Отзывы о серии «Сестры по лоскутному одеялу» 1 страница

Синди Вудсмолл

 

КОГДА ИСЦЕЛЯЕТСЯ ДУША

 

«БИБЛИЯ ДЛЯ ВСЕХ»

Санкт-Петербург

2012

ББК 86.376

УДК 242

В88

 

Originally published in English under the title:

When the Soul Mends by Cindy Woodsmall

Copyright © 2008 by Cindy Woodsmall

Published by Multnomah Books, an imprint of The Crown Publishing Group

a division of Random House, Inc.

12265 Oracle Boulevard, Suite 200

Colorado Springs, Colorado 80921 USA

All non-English language rights are contracted through:

Gospel Literature International

P.O. Box 4060, Ontario, California 91761-1003 USA

This translation published by arrangement with Multnomah Books

an imprint of The Crown Publishing Group a division of Random House, Inc.

Russian edition © 2009 Bible for Everyone Christian Society

Russia, 195009, St. Petersburg, Lebedeva street, 31, 9H

 

Издание 2-е

Переводчик Р. Б. Шемпель

 

Третья, заключительная книга серии. Главная героиня возвращается в родной дом, откуда она с позором бежала. Это ставит ее перед мучительным решением: выбрать ли новую жизнь, в которой она многого достигла, и человека, который восстановил в ней надежду, или откликнуться на призыв своего сердца.

 

Охраняется законодательством об авторском праве. Никакая часть этой книги не может копироваться и публиковаться никакими средствами (печатными, фотографическими, электронными,

звукозаписывающими и пр.) без предварительного письменного разрешения владельца авторских прав.

 

 

© Русское издание «Библия для всех», 2009

Отзывы о книге «Когда исцеляется душа»

 

«Мастерски написанная книга о силе прощения и освобождении.

Достоверные персонажи книги Вудсмолл убедительно иллюстрируют, как могут исцелиться израненные души».

СЮЗАН МЕЙССНЕР, автор книги «Очертания милости»

 

«В романе Синди Вудсмолл "Когда исцеляется душа", трогательной истории о любви и прощении, герои настолько реальны, а захватывающий сюжет на фоне описания жизни амишей настолько натурален, что я почти чувствую запах свежеиспеченных булочек с корицей и слышу цокот копыт по мостовой. Эту книгу, которая полностью захватывает тебя с самого начала и до конца, нужно обязательно прочитать!»

Дана Хант, автор книги «Что будет то будет»

 

«Подобно стежкам красивого лоскутного одеяла, любовь и вера составляют канву книги Синди Вудсмолл "Когда исцеляется душа", блестяще написанной третьей книги из серии "Сестры по лоскутному одеялу". Своим искусным сюжетом и героями, словно говорящими со страниц книги, этот роман повествует о вечных истинах, показывая, что прощение – это бальзам, который исцеляет раны и становится защитным покровом для души».

Кэтлин Ибарбо, автор книги «Любимый изгнанник»

 

Отзывы о серии «Сестры по лоскутному одеялу»

 

«Вторая книга серии "Сестры по лоскутному одеялу" продолжает рассказывать историю Ханны Лэпп. Приготовьте носовые платочки – повествование о Ханне затронет ваши самые тонкие сердечные струны. Читатели будут сопереживать Ханне во всех ее испытаниях и с большой неохотой закроют книгу на последней странице».

«Romantic Times».

 

«Синди Вудсмолл пишет о реальности – о реальных людях, реальных конфликтах и подлинных эмоциях. Открывая книгу, вы вступаете в ее мир и вместе с ее героями живете их жизнью».

Ким Вогел Сойер, автор книг «Где растут ивы» и «Ожидание лета».

 

«"Когда сердце плачет" – это превосходное описание борьбы и радости, которое еще долго после прочтения резонирует в душе читателя».

Джейн Киркпатрик, автор нашумевшей серии «Перемены и любовь», в том числе книги «Успокоение в бурю».

 

«Проникая глубоко в сердце читателя, Синди Вудсмолл в своем первом романе серии "Когда сердце плачет" рисует прекрасную лирическую историю».

Тамера Александер, автор бестселлера «Вновь зажженный».

 

«Какая волнующая, эмоциональная и сильная история! Предупреждаю, что роман "Когда сердце плачет" захватит вас и не отпустит. Настоятельно рекомендую к прочтению».

