать очевидность своей земной идентификации, но относиться к ней как к тому, что дано Богом для реализации Его намерений. И еще хочу отметить, что мы не должны делать это таким образом, чтобы между нами и теми, кто не похож на нас, возникала стена. Каждый раз, когда на нас начинают влиять временные, культурные, этнические, земные и другие преходящие факторы, сознательно или неосознанно мы отходим от истинного священства, лишаемся новозаветного священнического основания и его силы. Священник отделен не только от расовых, этнических и культурных связей, но и от времени и земного обитания. Он — тот, кто обитает на небесах с Богом. Он не подвластен влиянию или ограничениям со стороны существующей преходящей культуры. Находясь выше этого, он готов к исполнению своих обязанностей везде и всегда.

Авраам подчинился Божьему призыву выйти из Ура халдейского только после смерти своего отца. Он задержался в городе Харран, не послушавшись Божьих слов, так как должен был оставить свой народ, свое родство и дом отца и пойти в ту землю, которую ему должен был показать Господь. Он приобрел в Харране большое состояние и много слуг, но это не было местом его истинного благословения. Сколько святых из харизматических, пятидесятнических и евангелистских церквей сегодня находятся в своих «Харранах»? Сколько из них ошибочно полагает, что истинное благословение заключается в количестве состояния и людей? Но, это не так! Если вы относитесь к таким людям, то вы находитесь в месте задержки, все еще привязаны к материальному, к родству и дому отца, и все еще не вышли на путь священства, на котором и начинается истинное благословение.

Конечно же, можно действовать, находясь и в этом месте, но это не будет истинным священством. Мы входим в это священство только потому, что входим в Сына Божьего, Который является Царем праведности, Царем мира и Божьим Первосвященником. Если вы пребываете в Сыне Человеческом посредством единения с Ним в Его смерти силой креста, через водное крещение, то вы также пребываете с Ним непрерывно как священник. В какой мере вы находитесь в Иисусе Христе, в такой же мере вы находитесь в священстве по чину Мелхиседека. Не больше и не меньше. И наши естественные факторы здесь абсолютно ни при чем, но только — жизнь воскресения, принесенная в жертву и воскресшая в славе. Мы пришли в восхитительное место отождествления со Христом, которое превыше любых естественных, расовых, религиозных, этических и других различий.

И это еще яснее видно из того, что по подобию Мелхиседека восстает Священник иной, Который таков не по закону заповеди плотской, но по силе жизни непрестающей (Евреям 7:15-16).

Это — та же самая жизнь, которая вырвалась из оков смерти в ослепительной славе и теперь доступна каждому, кто позволит ей проявиться в своей жизни через собственную смерть для мира. Это является основанием для царского священства и жизни Божьего народа. Такой вид священства: непрерывное и подобное Сыну Божьему, — также должно иметь в качестве своего основания и источника силы бесконечную и не престающую жизнь Христа. Мы не можем играть в священство, строя все на фундаменте собственного опыта, способностей, знаний, религиозных дарований и даже собственных благих намерений. Священство по чину Мелхиседека основано не на том наследии, которое приходит через кровь и плоть, но на наследии, которое приходит через Кровь Агнца. Только тот, кто, отложив в сторону собственную жизнь, входит в вечную Жизнь на основании Крови Христа, может отразить черты истинного священника.

Я убежден, что вопрос воскресения в последние дни станет для Божьего народа самым актуальным. Он будет как Божий отвес, отделяющий истинную Церковь от ложной. Ложная Церковь, без сомнения, будет аплодировать доктрине воскресения, отказываясь при этом жить согласно этой доктрине. Это будет великим разделением между теми, кто является просто пустословными профессионалами, и теми, кто пребывает в Жизни.

Посаженные на небесах

Если бы Он оставался на земле, то не был бы и священником...

Евреям 8:4а.

