Правила чтения транслитерации 1 страница

ДЖЕРАЛЬДИН ПИНЧ

Магия в Древнем Египте

(1994)

Перевод: И. Бузлов, 2017 (С)

 

   СОДЕРЖАНИЕ

 

Благодарности……………………………………………………………………………………………4

Примечание переводчика…………………………………………………………………………5

Правила чтения транслитерации………………………………………………………………6

1. ЕГИПЕТСКАЯ МАГИЯ………………………………………………………………..……………8

2. МИФ И МАГИЯ……………………………………………………………………………………….22

3. ДЕМОНЫ И ДУХИ………………………………………………………………………………..48

4. МАГИ И ЖРЕЦЫ………………………………………………………………………………….73

5. ЗАПИСАННАЯ МАГИЯ…………………………………………………………………………94

6. МАГИЧЕСКИЕ ТЕХНИКИ…………………………………………………………………….117

7. МАГИЧЕСКИЕ ФИГУРКИ И СТАТУЭТКИ…………………………………………141

8. АМУЛЕТЫ………………………………………………………………………………………………162

9. МАГИЯ ПЛОДОРОДИЯ……………………………………………………………………..186

10. МЕДИЦИНА И МАГИЯ……………………………………………………………………….209

11. МАГИЯ И МЁРТВЫЕ……………………………………………………………………………231

12. НАСЛЕДИЕ ЕГИПЕТСКОЙ МАГИИ……………………………………………..…254

Глоссарий…………………………………………………………………………………………………….279

Примечания………………………………………………………………………………………………….283

Библиография………………………………………………………………………………………………288

Иллюстрации …………………………………………………………………………………………….296

Алфавитный указатель…………………………………………………………………………….299

Благодарности

         

     Невозможно написать книгу по египетской магии без глубокого погружения в специальные исследования многих учёных и в частности – в труды профессора Дж. Ф. Борхауcа и его учеников в Лейдене[1]. Недавние переводы греко-египетских магических папирусов от коллектива учёных, включая Х. Д. Бетц[2] и Дж. Х. Джонсона, представляют собой весьма ценное чтение для каждого интересующегося египетской магией.

     Я исключительно признательна за то вдохновение, которое получила на семинарах, посвящённых египетской магии, в университете Кэмбриджа в 1991 году. Особенно ценными были доклады Джона Бэйнса, Джанин Бурьё, Марка Кольера и Джона Рэя. Также я признательна доктору Стивену Кёрке из Египетского отдела древностей Британского музея за его помощь в подборке иллюстраций к этой книге и за его полезные комментарии к рукописям. Я также не забуду упомянуть Селию Клир и Кэролин Джонз из Бритиш Мьюзем Пресс за их работу над книгой.

     Я благодарю Кэмбридж Юниверсити Пресс, Грэхема Фоудэна и Брайана Копенхэвера за разрешение цитировать из их книг.

 

 

Примечание переводчика

     Данное издание известного доктора египтологии Джеральдин Пинч впоследствии было переиздано в 2006 году с некоторыми доработками и обновлениями, так как современные исследования в египтологии (и в смежных дисциплинах – шумерологии, майялогии, тибетологии и пр.) претерпевают постоянные изменения и уточнения. Поэтому подготовленному читателю (египтологам в частности) представленная информация может показаться несколько устаревшей. Однако большая часть материала по-прежнему остаётся актуальной и будет интересна широкому кругу читателей, в том числе увлекающимся эзотерикой и магией, а также искусствоведам, филологам, историкам и любителям экзотики. Книга даёт наглядный иллюстративный материал и богатую фактологическую базу, которая должна помочь всем интересующимся древнеегипетской религиозно-магической традицией отделить “семена от плевел”, так как на книжном рынке сейчас присутствует огромное количество самодельной псевдонаучной и сенсационной литературы на тему “технологий древних атлантов” и “энергоинформационных структур египетских пирамид”. Египетские жрецы и маги однозначно существовали и исполняли определённые культовые действия для достижения определённых целей; заупокойная египетская литература действительно являлась путеводителем по иным мирам и представляла собой сборники заклинаний; однако магия в древнем Египте не означала непременное обладание какими-то сверхъестественными способностями вроде телекинеза, левитации или вызывания наводнений, и в основном сводилась к созданию предметов из подручных материалов, медицине и церемониальным действиям. В книге Джеральдин Пинч даётся подробное изложение древнеегипетской литературы, в частности, мифов о богах и волшебных сказок о чародеях, на которой и было основано большинство магических операций. Приятного чтения!

