Старого-доброго прежнего хозяина

Близился закат, солнце практически скрылось за горизонтом. Небо окрасилось оттенками красного, переливалось, напоминая северное сияние, что являлось

чем-то новым для широт, где располагался научный институт, ученые которого вернули Уильяму Паттерсону/Крэйту возможность передвигаться.

Медицинский центр Фаррелла находился в одном из самых непримечательных районов Манхэттена. Никто, даже сотрудники, по крайней мере, большинство из них, не знали, что, работая там, они участвуют в чем-то намного большем. Центр - земная база Стражей, замаскированная под

медико-хирургический институт.

 

Ханк появился там поздней ночью, по воле судьбы встретив неразлучную команду. Еще не дойдя до основной лаборатории, где изучались вещи посерьезнее нано-бинтов, мутанта встретила дочь Хэллы.

Улыбнувшись, дитя суур принялась расспрашивать.

- Ну, и где же ты отсутствовал, пока мы тут тусовались?

- Хм… - Ханк улыбнулся в ответ, снял очки, - Я в одиночку пытался выйти на след босса смотрителей.

Не договорив, маленькая инопланетянка сделала два шажка назад, уступив вышедшей в коридор матери, Хэлле.

- А разве он выжил? – синекожая продемонстрировала недоверие, которое позже, после красивой лжи, улетучилось.

- Да, к сожалению – Ханк вновь надел очки, - Но ничего, еще отыщем и убьем.

Хэлла уже верила, но спрашивать не прекратила.

- Думаешь?

- По-другому и быть не может. Второй-то уже мертв.

- Гранд?

- Да.

- Ты видел его смерть?

- Видел…

 

 

- Я понял – воин без страха не хотел обмусоливать тему спасения. Спустя мгновение он прогладил щетину, - Что ж, перейдем к конспирации?

Гранд схватил настольную лампу, выдернул шнур из розетки, закричал, как бешеный пес, и, подскочив, засветил Ханку по физиономии. Второй раз, третий… Босс избивал приспешника так сильно, так яро, что кожа того не успевала регенерировать, успешно превращая его лицо в подобие кровавого омлета.

Еще удар, и еще…

Когда от лица идеального шпиона практически ничего не осталось; нижняя челюсть выпирала вперед, кончик носа опустился горбинкой, Адвокат повелительно приказал:

- Марш выполнять!

- Я видел, как он умер. Разбился вместе с персоналом корабля, вместе с Хампом, другими Стражами и...

Тут и Бэлмок подсуетился.

- Эллен не с тобой? - Коршун никогда не “оставался в гнезде”. Боясь упустить внимание к своей персоне, он часто норовил вступить в беседу, - Она хоть выжила?

Ханк с досадой качнул головой вбок.

- Нет…

- Прими мои сожаления, что ли – сказал агент, - И да, если Ферноку удалось каким-то чудом выкарабкаться, как ты говоришь, то не сомневайся, он заплатит. Кровью, причем.

Мутанту было все труднее притворяться. Теперь он не просто играл роль, он шел против родного мнения, пер против собственных чувств.

- Несомненно…

- Ладно – недавно сполоснувшийся под душем, Коршун держал в руках полосатое полотенце, которым время от времени проходился по мокрой шевелюре, - Иди и расскажи, что стряслось, сообщи о побеге смотрителя. Я позднее присоединюсь…

 

Погладив красно-огненные волосы Хэллы, Ханк направился к “точке сбора” – в главную лабораторию.

 

 

Сплав и Крэйт незамедлительно поздравили товарища с возвращением, порекомендовали ему отдохнуть в одной из палат, предполагая, как сильно он измотался, поучаствовав в гонке за выживание на падающем корабле. Ватермен, находившийся в центре для полномасштабной научной проверки своих сверхспособностей, по большому счету связанной с генетическим тестированием, тоже поприветствовал мутанта.

 

Генерал Сумдус, уже допросивший вредную утку, прилетевший на Землю по распоряжению Совета и Шепарда, попросил мутанта зайти в его кабинет, для переоформления. У Стражей был “свой акт регистрации”.

- Не бойся, это ни к чему не обязывающая невинная формальность, а не то, о чем ты подумал. Заскочишь?

