Правила чтения транслитерации 6 страница

     Веллум (телячья кожа) использовался для некоторых престижных документов, в частности из числа храмовых манускриптов, однако он был не столь долговечен, как бумага, сделанная из папирусных растений. Листы папируса склеивались вместе для формирования свитков. Такие свитки могут достигать длины в 41 метр, хотя обычно гораздо короче. Все египетские слова, которые мы обычно переводим "книга", более точно следует трактовать как "свиток". Такие свитки обычно хранились в тубусах или сосудах. Начало свитка было особенно подвержено разрушению, поэтому заглавия книг часто отсутствуют. Это значит, что нам не всегда доподлинно известно, как сами египтяне категоризировали тот или иной текст. 

     Со времени, когда папирус становится относительно ценным материалом, его начинают делить на куски и переиспользовать. Некоторые магические заклинания написаны на оборотной стороне старых писем. Многие папирусы имеют полностью отличные друг от друга тексты на recto (лицевой стороне) и verso (обратной). Такие тексты часто написаны сразу несколькими разными руками. Однако, этот факт не обязательно означает, что такие тексты не имеют между собой никакой корреляции. Например, один папирус несёт на себе магическое заклинание на recto – и миф о Тоте и Солярном Оке на verso. Это, несомненно, литературный текст, но магия играет огромную роль для протагонистов данного мифа. Чародей должен был хорошо знать подобные мифы, возможно даже, коллекционировать их для персональной адаптации.

     Некоторые магические тексты из гробницы под Рамессеумом содержатся в папирусе, одновременно представляющим собой выдержки из литературного текста, известного как Поучения Птаххотепа. Другая коллекция заклинаний выписана на оборотной стороне фрагмента позднего экземпляра этого жанра, Поучений Ани. Поучения, по-видимому, репрезентируют наиболее рациональное и практическое направление египетской мысли. Однако некоторые из наиболее тёмных максим из Поучений Ани имеют дело со страхом перед духами, и присутствие на том же папирусе группы заклинаний позволяет нам предположить, что лицо, принимавшее во внимание прозаическую мудрость Ани, могло также собирать и пользоваться магией.

     Группа магических папирусов, хранящихся ныне в Лейдене, Германия, возможно, происходит из Мемфиса. Они содержат административные тексты и учётные записи, так же, как и магические заклинания, написанные несколькими разными руками. Возможно, их использовала семья жрецов, занимавшихся стандартной государственной рутиной и, само собой, практиковавших магию. Множество магических папирусов, таким образом, с большой натяжкой могут быть названы "книгами по магии". Содержащиеся в них заклинания были лишь одной частью из всего собрания научных знаний их владельца.

     В других папирусах перемешаны магические и медицинские тексты, доказывающие, что для большинства египтян различение этих категорий было, в сущности, бессмысленным занятием. Язык некоторых из древнейших медико-магических текстов может восходить к III-ему тсчл-ию до н.э., но в то же время ни один из сохранившихся манускриптов не датируется этим периодом. Из текстов, находимых на стенах некоторых пирамид, становится ясно, что в те времена существовали собрания заклинаний, но опять же в форме папирусных свитков они до нас не дошли.

     Тексты Пирамид написаны престижным и изысканным иероглифическим шрифтом. Это являлось стандартом для надписей, вырезанных в камне или нанесённых краской на объекты. Большинство текстов погребальной магии выполнено иероглифическим письмом. Даже погребальные папирусы обыкновенно выписаны иероглификой или её курсивной версией (см. Илл. 31). В целом же, однако, папирусные тексты писались в более простом и быстром иератическом стиле (см. Илл. 32).

 

[Илл. 31. Фрагмент поздней версии Книги Мёртвых, 6-3 вв. до н.э. На виньетках мы видим изображения усопшего и его встречи с божествами и демонами подземного мира.]

[Илл. 32. Книга толкования сновидений, написанная иератикой и принадлежащая писцу Кенхерхепшефу, 13-ый в. до н.э. Сам же текст мог быть сочинён несколькими столетиями ранее.]

