Перестройка экономики

22 июня в полдень с обращением к народу выступил В. Молотов. От имени правительства страны он сделал заявление о вторжении врага, раскрыл его далеко идущие планы и выразил уверенность, что население страны отнесется «с должным сознанием к своим обязанностям, к своему труду». Заканчивалось обращение словами, вскоре ставшими крылатыми: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».

Совещания на высшем уровне в первую неделю войны происходили ежедневно. Публикация тетради записи лиц, принятых И. Сталиным в июне 1941 г., неопровержимо доказывает неосновательность утверждения о том, что он в первые дни войны «не приступал к делам», находился в «состоянии прострации». Не зная истинных размеров катастрофы первых дней из-за отсутствия постоянной связи со штабами фронтов и потому утратив на время контроль за ходом событий, Сталин счел, видимо, нецелесообразным рисковать личным авторитетом и делать какие-либо публичные заявления. Когда определились масштабы потерь, и стало ясно, что приграничные сражения проиграны, он обратился со словом к народу.

В своей речи от 3 июля Сталин объяснял причины отступления Красной Армии, оправдывал предвоенный союз с Германией, дал оценку начавшейся войны как ведущейся на уничтожение. «Дело идет, - сказал он, - о жизни и смерти Советского государства, о жизни и смерти народов СССР», определив войну со стороны СССР как «всенародную, отечественную». Важнейшей частью речи вождя был план конкретных мер, направленных на «немедленную перестройку всей нашей работы на военный лад». В основу его легла директива Совнаркома и ЦК партии от 29 июня 1941 г.

Война потребовала оперативной перестройки деятельности партии, органов государственной власти и управления. 30 июня 1941 г. создается Государственный Комитет Обороны (ГКО) в следующем составе: И. Сталин (председатель), В. Молотов (зам. председателя), К. Ворошилов, Г. Маленков, Л. Берия. В последующем в его состав введены Н. Булганин, Н. Вознесенский, Л. Каганович, А. Микоян. В руках ГКО сосредоточивалась «вся полнота власти в государстве». Все граждане, партийные, советские, комсомольские и военные органы обязывались беспрекословно выполнять его решения. Комитет обладал чрезвычайно обширной компетенцией: назначал и смещал высшее командование; занимался подготовкой военных резервов для действующей армии; решал военно-стратегические вопросы; налаживал работу промышленности, транспорта, сельского хозяйства, снабжения населения и армии; занимался подготовкой трудовых резервов и распределением рабочей силы по производственным объектам. В ряде городов, расположенных в непосредственной близости к фронту (Севастополь, Сталинград, Тула, Ростов-на-Дону, Мурманск и др.) создавались городские комитеты обороны. Обороной Москвы и Ленинграда руководил ГКО, Городские комитеты обороны существовали более, чем в 60 городах (в составе председателя, командующего фронтом, представителя НКВД). Они наделялись правом объявлять город на осадном положении; производить эвакуацию жителей; давать предприятиям спецзадания по выпуску вооружения и боеприпасов; создавать народные ополчения и истребительные отряды; организовывать строительство оборонительных рубежей; производить мобилизацию населения и транспорта.

В основу перестройки был положен принцип максимальной централизации политического, хозяйственного и военного руководства. За годы войны ни пленумов, (за исключением одного - в январе 1944 г.), ни съездов партии не проводилось. Политбюро ЦК осуществляло свои функции лишь постольку, поскольку ряд его членов и кандидатов (5 из 14) входили в состав ГКО. Оргбюро ЦК с начала войны не собиралось; решения от имени Секретариата принимались с 24 июня путем устного опроса. В это же время было сделано перераспределение руководящих кадров партии: свыше 500 секретарей, начиная с ЦК компартий союзных республик вплоть до районных комитетов, были мобилизованы. Расширился институт парторгов ЦК: они были назначены на 1170 крупных заводах и предприятиях тяжелой промышленности. В ноябре 1941 г. было принято решение о создании многочисленных политотделов в МТС и совхозах, ликвидированных лишь в мае 1943 г. Им предписывалось «повышать революционную бдительность», «разоблачать вражеские действия» бывших «кулаков» и прочих саботажников.

Особое внимание уделяется в это время специализации в руководстве оборонной промышленностью: в сентябре 1941 г. создается Общесоюзный наркомат танковой промышленности на основе слияния эвакуированных из западных районов страны танковых заводов с машиностроительными заводами на востоке, а в ноябре того же года - Наркомат минометного вооружения. Для решения проблемы рабочих кадров создается Комитет по учету и распределению рабочей силы.

