Соотношение политики и морали

Италия, полагал Макиавелли, находилась в нижней точке своего '^ения и испытывала острую нужду в сильном государе — реформа-^ре и объединителе. Стратегическая цель Макиавелли — спасение

Раздел 1П ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ ВОЗРОЖДЕНИЯ И НОВОГО ВРЕМЕНИ

Италии через ее объединение. На вопросы политической тактики — как захватить и удержать власть, как расширить правителю пределы своего влияния — дает ответы произведение «Государь».

Исследование начинается с указания на то, что все государства подразделяются на республики и управляемые единовластно и что именно последние являются предметом исследования.Единовласт­ные государства бываютунаследованные и новые. Проблемы уна­следованных государств мало интересуют Макиавелли, ведь его цель — создание именно нового государства. Новым оно может быть в целом, т. е. таким, в котором правитель не имеет корней; новой может быть какая-то часть государства, присоединенная к наслед­ственному владению. Государства, состоящие из унаследованной и присоединенной частей, Макиавелли называетсмешанными. По сути, государь-реформатор и должен идти по пути создания такого государства, присоединяя все новые и новые территории. А это — задача, требующая от правителя особых качеств, специальных знаний.

Захватить чужое владение не так сложно, гораздо сложнее удер­жать власть над ним, особенно в том случае, если «завоеванная страна отличается от унаследованной по языку, обычаям и порядкам» (Государь. III). Дело объединения гораздо перспективнее, когда уна­следованное и завоеванное владения имеют один язык и сходные обычаи. Иначе говоря, успех объединения зависит прежде всего от сходства культур объединяемых народов. Далее анализу должны подлежатьполитические нравы. В том случае, если новые подданные имеют сходные традиции и прежде не знали свободы, т. е. управля­лись единовластно, «следует принять лишь две меры предосторож­ности: во-первых, проследить за тем, чтобы род прежнего государя был искоренен, во-вторых, сохранить прежние законы и подати — тогда завоеванные земли в кратчайшее время сольются в одно целое с исконным государством завоевателя». (Государь. III). Здесь речь идет лишь о необходимости замены персоны правителя при сохра­нении законов, традиций, обычаев. Иными словами, Макиавелли формулирует два основных принципа успешного создания единого национального государства: 1) принадлежность объединяемых на­родов «к одной стране» (к одной культуре); 2) достижение полного единовластия путем уничтожения прежних правителей-суверенов.

В ходе захвата нового владения, управляющегося единовластно, следует учитывать и конкретную организацию власти. Собственно, ва­риантов может быть два: первый — «где государь правит в окружении

НИККОЛО МАКИАВЕЛЛИ

слуг, которые милостью и соизволением его поставлены на высшие должности и помогают ему управлять государством; второй — «где государь правит в окружении баронов, властвующих не милостью государя, но в силу древности рода» (Государь. IV). Пример первого образа правления — Турция, второго — Франция. Турцию завоевать сложно, но просто удержать власть; Францию завоевать легко, всту­пив в сговор с кем-либо из баронов, но удержать власть трудно, так как недостаточно искоренить род правителя, ибо сохранится опас­ность новой смуты со стороны баронов (надо отметить прозорли­вость Макиавелли: вскоре после его смерти во Франции начались гражданские войны). Макиавелли делает вывод, что государства, управлявшиеся единовластно и поэтому не знавшие свободы (само­управления), — наилучший материал для объединения, а государ­ства, знавшие свободу (республики), — мало пригодны для этого. Самое верное средство удержать республику в своей власти — это разрушить ее (Государь. V). На первый взгляд, Макиавелли проти­воречит тому, о чем писал в «Рассуждениях», но это только на пер­вый взгляд. Республика хороша как результат, а не как условие объе­динения: «В республиках больше жизни, больше ненависти, больше жажды мести; в них никогда не умрет и не может умереть память о былой свободе» (Государь. V).

Все перечисленное выше можно отнестик объективным ус­ловиям объединения.

Однако даже благоприятные объективные условия и предрас­положенность фортуны все же не помогут государю, если он не об­ладаетдоблестью. Наидостойнейшие — те, кто приобрели власть «не милостью судьбы, а личной доблестью», например, Моисей, Кир, Тезей и им подобные. Судьба сыграла свою роль в их успехах, «каж­дому из этих людей выпал счастливый случай, но только их выда­ющаяся доблесть позволила им раскрыть смысл случая, благодаря чему отечества их прославились и обрели счастье» (Государь. VI). Государственные мужи, подобные им (а в их ряду должен стоять и объединитель Италии), обладают особым умением, недоступным для простых смертных: в случае необходимости они умеют отступать от Добра, вернее, от того, что считает добром обыденная мораль. «Вду-'^авщись, — пишет Макиавелли, — мы найдем немало того, что на "ервыи взгляд кажется добродетелью, а в действительности пагуб-

⁰ Для государя, и наоборот: выглядит как порок, а на деле достав-^ляет государю благополучие и безопасность» (Государь. XV).

