Впрочем, нельзя сказать, что Джин занимался всем этим в полном одиночестве, и при отсутствии единомышленников. Вскоре у него на этом поприще появились соратники. 11 страница

Да, когда-то я хотел стать художником, поэтому-то и стал изучать искусство. Но мне не нравилось то, что я должен соответствовать представлениям других людей о том, каким должен быть. Это очень непросто – заниматься каким-нибудь «с душой», когда на тебя оказывают давление. Я не мог заниматься творчеством «по расписанию» и постепенно, мало-помалу, отошел от изобразительного искусства, всецело погрузившись в музыку. Я взялся за гитару, поскольку никто из окружавших меня людей, кроме моих родителей, не воспринимал это мое увлечение всерьез. Я уходил в свою комнату и оставался там, играя на гитаре часов по восемь кряду, и никто меня не беспокоил. Отец с матерью бормотали что-то типа: «Ну вот, он опять заперся со своей дурацкой гитарой...» Я огромное количество времени проводил именно таким образом, оставаясь наедине с самим собой. Иногда, по правде говоря, я мог часами тусоваться в одном из музыкальных магазинов под названием «Manny's»[44]. Я торчал здесь в ожидании того момента, когда сюда заявится какая-нибудь «рок-н-ролльная звезда». Я был застенчивым и сосредоточенным на самом себе типом. Я всегда знал, что я – особенный. Если попытаться охарактеризовать меня, чтобы вам стало понятно, каким я был в юности, то мы вряд ли обойдемся каким-то одним словом. Я был странной персоной. Странной в нетрадиционном смысле этого слова. Ну, это когда, к примеру, кто-то, посмотрев на тебя, говорил: «Эй, приятель! Да ведь ты – особенный!» Ну а кто-то другой, кому чуждо все то, чем ты занимаешься мог сказать: «Эй, чувак! Да ведь ты просто чокнутый!» Вот, собственно я и был наполовину такой, наполовину – сякой.

Я всегда держал в голове такую мысль, что я когда-нибудь, непременно, состоюсь в качестве кого бы то ни было, и эта мысль присутствовала в моем сознании даже в самом раннем детстве, еще до того, как я начал размышлять над тем, кем стану, когда вырасту. Ну, вы же знаете, что взрослые всегда задают детям вопросы сорта: «Чем ты станешь заниматься, когда вырастешь?» Но еще до того, как люди стали задавать мне подобные вопросы, я уже понимал, что я не такой как все остальные дети. И у меня был совершенно другой взгляд на вещи.

Я всегда хотел заниматься музыкой, но в какой-то момент тебе начинают настойчиво говорить, чтобы ты подыскал для себя какой-нибудь более практичный род деятельности. Короче, тебе начинают «промывать мозги». И рисование по сравнению с музыкой кажется гораздо более обыденным промыслом, хотя большинство людей с опаской смотрят на любые вещи, которые по каким-то параметрам не вписываются в границы общепринятых норм. Учитывая то, что я хотел играть в группе, рисование выглядело гораздо меньшим из двух зол. Но я сам себе не дал шанса развиться в качестве художника. Вполне возможно, что я достиг бы определенных успехов, если бы продолжил заниматься рисованием, но стоять на сцене перед двадцатью тысячами человек мне доставляет гораздо большее удовольствие, чем стоять у мольберта и наносить кистью мазки на холст. Никто ведь не станет аплодировать мне, когда посмотрит на мои картины. И в конечном итоге, я убедился в правоте своих убеждений. Не припоминаю, чтобы у меня когда-либо возникали сомнения по поводу того, добьюсь ли я когда-нибудь успеха, или же – нет. Возможно, самый наилучший способ достичь успеха заключается в том, чтобы стремиться к нему безо всяких колебаний. Тебя, конечно же, может постичь провал, но я думаю, что наиболее важная вещь состоит в том, что надо обладать решимостью особого рода, веря в себя. И твоя вера в то, что ты действительно сможешь добиться всего чего пожелаешь, служит тебе как бы источником энергии. Но я не думаю, что кому-то удалось провернуть какое-нибудь дело без усилий и, не преодолев все, повстречавшиеся на пути преграды. В любых начинаниях, перспектива возникновения разного рода препятствий может напугать кого угодно – это естественно. Но когда ты все свое время без остатка посвящаешь какому-то делу, то тебе уже некогда присесть и подзаморочиться над той мыслью, что вполне возможно из этого дела не выгорит ничего путного. Так что ты просто-напросто посвящаешь этому занятию свою жизнь...»