30 июня 1941 г. Совнаркомом СССР утверждается общий мобилизационный народнохозяйственный план, предусматривавший в кратчайшие сроки перестройку экономики на военный лад. В августе принимается военно-хозяйственный план на IV квартал 1941 г. и на весь 1942 г. по районам Поволжья, Урала, Западной Сибири, Казахстана и Средней Азии.

Важной частью перестройки экономики стала эвакуация из западных и центральных районов страны на Восток промышленных предприятий, материальных ценностей и людских ресурсов: к январю 1942 г. были перевезены и вскоре введены в строй 1523 промышленных предприятия, в том числе 1360 оборонных. Для общего руководства эвакуацией создается Совет по эвакуации, его председателем назначается Н. Шверник, заместителями А. Косыгин и М.Первухин.

Основные наркоматы важнейших отраслей промышленности вывозили почти все свои заводы. Так, Наркомат авиапромышленности вывез 85 % своих мощностей (118 заводов), 9 основных заводов танковой промышленности были демонтированы. Из 32 предприятий Наркомата вооружения было вывезено 31, 2/3 производственных мощностей по выпуску пороха эвакуировано.

Тем не менее, отступление Красной Армии и утрата в столь короткий срок промышленно развитых районов поставили народное хозяйство в тяжелое положение. Достаточно сказать, что до войны Украинская ССР давала 65% общего производства в СССР чугуна, 49 - стали и проката, 70 % - железной руды. Число эвакуированных рабочих, как правило, составляло около трети штатного состава, занятого на предприятии. Ощущался острый недостаток в специалистах.

Еще до войны, согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 г., вводилась уголовная ответственность за самовольный уход рабочих и служащих с предприятий и учреждений, за прогулы, опоздания более чем на 20 мин. Указом от 26 декабря 1941 г. рабочие и служащие военных предприятий и смежных с ними производств объявлялись на период войны мобилизованными и закреплялись за этими предприятиями. Самовольный уход рассматривался как дезертирство и карался тюремным заключением сроком от 5 до 8 лет.

Военная экономика в эти годы базировалась на оборонной промышленности, созданной в мирное время. Поскольку существующие мощности не удовлетворяли потребностей действующей армии, то в соответствии с мобилизационными планами тысячи заводов тяжелого машиностроения, тракторных, автомобильных и судостроительных перешли на изготовление боевой техники. На Уралмаше началось серийное производство корпусов и башен для тяжелых танков КВ. Вокруг Сталинградского тракторного образовалась крупная база танкостроения в Поволжье. В Горьковской области ряд заводов (включая автомобильный) стали выпускать танки Т-34.

В это время, в условиях общего сокращения валовой продукции более чем вдвое, оборонные отрасли постепенно набирали темпы производства. Перелом наметился к концу 1941 г. По свидетельству наркома оборонной промышленности Б. Ванникова (с февраля 1942 г. - нарком боеприпасов СССР), в условиях мирного времени заказы на вооружение не полностью загружали производственные мощности. Однако заводы располагали высококвалифицированными кадрами, мощным станочным парком и огромными материальными ресурсами, и потому выпуск продукции удалось наладить в довольно сжатые сроки. До войны созданы резервы специального металла, металлургических заготовок, полуфабрикатов по всем операциям технологии производства. К тому же до войны за границей были размещены заказы на некоторые виды станочного, кузнечно-прессового, прокатного и другого оборудования, которое отечественное станкостроение не производило и которое в военное время поступало по ленд-лизу.

Особую остроту приобрели в эти годы вопросы продовольственного снабжения населения. С конца 1939 г. в стране начинается закрытое нормированное распределение продовольственных и промышленных товаров. 18 июля 1941 г. Совнарком СССР вводит в Москве, Ленинграде и их пригородах карточки на хлеб, мясо, жиры, сахар и другие важнейшие продукты, а также на предметы первой необходимости (обувь, швейные изделия и др.). В конце октября карточная система продажи продовольствия вводится почти во всех городах и рабочих поселках, а в конце года - по стране в целом.

