Зарождение неоконфуцианства: Чжоу Дуньи, Чжан Цзай. Лоянская и Сычуаньская школы в конце эпохи Северная Сун

Неоконфуцианство как самостоятельное направление в сунском конфуцианстве возникает в середине XI в. Основоположники неоконфуцианства Чжоу Дуньи (周敦頤 1017–1073) и Чжан Цзай (張載 1020–1078) были противниками реформ Ван Аньши и логично было бы предположить их близость к движению «за возвращение к древности». Однако школьная принадлежность Чжоу Дуньи однозначному определению не поддается, а Чжан Цзай вообще являлся прямым учеником Фань Чжунъяня – основателя реформаторского движения. Несмотря на безусловную политическую поддержку консерваторов, неоконфуцианство с момента своего возникновения позиционировало себя в качестве альтернативы двум ведущим конфуцианским течениям начала правления династии Сун. Усилия неоконфуцианских наставников были направлены на всеобъемлющий синтез предшествующих конфуцианских традиций, не только современных им, но и давно прекративших свое существование. Неоконфуцианство – единственное из конфуцианских направлений эпохи Сун, которое предоставило своим последователям версию систематического изложения учения Конфуция, охватывающую доктрину, практику управления государством, космологию, антропологию, теорию познания и психотехнику.

Философия Чжоу Дуньи

Фактическим основателем неоконфуцианского направления стал выдающийся мыслитель XI в. Чжоу Дуньи. Статус Чжоу Дуньи как зачинателя неоконфуцианства был подтвержден на официальном уровне еще в 1220 г. присвоением ему посмертного титула «Изначального князя» (元公 Юань-гун). К фигуре Чжоу Дуньи не только восходят все линии неоконфуцианских учительских преемствований, но его сочинения стали также отправной точкой для создания собственной неоконфуцианской философии и доктрины.

Центральное место в письменном наследии Чжоу Дуньи занимают два небольших по объему философских трактата: «Тайцзи тушо» (太極圖說 «Разъяснение плана Великого Предела») и «Тун шу» (同書 «Проникновение в книгу [Перемен]»). «Тайцзи тушо» – предельно краткий текст (всего 252 иероглифа), значимость которого для формирования неоконфуцианской философии трудно переоценить. Трактат представляет собой разъяснение космогонической схемы изначально даосского происхождения. Вместе с тем текст «Тайцзи тушо», безусловно, должен быть отнесен к неоконфуцианскому философскому наследию, так как он, по сути дела, является свободным по форме комментарием на «И цзин». Понятия, привлекаемые Чжоу Дуньи для анализа базовых принципов мироздания, восходят непосредственно к «Канону Перемен» и включенному в его состав авторитетному философскому комментарию «Сицы чжуань» (繫辭傳 букв.«Комментарий связанных крыльев»).

Первое высказывание «Тайцзи тушо» предельно лаконично представляет исток неоконфуцианского философствования: «Беспредельное и [затем] Великий Предел» (無極而太極 уцзи эр тайцзи) (Чжоу Дуньи и ренессанс конфуцианской философии, с.202). Проблема соотношения «Беспредельного» и «Великого Предела» является одной из ключевых в определении границ возможностей неоконфуцианской метафизики. Понятие «Беспредельного» – наследие даосской космологической традиции с ее превосходством отсутствия (無 у) над наличием (有 ю). Проблема имеет принципиальное значение, так как беспредельное по определению находится в сфере иррационального, и приоритет беспредельного может быть соотнесен с превосходством психотехнических практик над рациональным мышлением. Отождествление «Беспредельного» с «Великим Пределом» в рамках неоконфуцианства устанавливает границы неоконфуцианского философствования как ориентированного на рациональное познание мира.

Далее, согласно «Тайцзи тушо», из Великого Предела развертывается весь наличный космос. Данное развертывание характеризуется как «порождение» (生 шэн) и описывается в терминах «движение» (動 дун) и «покой» (靜 цзин), причем оба понятия взаимосвязаны посредством «предела» (極 цзи). Пределом движения выступает покой, а пределом покоя движение. Напомним, что понятие «предел» связано с принципиальной познаваемостью явления. Таким образом, замыкая механизм развертывания космоса на понятие «предел», Чжоу Дуньи утверждает возможность рационального объяснения структуры Вселенной и возможность понимания принципов ее развития.