 

Илья Бузлов     

Правила чтения транслитерации

В современной египтологии приняты следующие правила чтения транслитерации.

 

Заглавная T – звук “ch” / “ч” – rmT (“рэмеч” – “люди”), Taw (“чау” – “ветер, дыхание”)

 

Заглавная D – звук “dj” / “дж” – sDm (“сэджем” – “слышать”), mDAy (“мэджаи” – “пивной кувшин”)

 

Заглавная S – звук “sh” / “ш” – Spss (“шэпсес” – “знатный”), hpS (“хэпеш” – “меч, сильная рука”)

 

Остальные фонемы читаются примерно так же, как и пишутся, за исключением полугласных:

- Заглавная А (алеф, ȝ) - долгий выраженный звук А (гортанная смычка) - mAA (“ма:” – “видеть, зрение”)

 

- Прописная w - читается в основном как “u” / русское “у” – wnm (“унэм” – “принимать пищу”)

 

Также особенностью древнеегипетского произношения являются четыре разных согласных звука h (глоттальный, фарингальный, велярный, палатальный); для простоты все они читаются египтологами как русское “ха”, и в этой книге мы не делаем на них акцента (везде пишется просто h). Правильное произношение данных звуков может быть интересно лингвистам либо людям, владеющим какими-либо языками семитской группы (иврит, арабский, амхарский, тигринья), так как древнеегипетский принято относить к семито-хамитской языковой группе.

 

Между идущими подряд согласными для удобства произношения по умолчанию вставляются гласные звуки “е” либо “э”.

 

Вот, вкратце, всё, что нужно знать для чтения транслитерации с древнеегипетского языка.

 

I

Египетская Магия

––––––––<|>––––––––

 

     Египет издревле почитался страной тайн и магии. Это обстоятельство побудило некоторых комментаторов, античных и современных, заклеймить египтян как иррациональную, нездоровую и суеверную расу. Профессиональные египтологи, в свою очередь, предпочитают дистанцироваться от популярного стереотипа Египта как источника оккультного знания. Они склонны акцентировать многочисленные технические достижения египетской цивилизации и тех египетских письменных источников, которые излагают прагматичную и радостную философию жизни. Такая позиция, опять же, способна склонить чашу весов в другую крайность. Многие практики, которые будут описаны в этой книге, покажутся странными, глупыми или даже отвратительными с точки зрения западного рационализма, но если игнорировать их, наша картина египетского социума будет неполной.

     Свидетельства древнеегипетской магии охватывают примерно четыре с половиной тысячи лет. Самые древние амулеты датируются приблизительно началом IV тсчл-ия до н.э.; магические тексты возникают в конце III тсчл-ия до н.э. и продолжаются вплоть до V века н.э. Записанные заклинания – наш основной материальный источник, однако некоторые объекты представляют доказательства существования видов магии, едва ли встречающихся в текстах. Эти объекты могли бы принести большую пользу, если бы ранние археологи уделяли больше внимания записи точного контекста своих находок. Большое количество хорошо сохранившихся гробниц и огромное число гробничных объектов в музейных экспозициях доказывают, что погребальная магия была субъектом многочисленных исследований. Ритуальная магия, практикуемая в храмах, и ежедневная магия – заклинания и обряды, принятые в жизни отдельных лиц – изучены гораздо менее тщательно. Эти три типа магии были тесно связаны между собой и взаимно влияли друг на друга. Понимание того, что ежедневная магия могла привносить в личную жизнь древних египтян, заставляет проявлять к ней более, чем просто поверхностный интерес.

     В древнеегипетском языке слово "магия" обычно соотносится с heka. Это была одна из сил, которые использовал демиург для сотворения мира. В египетском мифе примордиальное состояние материи выражалось в хаосе. До творения была только тьма, водная бездна, известная как Нун. В Нуне существовал великий змей или дракон Апоп (греч. Апофис), воплощавший в себе разрушительные силы хаоса. Когда первая земля, Первоначальный Холм (benben), поднялась из Нуна, дух создателя получил место, в котором смог обрести форму. Демиург создал порядок из хаоса. Этот божественный порядок был персонифицирован богиней, именовавшейся Маат. Слово маат также означает справедливость, истину и гармонию. Наконец, творец создал божеств и людей.