 

     До нас дошло определённое число папирусов, датирующихся периодом между 2000 и 1550-ыми гг. до н.э., в которых содержатся как медицинские, так и магические средства лечения различных болезней, травм и осложнений при беременности. Некоторые из этих папирусов описывают своё содержимое как "секреты доктора". По преимуществу, эти манускрипты принадлежали и использовались практикующими докторами-магами (см. далее Главу X). В период с 1550 по 1350-ые гг. до н.э. Египет обзаводится империей на Ближнем Востоке и предпринимает масштабную программу храмового строительства. Лишь считанные тексты по будничной магии относятся к этому периоду.

     Такие тексты вновь входят в обиход в 13-ом веке до н.э. и продолжают циркулировать в течение длительного периода феодальной разобщённости (1069-747 гг. до н.э.). Эти заклинания пригодны для широкой сферы проблем, так что можно заключить, что с этого момента магия становится более космополитичной. Она также становится и более литературной, так как некоторые заклинания этого времени имеют вид живых драм в миниатюре или нарративов. Мы имеем также и другие типы текстов этого периода, относящихся к магии, такие как: книги сновидений, календари счастливых и несчастливых дней; рисованные/записанные амулеты (Илл. 16, 37). Отдельные заклинания на остраконах или обрывках папируса становятся общераспространённой практикой; помимо этого, заклинания начинают наносить на стелы и статуи.

     Ряд важных магических папирусных текстов датируется промежутком между 6-ым и 2-ым веками до н.э. Этот период покрывает последние исконные египетские династии и ранние птолемеевские годы. Взаимопроникновение египетской и греческой культур было медленным процессом, поэтому греческое влияние здесь не подразумевается. Сохранились рукописи, содержащие описания храмовых магических ритуалов и свитки, относимые к области частной магии. Иллюстрации становятся важной частью магических текстов (см. Илл. 17). Многие полностью покрытые магическими текстами стелы и статуи также датируются этим временем (см. Илл. 7, 53).

     Большое количество текстов, которые принято называть греко-египетскими магическими папирусами, были произведены между 1-ым в. до н.э. и 5-ым в. н.э. Некоторые из них написаны египетским стенографическими стилем, известным, как демотика (Илл. 33). Другие написаны по-гречески, однако их содержание позволяет нам заключить о сильнейшем египетском влиянии (см. Главу XII). Иногда в одном папирусе или даже в одном заклинании появляются оба языка.

 

         

[Илл. 33. Фрагмент Лондонско-Лейденского папируса, коллекции заклинаний, написанных на демотике, 3-ий век н.э. Заклинания призывают сверхъестественные сущности из различных культур, однако сама магия по-преимуществу египетская.]

 

     Некоторые из этих папирусов могли быть настольными книгами профессиональных чародеев. Заклинания охватывают широкий спектр ежедневных проблем, но оракулы и дивинация играют здесь гораздо большую роль, нежели в ранних собраниях магических текстов.

     Последней формой египетского языка был коптский, который записывался греческим алфавитом с добавлением нескольких демотических знаков. Когда Египет был обращён в христианство, заклинания адаптировались к новой религии, вследствие чего их записывали по-коптски (Илл. 93). Дальнейшие развитие магической традиции во 2-ом веке н.э. и в последующий период получило название герметических текстов, в которых утверждалось, что они - наставления самого Тота. Язык большей части этих текстов – греческий, но попадаются и такие, которые написаны на коптском или латыни, правда, таких примеров меньшинство. Некоторая часть свода Hermetica - мануалы по магии, алхимии или астрологии (см. Главу XII).

     Таким образом, от древнего Египта до нас дошло множество памятников записанной магии. Большинство из них записывалось, чтобы быть проговорённым или пропетым вслух. Египетские слова, которые мы переводим как "заклинания"[44], практически все относятся к "произносимому слову". Одним из терминов для магии было "искусство рта". Многие заклинания разделены на две части: вступительная часть, где перечисляются необходимые для выполнения действия со стороны мага, и список слов, должных быть сказанными. Вступительные части Греко-Египетских Магических Папирусов (далее: ГЕМП) намного более детализированы и специализированы, чем в более ранних и оригинальных сводах египетской магии.