По нормам снабжения население делилось на 4 группы: рабочие (и приравненные к ним лица), служащие (и приравненные к ним лица), иждивенцы и дети до 12 лет. Предельная норма была невысокой и в ходе войны в нее постоянно вносились поправки. Так, в начале войны рабочие 1-й категории получали в день хлеба 800 г, служащие - 500, иждивенцы и дети - по 400 г. В Ленинграде за сентябрь-ноябрь 1941 г. паек гражданского населения снижался 5 раз. Население деревни, связанное с сельским хозяйством, на государственное довольствие не принималось. Гарантированные нормы снабжения хлебом устанавливались только для сельской интеллигенции, инвалидов Отечественной войны, эвакуированных, работников советского и партийного звена. Основным источником питания для крестьянской семьи стали приусадебные участки, в большинстве колхозов продукты на трудодни не выдавались. Карточная система снабжения промышленными товарами во всех городах и рабочих поселках была введена в течение 1942 г.

По последним оценкам историков, основанным на рассекреченных данных ЦСУ СССР, общая численность населения страны к началу Великой Отечественной войны составляла около 200 млн. чел. (в том числе сельское население - 133,6 млн.). Первоначально число людей, подлежащих карточному снабжению продовольственными товарами, составляло 56 млн. чел. На 26 июня 1941 г, (по оценке секретариата ВЦСПС) эта цифра распределялась так: работающие - 26,9 млн. чел., иждивенцы - 17,4, дети до 12 лет - 11,7 млн. В декабре 1942 г., с учетом того, что в немецкой оккупации находилось 80 млн. чел., численность населения, снабжаемая по карточкам, составляла 38,1 млн. Помимо них часть населения, занятая в строительстве оборонительных сооружений, на восстановительных работах, а также работники закрытых учреждений и детдомовцы снабжались хлебом без карточек (по спискам, заборным книжкам, разовым талонам и пр.). Проживающие в сельской местности рабочие предприятий, ведомств и учреждений, сельская интеллигенция, члены семей, эвакуированные снабжались по сельским нормам, различным даже в пределах одной области. По данным Наркомата торговли и Центросоюза СССР, в июне 1942 г. рабочие сельской местности Московской области получали в среднем около 700 г на человека в день, Омской - около 600, Иркутской - около 400 г.

Немецкая армия в июле-сентябре 1941 г. продолжила наступление-продвижение на трех основных направлениях: ленинградском, смоленско-московском и киевском. Однако ценой огромных усилий и жертв Красной Армии удалось задержать врага лишь к исходу третьей недели: развернулось Смоленское сражение (с 10 июля по 10 сентября 1941 г.) - по сути, комплекс оборонительных и наступательных операций, которые проводили советские войска с целью не допустить прорыва врага к Москве. С потерей Смоленска 16 июля возросла угроза прорыва фашистов к Москве. Во второй половине июля бои приобрели ожесточенный характер и в междуречье Днепра и Березины. Оказалась скованной под Киевом, на рубеже Днепра, вражеская группа армий “Юг”. В результате немецкая группа армий “Центр” не смогла выйти на оперативный простор, чтобы двинуться на Москву. Тут сказались не только стойкость солдат, но отчасти и географическое положение - немецкие войска физически не могли сохранять ударную мощь на всех участках фронта. 30 июля группе армий “Центр” был дан приказ приостановить наступление на Москву и перейти к обороне.

Главные усилия врага были перенесены с центрального участка фронта на фланги. 2-я танковая группа и 2-я армия были повернуты с восточного направления на юг. Перед ними ставилась задача нанести удар в тыл Юго-Западного фронта, силы которого прочно удерживали рубеж Днепра. В течение всего августа и первой половины сентября 1941 г. войска Западного и Резервного фронтов наносили сильные контрудары по врагу в районе Ельнинского выступа и Духовщины. Однако длительные и напряженные бои истощили наступательный заряд советских войск, и по указанию Ставки они с 10-16 сентября перешли к обороне.

В конце августа немецкая группировка, прорвавшая оборону в районе Чудова, возобновила наступление на Ленинград и уже в середине сентября с большим трудом, но вышла к Финскому заливу. К тому же рядом с немецкими активно воевали финские войска: на Карельском перешейке действовали 7 пехотных дивизий и отдельная армия Финляндии. В конце августа, прорвав оборону, они стояли по обе стороны Ладожского озера и были готовы к дальнейшим операциям.