     В состав этих божеств входил и бог Хека, изображавшийся в антропоморфной форме, иногда с именными иероглифами, выписанными над его головой (Илл. 2, 9, 11). Хека мог быть идентифицирован с самим творцом, в частности, когда последний возникает в форме младенца, символизируя явление новой жизни. Хека также описывается как ба (душа или манифестация) солнечного бога. Он есть энергия, посредством которой стало возможным творение, и каждый магический акт по сути представляет собой продолжение процесса творения.

 

[Илл. 1. Ожерелье из ракушек, коралла, кости и глазурованного стеатита, с амулетом гиппопотама, ~4000 г. до н.э. Этот амулет – одна из древнейших репрезентаций магических практик древнего Египта.]

 

     Некоторые египетские божества были просто персонификациями абстрактных концепций или природных феноменов и никогда не были центрами культового поклонения или личной преданности. Для Хека не было построено никаких крупных храмов, и всё же у него было своё жречество и святилища в нижнем (северном) Египте. Была также богиня, звавшаяся Урет Хекау, т.е. "Великая Магией". Изначально это был лишь эпитет, употреблявшийся к большому числу богинь. Как самостоятельная богиня, Урет Хекау обычно изображалась в форме кобры. Она была одной из богинь, выступавших в роли "приёмной матери" по отношению к божественным царям древнего Египта, и символизировала имманентную власть, воплощенную в царском урее. Змееобразные жезлы, использовавшиеся магами, по-видимому, репрезентировали Урет Хекау.

         

 

[Илл. 2. Хека, бог магии (у левого края), стоит вместе с богиней Маат позади трона Осириса. Погребальный папирус жрицы Неситанебетишеру, 950 г. до н.э.]

         

 

 

[Илл. 3. Магический бронзовый жезл в форме кобры. Из погребения фиванского мага, 16-ый век до н.э. Подобные жезлы могли изображать Урет Хекау, "Великую Чарами".]

 

     Все божества и меньшие сверхъестественные сущности, включая и силы хаоса, имели свои хека. Она, эта хека, рассматривалась как такая же неотъемлемая часть сущности, как тело или имя. Египетские цари автоматически получали хека. Люди, имевшие какие-либо отклонения от нормы, как, например, карлики, могли также обладать магической силой. Всем усопшим причислялась определённая степень хека. Эта древняя концепция соотносима с современным арабским понятием баррака, силой, имеющейся у многих видов существ, а также у некоторых мест и объектов. Что-либо странное, экзотическое или древнее может иметь баррака, и это же равноценно для хека.

     Другое египетское слово для магической силы – аху. Оно иногда переводится как "зачарования", "колдовство" или "заклинания". Божества и звёзды пользовались аху, но в особенности оно приписывалась блаженным умершим. Подобно хека, аху не являлось хорошим или плохим в самом себе. Обе эти силы могли быть направлены как на созидание, так и на разрушение. Эта книга в целом повествует о том, какими способами египтяне использовали эти силы.

     Некоторые прошлые исследования по египетской магии написаны в пренебрежительном тоне. По словам одного учёного: "В конце концов, что есть такое магия как не позорный подвал в доме религии". Другой учёный сдобрил свою книгу по египетской религии ссылками на магию, как на проявления старческого слабоумия. Эта осуждающая позиция является следствием устаревшей теории, согласно которой магия и религия должны быть неминуемыми супостатами. Большинство определений магии концентрируются на попытках отделить её от религии. Парадоксально, но хотя Египет и известен как источник магического знания, большинство теорий касательно магии весьма условно применимы к египетским реалиям.

     В своей знаменитой Золотой Ветви сэр Джеймс Фрэзер определяет магию как манипуляцию человеком сверхъестественными сущностями, выражающуюся в ожидании, что те или иные последовательности слов или действий автоматически приведут к желаемому результату. Это, по мнению Фрэзера, контрастно религии, в которой люди уповают на божественное провидение и умоляют божеств выполнить их просьбы. Он признаёт, что одни и те же сверхъестественные сущности могут быть задействованы и в магии, и в религии, но считает, что маги и жрецы принадлежат к противоборствующим лагерям.

     В Египте магия и религия имели своего рода симбиотические отношения. Ритуалы, должные быть отнесённые к магическим по определению Фрэзера, чаще всех других социальных групп производились, как ни странно, жречеством (см. Главу IV).