Другими словами, Он — в другом измерении, в небесном месте. Что-либо меньшее, чем это, сделало бы Его священство недействительным. Его истинное существование и реальность — в небесном Святилище. Если бы Он обитал на земле, или, говоря другими словами, Его ценности и образ мышления были земными, то Он не был бы Священником. Бог усмотрел, что тот, кто сотворен по Его образу, должен жить в реальности небес, даже пребывая на земле. Мы живем на земле, но мы не принадлежим ей. Когда в конце веков туман рассеется и наступит кульминационный момент истории, на земле будут существовать только два вида людей, и это различие не будет иметь ничего общего с расами, но только с небесами и землей. Сердца тех, кто принадлежит земле, будут сжиматься от страха перед событиями, грядущими в этот мир, потому что все, что они знают, ищут и ожидают — земное, и все их ценности — материалистические. Но есть и другая категория людей: те, чье жилище на небесах. Несмотря на то, что они живут на земле, она не является местом их обитания. Они не принадлежат этому миру, но он является для них только местом служения. Большинство из нас — земные христиане, привязанные к материальному, связанные лямками земного притяжения и душевными узами любви к этой жизни. Но для того, чтобы взойти в небесное место, наша душа сначала должна оторваться от земли.

Святое Святых

Только первосвященник может приходить пред Богом во Святое Святых. Бог утвердил это навеки, поэтому интересно прочесть в 25-й главе книги «Исход» описание этого святого места. Бог дает нам его в необычайных подробностях. Мы знаем, что у Божьей скинии было такое же внутренне архитектурное устройство, как и у храма, появившегося позже. У нее был внешний двор без крыши, открытый дневному свету. У его входа находился медный жертвенник для жертвоприношений и умывальница для омовения. Они являлись символами нашего вхождения в дом Божий через искупление Кровью Агнца. Затем, вслед за первым был расположен второй двор, покрытый шкурами, вход в который осуществлялся через завесу. Священники ежедневно входили в этот двор, причем это были не те люди, которые совершали тяжелое служение, зажигая огонь и принося в жертву животных в первом дворе. Во второй двор входили только те священники, в обязанности которых входило утреннее и вечернее разведение огня на священном жертвеннике для возжигания фимиама, а также возложение на Господень стол хлебов предложения. Второй двор был закрыт от дневного света, и для освещения там горел семисвечник, излучающий яркий свет, не подверженный различным изменениям погоды и солнечного света. Свет, излучаемый этим семисвечником, был постоянным и более ярким, чем дневной. Но, все же, есть еще одно место, и это место предельной важности, в которое входили очень немногие. Это было самое святое место: Святое Святых! Туда не входили каждый день. Только один человек мог войти туда раз в год, причем на основании крови «чистой жертвы». В этом месте не было семисвечника, однако там сиял самый яркий и самый славный свет: «Шекайна» — слава Самого Бога. Это — Его присутствие, которое находилось над седалищем (в русском переводе Библии — «крышкой») милости и над ковчегом Закона (в русском переводе Библии — «откровения» или «завета»).

Сделай также крышку из чистого золота: Длина ее два локтя с половиною, а ширина ее полтора локтя, и сделай из золота двух херувимов: чеканной работы сделай их на обоих концах крышки; сделай одного херувима с одного края, а другого херувима с другого края; выдавшимися из крышки сделайте херувимов на обоих краях ее; и будут херувимы с распростертыми вверх крыльями, покрывая крыльями своими крышку, а лицами своими будут друг к другу: к крышке будут лица херувимов. И положи крышку на ковчег сверху, в ковчег же положи откровение. которое Я дам тебе; там Я буду открываться тебе и говорить с тобою над крышкою, посреди двух херувимов, которые над ковчегом откровения, о всем, что ни буду заповедывать чрез тебя сынам Израилевым (Исход 25:17-22).

Возможно, по мере возрастания осознания того величия, которое заключается в апостольском и священническом призвании, некоторые из нас уже начали издавать стон. Как мы осуществляем переход от традиционного ведомственного века к восстановлению апостольской славы в Церкви? Как мы можем передать аспекты того, что было потеряно в жизни современной Церкви? Как нам восстановить чувство безотлагательности и неизбежности того, что грядет вскоре? Как мы можем предупредить наше поколение о том, что Бог назначил день, в который Он будет судить все народы посредством Мужа, воскрешенного Им из мертвых? Как нам подготовиться к такой апостольской конфронтации? Где наша храбрость и наше дерзновение, наше понимание и наша духовная чувствительность? Мы должны проложить путь этих болезненных преобразований, отворачиваясь от власти и силы традиций и утвержденных ведомственных человеческих путей, чтобы прийти к формированию живой Церкви, имеющей пророческое свидетельство. Где нам найти ответы?