25-30 августа немцы вышли к Днепру и захватили Правобережную Украину. Это обстоятельство вызвало сильные затруднения боевых действий Юго-Западного и Южного фронтов. К 9 сентября немцы, форсировав Днепр, захватили крупный военный плацдарм юго-восточнее Кременчуга. Угроза войскам Юго-Западного направления исходила не только от этой группировки противника”, но и от 2-й танковой группы, прорвавшей к этому времени оборону Брянского фронта в районе Конотопа. К тому же у противника сохранялась возможность наступления со стороны Днепра. Но ни главнокомандование направления (С. Буденный), ни Ставка не располагали силами для воссоздания сплошной линии фронта на этом участке. Военный совет Юго-Западного направления и Генштаб (Г. Жуков, А. Василевский, Б. Шапошников) единственный выход видели в том, чтобы “немедленно отвести все войска Юго-Западного фронта за Днепр и далее на восток и оставить Киев”. Только 17 сентября И. Сталин, окончательно убедившись в невозможности разрядить ситуацию, позволил Юго-Западному фронту оставить Киев. Однако это решение запоздало: 15 сентября танковые дивизии немцев перехватили коммуникации Юго-Западного фронта. В окружении оказались свыше 450 тыс. чел. (в том числе около 60 тыс. чел. командного состава). Войска разбились на многочисленные отряды, каждый из которых пробивался из окружения самостоятельно. В боях при этом погибли командующий фронтом М. Кирпонос, начальник штаба В. Тупиков, член Военного совета М. Бурмистенко.

Стратегическая инициатива полностью находилась в руках немцев. По замыслу немецкого командования, взятию Москвы должен был предшествовать захват Ленинграда, что позволяло решить сразу несколько военных целей: уничтожить основные базы Балтийского флота, вывести из строя военную промышленность этого города, ликвидировать Ленинград “как пункт сосредоточения для контрнаступления против немецких войск, наступающих на Москву”. Учитывалась и борьба мировоззрений.

Уже 27 июня 1941 г. исполком Ленинградского горсовета принял решение о привлечении жителей города и пригородов к трудовой повинности для строительства оборонительных сооружений (среднесуточное количество привлеченных трудармейцев, среди которых было много женщин, составляло в 1941 г. более 133 тыс. чел.). Большую помощь войскам фронта в период ожесточенных боев на подступах к городу оказали добровольческие формирования. Общая численность дивизий народного ополчения Ленинграда составляла примерно 130-140 тыс. чел.; это были преимущественно рабочие, служащие и студенты.

Первые же месяцы войны обострили продовольственную проблему, поскольку население города постоянно пополнялось беженцами из оккупированных республик Прибалтики и прифронтовых районов. В конце июня принимается решение об эвакуации из Ленинграда 400 тыс. детей, первые группы которых вывозились в Ленинградскую, а частично в Ярославскую, Кировскую и Свердловскую области. Быстрое продвижение немецких войск вынудило возвратить обратно в Ленинград значительное число детей, отправленных в районы Ленинградской области. 30 августа немцы взяли станцию Мга, после чего железнодорожная связь Ленинграда со страной полностью прекратилась. К этому времени из города успели вывезти всего 636 203 чел., в том числе: женщин с детьми 219 691, нетрудоспособных - 104 692, рабочих и служащих, эвакуированных вместе с предприятиями, - 164 320, беженцев - 147 500 чел. В этот же день ГКО принимает постановление “О транспортировке грузов для Ленинграда”, в соответствии с которым следовало организовать перевозки по Ладожскому озеру.

Прорвавшись к Неве и захватив Ивановское, враг перерезал последнюю выходящую из Ленинграда шоссейную дорогу, стало невозможным и судоходство по Неве. 8 сентября немецкие войска взяли Шлиссельбург, блокировав Ленинград с суши. К этому времени в городе находилось около 2,5 млн. жителей. 8 сентября в результате массированного налета вражеской авиации возникли пожары, самый большой из них уничтожил деревянные хранилища Бадаевских складов, на которых хранилось несколько тысяч тонн муки и сахара.