Гэйл Роупер, автор книги «Пламя Аллаха» из серии «Времена на берегу моря».

 

 

Моему мужу посвящается

Я могу заполнить тысячи книг словами любви,

но смогу выразить лишь малую долю того,

кто ты есть для меня

Серия «Сестры по лоскутному одеялу»

Главные действующие лица из первой и второй книг:

«Когда сердце плачет» и «Когда наступает утро»

 

Ханна Лэпп – двадцать лет, из среды амишей старой веры.

Два с половиной года назад в возрасте семнадцати лет, опозоренная, она покинула родной дом в Оулз Перч, штат Пенсильвания, и начала новую жизнь в Уиндинг-Крик, штат Огайо, в доме тети Забет, которую когда-то тоже отвергла община. До этого в течение нескольких месяцев Ханна была тайно помолвлена с Полом Уодделлом.

Зеб и Рут Лэпп – родители Ханны Лэпп, амиши старой веры.

Кроме Ханны у них еще шестеро детей: это Люк, двадцати четырех лет; Леви, двадцати двух лет; Сара, восемнадцати лет; Эстер, четырнадцати лет; Самуил, девяти лет, и шестилетняя Ребекка.

Люк Лэпп – амиш старой веры. Это старший брат Ханны и некогда ее близкий друг, которому было трудно поверить в трагедию, случившуюся с сестрой. Женат на Мэри Йодер.

Мэри Йодер-Лэпп – двадцать лет, амиш старой веры. Мэри – лучшая подруга Ханны, она замужем за братом Ханны, Люком. Родители Мэри – Бекки и Джон Йодеры, у нее девять братьев.

Сара Лэпп – амиш старой веры. Это нервозная и неуравновешенная личность, которая распространяла слухи о своей сестре Ханне, и ее наговоры создали сестре дурную репутацию.

Забет Бендер – тетя Ханны, которая приняла ее и помогла  приспособиться к жизни Englischer. Она умерла, когда Ханне исполнилось двадцать лет.

Мартин Палмер – двадцать девять лет, Englischer, воспитанный Забет Бендер после смерти его матери. Вскоре после приезда Ханны в Огайо Мартин и Ханна стали друзьями и всячески поддерживали друг друга. Он влюбился в нее и предложил ей выйти за него замуж.

Фей Палмер – сестра Мартина тридцати пяти лет, наркоманка. Сбежала, оставив Мартину и Ханне своих детей, Кевина и Лиссу.

Кевин Палмер – семилетний племянник Мартина.

Лисса Палмер – шестилетняя племянница Мартина.

Пол Уодделл – двадцать четыре года, консервативный меннонит. На старших курсах колледжа мечтал жениться на Ханне и стать социальным работником, чтобы помогать семьям. Но неожиданно он узнал тайну своей невесты.

Кэти Уодделл – бабушка Пола, из консервативных меннонитов. Она живет в миле от дома Лэппов и до трагического случая с Ханной помогала ей поддерживать связь с Полом.

Летние каникулы Пол проводил у бабушки.

Доркас Миллер – двадцать четыре года, меннонитка. Дружит с Полом и его семьей, до окончания школы училась в одной с Полом консервативной школе меннонитов.

Кэрол – старшая сестра Пола и подруга Доркас. У них с мужем Уильямом двое сыновей и новорожденная дочь.

Мэтью Эш – двадцать четыре года, амиш старой веры и близкий друг Ханны. Он был влюблен в Элль Леджетт. Его родители – Наоми и Реймонд Эш, и у него есть два брата: Дэвид, пятнадцати лет, погибший при пожаре за несколько дней до событий, описанных в этой книге, и Питер, тринадцати лет.

Элль Леджетт – двадцать пять лет, не приняла веру амишей.

Она родилась в семье Englischer, но мать Элль умерла, а отец в детстве оставил ее. Абигайль и Езекия (Кия) Зуки, бездетная супружеская пара амишей, забрали ее к себе и воспитали по правилам простого народа.

Доктор Джеффри Леман – пожилой джентльмен, наставник и друг Ханны. Руководит родильным центром для амишей, где работает Ханна.

Глава 1

 

Машина Ханны удалялась по дороге, пока не превратилась в точку и не исчезла за горизонтом. Холодный бетон под босыми ногами Мартина и чашка с остывшим кофе в руке подсказали ему, что субботнее утро не следует начинать таким образом. Кевин и Лисса, наконец, перестали махать ей вслед.