Там Я буду открываться тебе и говорить с тобою... о всем, что ни буду заповедывать чрез тебя сынам Израилевым (стих 22).

Это — альтернатива того, чтобы становиться обыкновенными религиозными деятелями, приспосабливающимися к очередной звучной фразеологии. Бог приглашает нас войти во Святое Святых, первосвященническое место, открытое тем, кто, уподобляясь Сыну Божьему, не имеет ни отца, ни матери, ни начала дней, ни конца жизни. Это источник «непрестающей жизни», источник вдохновения и помазания, слов, данных Богом, если, конечно же, мы стремимся исполнить Божье предназначение. За внешним двором находится Святилище, и в нем есть вход за завесу посредством Святого Духа, символом чего является фимиам на жертвеннике, постоянно восходящий к Богу. Там мы в более ярком свете нам открывается новое духовное познание, превосходящее начальное переживание спасения. Здесь происходит соприкосновение с более серьезными и значимыми Божьими вещами. Святое Святых — это место большей глубины, куда допускаются только первосвященники. Мы никогда не познаем то, что касается апостольства и истины, если не окажемся в этом свете. Мы никогда не исполним апостольское предназначение, если нам не будут даны слова, вдохновленные Богом, переданные силой истинной Жизни, присутствующей во Святое Святых. Бог приглашает нас войти в это место и обитать в Его присутствии, потому что именно там Он будет открываться нам и передавать все «заповеданное сынам Израилевым».

За завесой

Я долго ожидал такого вхождения, полагая, что должен достигнуть для этого определенного духовного состояния. Хотя я усиленно воюю со светским миром, кое-что из его теории эволюции по-прежнему оставалось во мне: я считал, что должен «эволюционировать» до тех пор, пока достигну более высокого духовного уровня, посредством которого затем смогу войти во Святое Святых. Но случилось так, что мне в руки попала серия аудио-учений под названием «За завесой», и в моем внутреннем человеке что-то «щелкнуло». Я помчался к магнитофону, чтобы прослушать эти кассеты, и, вставляя в магнитофон первую из них, я предвкушал услышать что-то великое. Однако с первыми прозвучавшими фразами проповедника у меня появилось искушение выключить магнитофон. Грубая, неграмотная речь этого американца-деревенщины совершенно не соответствовала привычному мне стилю проповедования, но когда мои пальцы потянулись к кнопке выключения, я засомневался, потому что что-то в этих словах, произносимых с неприятным американским акцентом, коснулось моего сердца. Это было превыше национальности, культуры, времени, отца и матери, начала дней и конца жизни, и я, вставляя одну кассету за другой, продолжил прослушивание этих учений. Этот человек переживал такие же неудачи, что и я, и подобно мне испытал подъемы и спады в своей духовной жизни. Он проходил как добрые, так и плохие времена, но в результате это дало ему возможность сказать вместе с апостолом Павлом: «Вы знаете, как я с первого дня, в который пришел в Асию, все время был с вами» (Деяния 20:18). И я последовал за ним в изучении послания к Евреям. Он показал, что Закон был только тенью будущих благ, а не самим образом вещей, и что он не смог сделать совершенными приближавшихся к Богу. Он продолжал объяснять, что в определенный момент времени пришел Тот, Чья Кровь была лучше крови козлов и тельцов, и Кто вошел посредством Своей Крови в небесное Святилище, причем вошел туда «однажды для всех».

Во всей нашей впечатляющей духовной изощренности мы не позволили этим словам оказать воздействие на наши сердца. Иисус вошел «однажды для всех» и повелевает нам также войти туда, войти с дерзновением, причем не на основании наших естественных способностей. Мы должны входить во Святое Святых посредством Крови Иисуса. Мы привыкли думать о Крови Иисуса только с точки зрения нашего искупления, и истинно ее достаточно для того, чтобы смыть грех и вину. Но Его Кровь соделала нечто большее: она проложила нам путь новый и живой, торжественно открытый для нас Христом через завесу, которая суть плоть Его. И. так как у нас есть такой Великий Первосвященник, давайте будем приступать к Богу с искренним сердцем и полной убежденностью веры.