- Да – ответил Ханк, - Только вначале пообщаюсь с коллективом. Давно не видел их…

- Не против – доброе выражение на лице негра укрепилось еще сильнее, - Как поговоришь, бегом ко мне. Если здесь меня не встретишь, мой кабинет находится по левую сторону третьего коридора, на двери цифра шесть.

- Не переживайте, найду.

 

Как только Ханк отправился к друзьям, генерал получил сообщение от Совета, которое высветилось на широком дисплейном столе, стоящим посередине регистрационной.

Воспитательно-исправительные программы, построенные на манипуляциях, введенные десять столетий назад, теряют свою эффективность. Согласно межрасовому договору, с позапрошлого цикла в исправительные колонии строгого режима поступают только космо-террористы. У нас нет никаких причин помещать туда Рональда Бака. Как нам известно, манеры поведения говорящих уток не изучены достаточно тщательно, чтобы верить каждому слову очередной говорящей утки.

Удачной работы на Земле, генерал Сумдус. Когда арестуете смотрителя, доложите в штаб.

 

 

В центре Фаррелла присутствовали далеки не все приятели Ханка. Спауна не было, как и Героймена. Зато по его коридорам бродил чем-то озабоченный Шторм, еще несколько представительниц суур, помимо Хэллы и девочки, корова с бульдогом, Дендок и утка.

Не успевши освоиться в незнакомом пространстве, Ханк шуганулся, услышав знакомый женский возглас.

- С возвращением! – вход в комнату, где генералы наигрывали в карты, мутанту загородила чернокудрая цыганка с напомаженными ногтями и покрашенными в жгучий желтый цвет волосами, отращенными до самой поясницы.

Тот фраппировано уставился на барышню.

- Тара?

 

 

Через десять минут все, кто находился в институте Фаррелла, получили любезное приглашение на авианосец Стражей обговорить детали в ожидании предстоящих миссий.

Ханк и цыганка заперлись в одной из наиболее уютных комнат, где горящий камин наводил домашнюю обстановку, и, без разрешения открыв буфетное вино, заговорили о наболевшем.

Тару заводила тема неровного развития временно пространственных коридоров. Мечтающая стать ученым, она не убегала от опасностей, а шла к ним навстречу.

- Кстати, в этом мы с тобой похожи. Оба любим риск… - свесившись с кровати, Ханк налил бокал и протянул его девушке, - Это качество редко встречается у девушек.

Тара засмущалась, поднося к губам хрустальный бокал и делая медленный осторожный глоток. Затем, чуть придя в себя после комплимента, подметила;

- Но оба не энологи…

- И не виноделы – дополнил Ханк.

 

Допив вино, он представил, что рядом сидит Эллен, в мыслишках пририсовал цыганке лицо погибшей напарницы и согласился отбросить правду на время, чтобы получить удовольствие, хоть и сомнительное, сильно дозированное.

 

Перед еще неслучившимся поцелуем, буквально за миллиметр от губ девушки, Ханк предупредил. Возможно, такими спорными мерами он попытался уберечь Тару от того, что в итоге стряслось с Эллен.

- Во мне заключено то, что тебе не понравится. Никому не понравится…

- Что же? – поинтересовалась цыганка, считая внезапную сомнительность Ханка привычным для себя мужским стремлением выдавить скромность.

Не решившись открыть подруге свое истинное предназначение, рассказать правду, мутант прикрылся романтичной иронией.

- Я непростой парень, ты знаешь. Влюбиться в меня легче, чем в кого-то другого, а вот разлюбить очень нелегко. Готова к трудностям?

Недолго думая над вопросом, Тара сказала:

- Да – и поцелуй, который долго отлаживался из-за ханковской нерешительности, все-таки состоялся.

 

 

Ни доносящиеся из коридора крики терзаемого шахматным проигрышем утки Рональда “какой идиот выдумал пат? это нечестно”, ни несмешные сальные шутки неизвестного отряда вояк, ни громкий спор Сплава с бегуном Паттерсоном не нарушили покой переспавших Тары и Ханка.

Когда девушка заснула, лазутчик допил остатки вина, шепнул цыганочке “спи” и вышел из комнаты.

 

В коридоре творились свои внутрисистемные события: Стражи вели к недавно прибывшему на корабль Шепарду шайку миссионеров, пытавшихся обманными путями завлечь в свою секту иноверных. Арестованные относились к виду сухопутных морских коньков, беглецов из тюрьмы Ордоса планеты Аква. Ханк сразу распознал в преступниках этих существ, увидев лентообразные кожистые выросты на их шеях.