Нил Тимен: «Стэн всегда очень серьезно относился к музицированию. Всякий раз, когда его спрашивали о том, чем он будет заниматься, когда вырастет, Стэнли неизменно отвечал, что станет выступать в амплуа рок-н-ролльного артиста! Я думаю, что в то время термин «рок-звезда» еще даже не вошел в обиход».

***********************

Пол Стэнли: «Я уже упоминал о том, что в то время существовало одно радиошоу под названием «English Power Hour», ведущим которого был Scott Muni. В ходе этой трансляции проигрывалась десятка лучших синглов и эти чарты сильно отличались от американских. И вот, в начале 1968 года, вскоре после того, как мне исполнилось шестнадцать лет, на этом радиошоу прозвучал новый хит под названием «Firebrigade» групп «Move». Эта песня была о девчонке, которая была настолько сексапильной, что глядя на нее, ты «воспламенялся» настолько, что тебе следовало бежать вызывать пожарную команду, набрав номер 911.К этому моменту я уже превратился в упертого англофила, а «Move» стала одной из моих самых почитаемых групп. В тот период времени я предпринимал попытки сочинения собственных песен, взяв за образцы понравившиеся мне песни других музыкальных коллективов, которые я запоминал после многократных прослушиваний по радио. Когда я услышал «Firebrigade», то мне запала в душу сама концепция этой песни. Так что, вдохновившись, я засел и стал пробовать переработать эту тему на свой манер, используя ту же самую идею, заложенную в тексте. Мне не довелось прослушать «Firebrigade» достаточное количество раз, чтобы разучить ее досконально, но мне удалось выразить по-своему всю ее суть. В результате, в моем опусе припев предстал в таком виде: «Get the firehouse/Cause she sets my soul afire».

Эту свою новую песню я назвал «Firehouse», и для меня это был самый настоящий прогресс».

Есть некоторые основания полагать, что эта песня «Firehouse» приобрела более-менее знакомые многим очертаниям несколько позже, в тот период времени, когда уже существовала группа «Wicked Lester». Кстати, в песне «Firebrigade» от «Move» тоже воспроизведен звук пожарной сирены. Схожие по смыслу строчки существуют и в лирике припева песни «Firebrigade, в котором поется: «Get the Firebrigade» (Вызывай пожарную команду), тогда как в «Firehouse» записанной KISS представлены такие слова: «Get the firehouse» (Звони в пожарную часть). Но какого-то особого сходства между этими двумя песнями вы не обнаружите, поскольку в мелодическом плане они совершенно разные.

Нил Тимен: «У меня нет никаких сомнений в том, что «Firehouse» группы KISS – это своеобразный сиквел, ну, по крайней мере, в том плане, что касается лирики. Но и это не удивительно. На Пола Стэнли большое влияние оказал Рой Вуд (Roy Wood) и группа «Move»...»

Кто-то, погорячившись, может назвать Пола Стэнли нелестным эпитетом - плагиатор, но это совершенно неуместно.

Пол Стэнли: «У меня всегда получалось отобразить обожаемую мной музыку в своих песнях, причем без какого-либо наглейшего копирования. Я считаю, что вся та музыка, которая оказала на меня влияние, отчетливо просматривается во всем том материале, который был сочинен мной. Все это началось в тот период, когда я начал предпринимать попытки интерпретировать все понравившиеся мне песни, услышанные по радио: ведь я не был в состоянии купить себе их на пластинках. Я слушал те песни и балдел от них. Понятно, что некоторые из них я хотел сохранить в памяти, но стараясь наиграть их на гитаре, в итоге, нередко сочинял свою собственную версию той или иной, полюбившейся мне песни. Вот собственно, таким образом, появилась Firehouse», да и еще несколько других песен. По-моему, совершенно ясно то, откуда берут начало мои корни. Думаю, что я могу отождествляться с такими группами как «The Beatles» и «Byrds».