Исход битвы за Ленинград во многом зависел от того, сумеет ли город выдержать блокаду. К середине ноября 1941 г. сложилось тяжелое продовольственное положение - войска Ленинградского фронта были обеспечены мукой на 10 дней, значительно хуже обстояло дело со снабжением гражданского населения. Положение усугублялось тем, что водные перевозки по Ладожскому озеру были прерваны рано начавшимся ледоставом, а воздушные решить проблему снабжения города в той обстановке не могли. Спасение заключалось в строительстве зимней дороги по льду Ладожского озера. Ледовая дорога существовала до конца апреля 1942 г., по ней доставлено 262 419 т продовольствия. По этой же дороге за январь-апрель 1942 г. было эвакуировано 554 186 чел. Героическая оборона Ленинграда стала символом мужества наших людей. 18 января 1943 г. в результате наступления советских войск был полностью очищен от вражеских войск Шлиссельбург и освобождено южное побережье Ладожского озера. Через создавшийся коридор шириной 8-11 км Ленинград возобновил сухопутную связь со страной. Блокаде города был положен конец. По последним оценкам отечественных историков, от голода, болезней, бомбежек и иных тягот блокады погибло около 1 млн. жителей Ленинграда. Но эти жертвы не были напрасны, ибо в условиях нечеловеческих страданий вера в окончательную победу не покидала ленинградцев. Неудачи не сломили Красную Армию, но заметно снизили боеспособность советских войск. По приказу Верховного Главнокомандующего в сентябре 1941 г. в каждой стрелковой дивизии вводились заградительные отряды численностью до батальона. В крайних случаях им вменялось в обязанность применять оружие против “одержимых паникой военнослужащих”.

Чуть ранее, в августе того же года, Ставка отдает приказ № 270, по которому следовало “срывающих во время боя знаки различия и сдающихся в плен считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших Родину”. Дезертиры подлежали расстрелу на месте. Ликвидация их непосредственно в прифронтовой полосе возлагалась на организованные в июле 1941 г. особые отделы НКВД (в апреле 1943 г. управление особых отделов НКВД было упразднено; вместо него в составе Наркомата обороны СССР создавалось управление контрразведки “СМЕРШ” во главе с В. Абакумовым).

В июле 1941 г. была проведена реорганизация органов политпропаганды. В Красной Армии и Военно-Морском Флоте вводился институт военных комиссаров, который действовал во всех полках и дивизиях; в ротах, батареях и эскадронах действовал институт политруков. Наряду с командирами, комиссары и политруки несли “полную ответственность за выполнение войсковой частью боевой задачи, за ее стойкость в бою и непоколебимую готовность драться до последней капли крови с врагами”.

6 сентября 1941 г. Гитлер издал новую директиву о наступлении на Москву. К началу наступления в 77 дивизиях группы армий “Центр” насчитывалось свыше 1 млн. чел., свыше 14 тыс. орудий и минометов, 1700 танков. Поддерживавший наступление 2-й воздушный флот имел в своем распоряжении 950 самолетов. Наши войска на Западном направлении значительно уступали врагу, имея только 770 танков, 364 самолета, 9150 орудий и минометов.

Генеральное наступление на Москву началось 30 сентября ударом 2-й танковой армии. В “котел” под Брянском попали части 3, 13, 50-й армий. По данным отечественных историков, в окружение попало 7 (из 15) полевых управлений армиями, 64 (из 95) дивизии, 11 (из 13) танковых бригад, 50 (из 64) артполков. К своим из окружения удалось пробиться 34 советским дивизиям и 13 артполкам. Понеся тяжелые потери, они сохранились лишь организационно.

В числе главных причин катастрофы этого периода можно назвать превосходство противника в технике, маневренность войск, господство в воздухе, владение инициативой, промахи Ставки и командования фронта в организации обороны. Например, И. Конев, располагая точными разведданными о направлении главного удара немцев, сосредоточил силу не там, где этого требовала обстановка, а там, где указала Ставка.

Отсутствие сплошной линии обороны на западном направлении и необходимых резервов для закрытия бреши создало реальную угрозу появления танков противника под Москвой. Сложившаяся ситуация требовала жестких мер по управлению войсками во всех командных звеньях.

Для сосредоточения войск, прикрывавших подступы к Москве, и для более четкого управления Ставка передала армии Резервного фронта в состав Западного. Командование возлагалось на Г. Жукова. Боеспособные соединения, перебрасываемые к Москве с Дальнего Востока и из Средней Азии, а также резервные соединения из европейское части страны спешно двигались к фронту.

Особо ожесточенные бои на московском направлении разгорелись 13-18 октября. 18 октября немцы взяли Можайск, Малоярославец и Таруса, возникла угроза выхода их к Москве. С утра 17 октября на ближних подступах к столице стали занимать оборону добровольческие формирования. Сюда же выдвигались созданные в июле истребительные батальоны, которые до этого несли патрулирование города. Предприятия Москвы перешли на работу в три смены; все чаще стал использоваться труд женщин и подростков.