     Другими популярными отличиями магов от жрецов чаще всего называется, во-первых, тот факт, что у первых имеется клиентура в отличии от паствы и, во-вторых, что первые не соблюдают никаких моральных норм. Как бы то ни было, такая характеристика должна распространяться и на большинство древнеегипетских жрецов, которые были скорее оплачиваемыми ритуальными специалистами, чем учителями морали. Теория, по которой магия – это всегда неортодоксальная и подрывная деятельность, часть религиозной и политической контркультуры, кажется вовсе не применимой к Египту, где ритуальная магия практиковалась со стороны государства как минимум три тсчлия.

 

         

[Илл. 4. Известняковая стела. Посвящение фиванского ремесленника богу Птаху, ~1250-1050 г. до н.э. Учёные не пришли к единому мнению, является ли данный тип памятников магическими или религиозными объектами. Шесть ушей могли означать магическое принуждение бога услышать молитву своего почитателя.]

 

     Некоторые египетские жрецы пользовались магией в личных целях, даже когда в действо вовлекались практики, могущие показаться богохульными с религиозной точки зрения. Египетские заклинания могут быть молитвами, а могут быть командами тому или иному божеству, чтобы оно исполнило желание мага. Некоторые заклинания доходят до того, что угрожают богам кощунственными актами и космическими катастрофами. Одно такое заклинание принадлежало жрецу по имени Хор, жившему во 2-ом веке до н.э., хотя он был исключительно набожным человеком, посвятившим свою жизнь служению богу Тоту после получения божественных видений. Категории манипуляции и увещевания, по Фрэзеру, есть разные вещи, но одна и та же персона может пытаться достучаться до божества обоими этими способами.

     Теория Фрэзера о том, что магия заключается в последовательности слов и действий, которые, будучи надлежащим образом исполнены, непременно должны вызвать автоматический отклик, по-прежнему полезна, но в целом данная идея скорее описывает всю ритуальную практику, нежели только магию. Ежедневный культ, производимый в каждом крупном храме древнего Египта, может быть понимаем только как ритуальное действо. Польский антрополог Бронислав Малиновски предположил, что ритуал в целом и магия в частности становятся актуальны, когда общество достигает границ своих технологических способностей. Это звучит достаточно правдоподобно, однако египтяне применяли магию для лечения заболеваний, с которыми их медицинские технологии вполне могли совладать без посторонней помощи (см. Главу X). Они также применяли магию в борьбе с чужеземцами, которых они могли победить и побеждали с помощью военных технологий (см. Главу VII). Идущие нога в ногу практические и ритуальные действия, применяемые к одним и тем же проблемам – наиболее вероятная характеристика египетской культуры. Эти два типа действий, судя по всему, должны были оперировать разными путями, или, возможно, на разных уровнях существования.

     Малиновски аргументирует, что магия обычно применялась для решения конкретной проблемы, в то время как религия была, или же могла быть ограничена в себе самой. Другой антрополог, Миша Титиев, определяет религию как "календарную" и магию как "критическую" стороны одной медали. Другими словами, религия пеклась об исполнении регулярных церемоний со стороны сообщества, в то время как магия практиковалась отдельными лицами во время нужды. Главной задачей государственных храмов древнего Египта было принесение пользы обществу в целом, а не удовлетворение религиозных нужд отдельных личностей. Эта польза достигалась средствами ежедневных ритуалов и через календарь религиозных фестивалей. Тем не менее, принцип кризиса был встроен в египетскую теологическую систему. Каждый заход солнца являлся космическим кризисом, для которого необходимо было совершать ритуальное действо. Эти ритуалы часто были весьма сходны с актами частной магии, и их выполнение было в руках того же типа жрецов, могущего творить магию для отдельных лиц.

     Не подлежит сомнению, что в частной сфере множество египетских магических практик связывалось со стандартными жизненными перипетиями, такими как деторождение, или с такими напастями, как несчастный случай или инфекционное заболевание. Магия могла быть формой "кризисного менеджмента", но она применялась не только лишь тогда, когда кризис уже произошёл. Известная доля египетской магии представляла собой профилактику. Она использовалась для предотвращения возможных проблем путём выстраивания магической защитной системы для отдельного лица, группы лиц или же локации.

     Желания отдельного лица могли идти вразрез с благосостоянием общества в целом, но всё же примеры "антисоциальной" магии крайне редки в египетских хрониках вплоть до римского периода. Многие культуры разделяют магию на приемлемую и неприемлемую. Когда неприемлемая магия упоминается в египетских источниках, она обыкновенно приписывается чужеземцам.

