Проблема мотивации в психологической науке

В различных определениях мотивации выражаются позиции психологов по важнейшему вопросу – проблеме соотношения энергетической и содержательной сторон мотивации. Для зарубежной психологии характерно понимание мотивации как чисто энергетического источника активности, не включающего в себя содержательную ее сторону, как конкретного механизма распределения энергии и регуляции поведения.

В теории инстинктов понятие «потребности» стали использоваться и для объяснения поведения не только животного, но и человека, соответственно изменив и расширив состав самих потребностей применительно к нему. Представители инстинктивизма У. Джеймс и У. Мак Дауголл, З. Фрейд считали инстинкт единственной категорией, связанной с мотивацией, рассматривая его как врожденный побудитель, и полагали, что инстинкт является источником активности, а все мотивационные явления понимали как динамически-энергетические (Леонтьев В. Г., 1987, с. 156).

Изучая вопрос мотивации, В. Джеймс выделил инстинкт подражания, вражды, сочувствия, охоты, страха, соревнования, клептомании, творчества, игры, зависти, общительности. Он также считал, что самое элементарное инстинктивное действие может включать в себя элемент обучения. На этом основании он разработал моторно-биологическую концепцию психики как особой формы активности организма, призванной обеспечить его эффективное выживание.

З. Фрейд показал, что любое поведение человека хотя бы частично обусловлено бессознательными импульсами. Основа мотивации интерпретируется как стремление удовлетворить дуалистические врожденные инстинкты жизни и смерти. И хотя современный психоанализ отошел от постулирования половых потребностей в качестве первопричины поведения человека, при этом сохранил существенный элемент: взгляд на источник мотивации как на борьбу противоположных и в принципе непримиримых начал.

Бихевиоризм имеет одну общую предпосылку с инстинктивизмом: человек не имеет души с её особой структурой и специфическими законами. Человек – это марионетка, которой управляют либо инстинкты, либо воспитатели. Основатель бихевиоризма Д. В. Уотсон считал, что предметом психологии является человеческое поведение, которое поддается непосредственному наблюдению. Для описания поведения животных и человека он предложил схему S = R, где S стимул, вызывающий реакцию R в организме.

В необихевиоризме между стимулом и реакцией вводятся опосредующие гипотетические конструкты (потребность, мотив и др.). Э. Торндайк впервые указал на необходимость мотивационного компонента для научения. Закон готовности Э. Торндайка означает «восприимчивость» живого существа к связи определенных элементов раздражителей и реакций, а ассоциации всегда образуются между стимулом и реакцией – так возникает привычка. К. Халл ввел в качестве гипотетического конструкта понятие «привлекательность целевого объекта». Потребность, по К. Халлу, – это специфическое состояние, связанное с недостатком или расстройством протекания процессов в организме. Это состояние вызывает неспецифическое влечение (конструкт), которое и активизирует поведение. То есть, основную объяснительную нагрузку в бихевиоризме и необихевиоризме при изучении поведения несут ситуационные факторы. Мотивационные переменные зависят от собственных реакций, то есть раздражителей. Поведение – это направленная активность, причем именно промежуточные конструкты делают поведение целенаправленным и целесообразным, а мотивационные сообщают ему энергию.

В. Г. Асеев отмечает, что «многие психологи (К. Левин, Г. Мэрфи, Д. Гилфорд, Х. Хекхаузен, Л. Фестингер и др.) не формулируя столь прямо своей позиции, вместе с тем фактически преувеличивают роль динамических моментов, ставят односторонний, неправомерный акцент на их изучении, игнорируя роль содержательных процессов» (Асеев В. Г., 1976, с.7).

Например, в Теории когнитивного диссонанса Л. Фестингер считает, что побуждение к действию может возникнуть у человека под воздействием знаний (когниций), в частности, их согласованности или противоречивости. Основным постулатом его теории когнитивного диссонанса является утверждение о том, что система знаний человека о мире и о себе стремится к согласованию. При возникновении рассогласованности, или диссонанса, индивид стремится снять или уменьшить его, так как субъективно испытывает это состояние как дискомфорт, и такое стремление само по себе может стать сильным мотивом его поведения. Уменьшить возникший диссонанс можно одним из трех способов. Во-первых, изменить один из элементов системы знаний таким образом, чтобы он не противоречил другому; во-вторых, добавить новые элементы в противоречивую структуру знаний, и сделав ее менее противоречивой или более согласованной; и, наконец, в-третьих, уменьшить значимость для человека несогласующихся между собой знаний.

Гуманистическая психология четко разделила мотивы человеческого поведения на инстинкты и страсти. Инстинкт - это чисто биологическая категория, в то время как страсти и влечения, коренящиеся в характере, – это биосоциальные исторические категории.