15 октября ГКО принимает постановление “Об эвакуации столицы СССР города Москвы”, согласно которому в Куйбышев переводится часть партийных и правительственных учреждений, весь дипломатический корпус, аккредитованный при советском правительстве. Стали распространяться тревожные слухи о сдаче столицы, тысячи жителей стали покидать город. Положение усугублялось отсутствием достоверной информации о событиях на фронте. 19 октября ГКО принимает постановление о введении в Москве и прилегающих к ней районах осадного положения. Оборона столицы на рубежах, отстоящих на 100-120 км западнее Москвы, поручается Г. Жукову.

7 ноября в Москве по указанию И. Сталина состоялся традиционный парад войск. 15-16 ноября противник возобновил наступление на Москву. Завязались кровопролитные бои. В ночь на 28 ноября немцы форсировали канал Москва-Волга в районе Яхромы, но дальнейшее их продвижение на этом участке фронта было сорвано. Конец ноября - начало декабря 1941 г. стал кульминацией битвы: именно к этому времени просчеты немцев превысили критическую отметку; впервые за всю войну враг столкнулся с фактом своего бессилия перед противником. Общие потери немецкой армии на Восточном фронте за период с 22 июня по 10 декабря 1941 г. составили 775 тыс. чел. “Таких сухопутных войск, какими мы располагали к июню 1941 г., мы уже никогда больше иметь не будем”, - писал Ф. Гальдер.

В начале декабря около 47 дивизий группы армий “Центр”, продолжая рваться к Москве, не выдерживали контрударов советских войск и переходили к обороне. Только 8 декабря, Гитлер отдал приказ о стратегической обороне на всем Восточном фронте. К началу декабря враг на ближних подступах к столице был полностью остановлен. На московском направлении выдвигались резервные армии Калининского, Западного и Юго-Западного фронтов, за счет которых удалось создать новую стратегическую группировку, превышающую по своему составу прежнюю, начавшую оборонительные операции под Москвой. Одновременно с контрнаступлением наши войска вели активные боевые действия юго-восточнее Ленинграда и в Крыму, что лишало немцев возможности перебрасывать подкрепления своим войскам под Москвой.

На рассвете 5 декабря войска левого крыла Калининского фронта (командующий И. Конев) нанесли мощный удар по врагу, а утром следующего дня в контрнаступление перешли ударные группы Западного и правого крыла Юго-Западного (командующий С. Тимошенко) фронтов. В начале февраля 1942 г. Западный фронт вышел на рубеж Наро-Фоминск - Малоярославец, далее западнее Калуги на Сухиничи и Белев.

Это была первая крупная наступательная операция стратегического значения, в итоге которой ударные группировки врага были отброшены к западу от столицы на 100, а в некоторых местах на 250 км. Непосредственная угроза Москве была ликвидирована и советские войска пошли в контрнаступление по всей линии Западного направления. План гитлеровского «блицкрига» был сорван, в ходе войны начался поворот в пользу СССР. Советские войска выстояли, совершив то, на что не были способны в 1939-1940 гг. коалиционные силы ряда европейских стран, в том числе Франции и Англии. Отныне на Советский Союз стали смотреть как на решающий фактор второй мировой войны.

С реализацией своих агрессивных планов пришлось повременить и Японии, которую Гитлер попытался переориентировать с войны против США и Англии на войну против Советского Союза, заявив о своем одобрении захвата Японией территории восточнее Омска. Летом 1941 г. японский генштаб и военное министерство уже разработали оперативно-стратегический план войны против СССР (“Кантокуэн”), согласно которому в случае победы Дальний Восток и Сибирь становились колонией Японии. За июль-август численность Квантунской армии увеличилась почти в 2,5 раза и вкупе с войсками, дислоцированными в Корее, на Курильских островах, Южном Сахалине и Хоккайдо, насчитывала свыше 1 млн. чел. Однако после разгрома немцев под Москвой Токио приняло решение «не нападать на Россию» до весны 1942г.