Ханна возвращалась домой в Пенсильванию, к своей семье из амишей старой веры, – впервые с тех пор, как она приехала в Огайо; это было два с половиной года назад, и ей тогда не было еще восемнадцати. Может, Мартину следовало все же настоять и поехать вместе с ней.

Лисса дернула его за край футболки.

– Она забрала с собой много вещей.

В темных глазах его племянницы отразился страх, который ей, пятилетней девочке, было трудно выразить. Мартин попытался заглянуть в глаза Кевину, чтобы понять, что он чувствует, но мальчик опустил взгляд. На самом деле Ханна взяла с собой совсем немного вещей, но ее отъезд, должно быть, напомнил детям бегство их матери, которая оставила их несколько месяцев назад. Фей собрала свои вещи, погрузила их и детей в машину и отвезла детей к Ханне, когда Мартин был на работе. Больше никто ее не видел.

Мартин подавил вздох, вылил в зеленую траву коричневую жидкость из чашки и протянул руку Лиссе.

– Она вернется, ребята.

Лисса вложила ладошку в его руку.

– Обещаешь?

– Да. Обещаю. – Мартин мягко пожал ее руку. – Нам позвонила ее сестра и сказала, что с одним другом Ханны приключилась беда, и он лежит в больнице. Думаю, она вернется к понедельнику, к началу своих занятий. Самое позднее в среду.

Кевин глубоко засунул руки в карманы.

– Я не знал, что у нее есть сестра.

Мартин пожал плечами, не желая рассказывать о прошлом Ханны.

– Она давно не была в Пенсильвании и не виделась со своей семьей и друзьями.

Зацепив одним пальцем чашку, он положил руку на плечо Кевину.

– Им тоже хочется побыть с ней.

Он пошел к дому, ведя детей за руки.

С раннего утра Мартин нашел карту дорог из Огайо в Пенсильванию, пока Ханна названивала в больницы, где мог лежать ее друг. Получив точный адрес больницы, они вместе изучили карту и наметили маршрут, по которому ей нужно ехать. Мартин не мог сказать точно, что его тревожило больше всего – друг Ханны, попавший в больницу, ее встреча с семьей или то, что она отправилась одна по незнакомой дороге. Теперь ему казалось, что он зря отпустил ее в Пенсильванию одну.

Он вспомнил о подарках, которыми они с Ханной обменялись накануне вечером. Мартин подарил ей материнское кольцо с камнями Кевина и Лиссы и надел его на палец ее левой руки. Ханна пока не давала согласия стать его женой, заявив, что предложение, сделанное им несколько недель назад, было нахальным и лишенным всякой романтики. На самом деле так оно и было. Но на Рождество, когда они поедут на Гавайи, Мартин найдет самый романтический способ сделать ей предложение.

Мартин не мог удержаться от счастливой улыбки.

Он открыл входную дверь.

– Как насчет поп-корна и мультиков?

 

* * *

У Ханны ныли шея и плечи. Оставив позади платные дороги и места сбора пошлин за проезд в обоих штатах, она заехала на парковочную площадку больницы и нашла место для своей машины.

Все тело болело от усталости, но она приехала, она здесь – что бы ее тут ни ожидало. Отчаянно пытаясь не забыть, что она – это та, какой стала за последние пару лет, а не та, кем была когда-то, Ханна остановилась у справочной в ожидании, когда женщина за стойкой закончит разговаривать по телефону.

Вчера вечером Ханне позвонила ее сестра Сара, каким-то образом ухитрившаяся раздобыть ее номер телефона, и сообщила об ужасном пожаре, во время которого пострадал Мэтью. Ханна обещала приехать, но теперь жалела о своем обещании. В каком-то смысле она уехала из общины амишей вечность назад, но, судя по внутренней дрожи, это произошло только вчера.

Седовласая женщина положила трубку телефона.

– Чем могу помочь?

– В каких палатах лежат Мэтью и Дэвид Эши?

Женщина набрала имена на клавиатуре и всмотрелась в монитор компьютера. Поморщилась и снова набрала какие-то слова.

– У нас есть Мэтью Эш, но я не могу найти человека по имени Дэвид Эш. – Она написала номер палаты на листке бумаги. – Возможно, его уже выписали или перевели в другую больницу.

– Возможно. Я спрошу у Мэтью. – Ханна взяла листок. – Спасибо.