В соседней комнатушке хозяйничал подметающий полы робот, по всей видимости, заменяющий живого уборщика. А в регистрационный, как всегда, сидел задачливый Сумдус, в чьи обязанности входил трехдневный бессонный контроль.

- Не отдыхается? – полюбопытствовал Ханк. Для поддержания имиджа союзника, естественно.

- Одним словом некогда! – напыжился негр, - Впрочем, жалеть о трехсуточной суете поздно. Я добровольно подписался на эту пытку.

- Наверное, кофе и энергетические напитки спасают? – предположил посредник, - Или принимаете какие-то таблетки вроде антиснотворного?

Протирая уставшие глазки, Сумдус вспомнил:

- Ты пришел для выполнения формальностей?

Отведя взгляд в другой край помещения, Ханк ответил…

- Можно и так сказать.

 

 

“Образ Адвоката – толстого и жадного врага супергероев, стал сосредоточением сарказма по отношению к известным американским бизнесменам – выполняя миссию, чувствуя себя при этом крохотным винтиком в запущенном механизме разрушения, мечник упивался размышлениями, - Сойти с причала – казалось, что может быть проще? Но тебя удерживает что-то. Что – ты пока не определился.

Зарегистрировавшись, Ханк вздумал освободить захваченных коньков-миссионеров. Это, предполагал он, заметно облегчит ликвидацию еще одного взвода Стражей и ослабит натиск сил Совета. Коньки, наверняка, не откажутся воздать полисменским обидчикам.

Арестанты скучали за металлической дверью, со спецдопуском. Чтобы войти, требовалась ключ-карта, которой владел дежурный – генерал Сумдус.

 

Ханк вернулся к нему… но уже мотивируясь более агрессивными побуждениями.

 

“Количественно преобладающими в конкурентном мироздании являются действия с враждебными намерениями. Стоит ли стыдиться своих врожденных недостатков или нет, я еще пока не решил.

Возможно-таки стоит, ведь, говорят мудрейшие, миром правит мир”

 

 

Ханк решил сделать девушке приятное – принести в постель завтрак.

- Это тебе, принцесса - улыбнувшись, сняв очки, он поставил поднос с едой на стеклянный столик возле тумбы и присел рядом. Наблюдая, как Тара кладет в рот кусок еще не остывшего шницеля, мутант незаметно извлек уже использованную салфетку и убрал с локтя чужую кровягу.

 

Разумеется, для поддержания маскировки он спросил:

- Как? Вкусно ли? – девушка загадочно промолчала.

Ханка интересовал прогресс, статус миссии, нежели оценка кулинарных способностей, поэтому повторять вопрос не стал. Ушел из комнаты, так же тихо, как и в первый раз.

 

 

А в это время… двое представителей космо-спецназа, позванных Шепардом для оформления задержанных, подошли к камере с коньками. Преступников должны были привести к дежурному для регистрации, которую проходят, отнюдь, не только участники боевых миссий и стажеры Стражей вроде Тары.

- Они здесь? – потревожил Шепарда спецназовец, для уточнения.

- Так точно – молниеносно среагировал генерал.

- Надеюсь, обыск провели…

- Обижаете.

- Хм… - бойцы открыли дверь, но… никого там не увидели.

- О, черт бы побрал вас! – их будто заклинило от незаполненного свободного в изоляторе пространства.

 

Перепуганный Страж понесся в регистрационную.

 

Когда он добежал до входного отсека, то поскользнулся из-за растекшейся у него под ногами луже крови и с ругательствами грохнулся на пол. Заляпав форму, Шепард закричал во все горло:

- На корабле бунт! Заключенным удалось сбежать! На корабле бунт!

 

 

Первыми отреагировавшими оказались Крэйт и его мускулистый друг из металла. Затем к ним подтянулся обеспокоенный побегом, уже оповещенный Дендок.

- Что случилось? – полюбопытствовал у орлиного воина бегун, заподозрив, что тот что-то знает, - Ты можешь сказать?