Я помню тот вечер, когда прослушивал последнюю кассету. Я уже был в постели. Моя Библия была открыта на этих местах из послания к Евреям, а из магнитофона звучал рассказ проповедника о том, как на одно воскресное утреннее служение он пришел служить изнуренным и разбитым, с ощущением той ужасной монотонности и предсказуемости, к которой так легко приходят наши церкви. Но на том служении была женщина, сияющая ярким светом. Она едва могла сдерживать себя и размахивала поднятой рукой, давая знать, что у нее есть свидетельство, которым она хочет поделиться. «Да, сестра», — сказал он. Она произнесла: «Я лишь хочу сказать, что вошла во Святое Святых». Он тотчас поправил ее: «Вы имеете в виду, что вы надеетесь войти туда», — в конце концов, она была всего лишь домохозяйкой. «Нет, — настаивала она, — я уже вошла во Святое Святых». «Но каким образом?» — спросил он. «Посредством Крови Иисуса и завесы, разодранной Его плотью! Я просто приблизилась с искренним сердцем, полным веры, и исповедала во имя Иисуса, что я действительно вхожу во Святое Святых посредством Крови Иисуса, без какой-либо оценки своей собственной пригодности».

И она объяснила, что произошло: она вошла в «новое место», и это по ней было явно видно. Прежде, чем это служение завершилось, люди в собрании один за одним вставали и исповедовали свое «сиюминутное вхождение» на основании Крови Иисуса путем новым и живым. Тот служитель сам вошел во Святое Святых, по этой причине я и слушал его кассеты с рассказом о новом виде духовной способности, пришедшей к нему. Он говорил об усиленном и углубленном качестве апостольской веры, о новом источнике творчества и оригинальности, которые он получает в месте нового общения с Богом: во Святое Святых. На этом я выключил свой магнитофон. Я снял очки, вспоминая о всех годах моей жизни во Христе: расстройствах, подъемах и спадах, и, лежа на спине, просто произнес молитву: «Господь, сию же минуту не на основании каких-либо моих способностей и моей квалификации я вхожу во Святое Святых посредством Крови Иисуса, через завесу, разодранную Его плотью. Аминь». В тот момент в глубине моего внутреннего человека что-то произошло, и я верю, что нахожусь во Святое Святых с того момента и до сих пор, «твердо держась исповедания веры». Я получил новый вид свободы от мучительной борьбы с плотью. Что-то произошло, когда я вошел за разорванную завесу плоти Христа, и теперь изменилось мое отношение к собственной плоти, но это изменение тяжело понять или объяснить. Нет сомнений, что силы ада будут стремиться украсть это у нас: «О, да это ведь всего лишь игра слов, библейская риторика. На самом деле нет такого места. Эта небесная вещь — всего лишь пар, нечто неосязаемое. Все, что тебе нужно, у тебя уже есть посредством твоего рождения свыше. Ты лишь надмеваешься своим умом. Посмотри, ты такой же как и раньше!» Держитесь твердо исповедания веры вашей. Этот стандарт намного превышает «христианскую респектабельность» и понятие о хорошем человеке. Это касается непорочной совести пред Богом и людьми.

Посему да приступаем с дерзновением к престолу благодати, чтобы получить милость и обрести благодать для благовременной помощи (Евреям 4:16).

Если мы не получим или не найдем чего-то, то как же мы тогда сможем отдать это? Поэтому нам приказано войти за завесу. Это — субботний покой, который Бог приготовил для Своего народа. Религиозные дела, исходящие от осуждения совести (то есть, когда вам кажется, что вы обязаны сделать что-то, чтобы исправиться перед Богом), Бог называет «мертвыми делами». Истинные Божьи дела исходят всегда и исключительно из Божьего покоя, и совершаются только в «субботний» день, и ни в какой другой. Только такие деяния возвращают слепым зрение. Когда иудеи во времена Иисуса противодействовали Ему, и их приводило в замешательство то, что Он совершал чудеса в неположенный день, Иисус мог сказать им в абсолютной простоте, что эти дела совершает Его Отец. То, что вы находитесь в покое Божьем, можно определить по сердечному миру. Это не означает, что в вашей жизни никогда не будет испытаний или давлений, но даже посреди суматохи неприятностей вы можете находиться в месте «Шекайна», Святое Святых. И этот мир не зависит от того, насколько бурные вас окружают обстоятельства.