Композициям групп того периода времени была присуща потрясающая мелодичность, а визуальные образы этих команд были примечательны тем, что выглядели они как сплоченные целостные коллективы. К примеру, в репертуаре группы «The Who» можно услышать великолепные гармонии, но, не смотря на необыкновенную мелодичность, их песни были наполнены энергией. Вот именно такое сочетание мелодичности и драйва и было привлекательно для меня. Нечто подобное я хотел воплотить в своих песнях и исполнять их в составе своей группы. Я всегда хотел, чтобы мои песни отличались запоминающимися припевами, и чтобы их внутренняя динамика была сродни той силе, которая приводит в движение железнодорожные локомотивы. Ну а петь я намеревался во всю мощь своей глотки, лишь бы только задница не лопнула.

Итак, после каждой сочиненной мною песни, я становился все более целеустремленным в этом плане. Я практически совсем не общался с внешним миром, зато у меня была музыка и мечта. «Ведь существует очень много несчастных людей, и им нужен такой человек, который мог бы их развлечь. А почему, собственно, я не могу стать таким человеком?!» – размышлял я. Как-то раз, в школе один преподаватель, выцепив меня в коридоре, отвел в сторонку и спросил:

– Почему ты практически совсем перестал бывать на моих уроках? Почему ты не распоряжаешься своим талантом так, как следует?

– Потому что я хочу стать рок-звездой! – Ответил я ему.

Услышав такие слова, этот парень посмотрел на меня с таким выражением лица, по которому отчетливо можно было прочесть нечто вроде: ну и дурень же ты!

Затем он криво ухмыльнулся и сказал:

– Ну и что! Много людей хотят стать рок-звездами!

Кроме группы «Post War Baby Boom» у меня в жизни не было абсолютно ничего. У меня была гитара и стереосистема. И я все чаще и чаще ходил на концерты. Я завидовал своим ровесникам, большинство из которых общались в разных кругах, проводя выходные, сбившись в компании. Но в моей жизни ничего подобного не было и в помине, и я представления не имел о том, каким образом я могу стать частью всего этого. Так что, я частенько ходил на концерты один, что было для меня в порядке вещей».

Просто нельзя не позавидовать Полу Стэнли, кому довелось воочию лицезреть выступления групп, названия которых вписаны золотыми буквами в историю рок-н-ролла.

Пол Стэнли: «Одним из первых шоу, на котором я побывал, был концерт британской группы «Yardbirds», в которой в разное время играли Эрик Клэптон (Eric Clapton), Джефф Бэк (Jeff Beck) и Джимми Пэйдж (Jimmy Page). Я видел эту группу «живьем» с Джимми Пэйджем в составе. В тот вечер у них на разогреве выступали «Vanilla Fudge» и я, смотря и слушая их, недоумевал: «Да разве можно этих ребят превзойти?!» Но затем, когда на сцену вышли «Yardbirds»[45], то мне сразу же стало ясно то, почему именно они – хэдлайнеры. В общем-то, я – счастливчик, потому что мне в свое время удалось побывать на концертах «Humble Pie», «Derek And Dominoes», «Led Zeppelin», Джими Хендрикса, Терри Рида, «Rolling Stones», «Delaney And The Bonnie», «The Kinks».

Я просто выходил из дома, садился на автобус, следовавший в центр Нью-Йорка, покупал билет за три бакса и оттягивался напропалую. Ну а самый клевый концерт, на котором я побывал – выступление «Led Zeppelin» в 69-м или 70-м году. В зале было менее двух тысяч человек. Это была музыка Богов!

В 1968 году я побывал на выступлении Джимми Хендрикса, которое прошло в маленьком зале Hunter College в Upper East Side Манхэттена. Хендрикс был словно пришелец с другой планеты. Господи, благослови Стиви Рэя Вона (Stivie Ray Vaughn), но не было бы и в помине никакого Стиви Рэя Вона, если бы не существовало Джими Хендрикса! А Хендрикс был реален, и его музыка обладала поразительной глубиной, причиной чему было то, что в ней пересекалось очень много разных направлений и течений. Музыка Хендрикса была воистину оригинальной. В творчестве Джими не было никакого расового подтекста. Он был просто Джими Хендриксом. Этот гитарист был невероятно динамичным, и он оказал огромное влияние на меня.

Я так же побывал на концертах «The Who» и «Traffic». Я видел вживую Оттиса Реддинга (Ottis Redding) и Соломона Берка (Solomon Burke). Я не отказался от возможности побывать на шоу Джими Хендрикса и во второй раз.

