Проблема соотношения законного и справедливого

В «Разговоре с Гиппием о справедливости» Сократотождест­вляет законное и справедливое. Соответственно гражданин, со­блюдающий законы, поступает справедливо, а нарушающий их — несправедливо. Он решительно возражает Гиппию, утверждавше­му, что законы, которые постоянно отменяются и изменяются, не до­стойны уважения. Вот этот знаменитый монолог Сократа: «Государ­ство, в котором граждане наиболее повинуются законам, и в мирное время благоденствует, и на войне неодолимо. Далее, единодушие граждан, по общему мнению, есть величайшее благо для государ­ства; очень часто там совет старейшин и лучшие люди увещевают граждан быть единодушными; везде в Элладе есть закон, чтобы граж­дане давали клятву жить в единодушии, и везде эту клятву дают. Думаю я, это делается не для того, чтобы граждане присуждали на­граду одним и тем же хорам, чтобы хвалили одних и тех же флейти­стов, чтобы отдавали преимущество одним и тем же поэтам, чтобы вообще находили удовольствие в одних и тех же предметах, но что­бы повиновались законам. Если граждане соблюдают их, то госу­дарства бывают очень сильны и благоденствуют; а без единодушия ни государство, ни домашнее хозяйство процветать не могут. Обра­тимся к частной жизни: кто реже подвергается наказанию со сторо­ны государства, кто чаще получает награды? Тот, кто повинуется законам. Кто в суде реже проигрывает дела, кто чаще выигрывает? Кому лучше можно доверить охрану имущества, сыновей, дочерей? Кого государство в целом в своем составе признает более заслужи­вающим доверия, как не того, кто соблюдает законы? От кого скорее могут получить, что следует по праву, родители, родные, слуги, дру­зья, сограждане, иноземцы? Кому неприятели больше поверят при заключении перемирия, договора, соглашения о мире? С кем всякий охотнее вступит в союз, как не с тем, кто соблюдает законы? Кому союзники скорее вверят предводительство на войне, начальство над гарнизоном, свои города? От кого скорее можно рассчитывать полу­чить благодарность за оказанное благодеяние, как не от того, кто соблюдает законы? Кому скорее можно оказать благодеяние, как не тому, от кого надеешься получить благодарность? С кем всякий боль­ше захочет быть в дружбе, как не с таким, и с кем меньше хочешь быть во вражде? С кем всякий меньше захочет воевать, как не с тем, с кем больше желает быть в дружбе и меньше всего во вражде и с кем

Раздел! ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ И РИМЕ

очень многие желают быть друзьями и союзниками и очень не мно­гие— ненавистниками и неприятелями на поле боя? Итак, Гиппий, мое мнение таково, что законное и справедливое — одно и то же;

если ты держишься противного мнения, скажи» (Ксенофонт. Воспо­минания о Сократе. 4. IV. 16-18).

Гиппий соглашается с Сократом, впрочем, иначе в воспомина­ниях Ксенофонта быть и не могло. Однако получается, что справед­ливость приобретает некую утилитарность. Справедливо то, что полезно, а полезно соблюдать законы. Это нужно как государству в целом, так и каждому отдельному гражданину и всем, кто общается с законопослушными гражданами. Таким образом, путь следования законам — путь к благой, т. е. в данном случае к полезной, жизни. Не меняют сути дела и дальнейшие рассуждения о неписаных зако­нах, тех, которые одинаковы у всех людей, потому что установлены богами. Гиппий с Сократом перечисляют законы, обязывающие людей чтить богов, родителей, запрещающие кровосмешение, требующие платить добром за добро. Эти законы тоже нарушаются, но наруши­тели в конечном счете вредят самим себе. «Значит, Гиппий, — заклю­чает Сократ, — и богам угодно, чтобы законное и справедливое было одно и то же» (Ксенофонт. Воспоминания о Сократе. 4. IV. 25).

Многие специалисты по античной философии полагают, что Ксенофонт преувеличил утилитаризм Сократа. Возможно, это так. Но, с другой стороны, если исполнять закон полезно, и в этом заклю­чается справедливость, то какую пользу можно извлечь для себя, исполняя заведомо несправедливый приговор суда? Известно, что приговоренный к смерти Сократ отказался от побега и испил чашу с ядом. Обвинения, выдвинутые против Сократа, были нелепы: раз­вращение молодежи и безбожие. Более того, отчасти они носили личный характер: главный обвинитель Анит не раз пытался полеми­зировать с Сократом, но каждый раз неудачно. Сократ отверг все обвинения и ни в чем не признал себя виновным. Суд же пригово­рил его к смертной казни. Однако Сократ, имея полную возможность даже не бежать из тюрьмы, а просто покинуть камеру и соответ­ственно Афины, в течение месяца ожидает исполнения приговора, а дождавшись, кажется, даже с облегчением выпивает чашу с цику­той. Почему он так поступил, делается понятным из платоновского диалога «Критон».