Отечественные психологи в понимании и в самом определении мотивации исходили из положения о единстве динамической и содержательной сторон мотивации (Асеев В. Г., 1976; Леонтьев В. Г., 1987; Рубинштейн С. Л., 2012). Недооценка или отрицание содержательной стороны мотивации теснейшим образом связана с игнорированием роли сознания, интеллекта, воли человека как высшего психического уровня, на котором формируются, контролируются и перестраиваются человеческие побуждения. Таким образом, именно категория мотива является наиболее важной среди остальных психологических понятий, призванных объяснить, в чем заключается сущность сложного человеческого поведения. Так, по мнению С. Л. Рубинштейна, мотивация – это через психику реализующаяся детерминация. «Мотивация – это опосредованная процессом ее отражения субъективная детерминация поведения человека миром, через свою мотивацию человек вплетен в контекст действительности» (Рубинштейн С. Л., 2012 а, с. 370). В. Г. Леонтьев и Б.Ф. Ломов также считают, что в исследовании мотивов поведения вряд ли будет правильно рассматривать их только как отражение индивидуальных потребностей. В них отражаются и потребности общества, то есть потребности социальной среды. В. Г. Леонтьев отмечает, что именно в деятельности, в отношениях с живыми людьми, как носителями общественных отношений, в непосредственном взаимодействии личности и социальной среды, происходит развитие и формирование потребностно-мотивационной сферы человека (Леонтьев В. Г., 1987, с.370). Взгляды этих ученых на проблему мотивации позволяют утверждать возможность безграничного позитивного развития личности. Л. И. Анцыферова также считает, что «включенность личности в каждую новую общность, в новую систему общественно-практических отношений, порождает новые мотивы или так или иначе трансформирует те мотивы индивида, которые уже сформировались, предъявляет новые требования и является основным условием расширения и развития мотивационной сферы личности» (Анцыферова Л. И., 1969, с. 57). С другой стороны, отмечает она, само психическое развитие человека открывает возможность того, что эти требования начинают оказывать определяющее воздействие на формирование его мотивационной сферы. То есть имеется переплетение, взаимная обусловленность внешних и внутренних факторов психического, и в частности, мотивационного развития человека (Там же).

Одна из фундаментальных концепций мотивации в отечественной психологии была предложена А. Н. Леонтьевым. Мотивы в ней определяются как «опредмеченные потребности». Опредмечивание потребности означает «наполнение» ее содержанием, которое черпается из окружающего мира. В результате она приобретает свою побудительную и направляющую функцию, то есть становится мотивом (Леонтьев А. Н., 1975).

Подобная мысль высказывалась и С. Л. Рубинштейном, который отмечал, что направленность на соответствующий предмет у человека определяется тем, в чем он нуждается, потребностью, интересом к чему-либо. По мере того, как потребности «опредмечиваются», то есть определяется предмет, на который они направляются, они осознаются и становятся более сознательными мотивами деятельности, более или менее адекватно отражающими объективные движения, силы деятельности человека.

К неисчерпаемой проблеме мотивации исследователи возвращаются постоянно. Так, Л. И. Божович определяет мотив как то, ради чего осуществляется деятельность в отличие от цели, на которую эта деятельность направлена (Божович Л. И., 1995, с. 151). Она разделяет все мотивы учения на две больших категории. Одни из них связаны с содержанием самой учебной деятельности и процессом ее выполнения, другие – с взаимоотношением ребенка с окружающей средой. К первым относятся познавательные интересы детей, потребность в интеллектуальной активности и в овладении новыми умениями, навыками, знаниями. Другие связаны с потребностями ребенка в общении с другими людьми, в их оценке и одобрении, с желанием ученика занять определенное место в системе доступных ему общественных отношений. Исследователи обнаружили, что обе эти категории мотивов необходимы для успешного осуществления не только учебной, но и любой другой деятельности. Мотивы, идущие от самой деятельности, оказывают непосредственное воздействие на субъект, помогают ему преодолевать встречающиеся трудности. Функция другого вида мотивации совсем иная – будучи порождены всем социальным контекстом, в котором протекает жизнь субъекта, они могут побуждать его деятельность посредством сознательно поставленных целей, принятых решений, иногда даже независимо от непосредственного отношения человека к деятельности. Большинство психологов согласны с таким выделением двух видов мотивации и обозначают их как внутреннюю и внешнюю (Чирков В. И., 1989, с. 116). Таким образом, в современной психологии считается, что источником мотивации является любое психическое явление – потребность, чувство, образ, мысль, состояние человека, которое способно выступить в качестве побуждения к определенной деятельности, к внешнему или внутреннему действию (Анцыферова Л. И., 1992; Асеев В. Г., 1976; Сагайдак С. С., 2001). Кроме того, побудительный аспект психического отражения может находиться в актуальном или потенциальном состоянии, то есть можно предположить наличие всегда потенциальной возможности психического роста личности. Так, В. Г. Асеев выделяет актуальную и потенциальную зоны мотивации. Потенциальная зона содержит побуждения, заключающиеся в отдаленных целях и идеалах личности. Расширение актуально-действенной сферы мотивации происходит за счет «втягивания» в нее потенциальных мотивов. Именно в актуально-действенной зоне происходит интеграция уже сложившихся мотиваций с направленными на субъект воздействиями и стимуляциями. Таким образом, личность постоянно находится в динамике благодаря собственным изменяющимся потребностям, желаниям и интересам. Он считает, что искусство создания мотивирующих воздействий состоит в том, чтобы актуализировать реальные резервы личности, но не выйти за объективные пределы ее возможностей.