     В инструкциях обычно указывается, в каком месте ритуала следует декламировать те или иные формулы и сколько раз они должны быть повторены. "Должно быть сказано четырежды" – самое типичное пояснение. Возможно, в подобных магических рецептах имеется в виду сопоставление практикующего с четырьмя сторонами света - для каждой по одному повтору - чтобы, таким образом, создать защиту по всем фронтам. Число 4 означало всеобъемлемость во многих культурах. Число 7 также имело большую известность в магии, так как некоторые формулы должны быть повторены семережды.

     Заклинания должны были отличаться от повседневной речи, поэтому их скорее начитывали или распевали, чем просто читали вслух. Правильное произнесение многих слов было достаточно важно, особенно же тщательно следовало проговаривать таинственно звучащие слова, которые, по смыслу текста, представляют собой секретные имена богов и демонов. Это знание, предположительно, могло передаваться устно. В ГЕМП иногда упоминается даже тон голоса, которым эти имена должны быть произнесены. В одном герметическом тексте обожествлённый Имхотеп объясняет, что "само качество звуков и интонаций египетских слов содержит в себе силу называемых вещей."          

     Важным элементом магии, в сравнительно большой степени основывающемся на словесном произношении, является использование каламбуров. Многие египетские слова, которые выглядят, будучи записаны иероглифическим или иератическим стилями письма, совершенно непохоже, при произношении звучат одинаково. Это понималась как значимая связь, а не просто совпадение. Многое из мифоделанья состоит из каламбуров, например, люди (remtj) происходят от слёз (remtj[45]) солнечного бога. Сновидение, в котором появляется арфа (bnf) означает что-то дурное (bint), что может с вами произойти, а сновидение с ослом (aA) означает, что вы будете повышены по службе (saA). В магии зачастую также использовались схожести в произношении таким образом, как если бы обозначаемые вещи имели физическую связь. В одном таком заклинания маг призывает Сета в его аспекте вора для охраны пива, так как египетские слова для воровства и пива одинаковы в произношении[46].

       

 

[Фигурка-ушебти чиновника Ренсенеба из Абидоса, известняк, XIII дин., XVIII в. до н.э., Британский музей. Надпись представляет собой заклинание из Текстов Саркофагов. Иероглифы изображают живых существ намеренно фрагментарно[47].]

 

     Хотя на произносимое вслух слово и сделана столь значительная эмфаза, записанная магия имеет силу и обаяние сама по себе. Египтяне обращались к символам иероглифического письма тем же способом, каким они обычно называли изображения божеств. В некоторых списках с Текстов Пирамид и Текстов Саркофагов, а также в надписях на магических фигурках (см. Илл. 34) иероглифы, имеющие форму животных, разделены на части. Птицы показаны без ног, а змеи разрублены пополам. Было важно зачитывать эти тексты громко и отчётливо, чтобы приводить заклинание в действие, но прочтение вслух могло заодно оживить и отдельные иероглифические изображения. Некоторые из этих образов, по поверью, могли угрожать покойным. Другие же могли быть фрагментированы, чтобы воспрепятствовать им покинуть гробницу и забрать с собой защитную силу. В иероглифическом письме сила образов и сила слов практически неразделимы между собой.

     С учётом того, что богу Тоту приписывали честь создания иероглифической письменности, таинственная Книга Тота в цикле Сатни должна была быть записана иероглифами. Когда царевич Нанеферкаптах извлёк книгу из тайника, он скопировал заклинания на листе свежего папируса. Затем он окунул копию в пиво и держал до тех пор, пока текст не растворился, а после выпил получившееся, смешав с водой. Описанный пример звучит сказочно, однако он описывает стандартную магическую практику в древнем Египте. Маг надеялся абсорбировать хека заклинаний в своём теле. Возможно, что достаточно зажиточные египтяне, способные позволить себе заказ свитка погребальной магии, также платили за копию, которую схожим образом растворяли и выпивали. Желающему проложить путь через чернильную двадцатиметровую реку Книги Мёртвых требовался достаточный лимит времени и известная доля решимости.        