Она подошла к лифту, пытаясь мысленно подготовиться к встрече с возможными посетителями Мэтью, людьми, которых она знала с детства и с которыми ее многое связывало, с теми, кто ее обвинил, а потом умыл руки. Но, несмотря ни на что, она вернулась домой.

Не домой – сюда, мысленно поправилась Ханна и почувствовала себя немного спокойнее. Эти люди не имеют прав на нее и не имеют власти ее контролировать. Больше не имеют.

Она вышла из лифта и направилась к палате Мэтью. Как ни странно, нигде не было видно никого из амишей. Проходя по коридору, она бросила взгляд в сторону кресел для посетителей. Никого из простого народа там не было.

Встав рядом с дверью в палату, Ханна молча помолилась.

Ощущая себя готовой и, в то же время, не готовой к встрече, Ханна нажала на ручку двери и вошла.

На кровати лежал мужчина, лица его она не увидела, так как на его глазах была повязка. Он повернул к ней голову.

– Кто это? – Его голос эхом отозвался в комнате.

– Мэтью?

На лбу над повязкой собрались морщины, и было заметно, как он стиснул челюсти.

– Иди домой... или где ты там теперь живешь. Я не хочу иметь с тобой никакого дела.

Ханна застыла. Если так ее встречает Мэтью, один из немногих ее друзей, чего ей ждать от всей общины? Но, может, это вовсе не Мэтью? Тело мужчины было крупнее, плечи с налитыми мускулами шире. Голос был хриплым и более грубым по сравнению с тем, что она помнила. И у Мэтью обязательно были бы посетители, разве нет?

– Мэтью? – Он пошевелился в постели, чуть склонив голову. – Это... это Ханна.

Пока она ждала ответа, в комнате слышался только легкий гул электронных приборов. Она придвинулась ближе к его кровати, задавая себе тысячи вопросов: насколько сильно он пострадал, почему у него нет бороды женатого мужчины и где его посетители.

Наконец, он протянул к ней руку.

– Ханна Лэпп, наконец-то ты вернулась из неведомого мира.

Не обращая внимания на его неуверенный голос, Ханна взяла протянутую руку и слегка сжала.

– Как ты?

Натянутость, с которой они произнесли первые слова, показала, что их разделяют не только два с половиной года.

Мэтью пожал плечами, потом чуть вздрогнул, и Ханна поняла, что ему, должно быть, каждое движение причиняет боль.

– Мы потеряли Дэвида... и весь мой бизнес. А в каком состоянии ты предполагала меня увидеть?

Дэвид мертв?

Эта новость пронзила Ханну в самое сердце, и она с трудом нашла нужные слова для ответа.

– Мне так жаль, Мэтью.

Он отпустил ее руку.

– Спасибо, что проделала такой путь, но я слишком ус- тал, чтобы разговаривать.

– Конечно. Я понимаю. А где остальные?

Дверь распахнулась, и в комнату вошла медсестра.

– Извините, мисс. Пациенту нельзя принимать посетителей. – Она подняла с пола ламинированную табличку со словами «Посетители запрещены». – Табличка упала с двери.

Вот почему у него не было ни родственников, ни друзей.

Однако Мэтью не был настолько плох, чтобы доктор распорядился повесить табличку с таким запретом. Ханна молча смотрела на медсестру, но та просто покачала головой, не говоря ни слова. Единственная причина, по которой ему не разрешалось принимать посетителей, была в том, что он сам попросил об этом работников больницы. И совершенно ясно, что для Ханны он не хотел делать никаких исключений.

– Хорошо. – Ханна еще раз пожала ему руку. Конечно, ей хотелось бы узнать, что у него с глазами. Но, похоже, у него не было настроения для разговоров. – Я вернусь, когда тебе станет лучше.

– В этом нет смысла. Завтра меня выпишут домой. Но... в понедельник похороны Дэвида. – Голос Мэтью дрогнул, и он прерывисто задышал. – Если ты не уедешь, мы сможем встретиться потом, пока Mamm и все остальные будут заняты гостями в доме.

Слова, которые Мэтью не произнес, тяжким грузом придавили Ханну. Он не хотел, чтобы Ханна появилась в общине и встретилась с другими ее членами. Он готов бы встретиться с ней один на один, втайне.