Фактически, каждые выходные в Fillmore East или в Village Theater выступали сразу несколько групп в одной «обойме». И можно сказать, что я вырос, посещая Fillmore East.

Сейчас даже страшно становится, когда вспоминаешь о том, сколько изумительных групп могли выступить здесь в один день! Билеты стоили от трех до пяти долларов, и ты мог в любой из выходных сходить в Fillmore East, где за эти деньги мог посмотреть на выступления сразу трех групп.

В общем-то, в любом случае беспроигрышный вариант! Я помню, однажды на афише значились названия таких групп: «Traffic», «Iron Butterfly» и «Blue Cheer». Ну, или в рамках программы одного вечера можно было увидеть на сцене «The Who» с Buddy Guy на разогреве. Или же хэдлайнером был Jimi Hendrix, а открывали шоу «Sly And The Family Stone».

Порой, можно было сильно удивиться, глядя на афишу, поскольку состав исполнителей собиравшихся выступать в одной связке мог быть довольно сильно разнящимся по стилистике исполняемой ими музыки. Но такой расклад был еще более прикольным. Разнообразие предлагаемой музыки было подобно тому, словно ты оказался в буфете, в котором представлялась возможность полакомиться обширным ассортиментом различных деликатесов. На таких сборных концертах не было монотонности. К примеру, на разогреве у «Led Zeppelin» могли выступать «Woody Herman's Orchestra». Вот это было по приколу! В общем, по выходным дням я просто купался в музыке!

Во внешнем, довольно расхристанном облике британских музыкантов я находил некого рода изящество. Парни игравшие в британских группах носили стильные прически. Они одевались в вельвет и атлас. И эти команды казались сплоченными не только в плане их музыкального стиля, но и за счет их сценических нарядов, а так же благодаря персональной выразительности имиджа каждого музыканта. Музыка британских групп обладала самоидентичностью, как впрочем, весьма узнаваемыми были и их внешние образы. Благодаря одежде сшитой в определенном фасоне, все члены любой из этих групп, казалось были каждый на своем месте и дополняли друг друга. Британские рок-группы обладали сексапильностью, чего на тот момент не было у американских музыкальных коллективов. Мне удалось побывать на концертах многих американских групп, таких как «Grateful Dead», «Moby Grape» и «Quicksilver Messenger Service». В большинстве своем, американские музыканты выглядели как неудачники, словно они вообще никогда не трахаются. Мне не нравился внешний облик парней с сальными «поросячьими» хвостиками на головах. Когда я видел группу, один из членов которой был бородат, то мне становилось немного смешно: «А каким образом Зигмунд Фрейд оказался здесь?!» Я полагаю, что изначальная идея для постановки светового шоу во время проведения выступлений групп такого рода, заключалась в том, чтобы сфокусировать внимание зрителей на пульсирующих цветных пятнах и бликах на экране. Пусть зрительская аудитория под музыкальный аккомпанемент лучше уж смотрит на всю эту световую мишуру, чем разглядывает кучку находившихся на сцене людей, которые выглядят так, словно это не рок-музыканты, а только что пришедшие с паперти попрошайки. Большинство американских групп выглядели как представители какой-то хиппарской коммуны. И имидж такого рода совершенно не производил на меня благоприятного впечатления. Если вы примете во внимание внешний облик некоторых из таких групп вкупе с их звучанием, то вы не удивитесь, почему люди, придя на их шоу, глотали «кислоту». Однако, я твердо знал, что «кислота» уж точно не для меня. На концертах я несколько раз видел людей, которые под воздействием этой «дури» совершенно теряли контроль над собой. И я видел одного паренька из нашего квартала, который после приема «кислоты» лишился рассудка, став абсолютно невменяемым. Реальный кандидат на безвозвратную поездку в дурдом. Для себя я решил, что мне не следует ничем замутнять свой рассудок до полной потери контроля над собой. У меня и так было полно проблем личного характера, гложущих меня изнутри, что было для меня и так уж слишком болезненным. И я видел, в кого превратилась моя сестра в результате употребления наркотиков. У меня было твердое убеждение, что потеря контроля над собой, повлечет гораздо худшие последствия.