- Меня несколько секунд назад оповестили о побеге акванцев. Сектанты убили нескольких Стражей… - орел запыхался, затряс руками. Несмотря на могущественную силу, он волновался. Не за себя, а за жизни тех, кто находится на корабле, - Бунтовщиков требуется поместить обратно, в специзолятор. Но сделать это нужно осторожно, постараться избежать новых потерь!

Стальной попытался успокоить товарища.

- Не паникуй зазря. Наших сил более чем достаточно, если наши враги – худощавые полу-рыбы из Новой Атлантиды (второе название Аквы, Первая Атлантида раньше распологалась на Земле).

- Да, согласен – выдохнул Дендок, а потом снова занервничал, - Но они могут убить других. Мы можем не суметь спасти…

Крэйт вызвался помочь Сплаву, сделав дружеский жест - положив руку на плечо Дендока.

- Мы тебе сказали, не волнуйся. Мы все отрегулируем.

“Хорошо, что у меня есть друзья” – подумал орел, и на душе стало малец поспокойнее.

 

 

Потеряв Сумдуса (того нашли с перерезанным горлом неподалеку от собственного рабочего места), трех стажеров и двух членов космо-спецназа, Стражи перешли к плану B, под чем подразумевалось использование смертельного лазерного оружия.

Для его применения пришлось позабыть о важнейших мерах безопасности – лазер был способен пробить стену корабля.

 

Забрикодировав почти разрушенные врата, ведущие в транспортный отсек, тем самым не давая преступникам улететь на универсальных малогабаритных космо-лодках, генералы отбивались, как могли, страдая от нехватки шестиствольных плазмометов. До более мощного оружия, чем лазерные пистолеты, было просто не добраться.

Шепард, не единожды принимавший участие в опасных схватках, ныне стрелял несобранно и совершал необдуманные действа от напрасных перекатов от одного укрытия к другому, неуклюжего использования звуковых гранат до тщетных попыток запросить подмогу.

- Это лишнее! К нам все равно прилетят не раньше, чем через час! – крикнул Шепарду один из постоянных посетителей мед.центра Фаррелла, случайно оказавшийся в эпицентре событий студент.

Генерал ответил парню бесстрашием и непоколебимостью:

- Плевать, мы будем держаться, пока не прибудут! Потому что мы либо отвоюем наше судно, либо подохнем здесь ко всем чертям, но не позволим нарушителям смыться с нашим транспортном!

Боязливо озираясь по сторонам, студент визжал и дрыгался.

- Не надо, я не хочу тут умереть!

Посмотрев на забитого в угол очкастого парнишку, Шепард подумал:

“Что я несу, черт бы меня побрал? Он же совсем еще юный. Я обязан нас вытащить”

- Кажется, у меня есть идея! – крикнул генерал.

- Какая? – поинтересовался очкарик.

- Отбросить страхи!

 

Шепард совершил то, что, вероятно, он сам не ожидал от себя, не говоря уже о парнише, прежде не видавшего такого героизма. Только коньки прекратили стрельбы, прикинув, что их враги достаточно запуганы, как из укрытия показался взбешенный их выходкой, смертями коллег, космический волк.

Шепард, сжимая в запотевшей кисти лазерный пистолет, это простое, не очень мощное по меркам вооружения Стражей оружие, далеко не шесть стволов, нажал на курок четыре раза за четыре секунды. Каждый произведенный выстрел - минус один акванец.

 

Всего беглецов было пятеро. Оставшийся без соучастников, пятый конек поднял руки кверху. Но поздно. Шепард приказал прибежавшему Сплаву…

- Сверни выродку шею…

Тот безмолвно выполнил приказ.

 

- Надо же, какие рефлексы… - Крэйт позавидовал реакции Шепарда – уделать сразу нескольких вооруженных отморозков, имея при себе лишь жалкую пукалку и по совместительству самое детское оружие Стражей, - Вы истинный профи.

- Да брось – остановил его Шепард, - У всех порой срабатывает что-то вроде чувства самосохранности. Это не повод хвалить меня…

- Но вы герой – возразил Паттерсон, - Не только спаслись сами, но и сберегли учеников – секундой позже он обратил взгляд на зажавшегося в уголке студентишку, - Достойно похвалы.

Впервые за долголетие генерал поддался смущению.

- Уговорили…

 

 

Пока несколько супергероев в компании с Шепардом справляли фальшивую победу, Ханк, хитро учинивший стрельбу, шел в направлении пилотской кабины, чтобы взять управление судном против воли команды.