Разве Бог жесток, чтобы ставить перед нами такое призвание и думать, что мы сможем исполнить его крохами своих человеческих способностей. Существует более духовно глубокое, окончательное и абсолютное место — Святое Святых, и оно предназначено для всех, кто призван к тому, что является апостольским и первосвященническим. Уразумейте Иисуса так, как вы никогда еще раньше не разумели Его: Сына, в образ Которого мы призваны преображаться. Тот, кто соединен с Ним, является одним духом с Ним. Поймите Павла лучше, когда он говорит: «Я живу и движусь, и существую в Нем». Где вы находитесь сегодня, и где желаете быть? Для пребывания в каком месте у вас есть вера? Желаете ли вы принять апостольское участие в исполнении вечных целей Бога? Будете ли вы способны устоять против апостольских гонений и страданий? Мы должны войти в определенное священническое место, без которого не может быть осуществлено апостольское призвание. Иисус прорвал завесу и приглашает нас войти не на основании наших способностей, но на основании Его Крови.

Бог призывает нас к необычному участию. Это — первосвященническое место, доступное нам: жизнь текущая и непрестающая. Вера приходит от слышания, а слышание — от Слова Божьего. И это — не причудливая игра слов, но то, с чем мы не можем не считаться. Вера действует сейчас. Час пробил, и время коротко. Бог требует от нас исполнения призвания, и это можно сделать только, выйдя из места, находящегося за завесой. Имейте веру, чтобы войти с правдивым и искренним сердцем в полной уверенности христианской веры.

Спасение до конца

Первосвященство, к которому мы призваны, — вечно. Оно написано в нашей жизни. Мы являемся его неотъемлемой частью, потому что вошли в Первосвященника. Мы с Ним — одно, и это означает, что все в нашей жизни должно быть освящено. Это касается даже самых обычных и обыденных аспектов нашей повседневности. Фактически, именно самые земные места имеют самое большое значение. Самые обычные вещи становятся святынями Господними, а вся жизнь превращается в таинство освящения. Принятие пищи — это уже не просто гастрономическое действие. Секс — это уже не просто способ расслабиться. Теперь мы уже не смеем приближаться к нашей спальне или к кухне как к чему-то обычному. У нас теперь не может быть «случайных» разговоров без ощущения освящающего действия нашего Первосвященника, Которому мы принадлежим. В нашей жизни больше не существует обычных беззаботных бесед. Все становится освященным и посвященным, имея на себе вечный вес Божьей славы. Это означает преображение всей жизни, которая переходит в небесное измерение.

Сейчас можно измерить отсутствие подлинного священства по отсутствию познания жизни воскресения, потому что эти два понятия очень тесно и неразрывно связаны между собой. Наше наследие не физическое, как это было для Аарона, но духовное, которое мы обретаем посредством вхождения в жизнь воскресения. Мы не можем переделать священническую одежду или изготовить ее под заказ, чтобы она соответствовала нам. Существовала только одна священническая одежда, которая передавалась от Аарона его преемникам. Каждый человек, который становился священником, должен был дорасти до этой одежды. Ее не подшивали, чтобы она могла подходить по размеру одному человеку или другому, но она всегда оставалась неизменной. То же самое касается и наших дней: есть только одна священная одежда, принадлежащая священнику Мелхиседеку, до которой мы все должны дорасти. Служить как-то иначе, а не под действием жизни воскресения, — значит служить в абсолютном противоречии истинному священническому служению. Каждый, кто обладает духовным распознаванием, знает разницу между одним и другим. Тяжесть этого нового священства гораздо больше, а требования намного радикальнее, чем у левитского священства, но, в то же время, в нем гораздо больше силы исполнить свое предназначение. Одеть священнические одежды — значит облачиться в жизнь воскресения. Мы слышали хорошие проповеди и хорошие учения, мы видели хорошие служения, но есть разница между просто «хорошим» и тем, что имеет силу «жизни, исходящей из смерти». Без смерти нет жизни воскресения. Если мы не войдем в «смерть» ожидания, унижения, послушания и посвящения, то мы не войдем в жизнь и призвание Первосвященника.

