НА КНИГЕ «ЗОЛОТОЕ ВЕРЕТЕНО»

 

1. «В те дни я видел мир впервые…»

 

 

В те дни я видел мир впервые.

Казалось – вечно в нем весна.

С беспечного веретена

Бежали нити золотые.

 

И вот я молодость былую

Молю всё чаще на пути:

«О, если б мог я в жизнь вплести

Нить – хоть одну, но золотую!»

 

Между 1923 и 1925

 

2. «Вместе были мы на сенокосе…»

 

 

Вместе были мы на сенокосе,

Рожь цвела и пенилось вино.

А теперь, когда синеет осень,

В просини жужжит веретено.

 

Постучись в знакомую калитку,

Выходи со мной гулять во ржи

И на память золотую нитку

Узелком покрепче завяжи.

 

1922

 

 

НА КНИГЕ «БОЛЬШАЯ МЕДВЕДИЦА»

 

 

Семь звезд «Медведицы Большой»

Глядятся в прошлое ревниво,

И снова слышен голос мой,

Чуть повторяемый волной

У Коктебельского залива.

 

1928

 

НА КНИГЕ «ЗЕМНОЕ СЕРДЦЕ»

 

1. «Когда‑то в юности крылатой…»

 

 

Когда‑то в юности крылатой,

Которой сердцу не избыть,

Через восходы и закаты

С веретена бежала нить.

 

Прошли года, и на страницы

Ложится солнце в поздний час…

Коль есть в них золота крупицы,

Пускай сверкнут они для вас.

 

Здесь сердце билось и сгорело,

Стремя в грядущее полет.

Всё, что от книги, – потускнело,

Всё, что от жизни, – то живет!

 

1938

 

2. «В грудь мою вложено „Сердце земное“…»

 

 

В грудь мою вложено «Сердце земное»,

Чтоб никогда мне не ведать покоя,

Чтобы огонь свой беречь и в золе,

Чтобы земное любить на земле!

 

1946

 

 

НА КНИГЕ «СОНЕТЫ» ПЕТРАРКИ

 

 

Я знаю – мало для подарка

Цветка забытых книжных стран,

Но так и быть – вот Вам Петрарка,

Одетый в выцветший сафьян.

 

Придет мой день – узнаю склоны

Холмов Сиены, щебет птиц,

И Вы получите канцоны

С тосканской розой меж страниц.

 

Пускай и дни, и стекла хмуры,

На синий зов иной страны

Певучей поступью Лауры

Пройдут сегодня Ваши сны.

 

1923

 

НА КНИГЕ Е. БОРАТЫНСКОГО

 

И. Н.

 

 

Войдя с Петрополем в таинственный союз,

Дыша закатами и царственным забвеньем,

Ты будешь счастлива и дружбой наших муз,

И лиры собственной «необщим выраженьем».

 

1923

 

НА КНИГЕ ПЬЕС РОСТАНА

 

 

Ростан был близок вам когда‑то,

Ростан – пленительная ложь.

Я сам любил его, как брата,

Но тех пристрастий не вернешь.

 

На оперных подмостках мира

Средь газа, блесток и румян

Ему судьбой была рапира

Дана, как верный талисман.

 

Чтоб, бросив шутку, словно солнце,

И рифм нанизывая нить,

Он круче мог усы гасконца,

Ногою топнув, закрутить.

 

Конечно, он не Казанова

И Дон‑Жуану не сродни.

Он просто так… любовник слова,

(Иль проще фразы), как они.

 

Но разве я стыжусь признаться,

Что пил с ним галльское вино,

Что сам любил в свои семнадцать

И «Romanesques»[39] и «Syrano»[40]?

 

Давайте в томике Ростана

Раскроем юность хоть на миг!

Что для мечты милей обмана

И что обманчивее книг?

 

Между 1923 и 1925

 

НА КНИГЕ «ТИХИЕ ПЕСНИ» ИН. АННЕНСКОГО

 

 

Когда томили нас Апухтин и «Лакмэ»,

Когда на скучный дождь мы выгнали поэму,

Ты первый перевел Стефана Маллармэ

И дерзостным «Никто» назвался Полифему.

 

Здесь Ледин выводок, здесь Царское Село –

Видений и котурн мучительная мета.

Я был твоим птенцом. Прими, прими поэта,

Последний Лоэнгрин, под снежное крыло!

 

1924

 

НА РОМАНЕ АНРИ ДЕ РЕНЬЕ «ШАЛОСТЬ»

 

Д. Усову

 

1. «Примите, друг. В ночи забвенья…»

 

 

Примите, друг. В ночи забвенья,

Как лунный сон, как черный сад,

Тревожных строк моих цветенье

Сплеталось в дерзкий «Escapade».

 

И там, где в страсти и печали

Дрожала девичья свеча,–

Казалось мне, что Вы читали

Мой бедный труд из‑за плеча.

 

1925

 

2. «Ренье у нас теперь не в моде…»

 

 

Ренье у нас теперь не в моде:

Он слишком тонок и остер,

Но поглядите на свободе

В его магический узор.

 

Друг, покоряясь мысли пленной,

То злясь, то плача, то любя,

Ужели в девочке надменной

Вы не узнаете себя?

 

1925

 

 

НА КНИГЕ А. АХМАТОВОЙ «БЕЛАЯ СТАЯ»

 

 

У Музы Царского Села

Походка птиц и речь простая,

От лебединого крыла

Ее блистательная «стая».