Британские группы послужили для меня образцами, наблюдая за которыми я мысленно сформулировал модель своей собственной группы, которую я надеялся собрать в будущем. И эта модель приобрела еще более отчетливые формы, когда я в следующем году увидел шоу таких групп, как «Humble Pie», «Slade» и «Grand Funk Railroad». На их концертах царила какая-то особенная атмосфера, схожая со священнодействием. Зрители во время выступления этих команд внимали своим кумирам подобно тому, как прихожане внимают своему проповеднику в церкви. К примеру, такому фронтмену как Стив Мерриот (Steve Marriott) из «Humble Pie» удалось стать для своей аудитории, как раз кем-то вроде духовного пастыря, проповедовавшего во славу рок-н-ролла! Ну и я тоже проникся этими проповедями и уверовал!»

***********************

Пол Стэнли: «Музыка была в моей крови и, конечно же, для того чтобы я мог покупать струны для гитары, билеты на концерты и английские музыкальные журналы, мне нужны были деньги. Кстати говоря, импортные журналы вроде «Melody Maker», «New Musical Express» и «Sounds» я покупал в специализированном газетном киоске в Greenwich Village, а чтобы добраться туда, мне приходилось проделать довольно долгий путь на автобусе и метро.

Но заработать деньги было не так-то просто. Так что когда двоюродный брат моей мамы, который являлся владельцем бензоколонки «Sinclair» предложил мне поработать на этой станции, я согласился не раздумывая. Эта бензоколонка находилась напротив «Palisades Parkway». И первым делом я сделал вот что: я приобрел видавший виды старый «Rambler», и теперь мог относительно легко добираться до места работы, отправляясь туда сразу же после занятий в школе. Мне приходилось ехать из Гарлема (Harlem), где располагалась моя Высшая школа, пересечь George Washington Bridge и следовать в направлении Оранжбурга (Orangeburg), где находилась та самая бензоколонка. Ну а, отработав там смену, я возвращался домой в Квинз, и так несколько дней в неделю. Для меня это был нелегкий труд и, отчасти из-за того, что мне приходилось преодолевать очень большое расстояние, добираясь до места работы. Отчасти, мне приходилось трудновато еще и потому, что я совершенно не разбирался в устройстве автомобилей. У меня никогда не было склонности к овладению какими-то навыками по ремонту любых механических устройств, другими словами - мои руки были под другое «заточены». Помню, как в один из моих первых рабочих дней на этой станции, сюда подъехала машина, и водитель сказал мне:

– Проверь масло...

Я открыл капот и вытащил щуп. Я знал, как это делается.

– У тебя менее кварты. – Ответил я, определив уровень.

– Окей, долей до кварты. – Попросил этот парень.

– Конечно. – Отозвался я и принялся за работу.

По прошествии нескольких минут после того как я взялся за это дело, послышался недоуменный голос этого шофера: «Эй, паренек! Ты чего там так долго возишься?!» Ну а я тем временем, вставив трубку в то узкое отверстие для проверки уровня масла, с осторожностью пытался туда его закапать. Я понятия не имел о том, что для того, чтобы залить масло, специально для этого в корпусе двигателя было предусмотрено совершенно другое отверстие! Но, не смотря на первоначально возникающие у меня затруднения, постепенно, я довольно неплохо стал справляться со своими обязанностями на этой бензоколонке. Здесь, вместе со мной работала одна привлекательная молодая особа, которая не всегда наглухо застегивала рабочий комбинезон в месте своей, довольно соблазнительной груди.

Однажды, в один из выходных в одной из местных газет была опубликована реклама сети бензозаправочных станций «Sinclair». К этому объявлению прилагался купон номиналом в один доллар, предоставляющий автомобилисту право скидки на бензин, если бы он пожелал заправить свою машину на одной из этих бензоколонок. Ну а затем, владельцы бензоколонок должны были собранные купоны сдать в центральный офис компании «Sinclair», после чего им там должны были выплатить компенсацию.

Двоюродный брат моей матери сразу же просек ситуацию и настоял на том, чтобы я отправился и купил столько экземпляров этой самой газеты, сколько смогу. Затем, я должен был привезти все эти приобретенные газеты в арендованном автотрейлере и вырезать оттуда все эти купоны. Мой босс планировал предъявить эти купоны в головном офисе этой корпорации и обналичить их. Его расчет был прост: получить прибыль при этом не расходуя бензин. Этот парень пообещал компенсировать все расходы, которые я понес, потратив личные денежные средства на покупку этих газет, каждая из которых стоила пять центов. Кроме того, этот пройдоха пообещал мне выплатить определенную долю от суммы, которую он планировал получить за все эти ваучеры от своей управляющей компании.