     Некоторые из числа покрытых магическими фигурами и заклинаниями статуй и стел включают в себя резервуар для воды. Заклинания на них по большей части направлены на исцеление от змеиных и скорпионьих жал. Вода проливалась сверху вниз на тексты и собиралась в бассейне. Пациент должен был выпить воду или пролить её на рану (см. Главу X). В ГЕМП некоторые заклинания предполагают запись слов силы специальной тушью на основе мирры, чтобы можно было смыть их родниковой водой и выпить микстуру.

     Иероглифические знаки и изображения божеств иногда рисовались тушью на коже того, кому требовалось исцеление или защита. В одном противоядном заклинании предписывается изобразить на руке пациента три картинки; затем тот должен их слизать. Иногда заклинания записывались на маленьких лоскутах папируса или льна и подвешивались вокруг шеи пациента или же прикреплялись к пострадавшей части тела. Физический контакт между записанными словами и телом пациента был частью защитной магии.

     Большая часть повседневной магии писалась на иератике, которой пользовались для писем и административных документов. Родословная некоторых заклинаний позволяет отследить их происхождение вплоть до иероглифических оригиналов. Заклинание на греческом, например, претендует на то, чтобы быть переводом со священной книги из храма в Гелиополе, написанной иероглифически. Некоторые магические формулы можно транслитерировать в иероглифы если их необходимо было записывать на пациенте. Как бы то ни было, способность читать и писать на языке иероглифов была всегда менее общеизвестна, чем знание иератического письма.

     Форма заклинания иной раз имитирует другие типы документов, написанных в иератике, такие как царские декреты, стандартные письма или юридические процессы. Например, заклинание для лечения простудной лихорадки имеет форму постановления, выписанного Осирисом как царём Верхнего и Нижнего Египта его вазиру, царю земли Гебу. В этом декрете Гебу приказывается принять меры по противодействию злобным духам, вызывающим лихорадку и катаральное воспаление. Этот метод был нужен для увеличения авторитета самого мага.

      Маг надеялся симулировать мощь "творческого произношения" демиурга, давшую существование всем богам и людям. Многие заклинания начинаются с инвокаций божественных сущностей, которые призывались для сражений на стороне клиента. Эти инвокации часто сходны с теми, что обнаруживаются в гимнах и молитвах, выгравированных на храмовых статуях и стелах. Заклинание, которое просто призывает четырёх гениев-охранников Осириса для той же функции по отношению к клиенту мага, выглядит очень похоже на стандартную христианскую молитву, призывающую четырёх евангелистов или четырёх архангелов, дабы они окружили и защитили спящего.

 

 

[Илл. 35. Бронзовая статуэтка Хонирдиса, высокого сановника 5-го века до н.э. Фигура Осириса на плече/груди мужчины могла быть магическим рисунком или татуировкой.]

 

     Среди храмовых надписей молитвы к божеству обычно сопровождаются просьбами общего преуспеяния в жизни, богатства и здоровья, или же долголетия и хорошего погребения. Внутри ограниченных рамок религиозного искусства и языка возможно было просить лишь из ограниченного круга стандартных даров, которыми боги могли наделять страждущих. Магические тексты не страдают от подобных ограничений. Инвокации божеств могут быть продолжены весьма специфичными просьбами, варьируясь от вечной жизни в Барке Миллионов до лечения боли в желудке, или любви частной персоны.

     Одно заклинание начинается с обращения к Хору:

         

     "Слава тебе, бог и сын бога. Слава тебе, быку и сыну быка, рождённого божественной коровой. Слава тебе, Хор, порождённый Осирисом, вышедший из Исиды ."    