Движение в свою очередь становится причиной порождения силы ян  (陽), а покой – силы инь (隱). Посредством этих двух сил, согласно «Канону Перемен», можно описать подлинную реальность (道дао): «То инь, то ян – это и есть Путь–Дао». Чжоу Дуньи предлагает свое понимание данного высказывания «И цзин», вводя опосредующие понятия «движение» и «покой»: «То движение, то покой совместно являются его корнем» (Чжоу Дуньи и ренессанс конфуцианской философии. С. 204). Очевидная отсылка к процитированной выше фразе из «И цзин» позволяет заключить, что здесь «корень» подразумевает «корень Дао-Пути». Ввиду этого весь процесс космогенеза, согласно «Тайцзи тушо», может быть описан в понятиях «движение», «покой» и в производных от них и Великого Предела – понятиях инь и ян.

Силы инь и ян обладают своими отличительными особенностями, которые раскрываются Чжоу Дуньи как «разногласие» (辯 бянь) и «согласование» (和хэ). Взаимодействие сил ян и инь, характеризуемое соответственно отталкиванием и притяжением, приводит к «порождению» (шэн) пяти элементов: воды, огня, дерева, металла и земли. Чжоу Дуньи определяет их как «пять жизненных сил» (五氣 у ци).

Подчеркнув еще раз, что весь космогонический процесс развертывается из Великого Предела, «основой» (本 бэнь) которого является Беспредельное, Чжоу Дуньи переходит к «порождению» видимого, материального мира. Две силы и пять элементов «таинственным образом» (妙 мяо) взаимодействуют и в результате появляются (букв. «сгущаются» 凝 нин) два порождающих начала – «небесный Путь» (乾道 цянь дао) и «земной Путь» (坤道 кунь дао). Они, в свою очередь, формируют бинарную оппозицию мужского и женского, являющуюся органической основой всего сущего (букв. «тьмы вещей» 萬物 вань у). «Тьма вещей» пребывает в непрестанном процессе метаморфоз, порождая все новые и новые вещи.

Наличный мир в целом описывается двумя измерениями: «формой» (形 син) и «духовностью» (神 шэнь). Форма мира определяется прежде всего через ориентацию на непрестанный процесс порождения: «форма – это порождение и только». «Духовному» началу присуща ориентация на увеличение знаний: «духовность расширяет знание и только». По этой причине этические критерии – добро (善 шань) и зло (惡 э) – выделяются по отношению к процессу порождения: то, что способствует порождению вещей – добро, то, что противодействует – зло. Познавательные критерии – благое (吉 цзи) и зловещее (凶 сюн) – со своей стороны определяются по отношению к увеличению знания: то, что способствует увеличению знаний – счастливое, то, что препятствует – несчастливое. Необходимо отметить, что качественная оценка благое/зловещее генетически восходит к гадательным практикам, что характерно именно для традиционной китайской науки, методологическим основанием которой являлся гадательный в своей основе «Канон Перемен».

Обращаясь к определению места и роли человека в неоконфуцианском космосе, Чжоу Дуньи видит его предназначение в положительном воздействии на все процессы, протекающие в мире (букв. «десять тысяч дел» 萬事 вань ши). Под положительным понимается направленность на «добро» в этике и «благое» в теории познания. Исходя из этого «Тайцзи тушо» определяет идеал человеческой личности – «совершенномудрого» (聖 шэн). Совершенномудрый постоянно ориентирован на «добро» и «благое», поэтому действует в соответствии с принципами «гуманности» (仁 жэнь) и «долга» (義 и) и в полном согласии с Небом и Землей.

Оставшаяся неразработанной тема тождества человека и высших космологических принципов стала основной во втором философском трактате Чжоу Дуньи – «Тун шу». Как «Тайцзи тушо», «Тун шу» представляет собой свободный по форме комментарий на «Канон перемен». «Тун шу» состоит из 40 небольших параграфов и включает в себя около 2800 иероглифов. Содержание «Тун шу» фактически исчерпывается анализом процесса самосовершенствования и возможностей управления космосом. Центральным понятием, которым оперирует Чжоу Дуньи в данном трактате, стало понятие «искренность» (誠 чэн).