Критон, ровесник и старый друг Сократа, уговаривает его бежать и приводит в пользу этого, казалось бы, несокрушимые аргументы.

Он говорит, что Сократ предает самого себя, не спасаясь, когда можно спастись, бросает на произвол судьбы своих детей, оставляет худую славу о своих друзьях, ибо большинство может подумать, что они просто не захотели спасти его. Сократ не соглашается с другом. Он не заботится о том, что скажет большинство: «...оно не может сделать человека ни разумным, ни неразумным, а делает что попало» (Платон. Апология Сократа. 44d). Вообще, для спасения жизни не все сред­ства хороши. «Подумай-ка ты опять вот о чем, — говорит Сократ Критону, — стоим ли мы еще или не стоим за то, что всего больше нужно ценить не жизнь как таковую, а жизнь достойную?» (Платон. Критон. 48а). Жить достойно означает жить справедливо, т.е. нетворить зла.

В чем же и для кого заключается зло в побеге Сократа? Счаст­ливы были бы дети, друзья; любой город, доказывал Критон, был бы рад оказать гостеприимство великому философу. Нет, все это не так! Только достойная жизнь может принести счастье. А то, что предла­гает Критон, недостойно, ибо нарушает справедливость. Кажется, здесь заключено некоторое противоречие. Ведь приговор несправед­лив, хотя и вынесен большинством голосов, что, впрочем, для Со­крата не критерий справедливости. Можно вспомнить и о том, что он полагал, что лучше подчиняться несправедливости, чем творить ее. Но в данном случае это мало что объясняет. Почему бежать от исполнения несправедливого приговора означает творить несправед­ливость? В поддержку своей точки зрения Сократ апеллирует к За­конам и Государству. Что сказали бы они, если бы узнали о задуман­ном побеге? Они бы возмутились. «Или тебе кажется, — спросили бы они у Сократа, — что еще может стоять целым и невредимым государство, в котором судебные приговоры не имеют никакой силы, но по воле частных лиц становятся недействительными и уничто­жаются?» (Платон. Критон. 50Ь). Далее Законы напоминают Сократу, что благодаря им его отец получил в жены его мать и он, Сократ, появился на свет, был воспитан и образован, наделен различными благами. Постепенно Законы сливаются с Отечеством, которое ста­вится даже выше родителей: все, что оно велит, следует исполнять.

Сократ не отождествляет семейные и политические отношения. Власть полиса над гражданами основывается на своеобразном договоре. Законы говорят: «В самом деле, мы, которые тебя родили, вскормили, воспитали, наделили всевозможными благами, и тебя и всех прочих граждан, — в то же время мы предупреждаем каждого из афинян,

Раздел! ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ И РИМЕ

после того, как он занесен в гражданский список и познакомился с государственными делами и с нами, Законами, что если мы ему не нравимся, то ему предоставляется взять свое имущество и идти, куда он хочет, и если мы с городом кому-нибудь из вас не нравимся и пожелает кто-нибудь из вас ехать в колонию и поселиться еще где-нибудь, ни один из нас, Законов, не ставит ему препятствий и не запрещает уходить куда угодно, сохраняя при этом свое имущество. О том же из вас? кто остается, зная, как мы судим в наших судах и ведем в городе прочие дела, о таком мы уже говорим, что он на деле согласился с нами исполнять то, что мы велим...» (Платон. Критон. 54d-e). Поэтому побег, который предлагал совершить Критон, явля­ется нарушением договора, заключенного Сократом как граждани­ном со своим родным полисом, Афинами, а значит, злом, несправед­ливостью, недостойным поступком и принесет вред и Сократу, и его друзьям, и детям. Ни один другой город не будет относиться с уважением к нарушителю законов.

Сократ — критик, а цель критики он видит в усовершенствова­нии полисной жизни, в привитии знания-добродетели своим сограж­данам. Законам и судебным решениям следует подчиняться, но это не означает, что их нельзя критиковать. Сократу очень не нравится современная ему афинская демократия, но по духу своему он оста­ется демократом и следует демократическим принципам: каждый гражданин — участник законотворчества, каждый имеет право пред­ложить, изменить или отменить закон, принять новый, но пока закон действует, его следует исполнять. Законы дают «ему на выбор одно из двух: или вразумлять нас, или исполнять...»(Платон. Критон. 52). Сократ «вразумлял» законы, т. е. своих сограждан, всю свою жизнь. Судебный процесс предоставил ему последний шанс. Сократ им вос­пользовался, но убедить судей в своей невиновности не смог и по­этому исполнил приговор.

Сократовская справедливость не связана с конкретным зако­ном и конкретным судебным решением, которые часто бывают не­справедливы. Справедлив законосообразный порядок, т. е. полис как таковой. Несоблюдение существующих законов, даже несправедли­вых, ведет к разрушению этого порядка, т. е. к еще большей неспра­ведливости. Поэтому «что законно, то справедливо».