     В средневековой Европе было проведено чёткое разделение между демонической и природной/стихийной школами магии. Первая, как известно, основывается на вызывании демонов для служения и исполнения приказаний мага. Демоническая магия порицалась как неприемлемая, так как сделки с подобными сверхъестественными сущностями неминуемо вели к моральному разложению заклинателя. Стихийная магия, с другой стороны, попросту утилизировала природные феномены, такие как звёздная энергия, и потому могла быть используема христианами (см. Главу XII).

 

 

[Илл. 5. Деревянная фигура демона-стража, покрытая чёрной смолой, 1295 г. до н.э., XVIII династия, Долина Царей. Подобные существа не являлись нечистой силой, но служили под началом доброго бога Осириса.]

 

     Большая часть древнеегипетской магии должна быть классифицирована как демоническая, ибо в ней широко практиковалась инвокация всех видов сверхъестественных сущностей, включая пугающих обитателей подземного царства (см. Главу III). В египетской теологии, тем не менее, лишь малая часть таких существ относилась к однозначно опасным, так что общение с ними не влекло за собой никакого духовного вреда. Школа стихийной магии, частично основанная на принципе аналогии, практиковалась и в Египте, но обыкновенно в сочетании с демонической магией. Оба типа магии могли быть использованы как в защитной, так и в агрессивной форме, в зависимости от намерений мага.

     Множество идей, лежащих в основе египетской магии, сложны для понимания с точки зрения западного рационализма. Инженерные подвиги вроде гизехских пирамид дают понять, что египтяне были прекрасно осведомлены о научных законах причины и следствия, однако эти законы не считались единственными, за счёт которых происходит мировое движение. Вера в творческую мощь слова и образа является центральной осью египетской магии. Маг также стремился прозреть истинную природу существ, вещей и связей между ними. Эти связи создавались с помощью общих качеств, таких как цвет, или звучание имени (см. Главу VI). Схожести, выглядящие несовместимыми для наших классификационных систем, признавались важными для египтян. Стоило найти соответствующую пару сходных признаков, и становилось возможным перенести качества с одного компонента на другой, или же произвести эффект на одно путём воздействия на другое. Хека была той силой, которая превращала эти связи в своего рода энергосеть.

     Иной раз магия интерпретируется как примитивная наука, но наука производит эксперименты, чтобы подтвердить отдельную причину для каждого эффекта. Магия имеет тенденцию множить причинно-следственные связи. Дюжина возможных причин той или иной проблемы могут быть перечислены в отдельном заклинании, а природные феномены – вызваны комплексными мотивами и интенциями. Странный на первый взгляд, такой образ мышления имеет определённые психологические преимущества.

     Магический подход изначально заключался в предвидении или же диагностировании окончательных причин несчастья. К примеру, причиной болезни может являться гнев божества, магические кунштюки чужеземного колдуна или же злой умысел демона или призрака. Магия, таким образом, отвечает на вопрос, столь популярный, когда приходит беда: "Почему именно я?" Религиозный ответ на подобный вопрос может выражаться в том, что бедствующее лицо согрешило, или же что страдание есть основной удел человечества. Магия же даёт более успокоительный ответ, мол, есть некоторая случайная, но особенная причина, концептуализированная в доступной форме. Магические тексты часто расценивают страждущих как невинных жертв обстоятельств. Для восстановления здоровья могут потребоваться ритуальные действия, но в покаянии нет необходимости. Некоторые магические тексты идут даже дальше и переносят негодование за страдания человечьи на богов. В таких случаях магия становится легитимной защитой человечества.

     Привлекательность магии была двоякой: во-первых, она определяла причину ваших неприятностей, во-вторых, обещала надежду даже в самой безвыходной ситуации. Магия описана Малиновски как своего рода ритуализированный оптимизм. Египетская магия работала в том смысле, что удовлетворяла участников. Защитная магия предположительно давала людям комфортное ощущение через веру, что они предприняли все возможные предосторожности. Таким образом, трагедии вроде смерти ребёнка могли переноситься людьми в известной мере легче.

     В тексте, известном как Предписания Мерикара, написанном, по-видимому, не позднее 2000-ых годов до н.э., хека описывается как дар создателя людям, дабы "отвращать удары судьбы". В магических текстах даже боги подвержены прихотям судьбы и нуждаются в своих хека, чтобы превозмочь обстоятельства. Следующий отрывок из Предписаний Мерикара гласит, что “царство есть другой дар человечеству”. Магия и институт царской власти помогали человечеству упорядочивать их мир и противостоять естественным и сверхъестественным силам.