Непросто складывались отношения Советского Союза с Англией и США, которые считали, что кампания Гитлера, “включая оккупацию Москвы, потребует самое меньшее три, а самое большее - шесть недель”. Переговоры между СССР и США, касающиеся различных аспектов войны, включая американскую помощь вооружением, горючим и прочими материальными ресурсами, зависели от того, “как долго продержится Россия”. С этой целью 30 июля в Москву прибыл советник американского президента Г. Гопкинс. Его встреча со Сталиным несколько изменила мнение военных кругов США и Англии о боеспособности Советской Армии, но стратегическая линия США оставалась неизменной: помощь Советскому Союзу надо оказывать “не для того, чтобы обеспечить ошеломляющую русскую победу, а для того, чтобы удерживать Германию связанной до тех пор, пока наш собственный вес в войне не станет решающим”. Вот почему закон о ленд-лизе - передача в аренду или взаймы другому государству ресурсов, необходимых для обороны, - не сразу распространился на нашу страну.

В результате переговоров в Москве 12 июля 1941 г. было подписано советско-английское соглашение, по которому стороны обязались оказывать друг другу помощь и поддержку в войне против Германии, не вести с нею переговоры, не заключать перемирие или мирный договор, кроме как с обоюдного согласия. Помимо общих деклараций правительство СССР стремилось к конкретизации соглашений. С этой целью с 29 сентября по 1 октября 1941 г. в Москве проводилась конференция трех держав - СССР, США и Англии, на которой обсуждались вопросы о помощи СССР со стороны союзников и о взаимных поставках. США и Англия обязались с 1 октября 1941 г. по 30 июня 1942 г. ежемесячно поставлять в СССР 400 самолетов, 500 танков, 200 противотанковых ружей, материалы военного назначения. Советское правительство обязалось поставлять сырье для производства военной продукции; впервые ему был предоставлен беспроцентный кредит на сумму в 1 млрд. долл. Однако поставки по ленд-лизу, вопреки договоренностям в ноябре-декабре 1941 г., проводились медленно и в незначительных размерах, составив за этот период только 0,5 млн. долл., что было намного меньше по сравнению с объемом поставок в другие страны.

Утверждения ряда западных историков о том, что у Ф. Рузвельта и У. Черчилля отсутствовала общая политическая стратегия, что они якобы “игнорировали взаимосвязь войны, политики и дипломатии”, противоречат действительности. Взять хотя бы такой факт: 14 августа 1941 г. на совещании, которое проходило в военно-морской базе Арджентия (о. Ньюфаундленд), была подписана англо-американская декларация о целях войны, получившая наименование “Атлантическая хартия”. В ней подчеркивалось, что обе стороны не стремятся в этой войне к территориальным приобретениям, не пойдут ни на какие территориальные изменения без согласия на то заинтересованных в этом государств, будут уважать право народов самим выбирать форму правления, создавать равные возможности для торговли и экономического сотрудничества между всеми странами. Когда же правительства Бирмы, Малайи, Индии и Индонезии поинтересовались, распространяется ли эта хартия на Тихий океан и Азию вообще, то У. Черчилль сказал, что речь в хартии идет о государствах и нациях Европы, а не о народах, “являющихся подданными английской короны”.

Советский Союз как реальная сила на мировой арене союзниками не рассматривался, а потому в тексте документа не было ни слова ни о нем, ни о советско-германском фронте. По существу, их хартия носила сепаратный характер, была своего рода политическим компромиссом, выражала претензии двух держав на сохранение мирового господства. В сентябре 1941 г. советское правительство выразило в специальной декларации свое согласие с основными принципами хартии, подчеркнув, что практическое воплощение их должно сообразовываться с обстоятельствами, нуждами и историческими особенностями той или иной страны.

7 декабря 1941 г. Япония без объявления войны напала на американскую военно-морскую базу Перл-Харбор, расположенную на Гавайских островах. 8 декабря США объявили войну Японии. То же самое сделала и Англия. 11 декабря Германия и Италия объявили войну США. Зона второй мировой войны значительно расширилась.

1 января 1942 г. в Вашингтоне 26 государств антифашистской коалиции, в том числе СССР, США, Англия и Китай, подписали декларацию, по которой обязались использовать все свои военные и экономические ресурсы для борьбы против фашистского блока. Эти государства, а также страны, впоследствии присоединившиеся к ним, стали называться “Объединенными нациями”.

Благоприятная обстановка, сложившаяся к концу 1941г.на советско-германском фронте, настоятельно требовала открытия второго фронта в Европе для сокрушения фашистской Германии. Вступление в войну США с их мощной военно-экономической базой создавало реальные возможности для организации наступательной военной кампании на Западе. Английская сторона мотивировала свой отказ трудностями проведения десантной операции: необходимостью обеспечения в районе высадки войск господства на море и в воздухе, большого числа специальных судов, хорошо обученной и оснащенной армии. По мнению У. Черчилля, Великобритания всем этим не располагала и “не могла быть готова ранее лета 1943 г.”.