Не зная, что сказать, она поразилась той пропасти, которая их разделяла. Конечно, она предполагала отчужденность со стороны Daed и Mamm, церковных лидеров, и даже бабушки Пола, но ей в голову не приходило, что Мэтью отступится от нее. Мэтью всегда ее понимал; ради того, чтобы помочь ей, он даже ослушался епископа. Это он сделал гробик для ее ребенка, вырыл могилу и прочитал молитву. Это он отвез ее на станцию, купил билет и оставался с ней до тех пор, пока на следующий день она не уехала. Может, он теперь сожалеет, что встал на ее сторону?

Не зная, как ей поступить, Ханна еще раз сжала его руку на прощанье.

– Конечно. Я свяжусь с тобой.

Отчаянно желая разобраться со своими чувствами и по- нять, что ей делать дальше, Ханна торопливо вышла из больницы и села в машину. Она выехала с больничной парковки и поехала сама не зная куда. Ее снова охватило прежнее чувство одиночества, но она продолжала мчаться вперед, словно пытаясь убежать от боли.

Когда буря эмоций улеглась, Ханна поняла, что не знает, где оказалась. Взглянув в зеркало заднего вида, она остановилась на обочине дороги. Справа и слева простирались необозримые пространства, заросшие густой травой. Мимо нее на большой скорости проносились машины. Не понимая, где она, Ханна взяла карту с соседнего сиденья и попыталась определить свое местоположение, но не сумела. Потом поняла, что держит карту вверх ногами.

В этот момент ей так захотелось снова оказаться дома, вместе с Мартином, но сначала нужно пережить следующие несколько дней. Она дала Саре слово. И когда в голове Ханны пронеслась эта мысль, она неожиданно подумала, что, возможно, звонок Сары – не единственная причина, по которой она приехала сюда. Может, какая-то глубинная ее часть хотела вернуться. Испытывая сильное желание услышать голос Мартина, ощутить уверенность и надежность, которые ее охватывали, когда она находилась рядом с ним, она вытащила из сумочки свой сотовый телефон.

– Эй, сладкая моя, ты где?

При первых звуках его голоса Ханна перестала чувствовать себя изгоем.

– Я надеялась, что ты мне подскажешь.

Он засмеялся.

– Ты это серьезно?

– В общем, да.

– Ты знаешь, на какой трассе ты находишься?

– Нет. Я знаю одно – мне хочется быть не тут, а рядом с тобой. – Хотя Ханна постаралась произнести это бодрым голосом, она услышала собственный жалобный тон и боялась даже предположить, что Мартин думает обо всем этом.

– Посмотри в инструкции, которую я распечатал для тебя, и определись, где ты была до того, как заблудилась.

– Я повернула налево от трассы, которую ты мне указал.

Его тихий смех прозвучал утешительно.

– Очень умно.

Решив доказать Мартину, что она в состоянии справиться самостоятельно, Ханна внимательно вгляделась в карту.

– Ты мне и раньше говорил, что я умная, но тогда ты имел возможность в этом убедиться. – Ханна повернула карту. – Подожди. Я поняла. Я знаю, где я. – Она водила пальцем по карте, пытаясь проследить, по какому пути она ехала, но потом поняла, что снова потеряла нить. – Я без тебя потерялась.

– Метафорически мне это нравится, но тебе следовало взять меня с собой. Ты раньше никуда не уезжала из города.

– Что толку теперь говорить об этом?

– Довольно трудно помочь тебе, когда я здесь, а ты... – Мартин демонстративно прокашлялся.

Она услышала знакомые звуки включающегося ноутбука.

– Я посмотрю на карты в системе Google и попытаюсь использовать снимки со спутника. Расскажи, что тебя окружает.

– Вокруг меня во все стороны тянутся пастбища и никаких строений. Нашел на карте это место?

– Google не говорит, где твое место. Зато я знаю – рядом с нами, в Огайо. – Ханна услышала шелест ткани.

– Ты снова лег спать после моего отъезда?

– Я позавтракал, потом мы с Лиссой и Кевином посмотрели мультики. Потом приехала Лора и занялась своей работой, а я хорошенько вздремнул, пока не позвонила девушка с неприятностями.

– Девушка с неприятностями? – пробормотала Ханна. – Как ты можешь чем-то помочь, когда не знаешь разницы между котелком и кастрюлей?

– Я типичный мужчина, которого можно назвать... – Мартин помолчал. – Ну давай, помоги мне, девушка по теле- фону. Меня можно назвать...

– ...очаровательный или интеллигентный. – Ханна передразнила его покашливание. – Это ты так считаешь.