С первой фразы «Тун шу» раскрывает понятие «искренность» как то, в чем человек и космологическое начало тождественны: «Искренность – основа, корень совершенномудрого» (Чжоу Дуньи и ренессанс конфуцианской философии. С. 232). Чжоу Дуньи рассматривает «искренность» в свете канонического комментария на «И цзин» – «Сицы чжуань». Основание (букв. «исток» – 源 юань) «искренности» – это общее начало всего сущего («Небесное Первоначало» – 乾元 цянь юань), вследствие этого качественные характеристики «искренности» анализируются в соответствии с описанием динамических процессов в «Каноне Перемен». Чжоу Дуньи обосновывает свой анализ ссылкой на авторитет «И цзин»: «Метаморфозы Небесного Пути для каждой [вещи] выправляют [ее] природу и предназначение» Чжоу Дуньи и ренессанс конфуцианской философии. С. 232).

Любой процесс, протекающий во времени, согласно «И цзин», может быть рассмотрен в виде последовательности четырех фаз – «начала» (元 юань), «развития» (亨хэн), «принесения плода» (利 ли), «завершения» (貞 чжэнь). Четыре фазы космологического процесса посредством «искренности», присущей равно и первопринципу и человеку, раскрываются в человеческой природе как четыре основные компоненты конфуцианской этики – «гуманность», «долг», «ритуал», «мудрость». «Искренность» в качестве идентичной высшим космологическим принципам пребывает в бездействии. С другой стороны, проявляясь как благая сила дэ в вещественном мире, она воплощается в форме пяти основных конфуцианских добродетелей – «пяти постоянств» (五常 у чан): «гуманность», «долг», «ритуал», «мудрость» и «доверие».

Статус «совершенномудрого» ценен не сам по себе, а потому, что предоставляет возможность положительного воздействия на космологические процессы. Благотворное воздействие на эволюцию космоса описывается в «Тун шу» в качестве продуманного, заранее спланированного действия, согласованного с принципами «гуманности» и «долга», связанного с расчетом и «трудным познанием» (難知 нань чжи).

Чжоу Дуньи, рассматривая возможность самосовершенствования, приходит к выводу, что ее основа – присущий человеку разум. Разум, способность мыслить является, согласно «Тун шу», основой свершений «совершенномудрого» и источником принятия верных решений – «проникновения в благое и несчастливое».

Таким образом, Чжоу Дуньи полагает, что «искренность», укорененная в космологической реальности, отражается не только в этических стандартах, но и максимально глубоко проникает в сознание человека, являясь основой всей мыслительной деятельности и залогом потенциальной возможности совершенствования индивидуального человеческого сознания.

В «Тун шу» Чжоу Дуньи вновь обращается к процессу космогенеза и дополняет описание этого процесса, сделанное ранее в «Тайцзи тушо». Если в «Тайцзи тушо» космогенез разъясняется посредством одной единственной функции – «порождение» (生 шэн), то в «Тун шу» Чжоу Дуньи добавляет еще одну функцию – «завершение» (成 чэн): «Небо посредством силы ян порождает тьму вещей и посредством силы инь завершает тьму вещей. Порождение – это гуманность, завершение – это долг». Поскольку совершенномудрый есть предел эволюции Вселенной, то именно он «своей гуманностью обнимает тьму вещей и посредством долга выправляет тьму народов». Действие Дао-Пути Неба порождает все сущее, а действие совершенномудрого или, если быть более точным, его взаимодействие с небесным Дао-Путем преобразует всех людей и венчает процесс космогенеза (Хуан Цзунси, Цюань Цзуван. Сун Юань сюэань. С. 487).

Вот почему именно человек занимает уникальную позицию в неоконфуцианской модели космоса, завершая процесс космогенеза. Таким образом, посредством понятия «искренность» Чжоу Дуньи в трактате «Тун шу» раскрывает тему особой, выделенной позиции человека в процессе космогенеза, его тождественности высшим космологическим принципам.

Подводя итог вкладу Чжоу Дуньи в становление неоконфуцианской философии, следует отметить разработку им четырех основных блоков неоконфуцианского философского дискурса: 1) использование языка «Канона Перемен» для описания динамических процессов, 2) создание целостной картины космогенеза, 3) введение представлений о конечной цели эволюции космоса, 4) анализ особого положения человека в космосе. Благодаря усилиям Чжоу Дуньи были очерчены границы применимости неоконфуцианской философии, последующие неоконфуцианские мыслители будут лишь углублять, детализировать анализ этих четырех смысловых блоков. Особо необходимо отметить анализ Чжоу Дуньи понятия «искренность» в равной степени присущего и космологическому первопринципу и человеческому сознанию. Позднее в рамках неоконфуцианской философии этот теоретическая основа станет магистральным путем исследования проблем сознания и областью, в которой смыкается философская теория и психотехническая практика.