     В Египте магия и религия были частями общей системы мировоззрения. Многое из того, что обыкновенно классифицируется как религиозное, может быть с тем же успехом относимо к магии. Античные авторы ссылаются на ежедневные ритуалы "оживления" статуй богов, производимые в египетских храмах, как на возвышенную форму магии[3]. Это не делает её морально хуже. Храмовая магия почиталась за великую работу, призванную обеспечить благоденствие всех египтян. Действительно, один эзотерический текст провозглашает, что земля Египта была "храмом целого мира".

 

 

––––––––––––––

ДОП. ЧТЕНИЕ

––––––––––––––

Б. Малиновски. Магия, наука и религия, и прочие эссе. Иллинойс, 1948.

Дж. Нейснер. Религия, наука и магия: в союзе и в противоборстве. Оксфорд, 1989.

С. Дж. Тамбийя. Магия, наука, религия и пределы рациональности. Кэмбридж, 1990.

II

Миф и магия

––––––––<||>––––––––

     Миф и магия близко пересекаются между собой в египетской культуре. Определённые мифологические события становятся фабульной канвой для заклинаний и вдохновляют символизм магических фигурок и амулетов. Знание главных мифов – необходимая подготовка для понимания египетской магии. Божества, имеющие центры культового поклонения и личного почитания, не обязательно имеют также и богатую мифологию. Боги и богини, занимающие видное место в мифе, ближе соотносятся с божествами, играющими важные роли в египетской магии.

     Поразительные визуальные образы божеств древнего Египта хорошо нам известны; несколько иначе обстоит дело с мифами о них. Египетское религиозное искусство и литература полны аллюзий к мифам, однако пространные мифологические нарративы сравнительно редки. Египетская религия не имеет официального свода писаний[4] и, судя по всему, не существует целостного собрания важнейших национальных мифов. Наше знание египетской мифологии было собрано по крупицам из множества источников.

     Первичный, но не обязательно лучший источник для нас представляют сохранившиеся храмы. Храмы, построенные на юге (Верхний Египет) сохранились лучше, чем северные (Нижний Египет), поэтому нам, к сожалению, менее известны божества, чьи культовые центры были на севере страны. Для большей части III тсчл-ия до н.э. характерно, что наиболее крупные и сложноустроенные храмы строились для усопших царей. Во II тсчл-ии до н.э. многие грандиозные храмы строились уже для культов богов и богинь египетского пантеона. Царь был официально высшим жрецом всех этих государственных учреждений. Сцены и тексты на стенах по большей части сконцентрированы на отношениях между царём и тем или иным божеством. Существовала дневная литургия, созданная для того, чтобы принуждать божеств манифестировать себя через статуи, хранящиеся в "святая святых"[5] храмового пространства, а также для дарования благословений царю, людям и стране в целом[6]. Храмы воспевают вечную мощь и безмятежную благосклонность богов.

      В мифе боги более уязвимы. Они становятся субъектами страсти и эмоций, они состязаются, сражаются и даже умирают. Эта уязвимость была великим табу в египетском искусстве. Сила слов и образов увеличивалась в разы, если они вырезались в камне для бесконечного существования. Ужасное событие, как например, убийство доброго бога Осириса, было слишком опасным для того, чтобы его можно было зафиксировать. Изображение даже временного триумфа сил зла или хаоса могло усилить их для новых действий в мире.

     Правила, отвечающие на вопросы, что должно быть изображено и выписано на храмовых стенах, несколько видоизменились в течение I тсчл-ия до н.э. Храм Хибиса, строительство которого было начато во время оккупации персами Египта в конце 6-го века до н.э., отображает невероятное количество мифических сущностей в своих рельефах. Великие храмы, построенные при греческих и римских экспансиях, такие как Дендера, Эсна и Эдфу, испещрены замысловатыми текстами, описывающими и процесс творения, и конфликт.

     Последовательность рельефов и надписей в Эдфу рассказывает нам о борьбе между силами порядка, репрезентированными богом Хором, и силами хаоса, в лице бога Сета. Злые манифестации Сета изображены в малом масштабе по сравнению с приказывающими фигурами бога Хора и его матери Исиды (Илл. 6). С художественной точки зрения эффект кажется забавным, однако добро должно быть показано победоносным. Злое же начало должно быть изображено как заведомо обречённое. Уменьшение силы врага через уменьшение его пропорций являлось в той же мере магической техникой, как и художественным приёмом.