Раздел III ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ ВОЗРОЖДЕНИЯ И НОВОГО ВРЕМЕНИ

Но вместе с тем государь принимает во внимание и требования обыденной морали, ибо чаяния народа не могут быть для него без­различными, поэтому-то Макиавелли и пишет, что государю нет не­обходимости обладать всеми добродетелями, «но есть прямая необ­ходимость выглядеть обладающими ими... Ведь люди прельщаются лишь видимостью вещей, не имея возможности проникнуть в их суть». И далее: «...обладать этими добродетелями и неуклонно сле­довать им — вредно, тогда как выглядеть обладающими ими — по­лезно». Итак, государю надо выглядеть в глазах людей сострадатель­ным, верным слову, милостивым, искренним, благочестивым. Точнее, ему даже хорошо обладать всеми перечисленными качествами, но в случае конфликта между обыденными моральными ценностями и благом государства преимущество всегда имеет последнее, «поэто­му в душе он всегда должен быть готов к тому, чтобы переменить направление, если события примут другой оборот или в другую сто­рону задует ветер фортуны, то есть... по возможности не удаляться от добра, но при надобности не чураться и злом» (Государь. XVIII).

В главе «Каким образом избегать ненависти и презрения» Ма­киавелли, разбирая образ действия римских императоров, приходит к выводу, что императоров «мягких и милосердных» и отличающихся «крайней жестокостью» постигла одинаковая участь. Исключений всего два: из милосердных своей смертью умер Марк Аврелий, а из жестоких — Север, все остальные погибли насильственной смертью. Это произошло потому, что действия Марка и Севера, будучи раз­личными, совпадали с требованиями времени, образ действий ос­тальных им противоречил. Идеальный государь-реформатор не дол­жен подражать кому-то одному, но должен уметь действовать и как Марк, и как Север. Вот что пишет Макиавелли: «...новый государь в новом государстве не должен ни подражать Марку, ни уподобляться Северу, но должен у Севера позаимствовать то, без чего нельзя ос­новать новое государство, а у Марка — то наилучшее и наиболее достойное, что нужно для сохранения государства, уже обретшего и устойчивость, и прочность» (Государь. XIX). Отсюда можно сделать вывод, что идеал Макиавелли — это Север, превращающийся в Марка одновременно с ростом добродетели в народе.

Но поскольку в Италии лишь предстоит создать новые поряд­ки, постольку рассчитывать стоит прежде всего насилу. И в этом Макиавелли не видел ничего страшного — так поступали все осно­ватели новых государств: «...все вооруженные пророки побеждали

НИККОПО МАКИАВЕЛЛИ

и все безоружные—погибли. Ибо в добавление к сказанному надо иметь в виду, что нрав людей непостоянен, и если можно обратить их в свою веру легко, то удержать в ней трудно. Поэтому надо быть готовым к тому, чтобы, когда вера в народе иссякнет, заставить его поверить силой. Моисей, Кир, Ромул и Тезей, будь они безоружны, не могли бы добиться длительного соблюдения данных ими зако­нов» (Государь. VI).

Для итальянской действительности сказанное Макиавелли имело особое значение, ибо народ был развращен до такой степени, что уже не мог отличить зло от добра, а поэтому государь должен был опираться на страх и жестокость. На страх — потому что «любят государя по собственному усмотрению, а боятся по усмотрению го­сударя, поэтому мудрому правителю лучше рассчитывать на то, что зависит от него, а не от кого-то другого» (Государь. VIII). Государю надо уметь быть жестоким, потому что нередко правильно прове­денные жестокие меры приносят больше пользы для народа, чем кажущиеся милосердными. «Учинив несколько расправ, он (госу­дарь) проявит больше милосердия, чем те, кто по избытку его пот­ворствует беспорядку, ибо от беспорядка, который порождает грабе­жи и убийства, страдает все население, тогда как от кар, налагаемых государством, страдают лишь отдельные лица» (Государь. VIII).

Единственное, чего должен избегать государь, так это ненависти и презрения народа. Ненависть к государю возбуждается «хищниче­ством и посягательством на добро и женщин своих подданных», а презрение — «непостоянством, легкомыслием, изменчивостью, ма­лодушием и нерешительностью» (Государь. XIX).

Хорошо ли, что спаситель Италии должен быть жестоким? Ко­нечно, нет. Обстоятельства вынуждают его к этому. Ведь «расстояние между тем, как люди живут и как должны бы жить, столь велико, что тот, кто отвергает действительное ради должного, действует, скорее, во вред себе, нежели во благо, так как, желая исповедовать добро во всех случаях жизни, он неминуемо погибнет, сталкиваясь со множе­ством людей, чуждых добру» (Государь. XV). Но государь обязан выжить, выжить ради спасения отечества, а для этого он должен Уметь быть одновременно и человеком, и зверем. Как человек он опирается на законы, а как зверь — совмещает в себе качества лисы ч льва: хитрость и силу (Государь. XVIII).

Иначе говоря, идеальный государь-реформатор — лицедей, он грает ту роль, которая задается обстоятельствами, но никогда не Уклоняется от основной цели — создания единого государства.

Раздел HI ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ ВОЗРОЖДЕНИЯ И НОВОГО ВРЕМЕНИ

Макивелли так и не увидел свою родину единой и сильной. Объединение Италии произошло лишь в середине XIX в. Однако великий флорентиец отразил в своих работах основную тенденцию общеевропейского политического развития того времени, заключав­шуюся в процессе образования единых национальных государств. Европейская политическая наука вплотную подошла к идее государ­ственного суверенитета. Но ее разработка является заслугой другого ученого — француза Жана Бодена.

ГЛАВА 2. ЖАН БОДЕН*

Жан Боден (1530-1596) жил в период религиозных войн, со­трясавших Францию почти весь XVI век. Он учился, а затем препо­давал в Академии Тулузы, был адвокатом, прокурором и мэром Лиона. Занимался научной деятельностью. На всех своих поприщах он от­стаивал идею сильной королевской власти. Основные работы Боде­на —«Метод легкого постижения истории» (1566) и«Шесть книг о государстве» (1576).'