- Эй, ты чего здесь забыл, герой? – спросил тип в погонах, охранявший дверь. Видимо, он не до конца понимал цели мутанта.

Это стоило вопроснику… головы, которую клинок машинально отделил от туловища.

- Спасибо, что дал пройти – Ханк покопался в карманах трупака, через несколько секунд нащупал ключ-карту.

Но не успел воспользоваться ею, открыть дверь, как его плечо поразила адская, инфернальная боль. Ощущение, что тебе отсекли руку, не покидало до поры, пока он не заметил разрезавшуюся воздух впившуюся в плечо стрелу. Пытаясь выдернуть ее, Ханк издал короткий выдох-стон. Позднее узналось, что кончик стрелы был обмазан ядом кураре, эффективным, действенным, смертельным. Об этом заявил сам хозяин яда – агент Коршун.

- Ты… - Ханк с трудом повернулся назад, чтобы посмотреть лучнику в лицо. И с еще большей тяжестью хрипло протараторил, - Это не поможет, ты же знаешь. У меня иммунитет…

- Это не убьет тебя, я знаю – полный необоснованной уверенности в победе, Эридж приготовил вторую стрелу, - Но задержит.

Ханку было тяжко, он еле стоял на ногах. Виски звенели, будто скованные льдом, руки немели, голос экс-союзника невнятно пробивался через звон в ушах. Все разжигало в Ханке не подчиненную разуму неистовую злость.

- Ты… - наладив свою речь, Ханк набрался силенок, поднялся с колен и раздраженно захрустел костяшками пальцев, - Ты умрешь здесь и сейчас, падешь от моего меча, независимо от количества метательных снарядов!

Не поинтересовавшись, откуда Бэлмок прознал о его предательстве, почему, не разобравшись пошел в нападение, Ханк превратился в источник извергающийся ярости и побежал на противника.

 

Через несколько секунд меч поразил еще одну цель.

 

 

Дневниковая запись генерала Августаса Шепарда.

 

Высшее чиновничество распылится после нескольких попыток сохранить позицию. Только за это предположение меня могут, как призвать к ответственности, назначить месяц исправительных работ, так и посадить.

У нас все меньше и меньше уверенности, все меньше и меньше сил. Аллен Батлер – кто еще? Один из земных супергероев? Ханк?

Нас подставляют раз в стык дня и ночи. С каждой такой подставой число реальных союзников сокращается. Предатели, понятное дело, подельников не тронут. Они все-таки не

законченные фанатики, чтобы, совсем уж, убивать своих.

Я запросил переговоров с центром, дабы убедить чинов выслать поддержку. Но упрямый во всех смыслах, слепой Совет, как всегда, недооценил степень угрозы, риска и предупредил, группа союзнических сил прибудет только через трое суток. Я сказал, что мы можем и не дождаться.

Возведенная в ранг вселенской политики малодушие, оно же капитулянтство, трусость – вот из-за чего мы гибнем, вот из-за чего сдаем позиции…

 

 

Устранив угрозу, Ханк с личной недавно возникшей неприязнью пнул убитого, пройдясь ладонью по ребру жесткости меча. Неожиданно всплывший из ниоткуда

спецназовец, увидев мутанта, со страху побежал обратно.

Гиперболизированный до уровня сатиры цинизм – разочаровавшийся идеализм – так может сказать любой, кто не знает Ханка. У него не было причин изменять идеалам.

“Кто следующий проявит высокость? А? Мне преинтересно”

 

Заскучавший без порции очередных недопротивников, посредник использовал карточку и вошел в комнату пилота. Там он ликвидировал управляющего ЛА и взял управление на себя.

Позже его заменил один из коньков, чудом выживший после огнестрельного ранения в грудь.

- Умеешь?

Акванец ответил на языке Аквы:

- Dkfkkggkkk jihghjtgiji jhhkhiojhi hnhjhigfjd dkdjkigjgj foghgjfjfdji (Приходилось, когда угонял религиозный корабль сифов).

Ханк почесал репу от негодования.

- Ничего не понял – а потом “плюнул”, - Хорош, друг, манипулируй… - возложив на конька ответственность, он оставил его.

 

Подписывая добровольное соглашение, ведь, кто бы что не говорил, а служба Совету была до мозга костей моей инициативой, я, конечно же, рассчитывал на взаимовыручку.