Начальник штаба армии США Дж. Маршалл к началу 1942 г. разработал предложения по оказанию немедленной помощи Красной Армии путем создания второго фронта для отвлечения немецких войск. Президент Ф. Рузвельт отклонил эти предложения под видом того, что это только привело бы к распылению союзнических сил, не давая реальной помощи СССР. У Соединенных Штатов в 1942 г. была своя стратегия - “Тихий океан, прежде всего”. В основе ее лежали военные мотивы (остановить продвижение японцев на юго-запад Тихого океана) и политические (США в качестве главного противника рассматривали Японию, а не Германию). Самая крупная военная группировка Соединенных Штатов находилась на Тихом океане, на европейском театре действий в конце февраля 1942 г. у них насчитывалось около 4 тыс. солдат и офицеров, две дивизии были в пути. Тот факт, что около 70 % наиболее боеспособных и технически оснащенных немецких соединений находились на советско-германском фронте, давал И. Сталину все основания настаивать на скорейшем открытии второго фронта в Европе.

В декабре 1941 г. состоялся важный визит в Советский Союз министра иностранных дел Великобритании А. Идена, главной целью которого было обсуждение союзного договора. Попытки сторон не увенчались успехом. Камнем преткновения стало условие И. Сталина признать в договоре советские границы по состоянию на 22 июня 1941 г. Через полгода для подписания договора в Лондон прибыл В. Молотов. Ему предложили текст, в котором этот кардинальный вопрос не упоминался вовсе. В связи с военными неудачами Красной Армии в мае 1942 г, советское руководство решило не затягивать подписание договора, указав при этом на то, что “вопрос о границах или скорее о гарантиях безопасности наших границ на том или ином участке нашей страны будет решаться силой”. 26 мая 1942 г. между Англией и СССР был подписан договор о союзе в войне и послевоенном сотрудничестве. Через две недели в Вашингтоне было подписано советско-американское соглашение “О принципах, применимых к взаимной помощи в ведении войны против агрессии”. Процесс образования антифашистской коалиции подошел к концу. В опубликованном 11 июня коммюнике указывалось, что “достигнута полная договоренность в отношении неотложных задач создания второго фронта в Европе в 1942 г.”. Английская сторона рассматривала этот документ как пропагандистскую уловку, направленную на запугивание Германии. Поэтому во время переговоров в Лондоне Черчилль вручил Молотову записку для Сталина. В ней говорилось: “Мы не связываем себя обязательством действовать и не можем дать никакого обещания”. Сходную позицию занял и президент США Ф. Рузвельт. 30 июля 1942 г. в беседе с советским послом М. Литвиновым он заявил, что пока Красная Армия “уничтожает немцев” все “обстоит хорошо”, второй фронт будет открыт, все дело в конкретных сроках. В правительственных и военных кругах США продолжали, таким образом, манипулировать проблемой как инструментом стратегии, где главным был принцип “быстрой и недорогой победы”: когда силы двух гигантов, СССР и Германии, предельно истощатся во взаимной борьбе, - навязать им свою волю и занять ведущее положение на мировой арене.

В апреле 1942 г. натиск советских войск на врага ослаб: не было ни сил, ни средств для его продолжения. Фронт перешел к обороне. В планировании операций на летнюю кампанию 1942 г. Ставка допустила ряд просчетов. Одним из главных было решение одновременно обороняться и наступать, что, очевидно, было связано с переоценкой советской стороной итогов Московской битвы. Мы уступали вермахту в умении воевать, что особенно проявилось в ходе боев за Крым и Харьков. Немецкие войска представляли в это время внушительную силу: пехотные, егерские и горнострелковые дивизии были полностью укомплектованы, танковые и моторизованные части по боевой мощи превосходили прежние.

Первый удар по войскам Крымского фронта противник нанес 8 мая 1942 г. Немецкие ударные группировки действовали по отработанной схеме: прорыв фронта на одном фланге при сильной поддержке артиллерии и авиации, глубокое продвижение клином вперед, точно такое же продвижение клином, срыв организованной обороны. В результате армии Крымского фронта (командующий Д. Козлов, член Военного совета Ф. Шаманин и представитель Ставки Л. Мехлис) были разбиты. 15 мая - взята Ке<