Сила Сократа не столько в том, что он говорил, сколько в том, что он поступал так, как говорил. Он учил своим примером. Поэтому его влияние на всю последующую греческую философию ни с чем

не сопоставимо. И дело не в том, что вскоре после казни афиняне одумались и поставили памятник Сократу, признав его самым муд­рым греком. Тот Платон, которого мы знаем, появился благодаря Сократу, благодаря влиянию личности этого человека.

ГЛАВА 3. ПЛАТОН

Платону (427-347 гг. до н. э.) шел 29-й год, когда его друг и учитель Сократ был казнен. Для него это стало серьезным душев­ным потрясением, которое наложило отпечаток на всю его последу­ющую жизнь. Платон на десять лет покинул Афины. Он побывал во многих греческих городах, в Египте, в Северной Африке, на Сицилии у сиракузского тирана Дионисия Старшего. Наконец, в 387 г. до н. э. он вернулся в Афины, в пригороде которых — Академе, названном так по имени легендарного греческого героя, приобрел дом с садом. Почти тысячу лет этому месту было суждено называться Академией Платона, пока в 529 г ее как рассадник язычества не закрыл импера­тор Юстиниан.

Платон — первый греческий философ, о котором мы можем судить не по отрывкам и пересказам, а по оригинальным закончен­ным текстам. До нас дошли более тридцати подлинных работ Пла­тона, среди которых — три диалога, написанные на политические и правовые темы, —«Государство» (в оригинале «Полития или о спра­ведливости»),«Политик» и «Законы».

Учение об идеях

Платон является основоположникомфилософского идеализма — направления весьма влиятельного и не исчерпавшего своих возмож­ностей до настоящего времени.

Мир видимый, данный нам в ощущенияхмир вещей, находит­ся, как утверждал еще Гераклит, в процессе вечного изменения. На­блюдая за ним, невозможно познать истину. В лучшем случае у нас может сложиться лишь мнение об окружающем мире. Действитель­ная истина скрыта от нас. Она находится в другом мире. Дело в том,

Раздел 1 ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ В ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ И РИМЕ

что наряду с миром видимым, чувственным, существует другой мир, вечный и неизменный, — миридей, илиэйдосов, мир умопостигаемый. Этот-то мир Платон считал единственно достойным философского познания. Познать идею — значит познать истину.

Что же такое идея в платоновском понимании? Прежде всего это некое общее родовое понятие, отражающее сущность целого класса вещей. Философ формулирует понятия и оперирует ими. В этом смысле Платон — один из основателей рационализма. Однако идеи — не только логические категории. Они не являются плодом человеческого ума. Люди способны познавать идеи, но не создавать их. Идеи существуют объективно вне нашего сознания, имеют онто­логический характер и являются прообразом всех существующих вещей. В какой-то мере каждая из вещей содержит свою идею, но никогда не может ей соответствовать полностью. Тот, кто наблюдает мир вещей, видит не истину-идею, а лишь ее отражение.

Стараясь пояснить свою мысль, Платон излагает миф о пещере. В беседе с братом Платона Главконом Сократ говорит следующее:

«Представь, что люди находятся как бы в подземном жилище напо­добие пещеры, где во всю ее длину тянется широкий просвет. С ма­лых лет у них на ногах и на шее оковы, так что людям не двинуться с места, и видят они только то, что у них прямо перед глазами, ибо повернуть голову они не могут из-за оков. Люди обращены спиной к свету, исходящему от огня, который горит далеко в вышине, а между огнем и узниками проходит верхняя дорога, огражденная, представь, невысокой стеной, вроде той ширмы, за которой фокусники поме­щают своих помощников, когда поверх ширмы показывают кукол.

— Это я себе представляю, — сказал Главкон.

— Так представь же себе и то, что за этой стеной другие люди несут различную утварь, держа ее так, что она видна поверх стены;

проносят они и статуи, и всяческие изображения живых существ, сделанные из камня и дерева. При этом, как водится, одни из несу­щих разговаривают, другие молчат.

— Странный ты рисуешь образ и странных узников!

— Подобных нам. Прежде всего разве ты думаешь, что, нахо­дясь в таком положении, люди что-нибудь видят, кроме теней, от­брасываемых огнем на расположенную перед ними стену пещеры» (Государство. 514-514с).

Самое ужасное в том, что люди-узники принимают за истину тени проносимых предметов и упорствуют в своем заблуждении.

Глава 3 ПЛАТОЙ

А если людей вдруг вывести на яркий свет, они, ослепленные, вообще ничего не смогут увидеть. Поэтому путь к свету долог и труден. Но цель того стоит — это высшее знание, знание идеи блага.

Итак, идея блага венчает всю иерархию идей, это некая идея идей, норма норм. Мир идей, с одной стороны, — это нечто сущест­вующее само по себе, а с другой — цель для мира вещей, образец для них.

Как политический мыслитель Платон не удовлетворен сущест­вующим положением дел в современных ему полисах. Свое пред­назначение как философа он видит в критике окружающего его мира политических вещей и в познании идеи справедливого государства (полиса).