Брат за брата, союзник за союзника, все за одного – все это софизмы, нужные чиновникам для завлечения. Как я убедился на личном опыте, никто в трудную минуту не протянет руку. Так называемые союзники продолжат стоять где-то там, позади, и выражать неискреннее формальное соболезнование, а твои ближние, то есть, послушники, друзья, продолжат погибать в эпицентре.

Ханк нацелился прервать испытание опытного образца спасательной капсулы, проходящее на ЛА. Так двуликий обнулит вероятность вылета с корабля, чем обречет всех, кто на нем присутствует.

Капсула находилась в коридоре, сразу за ремонтным отделением. Это десять шагов от лестничной площадки, на нижнем этаже.

 

Происходящее – последствия бездействия. Если я доживу до очередного заседания, которое, несомнительно, станет последним в моей карьере блюстителя, я не буду молчать, а выскажу все, что думаю о нынешней политике чинов. Может, выплесну эмоции, за что обязательно раскаюсь позднее, но укажу Совету на его ошибки.

Может, меня и послушают, может, и прислушаются, поймут, в чем причина хаоса. Тогда моя жертва станет оправданной. За это, за результат, я готов распрощаться с чем угодно. И со свободой тоже.

Знаю, это звучит безумно, слишком самонадеянно. Даю отсчет, меня, скорее всего, посчитают преступником, чем восставшим против устоявшихся традиций. И, как всегда, не обратят внимания на исконную причину всех драмсобытий, произошедших за последнее время.

А причина кроется в разногласиях. Пока мы воевали между собой, “зло” активизировалось. Оно пробудилось, и уже достаточно перевешивает силы Стражей. А все потому, что действует согласованно, без колебаний.

В отношениях нас, генералов, и Совета видна аллюзия большинства библий: верховный чиновный играет роль бога, а мы живем в кораблях, словно на уничтоженных забытых землях, проклятых грехами наших предков.

Ханк надеялся, что сейчас, незадолго после неудавшейся попытки заключенных сбежать, лаборатория пустует и он без марания уничтожит капсулу. Но… как бы не так. Путь агенту зла забаррикадировала воинственная леди суур.

Хэлла, настроившаяся надрать мутанту задницу, была там не одна. С ней стоял ее новый друг – Джерри Сайкс, держащий в руках психотропную пушку с функцией подавления физических способностей.

- Ух – покачал головой Ханк. В его намеренно гнусном голосе полно ощущался игривый негатив к друзьям, - Сынишка американского генерала, так и не закончивший университет из-за пристрастия к наркотикам, и приемная дочь Дарейдаса, которую с момента зачатия пытались убить, которую оскорбляли синекожкой, лишь бы она прекратила хвастаться той жалкой незначительной каплей тиранической крови, что течет в ее жилах, как проклятье, спелись?

Хэлла сочла упоминание ненавистной ей крови оскорблением, в связи с чем поклялась самой себе, что не просто надерет темниле задницу, а вырвет язык. Будет вырывать его каждый раз, пока тот не перестанет отрастать, пока регенерация не иссякнет.

- Контры с ведьмами счастья не сулят. Каждое нелестное слово, выпущенное в мой адрес, обойдется тебе казуалгическим синдромом, ублюдок!

Сайкс решил поддержать смелую подружку.

- Да – он нервничал сильнее ее, по его лбу солеными дорожками прокатывались капли пота, мужланские оскорбления Ханка резали парню слух, словно лезвия

остро-заточенной армейской бритвы, - Не сомневайся, мы тебя проучим, если сделаешь еще хотя бы шаг.

Мутант хлопнул в ладони.

- Нелестное? – издевательски поднял брови, - А ты, верно, думала, я буду петь дифирамбы? – и сделал шаг, плюнув на предупреждение Сайкса, - О, да, теперь все ясно. Кажется, своим высказыванием я задел чувства снежной королевы, которая, видимо, привыкла только к отборным комплиментам и никогда не слышала ничего подобного в свой адрес!

 

Сердцебиение Джерри увеличилось, фиброзно-мышечный полый орган заколотился очень быстро, дыхание усложнилось. Все из-за волнения. Юнец не знал, чем закончится эта “соприкосновение сторон”. Он надеялся на хорошее, одновременно понимая, что надеяться на это глупо, по крайней мере, сейчас, пока у него на мушке закоренелый убийца. И он не знает, что с ним делать – выстрелить или пощадить.

