Притча об «игре в тюбетейки»

Письма Баха ад-Дина не сохранились, но некоторые рассказы о нем свидетельствуют о том, что ему приходилось вступать в поучительную переписку с другими суфийскими шейхами его времени. Притча, которая здесь предлагается вниманию читателей, является своего рода свидетельством того, что такая переписка существовала.

Однажды четыре суфийских шейха — из Хиндустана (Индии), Мисра (Египта), Рума (империи Османов) и Ирана обратились с письмами к Баха ад-Дину с просьбой открыть им тайны духовного обучения, доступные ему одному во всей Вселенной. Знание этих тайн, по их мнению, позволило бы им вести своих учеников к совершенной духовности.

Поскольку каждый из этих шейхов стоял во главе братства, Баха ад-Дин к их просьбе отнесся очень серьезно, но все же поначалу попытался объяснить им, что он во всем руководствуется заветами старых Мастеров, и если он изложит им свои методы, то они все как один скажут: «Да это же мы давно знаем, и ничего нового здесь нет».

В ответ Баха ад-Дин получил от этих шейхов клятвенные заверения в том, что ни они, ни их ученики никогда так не скажут и даже не подумают. Баха ад-Дину очень хотелось, чтобы его урок был полезен этим почтенным людям, чтобы они обрели новый взгляд на, казалось бы, обыденные вещи и чтобы его общение с ними стало важным этапом в процесе обучения его собственных учеников, и он собрал их, чтобы поделиться своими планами.

— Я хочу предложить своим корреспондентам игру, но о том, что это игра, они знать не будут, потому что они, каждый в отдельности, будут внутри сложившейся ситуации и не смогут понять, что происходит. Мы же будем посторонними наблюдателями и сможем сделать правильные выводы о результатах этого эксперимента.

Тем временем в Бухару пришли новые письма от далеких шейхов, которые просили Баха ад-Дина прислать что-нибудь в знак его внимания к возглавляемым ими суфийским братствам. При этом каждый из этих шейхов сообщал, что его просьба исходит не только от него самого, но и от его учеников.

После недолгого размышления Баха ад-Дин послал этим шейхам наставительные послания, приложив к ним по тюбетейке для каждого ученика, и попросил раздать их, сказав, что это дар от него. О своем предприятии он поставил в известность и своих учеников, которых предупредил о необходимости наблюдать и анализировать дальнейший ход событий.

Вскоре Баха ад-Дин стал получать послания далеких шейхов с подтверждениями получения его подарков и с описаниями того, какое впечатление его дар произвел на их учеников.

Шейх из Хиндостана писал, что, получив тюбетейки, его ученики пришли в замешательство и требуют от него пояснений, как им следует относиться к этому подарку.

Шейх из Мисра писал, что каждый его ученик, получив тюбетейку, посчитал ее знаком особой святости и посланием, преисполненным глубокого смысла.

Шейх из Рума сообщал, что появление этих тюбетеек вызвало у его учеников серьезные подозрения, что они, тюбетейки, обладают свойством оказывать давление на их сознание и дают возможность неким силам контролировать их мысли и поступки.

Шейх из Ирана спешил поделиться с Баха ад-Дином своей радостью: его ученики приняли тюбетейки как бесценный дар, вдохновляющий их и вселяющий в них веру в успех их обучения.

Получив все эти послания, Баха ад-Дин опять собрал своих учеников, чтобы путем их анализа определить особенности поведения каждой из групп, получивших от него совершенно одинаковые подарки. Шейх обратил внимание слушателей на то, что в трех случаях из четырех те, кто получил в дар обыкновеную бытовую вещь — головной убор,— стали искать в нем признаки действий, присущих человеку, а не неодушевленной вещи — благословение, угрозу, причины для замешательства, и соответствующей была их реакция — надежда, страх перед неопределенностью и нерешительность.

Прошло время, и Баха ад-Дин попросил одного странствующего дервиша побывать в общинах всех четырех шейхов, которым были посланы тюбетейки, и по возвращении рассказать ему, что там происходит.

Выяснилось, что наставительные послания Баха ад-Дина в этих общинах переписывались, но не как пожелания и советы далекого мудреца, а как обычные всем и давно известные суфийские тексты, и когда странствующий дервиш поинтересовался, как они повлияли на обучение, то везде получал ответ, что в этих письмах изложена древняя традиция здешних мест и что в них никогда не было и нет ничего нового, что могло бы повлиять на распорядок дней этих общин.

Выслушав рассказ дервиша, Баха ад-Дин снова собрал своих учеников и подвел итог своей игры:

— Итак, находясь в роли посторонних наблюдателей, вы увидели, как далеки ученики обратившихся ко мне шейхов от Пути истинного знания, позволяющего проникнуть в суть явлений и извлечь пользу, оценив происходящее. Их усилия тщетны и каждодневные занятия бесполезны. Предлагаю вам, мои ученики, описать все шаг за шагом — от моей переписки с шейхами, от отправки тюбетеек и до отдаленных последствий этих событий, открывшихся нам сегодня. Ознакомьте с этими записками всех, кто вольно или невольно стал участником нашей игры, и сохраните эти записи, подтвержденные свидетелями, для их использования в дальнейшем в суфийском обучении.

Поручение Баха ад-Дина было исполнено, и таким образом сохранилась эта притча.

Чудеса Баха ад-Дина

Одного из учеников Баха ад-Дина Накшбанда как-то спросили, почему его великий Учитель скрывает свою способность творить чудеса.

— Ведь всем известно, что Ходжа Хазрат может одновременно находиться в разных местах, но все и сам он почему-то считают эту его способность обычным делом. Не видит он своих заслуг и в исцелении больных, и, ставя выздоровевшего от его прикосновения человека на ноги, он никогда не забывает сказать, что это чудесное исцеление произошло бы и без его участия.  Известно и то, что тем, к кому он благосклонен, сопутствует успех в мирских делах. Он же утверждает, что это простое совпадение, и успех во всех случаях есть следствие усердия и добросовестности тех, кто его добивается.

Тут ученик Баха ад-Дина остановил поток праздных вопросов и ответил любопытному:

— Мы, ученики Ходжи Хазрата, не обращаем внимания на подобные случаи, поскольку они происходят постоянно. Для нас то, что вы называете «чудесами», есть всего лишь особенности духовного служения Учителя, никогда не преследующего сознательную цель кого-нибудь осчастливить или наказать, поскольку судьбы смертных подчинены воле Аллаха Великого. И всем нам следует пытаться учиться духовному опыту шейха, а не легковерно, как дети, ожидать от него того, что при поверхностном взгляде на вещи выглядит чудесным и необычным.