Комментаторские школы и направления в эпоху Западная Хань

В период первоначальной письменной фиксации конфуцианских канонических текстов в правление императора У-ди существовало два влиятельных направления конфуцианства – циское и луское, причем политический перевес был у сторонников школы княжества Ци. Уже на раннем этапе кодификации канона основные исследования были направлены на поиск подлинного учения Конфуция. Исходя из этой базовой предпосылки, проясняется контекст формирования комментаторских традиций.

В эпоху Хань ключевым каноническим текстом бесспорно признавалась погодовая хроника «Вёсны и осени» (Чуньцю). Данная летопись воспринималась ханьскими конфуцианскими мыслителями как наиболее содержательное, хотя и косвенное изложение теоретического мировидения и основ политической практики основоположника учения – Конфуция. Именно в «Чуньцю» в максимальной полноте, по консолидированному мнению ханьских конфуцианцев, было представлено «подлинное учение» (正道 чжэн дао). Согласно источникам, в раннеханьский период существовали две комментаторские традиции летописи «Чуньцю»: циская школа Гунъян и луская школа Гулян.

Линия преемствования «Гунъян чжуань» традиционно возводится к ученику Конфуция Цзы Ся, проживавшему последние годы в княжестве Ци. Главная линия преемствования учения Гунъян долгое время оставалась в рамках устной передачи от отца к сыну в одноименном циском аристократическом клане Гунъян, пока не была письменно зафиксирована в правление императора У-ди усилиями Ху Му-цзы. Самым влиятельным конфуциански ориентированным сановником в правление этого великого ханьского императора был Дун Чжуншу, современник и, по всей видимости, соученик Ху Му-цзы. В дальнейшем последователи школы Гунъян были исключительно духовными наследниками Дун Чжуншу.

В свою очередь школа Гулян генетически восходит к некому Гулян Чи, а заслуга письменной фиксации этого комментария на «Чуньцю» принадлежит, скорее всего, Цзян-гуну (江公), жившему в начале эпохи Хань.

Традиция комментирования «Ши цзин» – текста, согласно конфуцианскому преданию, лично скомпилированному Конфуцием, – сохранилась только в княжестве Лу. Источники упоминают Шэнь-гуна (申公) как родоначальника всех последующих линий передачи учения «Канона песен». Происхождение Шэнь-гуна из удела Ланьлин – некогда луского, а в конце эпохи Сражающихся Царств относившегося к княжеству Чу, – наводит на мысль о связи этой линии передачи со знаменитым конфуцианским наставником Сюнь-цзы, правившем в этом уделе на закате своего жизненного пути. Именно в Ланьлине был составлен трактат «Сюнь-цзы». Следует отметить, что позднее сложилась комментаторская традиция на «Ши цзин» и в рамках конкурирующего циского направления.

Каноны «Шу цзин» и «И цзин», напротив, были достоянием исключительно конфуцианской школы из княжества Ци, в то время как «Канон ритуалов»[10] (禮經 Ли цзин) имел чисто луское происхождение. Более поздняя конфуцианская традиция, начавшаяся с раннетанского комментатора и редактора авторитетного издания конфуцианского «Пятиканония» Кун Инда (孔穎達 574–648), возводит канон «И ли» к эпохе Западного Чжоу, полагая его автором «совершенномудрого» Чжоу-гуна. Это догматическое утверждение преобладало на протяжении длительного исторического периода. Однако в конце правления последней императорской династии Цин (1644–1911) критически настроенные ученые-конфуцианцы пересмотрели авторство текста в пользу Конфуция. Традиция устной трансляции «Канона ритуалов» включала в себя две линии передачи. Первая линия относится к циской школе и восходит к раннеханьскому ученому Сюй Шэну (徐生 1-я пол. II в. до н. э.), а вторая принадлежит к лускому направлению и связывается с именем знаменитого конфуцианского философа Сюнь-цзы. По сведениям Сыма Цяня, в эпоху Цинь текст канона был серьезно испорчен и получил окончательную редакцию в правление ханьского У-ди благодаря усилиям знатока ритуалов Гао Таншэна (Сыма Цянь. Ши цзи. Гл. 121. С.854).

Гао Таншэн по происхождению был лусцем, а его главный конкурент среди знатоков ритуала того времени Сяхоу Шичан представлял циское направление изучения ритуальных практик. В следующем поколении луская и циская традиции комментирования «Канона ритуалов» фактически сливаются, и Хоу Цан (后倉), получивший звание боши в 72 г. до н. э., основывает объединенную традицию. У Хоу Цана было шесть известных учеников, в том числе родственники Дай Шэн и Дай Дэ, создавшие в дальнейшем две версии канонического комментария «Записки о ритуале» (禮 記 Ли цзи). Вскоре смешанная луско-циская традиция Хоу стала преобладать при ханьском императорском дворе. Собственно говоря, система ритуалов, созданная на базе комментаторской школы Хоу, была первым сугубо конфуцианским вариантом общегосударственного свода обрядовых практик. До ее утверждения при ханьском императорском дворе господствовал церемониал наиболее популярного даосского направления Хуанлао (Ван Баосюань. Сихань цзинсюэ юаньлю. С. 287).

Дошедший до нас канон «И ли», ранее называвшийся «Ли цзин», состоит из 17 глав, причем сохранились три порядка глав и их названий: Дай Шэна, Дай Дэ, Лю Сяна[11]. Согласно сообщению из «Записей о ритуале», лишь одна глава «И ли» – «Ритуал похорон служилого сословия» (士喪禮 Шисан ли) – была создана лично Конфуцием и записана его учеником Жу Фэем в правление луского Ай-гуна (494–468 гг. до н. э.), все остальные более позднего происхождения.

Канонический текст «Ли цзи», представляющий собой комментарий в жанре цзи (記) на «Канон ритуалов», дошел до нас в двух вариантах. Один состоит из 46 глав, называется «Сяодай ли цзи» и приписывается младшему из двух родственников Дай – Дай Шэну. Второй состоит из пяти глав, именуется «Дадай ли цзи» и считается работой Дай Дэ. Текстологи полагают, что первым появилась более пространная версия «Дадай ли цзи», а затем уже более краткая и в поздние эпохи более известная версия «Сяодай ли цзи». Впрочем, временной разрыв между созданием обеих версий незначителен, и современные исследователи датируют письменную фиксацию обоих сочинений 40–30-ми гг. до н. э.

При династии Тан канонический текст «Ли цзи» занял ведущее положение среди ритуальных текстов. Его относили к канонам высшего ранга, в то время как «И ли» и «Чжоу ли» оценивались менее значительно. Этот факт во многом объясняется характером сведений, сообщаемых «Записками о ритуале». В данном письменном памятнике акцент сделан не только на описании ритуалов, но и на осмыслении функций и значения ритуальных действий, соотносимых с космологическими и метафизическими значениями.

Создание «Ли цзи» происходило накануне революционных событий, существенным образом изменивших ситуацию в конфуцианском мире и пошатнувших сложившуюся за почти столетие комментаторских усилий конфуцианскую ортодоксию. Речь идет о появлении радикально нового течения в ханьском конфуцианстве – школы «древних текстов» (гувэнь).