В первом случае он может поплатиться сам. Ханк, как выведала суур, не знает жалости. А если выстрелит, то… его жизнь перестанет быть прежней.

 

- Роковое решение требует готовности. Ты уверен, что готов? – спросил Ханк у замешкавшегося Джерри, - А если и уверен, думаешь, меня остановит это? А?

 

- Не молчи, ты же не трус…

 

В сознании парня все перемешалось. Он оглох на неопределенное время, перестал слышать угрозы воспламенившийся колдуньи…

 

 

Проснувшись непоздним утром от шершавого собачьего языка, тщательно нализывающего пятки…

Беспробудным пасмурным вечером за окном стучал крепкий дождина. Пес смотрел в окно, видел, как из бара выбегают посетители, укрываясь клеенчатыми плащами, как мимо соседних домов проезжают запачканные слякотью проходимые по бездорожью машины, как ругаются какие-то малыши, видимо, не поделившие мамин шоколад.

Ханк лежал, не мог уснуть. Альтернативой сну служил MP3-плеер с диском лучших рок-песен последних лет. Так и не сформировавшись меломаном, некоренной техасец, он лишь пытался занять себя.

Как и добивался Лэтс, гончая стала неотделимой частью жизни Ханка. Не глядя на преклонный возраст, пес с охотой выгуливался, обладал тройным аппетитом, пытался лаять, хоть и с присущим всем пожилым собакам хрипом.

Собака проявляла жизнелюбие, заботилась о детях (как-то раз она отогнала брызгающих слюной дворовых шавок, планировавших напасть на младенца, гулявшего на парковке возле бильярдного клуба). Ханк уважал животных больше, чем людей, в свое время доставивших ему немало боли.

“У них есть душа и они не находятся в столь дурном обществе, как люди. Им нечего делить. Они просто любят своего хозяина, или хозяев.
А люди, что? Они всё соревнуются в чём-то, живут в обществе, которое уже давно дегенерировало в быдло, деньги, работа, зависть, стресс, алкоголь... Всё это сказывается на них, а собаки всего этого не испытывают. Они бескорыстны.

Собаке ни к чему дорогие машины, большие дома или дизайнерская одежда. Брошенной в воду палки будет достаточно. Собаке всё равно, беден ты или богат, остроумный или глупый, задорный или скучный. Отдай ей своё сердце, и она отдаст своё.

Я проходил через умонедоступные пытки, на мне ставили опыты, такие болезненные, что с каждым днем желание умереть, застыть навеки, становилось все навязчивее. Безвыходность сдавливала до того дня, пока я не сбежал и не отомстил. Как бы собака поступила, будь у нее выбор – пытать рожденного в ходе опыта ради бездушных амбиций или выпустить на волю, чтобы этот клонированный эмбрион взрослого человека с развитием младенца расцветал?”

Вспомнив относительно недавние события, произошедшие в штате Техас, Ханк выронил меч.

Ведьма тоже расслабилась, хоть и допускала в мыслях, что столь внезапный жест отступления мог быть обманным маневром. Джерри не опустил психотропное ружье.

 

По лицу Ханка прокатились слезы, как это недавно произошло с Сайксом. Из-за чего – для тех было секретом.

- Что с тобой? – спросил Джерри, - Пробудившаяся совесть? Призыв реализации нравственного самоконтроля?

Подняв голову после минуты молчания, мутант увидел… Спуди, из простреленного глаза которого, из глубокого отверстия в черепе, вытекала красная жидкость. Спуди – пожилой техасский пес, проживший с Ханком несколько месяцев в одном доме. Он, как и Эллен, является мечнику в самые неподходящие моменты, оставаясь всего лишь обманчивым видением.

- Т-т-ты! – рот оторопевшего конвульсивно задрожал, - Я же… - медленно проглоченная слюна была не первым признаком волнения.

Позже он и вовсе разучился говорить. Тогда, когда Хэлла неожиданно превратилась в Эллен. Теперь перед Ханком стоял не один, а уже два его греха. Непростительных, как он считал.

 

 

Проснувшись непоздним утром от шершавого собачьего языка, тщательно нализывающего…

Пятки.