Вопрос иерархически-уровневого строения мотивационной сферы является, наверное, одним из самых острых и дискуссионных среди проблем психологии мотивации. Так, «существует тенденция выделять ситуационный и личностный уровни организации человеческого поведения». В. И. Чирков связал ситуационность с неустойчивостью личности и выделил уровни «нравственной сформированности» личности. По его мнению, «с возрастом увеличивается зависимость устойчивости личности от воздействия содержательной стороны побуждений, от характера направленности личности» (ЧирковВ. И., 1989, с. 20). Ш. Н. Чхартишвили выделяет другие два уровня поведения человека – импульсивный и волевой. Актуальная, то есть конкретная, ситуация, в которой субъект находится в данный момент времени, лежит в основе установки, ведущей к импульсивному поведению, в то же время волевое поведение есть результат установки, созданной в воображаемой или мыслимой ситуации. По его мнению, человек как личность поднимается до уровня субъекта воли, но при импульсивном поведении он подчиняется актуальной потребности (Чхартишвили Ш. Н., 1967, с. 72). Таким образом, импульсивное поведение рассматривается в данном случае как поведение, совпадающее с ситуационным.

Исследуя вопрос о мотивационной регуляции личности, следует рассмотреть проблему соотношения мотивации и воли. В современной психологии, по утверждению С. С. Сагайдак, связь мотивации с волевыми актами является общепризнанным фактом, хотя и рассматривается она учеными по-разному. В рамках нашего исследования мы рассмотрим лишь взгляды психологов, которые определяют волю как способность человека действовать в направлении сознательно поставленной цели, преодолевая внутренние препятствия. Л. И. Божович сущность волевого поведения видела в способности подчинять его сознательно поставленным целям, заранее принятым намерениям даже вопреки непосредственным побуждения. Волю она рассматривала как высшую психическую функцию в мотивационной сфере, возникающую в результате развития человеческих потребностей, опосредованных интеллектом. То есть воля понимается в данном случае как разновидность произвольной регуляции (Божович Л. И., 1995). По мнению Л. И. Божович, «волевое действие предполагает обязательно: осознанную потребность и предмет, который способен ее удовлетворить; наличие внутренних препятствий, то есть потребности не добиваться цели; сознательное стремление действовать по линии наименее непосредственно желаемой цели; регулирование своего мотивационного поля и своего поведения в соответствии с принятым намерением» (Божович Л. И., 1995, с. 201). «То, что принято называть волевым усилием, есть отражение в форме переживания акта преодоления непосредственного желания» (Там же). Итак, волевое действие не может осуществляться без мотивации, при этом волевые компоненты активности концентрируют мотивацию, выделяя из общей мощной энергетической потенции к действию более узконаправленный вектор стремления к конкретной цели. С. С. Сагайдак сравнивает волевую активность человека с айсбергом, где воля – верхушка, доступная обозрению, а основная, несущая часть, скрытая в темных водах – мотивация. По ее мнению, она и есть причина и первооснова волевого поведения (СагайдакС. С.,2001, с.19).

На связь мотива с целью деятельности указывают многие отечественные исследователи мотивации (А. Н. Леонтьев, Л. С. Выготский, С. Л. Рубинштейн, В. Г. Леонтьев, Л. И. Божович, Е. В. Шорохова и др.). Они постулируют, что сознание обладает мощной регулирующей функцией. «Возможность регуляции появляется в связи с отражением в сознании закономерных связей между различными сторонами объективной действительности в виде знаний, а также в связи с наличием в сознании характерной черты – целеполагания, которая по существу, и является своеобразным механизмом регуляции» (Леонтьев В. Г., 1987, с. 10). По его мнению, мотивация представляет собой внутренний механизм, с помощью которого направляется и организуется деятельность человека на разрешение жизненных задач.