     Оно вполне могло произойти из гимна, но в продолжении заклинания становится ясно, что говорящий (маг) идентифицировал себя с богом Тотом. Он призывал Хора в его аспекте повергателя ядовитых и опасных бестий. Последний абзац утверждает, что заклинание должно быть прочитано над определённым типом статуи Хора[48] и что оно нужно для исцеления от змеиного укуса.

     Другие заклинания начинаются с краткого резюмирования мифического нарратива или с живого диалога между двумя божествами. Так, чара от мигрени начинается с утверждения, что традиционные враги, Хор и Сет, сражаются за уникальное растение. Заклинание от болей в желудке открывается с диалога между Исидой и Хором, в котором последний признаётся, что заработал колики после того, как съел священную рыбу. Далее текст заклинания мог продолжиться специальными отождествлениями мифических персонажей и событий с ситуацией клиента.

     Иногда чародей – попросту рассказчик, но есть и такие заклинания, где он действует в роли того или иного бога, знаменитого своим владением хека, как Тот или Исида. Повелительное произношение не только дало бытиё всем вещам, но также и управляло ими. Повторяющиеся команды или заверения в том, что ожидаемое состояние дел уже достигнуто, являются общей чертой египетских заклинаний. Одно заклинание против неопознанного демона или духа содержит повторяющиеся приказы "Да будешь ты неподвижен!", должные остановить продвижение врага. В этом примере маг самолично уподобляется "бойцу" – он заявляет, что способен вывернуть врагу голову и ноги задом наперёд и сделать все его члены тела немощными. Важной частью подобных утверждений должна быть изрядная концентрация воли. Уверенность мага затем могла передаваться и клиенту.

     Во многих заклинаниях приказы мага имеют должную весомость потому, что он знает истинное имя врага. О важности[49] истинных имён богов мы уже упоминали (см. Главу II). Демонов также можно было призвать или взять под контроль путём произнесения тайного имени, выражающего квинтэссенцию той или иной сущности. Маг мог даже предъявить демону знание имён его родителей. Эту эмфазу, направленную на точность идентификации, мы также обнаруживаем в юридических документах. Язык этих документов довольно часто вдохновлял египетские религиозные и магические тексты. Люди не слишком боялись разбирать свои насущные дела в космическом зале правосудия.

     Другая линия действия, которую мог выбрать маг, заключалась в попытке одурачивания супостата, заставив его поверить, что он не на того напал. Если демона возможно было убедить в том, что он навредил не обыкновенным матери и малышу, а самой Исиде и её божественному первенцу, это могло его настолько ужаснуть, чтобы заставить ретироваться. В альтернативе маг мог открыть переговоры и настоять на том, чтобы демон убрался подобру-поздорову за некоторое вознаграждение.         

     Письменные заклинания, дошедшие до нас, по-видимому, представляют собой фиксированный сценарий для мага, но сравнение их с современными обрядами экзорцизма в Египте и других частях Африки позволяют предположить, что лицо, практикующее магию, должно уметь вести живые и импровизированные диалоги с духами, покушающимися на его клиентуру. Возможно, что в древнем Египте существовало два различных типа магии:

     – интуитивная магия, основанная на импровизации и передающаяся вербально;

     – литературная традиция, в которой имелись фиксированные формулы, аккуратность и античность которых, как считалось, наделяли их силой.

     Если переговоры с духом проваливались, магу могло потребоваться призвать более страшные силы для достижения задуманного. В одном заклинании против духа болезни призывается печально известная пьяная удаль Сета и ядовитость Шу. В другом примере духам, желающим навредить стаду, угрожают гневом свирепой сирийской богини Анат, могущей разрубить их на куски.