Я привез ему несколько фургонов этих газет, и этот парень заработал на этой махинации несколько тысяч долларов. Но он не только не выплатил мне обещанной доли, он даже не компенсировал мои затраты на покупку этих газет.

Меня надул мой родственник! После этого я уволился оттуда незамедлительно.

Далее, в течение очень недолгого срока я работал на фабрике и это был самый депрессивный род деятельности, которым я когда-либо занимался. Я брал в руки заготовку, предназначенную для изготовления какой-то таблички, подкладывал ее под штамп, и машина пробивала в ней отверстия. И вот такими манипуляциями я тупо занимался на протяжении всего рабочего дня. Самое потрясающее заключалось в том, что у некоторых работавших рядом со мной людей отсутствовали пальцы на руках. Естественно, получить подобные увечья – перспектива совсем не восхищающая меня. Так что я поспешил уволиться с этой фабрики.

Вскоре после этого, я нашел для себя другую работу в одном высоко-разрядном продовольственном магазине, который назывался «Charles And Company». Здесь можно было приобрести нарезки мясных деликатесов, различные сорта сыра и множество разных консервированных продуктов. Магазины этой торговой сети располагались по всему Нью-Йорку. Устроившись сюда, мне во время работы пришлось напяливать на голову парик, чтобы скрыть под ним свой длинный хайр. Это было вынужденной необходимостью, потому что некоторые из зашедших в этот магазин покупателей могли, завидев меня издавать реплики типа: «Вроде нормальный парень, и почему он носит такие длинные волосы?!» Этот чертов парик был настолько тесен, что от него у меня болела голова. Но я терпел и работал, стоя за прилавком, занимался приготовлением сэндвичей, а так же раскладывал порции салатов и соусов по контейнерам. Помню, как однажды к нам в магазин прибыл главный менеджер этой компании и по завершении всех своих дел, этот парень подошел ко мне и сказал: «Знаешь, однажды ты можешь стать менеджером одного из наших магазинов...» Полагаю, он не раз произносил эти слова, пытаясь таким образом мотивировать на трудовые свершения своих подчиненных, но его речь произвела на меня совершенно противоположное воздействие. Я и без того знал, что это дело совершенно не мое и не собирался торчать в этом месте всю свою дальнейшую жизнь. «О, Боже! Нет! Только не это! Все что угодно, но только не это!» – ужаснулся я,

мельком представив себе подобную перспективу».

***********************

Пол Стэнли: «Осенью 1968 года в самом начале нового учебного я понял, что в «Post War Baby Boom» по-любому не смогу больше играть. Джон Рейл и все остальные участники состава этой группы поступили в колледж. Почти все они учились в Bard and Suny, New Platz, располагавшейся за пределами Нью-Йорка. Поскольку это место находилось не где-то на краю земли, изначально я полагал, что смогу приезжать к ребятам по выходным. Ну и, конечно же, собраться всем можно было и в каникулы. Но, как оказалось, у Джона и всех остальных, в отношении меня были совершенно иные планы. Они даже не удосужились поставить меня в известность о том, что я больше не являюсь участником их группы, а просто поставили меня перед этим фактом, когда в один из выходных эти ребята приехали в Нью-Йорк вместе с новым гитаристом. Мне было очень обидно от того, что они так поступили со мной. Но я совладал с собой и, проанализировав ситуацию, решил что мне стоит усовершенствовать свою технику игры на гитаре.

«Я должен стать гораздо лучшим гитаристом по сравнению с тем, каким являюсь на данный момент. И что еще более важно – я должен продолжать сочинять песни. Надо по максимуму использовать те задатки, которыми располагаешь. И, в общем-то, мне не стоит терять время на поиски новой группы...» – размышлял я. Ну и что с того, если я на данный момент не играю в составе группы?! У меня есть песни, и все они по большей части сочинены мной!

В то время в моем распоряжении был катушечный магнитофон, что давало мне возможность записать свои песни на пленку. В первую очередь я всегда сочинял музыку и мелодию и только затем делал попытки заполнить пробелы лирикой.