 

Стихи летят, летят на юг

Берущей сердце вереницей…

Не провожай их, старый друг,–

Всё возвращается сторицей.

 

Ты знал лазурные пути

И ослепительное небо;

Чего же больше! Всё прости

И большей мудрости не требуй!

 

20 января 1933

 

НА «ДНЕВНИКАХ» СТЕНДАЛЯ

 

 

Когда дневник есть зеркало души,

А не предлог для самолюбования,

Его читают медленно, в тиши,

И верят в простодушные признанья.

 

Пускай сплетенье этих тонких фраз,

Анализ чувств и четкость наблюдений

То развлекут, то опечалят Вас,–

Не огорчайтесь – это только тени.

 

Тот век прошел, и проще мы живем,

Тоской прекрасной сердца не печаля.

Но Вы, быть может, вспомните о том,

Кто подарил Вам «Дневники» Стендаля!

 

29 декабря 1950

 

НА «ОДИССЕЕ» ГОМЕРА

 

 

Море немолчно шумит, разбиваясь об острые скалы.

Не отрываясь гляжу в полный ветрами простор.

Или не хочется мне слушать, как стонут сирены,

В горькой тоске разомкнуть руки твои, Калипсо?

 

Между 1946 и 1955

 

ПЕРЕВОДЫ

 

С ФРАНЦУЗСКОГО

 

ИЗ ПОЭЗИИ ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ

 

Пьер де Ронсар

 

404. «Когда старушкою, над прялкою склоненной…»

 

 

Когда старушкою, над прялкою склоненной,

При свете камелька взгрустнется вам порой,

Произнеся стихи, написанные мной,

Скажите: «И меня воспел Ронсар влюбленный!»

 

Они разбудят слух служанки полусонной,

И с именем моим ваш облик молодой,

Сиявший некогда бессмертною красой,

Почтит она тогда хвалою восхищенной.

 

Я буду спать в земле и – тень среди теней –

Спокойно отдыхать от пережитых дней.

А вы на склоне лет припомните сквозь слезы

 

И гордый свой отказ, и жар моей любви…

Послушайтесь меня: пока огонь в крови,

Пока вы молоды, срывайте жизни розы!

 

Оливье де Маньи

 

405. «Блажен, кто вдалеке от городских забот…»

 

 

Блажен, кто вдалеке от городских забот

Проводит жизнь свою в наследственном именьи

И мирно трудится, не ведая сомнений

И не ища себе заманчивых щедрот.

 

Довольствуется он тем, что судьба пошлет,

В одном своем труде находит наслажденье

И, дому своему снискав благоволенье,

Уже превратностей опасливо не ждет.

 

Сажает он дубки, подвязывает лозы,

К цветущему лужку, где носятся стрекозы,

Отводит ручеек, бегущий под уклон,

 

А поздно вечером при свечке, пред камином

Садится ужинать с супругою и сыном,

Чтоб после отойти в спокойный, мирный сон.

 

Филипп Депорт

 

406. «Здесь некогда упал дерзающий Икар…»

 

 

Здесь некогда упал дерзающий Икар,

Который высоте отдал души стремленье.

Здесь он крыло сломил в безудержном паденье,

Но в доблестных сердцах зажег ответный жар.

 

О, юной смелости завидный многим дар,

И в малом, и в большом достойный восхваленья,

Ты вместе с гибелью уносишь в поколенья

Бессмертие мечты, повергшей мир в пожар!

 

Неведомым путям отдав свое дерзанье,

Отважно ринувшись в пучину мирозданья,

Почти коснулся он рукой его венца

 

И, дерзко истощив своей отваги силу,

Низверженный с высот, обрел в волнах могилу…

Завиднейший удел! Прекрасней нет конца!

 

Катрин де Рош

 

407. «О прялка, милый друг, клянусь и обещаю…»

 

 

О прялка, милый друг, клянусь и обещаю

Не изменять тебе, любить тебя всегда.

Пускай иных влекут моря и города,

В тебе я обрела любовь к родному краю.

 

Когда ты здесь со мной, тревоги я не знаю,

И, если взять перо случится иногда,

Тебя отставив прочь, без ложного стыда

Беседу с музами я смело начинаю.

 

О прялка, милый друг, не думай, что, любя

Твое жужжание, я предаю тебя,

Едва задумаюсь над тем, что сердцу мило, –

 

Пишу я о тебе, свой прославляя дом,

Где вдохновенное перо с веретеном

Во имя мирных дел давно я подружила.

 

Жан Берто

 

408. «Пора, красавица, пора кончать томленье…»

 

 

Пора, красавица, пора кончать томленье,

Что дарит мне твой взор уже почти пять лет!

Иль на мольбу мою достойный дай ответ,

Иль обреки меня на горшие мученья.

 

В твоих руках сейчас и смерть и возрожденье,

Ты знаешь, чем в тоске томится твой поэт…

Мое отчаянье, моей надежды свет

Должны же наконец увидеть разрешенье.

 

Коль сердце не пустой, бесчувственный алмаз,

Зачем же мучишь ты – уже который раз –

Влюбленного в тебя так долго и напрасно?

 

В его страданиях виновна только ты.

И если впрямь Амур был сыном Красоты,

Мучение – любить, несчастье – быть прекрасной!