     Этот тип угрожательной магии был санкционирован для официального использования против человеческих врагов Египта, однако его появление в частной магии могло расцениваться как морально сомнительное. В заклинаниях II-го тсчл-ия до н.э. единственными из живых людей, кто постоянно терпели чародейские угрозы нападений демонов и ужасных божеств, были чужеземные колдуны. В египетской литературе чужеземные колдуны иногда оборачиваются и вовсе злыми духами, прячущимися за масками людей, так что эта категория лиц не могла считаться "просто человеческими существами". В этот период присутствует очевидное нежелание признать, что кто-либо из честных египтян могли практиковать зловредную магию.

     В I-ом тсчл-ии до н.э. стало обычным делом приписывать свои проблемы зависти или злобе людей, обладающих Дурным Глазом. Заклинания на деревянных дощечках угрожают любому, кто осмелится сглазить клиентуру мага, самыми чудовищными манифестациями различных божеств (Илл. 36). В одном таком заклинании агрессора поражает стрела Сехмет, пронзает хека Тота, проклинает Исида и ослепляет Хор.

     В ГЕМП внушающие страх сущности призываются, чтобы действовать против живых, уже на более регулярной основе. Демотические заклинания разъясняют нам, как использовать солярное око, чтобы разделить супружескую пару, и как управлять гневом Сета против врага N, чтобы вызвать на голову его кошмары и даже погибель. С учётом того, что люди интерпретировали через сновидения будущие события, насылание зловещих снов могло иметь сокрушительный психологический эффект.

      Другой важной чертой египетской магии было то, что угрозы могли посылаться не только в адрес источника проблемы, но и в адрес божеств, к которым обращались за поддержкой. В одном заклинании выносится предупреждение, что отныне не будет никаких приношений на алтарях божеств, если те не выполнят магическую работу. Любовная чара заканчивается угрозой в том, что Бусирис, одно из культовых мест захоронения Осириса, будет сожжён дотла, если клиент не получит обещанного. 

         

 

[Илл. 36. Деревянная дощечка с заклинанием из Ахмима, 4-ый век до н.э. Надпись представляет собой свирепое защитное заклинание против любого лица, могущего навредить владельцу этой чары. На оборотной стороне вырезано семь глаз-уджат и фигуры Птаха, Мина, Тота, Хора, Исиды и Нефтиды.]

 

     В мифологии Осирис был самым уязвимым из богов, и этим фактом не преминули воспользоваться в магии. В Книге Изгнания Врага чародей грозится запретить Осирису путешествовать к двум его священным городам, Бусирису на севере и Абидосу на юге. Маг доходит даже до того, что обещает принять на себя роль Сета и уничтожить тело Осириса. В одном заклинании из ГЕМП маг угрожает тем, что задержит погребение мумии Осириса до тех пор, пока не получит желаемого.

     Кратчайшим путём, чтобы повлиять на того или иного бога, было вмешательство в отправления его культа. Иногда божествам угрожали осквернением и загрязнением их храмов, резнёй их священных животных. Заклинание от головной боли обещает убить священную корову во внешнем дворе храма богини-коровы Хатхор и зарезать гиппопотама во внешнем дворе храма Сета. Маг даже угрожает завернуть священный образ Анубиса в содранную собачью шкуру, а крокодильего бога Себека – в шкуру крокодила. Эти святотатственные акты должны были глубоко оскорбить чувства любого набожного египтянина.

     Некоторые угрозы привлекают космические катастрофы грандиозного масштаба. Нил не поднимется, небо упадёт на землю, сам солнечный цикл начнёт давать сбой, если заклинание потерпит неудачу. Маг же обычно предохраняет себя тем, что говорит: "Это не я, сказавший сиё, а X", – где X означает бога/богиню, чью роль он играет в данном ритуале. Данная реплика позволяет нам предполагать, что даже с учётом ролевой составляющей производимой процедуры, сами египтяне имели определённые сомнения касательно её свойств. Слова были могущественны, поэтому подобные формулы могли в самом деле навредить маат.   