Лучше оставаться бесчувственным и безразличным, не имея на себе вообще никаких бремен, но при этом ожидать, пока придет бремя, нисходящее от вечной непрекращающейся жизни Божьей, нисходящей с небес. Это вовсе не те бремена, которые люди создают сами себе, на основании чувства вины или собственных представлений о том, что является правильным и духовным. Такие «самодельные» и удобные бремена лопаются как мыльный пузырь при первом же признаке давления, при первом же вызове, при первой же необходимости пожертвовать своими интересами. Настоящее бремя приходит от вечной не престающей Божественной жизни, которая является жизнью воскресения Царя праведности. Истинное бремя должно прийти от жизни Истинного Священника, Который никогда не имел и не желал иметь земное наследие, Который не привязан к земному и в Котором этот мир не имеет ничего, за что можно было бы схватиться и удержать Его. Когда мы одеваем священническую одежду, скрепленную шнуром, восходящим на небеса, мы привязываемся к небесной реальности, а не к земным ограничениям.

Иисус — Священник вовек по чину Мелхиседека. А посему, Он может всегда спасать (в английском переводе Библии в послании к Евреям 7:25 выражение, соответствующее «всегда спасать», можно перевести как «спасать до конца, полностью, совершенно и навечно») приходящих через Него к Богу. О, побольше бы нам спасения такого рода, и поменьше бы этого поверхностного спасения, которое производит бесчисленные тысячи тех, кого называют «спасенными», но которые так по-настоящему и не обратились ко Христу. Жизнь таких людей с Богом — это сплошная борьба. Они всеми силами стараются «продержаться» на своих позициях до конца, но так, чтобы при этом обрести хотя бы маленькую обитель на небесах. Нет сомнения, что такие люди не были приведены ко спасению Священником по чину Мелхиседека, потому что всякий, приходящий к Богу через Него, спасается до конца, полностью, совершенно!

Мы нуждаемся больше именно в таком спасении, а не просто в красиво расфасованных евангелистских технических приемах. Нам нужно больше священников, которые приносили бы веру и милость Божью от Его небесного престола, и поменьше благонамеренных служителей, приносящих методики и системы, родившиеся в их собственном разуме. Мы нуждаемся в том, чтобы больше превозносился Бог, и было меньше потворства человеческому своекорыстию. Мы должны перестать обращаться к людям на основании тех преимуществ, которые они обретут, если только «примут Иисуса». У истинного священника от подобной терминологии и эгоцентрических призывов, основанных на «преимуществах христианина», в горле становится комок, и у него перехватывает дыхание. Такой подход не может быть принят, потому что он содержит явное противоречие истине. Это — не является спасением в Библейском смысле этого слова. Истинное спасение, которое является окончательным, подразумевает спасение от своего «я». Как мы можем привести людей к истинному спасению, если мы сами по-настоящему не обратились к Богу, сами все еще связаны собственными интересами и до сих пор не пережили преобразования своей старой плотской жизни в жизнь воскресения? Святое Божье Семя, Которым является Иисус, воспроизводит Само Себя «по роду Своему», но все, что окружает нас, также воспроизводит себя по образу своему, включая наше несовершенство и наши похоти. О, больше бы таких священников, которые спасали бы людей на основании силы вечной непреходящей жизни, а не на основании собственных представлений, мнений и душевных призывов. Этот мир отчаянно нуждается в истинном священстве, потому что люди пребывают в смерти, хотя и выглядят живыми. Источником присущих современному обществу душевных срывов и эмоциональных расстройств, язв и раковых заболеваний почти всегда является жизнь, в основании которой не лежит истина. Человеческое тело не было задумано Богом для жизни во лжи. Небеса реальны и праведны, и мы призваны быть священниками этой реальности.

Резюме

Завершающий аспект «тайны Израиля и Церкви» в конце веков будет заключаться в том, что природные сыны Авраама (то есть, евреи) встретятся опять, как Авраам в древности, с истинным священством более высокого уровня, которое может по-настоящему благословить и которое излучает славу небес. Эта встреча будет Божьим откровением. То последнее, чем Церковь послужит Израилю (а именно: возбуждение ревности), никогда не сможет быть осуществлено на основании наших харизматических представлений, но только на основании нашего священства. Для евреев будет шоком, когда они увидят в язычниках истинных священников, служение которых превосходит даже священство Аарона и исходит прямо от Божьего престола, расположенного на небесах небес. Если в них не возбудит ревность то сияние, которое будет исходить от наших лиц, то они не смогут познать спасения. Они нуждаются в той же встрече, которая произошла в жизни Авраама тысячи лет тому назад. Когда они увидят истинного священника, то распознают в нем Мелхиседека — священника Бога Всевышнего. Несмотря на то, что Аврааму предстояло стать отцом многих народов, он принес Мелхиседеку десятину, и это в его лице сделал Израиль. Аврааму предстояло распознать, в этой встрече священника, способности которого и знание небес превосходило его собственные. Таким же образом это произойдет и в завершающий период времени, отведенный для Церкви, которая призвана к тому, чтобы жить и двигаться в этой реальности.