Может быть, мне удастся найти людей, которые помогут мне записать мои песни? Некоторые из журналов, которые я покупал, к примеру, «Hit Parader» и «Song Hit», на своих страницах печатали тексты определенных песен, под которыми всегда указывалось имя автора композиции и название издательской компании, которой принадлежали права на данную песню.

Ну что ж, какой-никакой, а я ведь тоже композитор и мне надо попробовать найти возможность продать свои творения. Полагаю, что мне стоит попытаться заключить договор с какой-либо публицистической компанией. Вот такая мысль, в конце концов, появилась в моей голове.

Такой вариант для самореализации показался мне идеальным, и я воображал себя эдаким одиночкой, который строит свою музыкальную карьеру сам по себе. После этого, в течение порядочного количества времени я занимался тем, что обзванивал все местные издательские компании, предлагая их представителям пригласить меня на аудиенцию, в ходе которой я мог бы продемонстрировать им свой песенный материал. Одно из таких прослушиваний мне запомнилось больше других, поскольку прежде мне доводилось немало слышать об этой компании «Brill Building». Так вот, в офис этого лейбла я пришел с гитарой, и присев сыграл несколько своих песен для совершенно незнакомого мне человека, который согласился встретиться со мной и уделить мне свое время. Забавно, но наряду с тем, что я всегда достаточно настороженно относился к тому, чтобы вынести свои песни на рассмотрение другим парням, вместе с которыми мне доводилось играть, вот теперь я обнаружил, что довольно легко могу продемонстрировать свои собственные сочинения абсолютно незнакомым людям. Но не смотря на то, что некоторые из прослушивающих меня людей были довольно милы и тактичны по отношению ко мне, никто из них, в результате, так и не предложил мне подписать с ними контракт. Мне все еще предстояло многому научиться в том деле, которое, как я решил, должно было стать моим ремеслом...»

***********************

Пол Стэнли: «Как я уже упоминал ранее, я нередко тусовался в хэд-шопе «Middle Earth» и частенько бывал в гостях дома у супружеской пары, владевшей это лавки, благо, что их квартира находилась неподалеку. Мы довольно беспечно проводили время: болтали о всякой чепухе и я играл на для них на своей акустической гитаре. Один их приятель сосед, тоже играл на гитаре, и я время от времени наведывался к нему домой и мы совместно джемовали. Я всегда мог заявиться домой к этим друзьям безо всякого приглашения. Иногда мы курили марихуану и во время этого мы сидели на полу и рассуждали на какие-то нелепые темы, философствуя над вопросами типа: а существует ли жизнь на других планетах? Иногда, в ходе этих заумных бесед, кого-то из нас могли озарить какие-то реально интересные мысли, но чаще всего мы рассуждали о каком-то вздоре. Ну, вы знаете, типа: для чего же, по сути говоря, деревьям нужна кора? И тому подобное.

Поначалу я находил в таком времяпрепровождении нечто занятное, но затем понял, что если по-прежнему хочу сочинять песни, то мне не стоит тратить свое время столь непродуктивным образом: ведь я по нескольку часов в день бес толку расходую на курение травки и поедание сэндвичей. А ведь это занятие никоим образом не приблизит меня к той цели, которую я перед собой поставил.

Однако, общение с людьми, которые были старше меня, было своеобразной отдушиной. Я не умел общаться с ребятами одного со мной возраста, что было причиной ряда моих неврозов, и такая форма альтернативного общения не давала повода для пробуждения таких расстройств, удерживая их «на якоре, в тихой гавани». К тому же, я приходил к этим своим старшим товарищам только тогда, когда сам этого желал, то есть это была не та же самая ситуация, если бы мне приходилось видеть этих людей каждый день в школе.

В течение этого периода времени я подружился с одной женщиной, которая проживала в том же самом квартале, где находился «Middle Earth». Звали ее Сэнди. Она была замужем за парнем по имени Стивен, и у них было трое детей. При этом Стивен и Сэнди были еще довольно молодыми людьми: им было лет по двадцать пять. Я начал тусоваться вместе с ними точно таким же образом, как я проводил время с супругами-владельцами хэд-шопа. Отныне, мне не обязательно было целыми днями торчать дома в одиночестве, и для меня это было замечательным раскладом.

Однажды, придя к Сэнди домой, она встретила меня на пороге чем-то очень расстроенная. Через несколько минут она решила посвятить меня в суть проблемы.

­­– Мне надо сказать тебе кое-что.