Мартин засмеялся. Вдруг в трубке раздался звук оглушающего удара. Пронзительно закричала Лисса, и Ханна затаила дыхание.

Раздался резкий стук, словно дверь открылась и ударилась о стену, и Ханна услышала голос Кевина:

– Дядя Мартин, Лора говорит, что тебе нужно подойти и посмотреть. Может, Лиссе нужно наложить швы.

– Девушка по телефону, я тебе попозже перезвоню, хорошо?

Телефон отключился, и в трубке наступила мертвая тишина. Недоумевая, зачем она сюда приехала, в то время как она сейчас должна быть там и помогать Мартину, Ханна закрыла телефон. Лора в свои шестьдесят два года была опытной няней, но Ханна сама хотела находиться рядом с Мартином, чтобы быть в курсе всего, что происходит.

Еще раз посмотрев на карту, она подумала, что, может, стоит позвонить доктору Леману. Он был не просто ее боссом.

Он часто навещал родственников в Ланкастере всего в сорока милях к юго-востоку от этого места, так что он, возможно, смог бы ей помочь. Но затем она решила его не беспокоить и ехать дальше до тех пор, пока не увидит какие-нибудь знакомые ориентиры. Она вернулась на дорогу. После часа езды и множества поворотов в разные стороны она выбралась на дорогу, ведущую к Оулз Перч.

Мартин ей не перезвонил, и она тоже не могла до него дозвониться. Его голос на автоответчике ответил сразу, а это значило, что телефон отключен. Что бы там ни случилось, Ханна чувствовала, что для Мартина выдался тяжелый денек, даже с нянечкой на подхвате.

Когда Ханна ехала по берегу реки, ее охватило странное  чувство. Она была здесь всего каких-то три года назад, по пути в медицинский центр, куда на вертолете доставили Люка и Мэри после столкновения их повозки с машиной. Ханна хорошо помнила, что было потом – потом были дни и месяцы, когда она скрывала от всех, кроме родителей, свое изнасилование, и вопреки всему надеялась, что не потеряет Пола.

– Отлично, Ханна, ты боялась потерять это ничтожество. – Пробормотав эти слова, Ханна увеличила громкость радио, пытаясь заглушить всплеск обиды на Пола.

Должно быть, это знакомая местность пробудила в ней новую волну обиды, от которой у нее разрывалось все внутри. В то время как они с Полом познакомились, он жил в студенческом городке недалеко отсюда и только на лето приезжал к своей бабушке. Ханна бывала здесь всего два раза: один раз по пути в больницу, чтобы навестить Люка и Мэри, и второй раз две недели спустя – по пути домой, и каждый раз она осознавала, что находится на «территории» Пола. Тогда она чувствовала себя связанной с ним и надеялась, что сможет преодолеть препятствия, которые встали между ними, и тогда они поженятся.

Наивные детские мечты.

Нуждаясь в более сильном средстве, чем песни прославления, Ханна включила радио и стала искать по станциям знакомую песню Раскала Флэтта «Я двигаюсь дальше». Найдя, она включила звук на полную громкость и запела вместе с ним, заявляя своему беспокойству, что она выживет и в этот свой приезд и все преодолеет, хотя ей очень жаль, что она сейчас не рядом с Лиссой, когда с девочкой что-то случилось.

На этот раз воды Саскеханны не были мутными и пенистыми. Лучи солнца касались ее поверхности, и вода казалась кристально чистой. Менее чем через час Ханна будет в Оулз Перч, и как бы она ни стремилась добраться туда побыстрее, она не хотела видеть отца. Что она может ему сказать?

Ханна прослушала еще с десяток песен, и когда она подъезжала к родительскому дому, этот вопрос продолжал крутиться в ее голове. Когда она выходила из машины, во рту пересохло от волнения, ладони вспотели. Прохладный сентябрьский ветерок играл подолом ее платья и чуть растрепал выбившиеся из прически непокорные кудри. Никого не было видно, деревянные двери закрыты. Зашторенные окна и полная тишина еще более убедили Ханну в том, что в доме никого нет. И все же она громко постучала. Странно, ведь обычно все уходили из дому только в день посещения церкви.