     Возможно и то, что такие формулы были не столько угрозами, сколько пророчествами. Чародей вещал от лица человечества, напоминая небесам о том, что если люди не будут регулярно излечиваться и получать защиту, они потеряют веру в богов и прекратят делать подношения, поддерживать храмы и уважать священных животных. Маг лишь взыскует принудительного исполнения своего рода божественного договора. Если боги не помогут человечеству, весь божественный порядок придёт в упадок.

     Возможно, не имеет смысла придавать излишнее внимание этим частным аспектам магических текстов. Угрозы – лишь один пример из набора стандартных манёвров. Персонификацию болезни, или сверхъестественных сущностей, призванных для борьбы с ней, можно умолять, уговаривать, а также обманывать, льстить и угрожать им, и всё в одном заклинании. Даже в таком случае записанный сценарий был только лишь частью чародейского снаряжения. В египетской магии использовалось и множество других техник.   

      

 

 

ДОП. ЧТЕНИЕ

~~~~~~~~~~~~~

Х. Д. Бетц (ред.). Греческие магические папирусы, в переводе. Чикаго/Лондон, 1986.

Ж. Ф. Борхаус. Магические тексты Лейденского папируса I 348. // Oudheidkundige Mededelingen het Rijksmuseum van Oudheden te Leiden №51, 1970.

Ж. Ф. Борхаус. Древнеегипетские магические тексты. // Нисаба №9, Лейден, 1978.

А. Х. Гардинер. Дом Жизни. // Журнал египетской археологии №24, 1938.

 

 

VI

Магические техники

––––––––<>–––––––

     Слова были лишь одним из компонентов магического обряда. Равноценной важностью обладали также и производимые одновременно со словами действия, и объекты/ингредиенты, используемые в церемонии. Когда действия специально не выделены в инструкциях, их всё же возможно реконструировать, применив сравнительный анализ к схожим магическим обрядам в других культурах. За исключением непотревоженных гробниц, весьма нечасто удаётся обнаружить археологические свидетельства магических действий. Многие из хранящихся в музеях объектах когда-то могли использоваться в магических церемониях, но вследствие утраты их контекста это остаётся недоказанным.  

     Прежде чем начинать такие обряды, маг должен был выбрать соответствующий день или час и быть в должном состоянии готовности. Для выяснения наиболее благоприятного для частной магии дня могли пригодиться календари счастливых и несчастливых дней. Проводимые в храмах ритуалы, к примеру, были привязаны к календарю религиозных праздников. Начиная с I-го тсчл-ия до н.э., луне в магии придавалось всё возрастающее значение. Иногда в инструкции указывается должная стадия лунного цикла. Для связи с мифическим событием должен быть выбран определённый час; так, обряды, в которых призывается та или иная форма солнечного бога, исполнялись на рассвете. Рассвет почитался за наиболее благоприятное время для магических операций, ибо это был момент космического обновления. Заклинания против опасностей ночи производились с приходом сумерек.

     В некоторых инструкциях указывается, что маг должен быть чист. Это означает тот же уровень ритуальной чистоты, что приписывался и жрецу-служителю. Хотя большинство жрецов были женаты, им, однако, не позволялось возлежать со своими жёнами в течение или же за несколько дней до их службы в святилище. Телесные флюиды, такие как семенная жидкость и менструальная кровь, понимались египтянами как нечистые. Женщины в период менструации считались столь нечистоплотными, что даже случайное прикосновение к ним могло сделать мужчину недостойным к ритуальной службе. Это означает, что все женщины, не достигшие климакса, не имели права присутствовать и участвовать в религиозных или магических обрядах в определённые дни ежемесячно.

     Ритуальная чистота достигалась воздержанием от табуированных действий, как то: поедание свинины или рыбы; избеганием нечистых людей, животных и субстанций, и очищением тела любым возможным способом. Мужское обрезание, по-видимому, было обязательным требованием в некоторые исторические периоды. Бритьё головы и всего тела – другим. Эти правила соблюдались не всегда. У царя было множество ритуальных обязанностей, однако по сохранившимся царским мумиям можно судить, что не всем царям делали обрезание, а у большинства сохранились натуральные волосы.