II

Апостольское восприятие:

ВЕЧНОСТЬ

Посему мы не унываем; но если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется. Ибо кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу, когда мы смотрим не на видимое, но на невидимое: ибо видимое временно, а невидимое вечно

2 Коринфянам 4:16-18.

Существует опасность, что мы начнем относиться к этим словам как к некоей библейской риторике, причудливому стилю речи, присущему апостолу Павлу, и согласимся с тем, что все это звучит неплохо, совершенно не улавливая при этом смысл сказанного.

Основанием апостольского видения является подлинное восприятие того, что относится к вечности, причем не как предвкушение каких-то будущих наслаждений, но в качестве принятия совершаемого сейчас, еще при земной жизни. Именно это делает верующих во Христа особенными людьми, отличными от других. Мы до конца не представляем себе, насколько важен вопрос вечности. Потеря значения слова «вечность» равносильна потере всего. Это означает обречь Церковь на обыкновенное светское существование, превратить ее в механическое человеческое учреждение, наполненную изнеможением плоти вместо радости и силы. Другими словами, отсутствие в Церкви познания о вечности искажает ее предназначение и аннулирует как истинную Церковь. Вечность нужно отстаивать, потому что мир не относится к ней доброжелательно. Апостол Павел не только открыл для себя это вечное измерение, но и жил в нем. Означает ли это, что он стал непригодным для жизни на земле? Нет, наоборот: это сделало его еще более пригодным, и это сделает более пригодными для жизни на земле и нас.

В представленном выше фрагменте Писания мы видим два упоминания слова «вечный». Вечность стала настолько реальной для Павла, что начала оказывать радикальное влияние на все его рассуждения и практически влиять на его жизнь. Выражение «кратковременное легкое страдание» явно должно принадлежать человеку, который либо развеял по ветру любые рациональные критерии оценки и здравый смысл (Павел терпел кораблекрушения, был побиваем палками и камнями, его оскорбляли, гнали и поносили и т.п.), либо тому, который живет в соответствии с каким-то совершенно неизвестным нам стандартом. Он смотрит на жизненные страдания, переносимые ради спасения души, всего лишь как на кратковременные и легкие. Церковь тоже должна прийти к такому видению, потому что оно соответствует апостольской реальности и истине. То, что видел Павел, должно отображаться и в Церкви.

Павел никогда не рассматривал свои страдания как что-то ненормальное. Он говорит о них как о кратковременных и легких, и он мог сделать такое утверждение только на основании способности видеть «вечную славу» (в английском переводе Библии — «вечный вес славы»). Это — не просто какая-то роскошь, которую мы по своему усмотрению можем иметь или не иметь. Это — всецело апостольское требование, предъявляемое к каждому, кто серьезно намерен следовать за Богом. Тот факт, что мы еще не пережили страданий, указывает на то, в каком духовном состоянии мы находились до сего дня: мы жили верой меньшего уровня (если это вообще можно назвать верой), которая не поднимала против нас ненависти этого мира.

Я говорю о самой практической элементарной реальности, которая позволит нам оставаться апостольским народом, потому что мы, без сомнения, находимся на пути, на котором мы столкнемся со страданиями. Если мы не видим вечности и вечного веса славы, то «легкое» страдание станет для нас великим, а «кратковременное» превратится в длительное и продолжительное. Все зависит от нашего фактического понимания вечности. Мы можем знать о ее существовании, но она будет какой-то далекой: чем-то, что мы получим только после физической смерти. Но, рассуждая таким образом, мы исключаем вечное измерение из нашей земной жизни, что является печальным заблуждением, и пока мы не изменим мышление, мы не войдем в апостольство.

Взирая на невидимое

Божье обеспечение, даваемое нам для того, чтобы мы могли перенести грядущие события, заключается во взирании на вечное, духовное и невидимое. Вопрос видения <