На стук никто не ответил, и тогда она не спеша обошла дом кругом, с трепетом вглядываясь в старую постройку, курятник, амбары, пристройку и коптильню. Она, не торопясь, рассматривала дом, где родилась, а до нее родилась ее мама, и на нее волнами накатывала ностальгия. Над головой шелестели верхушки огромных дубов. Ханна подошла к колодцу и набрала воды в жестяную кружку. Отпив глоток холодной ной воды, Ханна снова почувствовала связь со своими.

Этот колодец вырыл прапрадедушка со стороны ее матери, и подземные источники давали воду ее семье в течение нескольких поколений.

Ханну охватило умиротворение, и она заново почувствовала, насколько ей дорога простая жизнь. Она не ожидала подобной реакции, и впервые за долгое время ей захотелось лучше понять себя. Увидев свой огород, она подошла к невысокому холму на краю огорода. Последний урожай кукурузы был снят несколько недель назад, и на поле остались только жесткие короткие стебли. Горох в преддверии зимы был вырван с корнем. Растения прохладного сезона цвели пышным цветом – брокколи, цветная и белокочанная капуста. Ханне нравилось заниматься огородом с тех самых пор, когда Daed впервые вложил ей в ладони семена и помог посадить их.

Вместе с Daed она каждый день приходила на огород, наблюдая за ростом растений, выпалывая сорняки и поливая. В конце сезона посеянные ею семена дали хороший урожай, обеспечив семью на целый год. Внезапно Ханна затосковала по тому, прежнему Daed и по той, кем была когда-то она сама, и почувствовала, как на глаза набегают слезы. Насколько было бы легче разобраться в своих чувствах, если бы она понимала силу эмоций, которые взялись из ниоткуда и заставили ее оказаться в местах, которых она прежде не знала. Может, в этом они с Сарой ничем не отличаются друг от друга. Только ее сестра сразу давала выход эмоциям, которые возникали в ней, а Ханна боролась с ними, но в любом случае они оставляли свои следы.

В памяти Ханны снова всплыл тот странный разговор с Сарой по телефону, скомканные слова и фразы, не имеющие ясного смысла. Нужно выяснить, что происходит с сестрой. Решив повидаться с Люком и Мэри, которые могли ответить на ее вопросы, Ханна села в машину. Она выехала со двора и направилась по знакомой мощеной дороге, по которой так часто ходила пешком, когда навещала бабушку Пола. У нее по коже побежали мурашки, когда она выехала с мощеной дороги на мостовую, где когда-то на нее напал насильник. Стараясь не вспоминать о том случае, Ханна заперла дверцы машины и включила радио на полную громкость. Чуть позже она повернула на дорогу, ведущую к дому Люка.

Выбравшись из машины, Ханна заметила, что дверь в его мастерскую, похоже, закрыта. И действительно, окна, ставни  и двери были закрыты. Но ведь по субботам Люк обычно работал в своей мастерской. Ханна громко постучала, потом потянула дверь на себя.

Дверь открылась, Ханна вошла вовнутрь. Полутемное помещение не походило на мастерскую Люка. Здесь занимались скорее изготовлением повозок, но не кожаной упряжи. Подождав у подножия лестницы, ведущей на второй этаж, Ханна позвала:

– Люк? Мэри?

Наверху скрипнула дверь и появился полуодетый мужчина.

– Они здесь не живут. И никогда не жили. Мы арендуем это помещение.

Это мог быть амиш, но Ханна не была уверена, потому что он был одет в футболку и брюки.

Мужчина спустился на пару ступенек.

Ханна попятилась.

– Простите за вторжение.

– Ничего страшного, пожалуйста.

Люк и Мэри никогда не жили в комнатах над мастерской, которую община построила специально для них? Не желая задавать больше вопросов, Ханна вернулась к машине.

Открыв дверцу машины, она оглянулась на белый домик Кэти Уодделл и огороженные забором пастбища. Когда-то хорошо протоптанная тропинка, ведущая к домику бабушки Пола, теперь заросла травой. Ханна закрыла дверцу машины.

Может, пора переступить через свои страхи? Она направилась к старой ферме. Кроме нескольких мест в заборе, нуждавшихся в починке, усадьба выглядела ухоженной. Сердце Ханны колотилось слишком сильно, когда она пересекла веранду бабушкиного дома и подошла к задней двери.

Посмотри на меня, Ханна. – Словно оказавшись в далеком прошлом, она услышала голос Пола и почувствовала мягкое прикосновение его слов к ее душе. – Я очень хотел поговорить с тобой, прежде чем вернусь в колледж. Есть вещи, которые я не могу написать в письме.