Реформы в рамках «партийности»

Смерть И.В. Сталина в марте 1953 года стала поводом для начала реформ, которые вошли в историю под названием «оттепель». Интересы и воля исторически ограниченного класса номенклатуры определят их узкую сферу и примитивный метод. Руководство страны не ставило под сомнение декларации об общенародном характере государственной собственности, не допускало мысли, что в СССР существует эксплуатация трудящихся, а выборы из одного кандидата на одно место в органы власти по-прежнему считало проявлением превосходства «советской демократии» над буржуазной. Показательна эволюция политического сознания номенклатуры. В июле 1953 ответственным за все проблемы общества[622] объявят Л.П. Берию, в феврале 1956 года И.В. Сталина, а в ноябре 1956 года констатируют неэффективность работы государственного аппарата. Выступая 4 ноября на собрании московского партийного актива о ситуации в стране в свете венгерских событий, Н.С. Хрущев признал: «В колхозах имеется много людей, которые мало участвуют в общественном производстве, плохо организован труд…. Убрав с помощью солдат кукурузу, они потом пишут рапорт — под руководством ЦК или обкома партии кукуруза убрана, а убирала-то армия. Кончать с этим делом надо, товарищи». «Голоса. Правильно». «Хрущев. Товарищи, нужно улучшить работу милиции. Хулиганства много. Это тоже вызывает недовольство людей». «Голоса. Правильно». «Хрущев. Необходимо поднять активность профсоюзных, общественных организаций. Враг у нас есть, поэтому надо повысить бдительность. Вместе с тем нужно улучшать работу органов госбезопасности…»[623]. Номенклатуре пришлось признать и отсталость советской промышленности по сравнению с американской и английской в июле 1955 года[624] на пленумах ЦК КПСС и ВЛКСМ.

Суть реформ будет сведена к трансформациям сферы управления государством и смене кадров. Руководители провозгласят необходимость коллективного руководства страной. Номенклатура отсечет только одиозные проявления сталинизма: культ личности; массовые репрессии; ГУЛАГ, который стал взрывоопасным элементом и дискредитировал «государство рабочих и крестьян». Пропагандистские установки не претерпели изменений: ЦК КПСС по-прежнему фокусировал внимание граждан не на причине негативных явлений — производственных отношениях, форме собственности, политическом строе и режиме, а на следствии — недостатках в сферах распределения и обмена[625], на деятельности отдельных политиков, несущих-де всю ответственность за происхождение негативных явлений, нищету населения. Педагогика в глазах руководителей была панацеей, с помощью которой они пытались решить общественные проблемы[626]: преодолеть нонконформизм, преступность, хулиганство, пьянство, ханжество в молодежной среде. В такой обстановке некоторые детские писатели попытались создать произведения, которые изображали конфликты в детской среде в их связи с социально-политическими процессами в обществе.

Свою роль в стимулировании реформ сыграла разрядка международной напряженности. Весной 1953 года закончился первый этап холодной войны. Народы, правительства супердержав и их сателлитов устали от военных расходов, ожидания атомного апокалипсиса. Руководители СССР, обладая гигантским золотым запасом, желали закупить оборудование и товары массового потребления, которые не производила в нужных количествах отечественная экономика. США, втянутые в кровопролитную и бесплодную войну в Корее, искали возможность выйти из тупика без потери лица. Период разрядки не сопровождался прекращением психологической войны между супердержавами. Кратковременное ослабление весной-летом 1953 года сменилось ее эскалацией, особенно заметной с лета 1954 года[627]. Президент США Д. Эйзенхауэр, пытаясь ограничить аппетиты военно-промышленного комплекса, сделал упор на ведение пропагандистской войны и тайные операции окрепшего ЦРУ. Новым моментом психологической войны, по свидетельству журнала «Нешн», воспроизведенному журналом «Крокодил»[628], стала «гонка повышения уровня жизни». Интересы пропагандистов распространились и на производственную демократию, и успехи национальных спортивных команд, и развитие образования. Государства по-прежнему нуждались в образе врага. Военный психоз в значительной степени затронул детей и подростков США. Милитаристская пропаганда, систематические тренировки в школах по правилам поведения во время атомного взрыва, которые включали в себя «ныряние» под парту и размещение в бомбоубежищах, породили страх в душах американцев. В СССР подобные упражнения в массовом порядке не проводились, но пропаганда сделала антиамериканизм элементом мировоззрения части общества. Объективности ради стоит отметить, что советские пропагандисты критиковали правительство, но никогда не глумились над народом США. Давние российские симпатии к энергичным, трудолюбивым и свободолюбивым американцам, бывшим союзникам в войне, продолжали скрытно жить в обществе.

Феномен «оттепели» был противоречив. Его олицетворяли журнал «Новый мир» под руководством Твардовского и повесть Эренбурга «Оттепель». Консервативные силы во всех сферах общества сопротивлялись переменам. Борьба за новую литературу, за право трезво взглянуть на свое общество, переоценить сложившиеся стереотипы захватила и детских писателей.