Умар ибн Ибрахим ал-Хаййам

По рождению, по отцу и предкам был нишапурцем. Во всех разделах философии был последователем Абу Али, да только он был злонравный с плохим характером и скупой. Как-то в Исфа­хане он семь раз просмотрел одну книгу и запомнил ее наизусть. Вернувшись в Нишапур, он продиктовал ее. Когда ее сличили с текстом оригинала, то между ними не было большой разницы.

Гороскопом его были Близнецы: Солнце и Меркурий нахо­дились в 8-ом градусе Близнецов, Меркурий в своей высшей точ­ке, а Юпитер — в тригональном аспекте по отношению к ним обоим. Он был скуп на сочинения и обучение. Я видел лишь один его компендий по физике, еще один трактат «О сущем» и один трактат «О бытии и долженствовании». Он знал язык, право и историю. Рассказывают, будто однажды имам Умар зашел к вазиру Шихаб ал-Исламу («метеор ислама») — Абу ар-Раззаку, сыну досточтимого факиха Абу-л-Касима Абдаллаха ибн Али — сыну брата Низам ал-Мулка. При нем находился имам чтецов Абу-л-Хасан ал-Газзали. Они оба стали беседовать о разночтении чтецами стихов Кора­на. Шихаб ал-Ислам сказал: «Перед знатоком мы недостаточно сведущи» и спросили о том имама Умара. Тогда он привел в до­казательство несколько примеров разночтений, объяснил каждую в отдельности, назвал исключения и пояснил их, отдавая пред­почтение тому или иному виду перед другими. Имам чтецов Абу-л-Хасан ал-Газзали сказал: «Да умножит Аллах число знатоков, подобных тебе! Считай меня своим близким человеком и располагай мною. Воистину, я не предполагал, что кто-то один из чтецов Корана во всем мире знал наизусть все это лучше ос­тальных». Что касается разделов математики и логики, то в них он был как у себя дома. Однажды к нему пришел имам. Доказательство Ислама Мухаммад ибн Мухаммад ал-Газзали — да освятит Аллах его ценный (дорогой, могу­щественный) дух — спросил его об определении полярной части небесной сферы среди других частей, в то время как все части неба подобны. Я уже упоминал об этом в книге «Араис ан-Нафаис» («Новости драгоценностей») из моих сочинений. Имам Умар стал пространно говорить и начал с того, что движение яв­ляется такой-то категорией, но не захотел углубиться в спорные вопросы. Таков был обычай этого властного шейха. Он говорил до тех пор, пока не наступил полдень и муэдзин призвал к молитве. Тогда имам ал-Газзали — да святится его дорогой дух — сказал: «Вот пришла истина и нелепость исчезла» — и поднялся.

Однажды имам Умар пришел к великому султану Санджару, когда тот еще был мальчиком и болел оспой, и вышел от него. Вазир Муджир ад-Даула спросил его: «Как ты нашел его и чем ты лечил его?» Имам Умар ответил ему: «Мальчик внушает страх». Это понял слуга-эфиоп, и это дошло до султана. После того как султан поправился, он затаил по этой причине против имама Умара ненависть и не любил его.

Султан Малик-шах пожаловал ему звание кадима, а хакан Бухары Шамс ал-Мулук почитал его высшим почитанием, так что имам Умар восседал вместе с ним на его троне.

Однажды имам Умар рассказывал моему отцу: «Как-то я был перед султаном Малик-шахом, когда к нему пришел мальчик из эмирских сыновей и очень хорошо прислуживал ему. Я поди­вился тому, как хорошо он служит в столь раннем возрасте. Султан же сказал мне: «Не удивляйся. Воистину цыпленок, вылу­пившийся из яйца, научится клевать зерно без обучения. Но он не находит дороги домой. А птенец голубки не может клевать зерно без обучения, но зато становится вожаком голубиной стаи, летящей из Мекки в Багдад». Я подивился словам сул­тана и сказал: «Всякий великий вдохновлен». Я пришел к имаму Умару во времена службы моего отца — да помилует его Ал­лах — в 507 году, и он спрашивал меня об одном бейте из «ал-Хамасы». Вот он: «Если они прибывают куда-то, то не плетутся за крыльями неторопливости и за садом спокойствия». Я сказал: «плетутся» — это уменьшительное слово, а не усилительное, подобно «ас-Сураййа» и «ал-Хумаййа». Поэт указывает на их силу и мощь и недоступность. То есть, если они прибыва­ют на какое-то место, то не допускают небрежности в своих действиях и не занимаются ничтожным делом, а стремятся к высшим пределам, ведь высший предел — достойное дело». Затем он спросил меня о видах дуг окружности. Я ответил: «Имеются четыре вида дуг окружности. Это — окружность, полуокружность, дуга, стягиваю­щая меньше полуокружности, и дуга, стягивающая больше полу­окружности». Тогда он сказал моему отцу: «Это старая песня». Имам Мухаммад ал-Багдади, его зять, рассказал мне, что Умар чистил зу­бы золотой зубочисткой и просматривал раздел «О божественном» книги «аш-Шифа» («Исцеление»). Когда он дошел до главы «О единственном и множественном», то заложил между листами зубочистку и изрек: «Останусь невинным, чистым, пока не сос­тавлю завещание». Он составил завещание, поднялся и помолил­ся. Он не ел и не пил. Когда же совершил последнюю вечернюю молитву, он пал ниц и сказал в поклоне: «Боже! Ты ведаешь о том, что я познал Тебя в меру своих возможностей. Отпусти мои грехи, ибо мое познание Тебя — это мое средство добиться Твоего расположения». И умер.

(Примечание: дата рождения Хайяма определена по гороскопу, приведенному ал-Байхаки.— Л. Я.)