СПЕЦИФИКА ПЕРЕВОДА ПОМОРСКИХ РЕАЛИЙ НА АНГЛИЙСКИЙ ЯЗЫК (НА МАТЕРИАЛЕ ПЕРЕВОДА ПРОИЗВЕДЕНИЙ Ф.А. АБРАМОВА)

Бурянина М.В.

студент Высшей школы социально-гуманитарных наук и международной коммуникации, [email protected]

Научный руководитель: Коканова Е.С. к. филол. н., доцент кафедры перевода и прикладной лингвистики ВШСГНиМК

В настоящее время в лингвистике и смежных с ней дисциплинах большое внимание уделяется изучению лексических единиц с ярко-выраженным национально-культурным компонентом значения. Культурно-маркированная лексика отражает взаимосвязь языка и культуры. В любом языке как носителе национально-культурного кода существуют лексические единицы, не имеющие соответствия в других языках.

Чаще всего культурно-маркированные единицы называют безэквивалентной лексикой (далее БЭЛ) или реалиями. За термином «реалия» также скрывается другое понятие – «культуроним»; данный термин был предложен В.В. Кабакчи в работе «Основы англоязычной межкультурной коммуникации». Под ним автор понимает «единицы языка, закрепленные за элементами какой-либо культуры». Культуронимы, в свою очередь, подразделяются на идионимы, ксенонимы и полионимы. Вслед за ученым, идионимы мы будем рассматривать как языковые реалии и безэквивалентную лексику, обозначающую «языковые единицы, закрепленные за специфическими элементами культуры народа-носителя данного языка». Под ксенонимами подразумеваются «языковые единицы, закрепленные за специфическими элементами внешних культур». Полионимами будем считать «универсальные культуронимы, выступающие в качестве обозначения элементов, которые представлены во всех или в большей части существующих в настоящее время культурах народов мира» [4, с. 20].

В настоящей работе мы будем использовать терминологический аппарат, предложенный В.В. Кабакчи, при анализе национально-специфичной лексики, встречающейся в русскоязычных текстах рассказов Ф.А. Абрамова «Сосновые дети» и «Михей и Иринья» и в текстах их переводов на английский язык, выполненных Раисой Бобровой и Кетлин Мэри Кук, соответственно.

Ф.А. Абрамов – северный писатель, родившийся и выросший в д. Веркола Пинежского района Архангельской области. Будучи одним из ярчайших представителей «деревенской прозы», в своих произведениях он раскрывает образы крестьянства Северной деревни, отражая их быт и промыслы. Поэтому его творчество является неисчерпаемым источником культурно-маркированной лексики [1, с. 5].

При анализе культуронимов, встречающихся на страницах рассказов «Сосновые дети» (1970 г.) и «Михей и Иринья» (1974 г.), выявлено большое количество идионимов, которые в свою очередь можно систематизировать следующим образом: 1) имена собственные (Гоша, Иринья, Пронька и др.); 2) географические идионимы (Пинега, Шуша, Солоньга и др.); 3) идионимы, связанные с лесом и лесозаготовками (лесничество, пал, сушняк и др.); 4) идионимы, связанные с охотой и рыбным промыслом (угодье, лов, силье); 5) идионимы, обозначающие технику, используемую при лесных посадках и лесозаготовках (бороная змейка, еж, копач и др.); 5) просторечные идионимы, отражающие говор жителей Русского Севера (заграбастать, сусед, лесовать и др.).

Имена собственные представляют собой один из основных и наиболее очевидных разрядов БЭЛ, и именно с этой группы мы начнем анализ. Для передачи личных имен на английский язык переводчик использовал, главным образом, прием транскрипции: Гошка Чарнасов – Goshka Charnasov, Антон Исаакович – Anton Isaakovich, Пронька Силин –Pronka Silin; Иринья – Irinia, Фиклист Петрович – Fiklist Petrovich.

Нельзя не отметить тот факт, что главного героя рассказа «Сосновые дети» зовут Игорь или уменьшительно-ласкательно Гоша. Русский читатель понимает, Гоша – производная форма имени Игорь, однако иностранному реципиенту это может быть неизвестно. Тем не менее, Р. Боброва использует оба варианта имени, передавая их с помощью транскрипции (Igor , Gosha). О том, что речь идет об одном человеке, иностранный читатель догадывается лишь из контекста. Представляется, что в данном случае была бы уместна постраничная сноска, информирующая читателя о том, что Гоша – уменьшительная форма имени Игорь.

Географические идионимы, по аналогии с именами героев, были транскрибированы при передаче их на английский язык. Данный прием использовали переводчики обоих рассказов (например: Шуйга – Shuiga , Пинега – Pinega , Шуша – Shusha , Выхтегра – Vykhtegra , Вашка - Vashka).

Известно, что действие рассказов разворачивается в северной деревне, поэтому большая часть идионимов, несомненно, связана с бытом и промыслом Пинежья. Рассмотрим, каким образом переводчики передают в тексте перевода лексические единицы соответствующих групп идионимов. Для этого сравним текст оригинала и перевода, обращая внимание на выделенные слова:

Знаешь, у меня какое лесничество? [2, с. 371].

Do you know how large the area I`m responsible for is? [3, с. 90].

Под «лесничеством» подразумевается «участок леса как хозяйственная единицы, а также учреждение, ведающее этим участком» [6, с. 314]. Однако в данном контексте слово обозначает «участок леса, на территории которого осуществляются охрана леса, а также процессы по лесовосстановлению». При переводе данного слова Р. Боброва использует ксенонимическую экспликацию, то есть описательный перевод. Эта адаптация позволит реципиенту текста перевода без затруднений воспринять текст.

Рассмотрим перевод следующего примера:

Черный пал с обгорелыми соснами еще дымился [2, с. 354].

The charred pine trunks were still smoldering [3, с. 68].

Русский идионим «пал» обозначает «выжженное место в степи, в лесу» [6, с. 935]. При анализе текста перевода мы не находим соответствия вышеупомянутому слову – переводчик использовал прием опущения. Хотя образ, созданный в тексте оригинала, сохранен, его национальный колорит высказывания был утрачен. Можно предположить, что это вызвано нежеланием переводчика осложнять текст перевода, а также тенденцией к доместикации.

Чуткое ухо Наташи раньше моего уловило далекое похрустывание сушняка за рекой [2, с. 361].

Natasha`s keen ear was the first to catch the distant crunching of dry twigs beyond the river [3, с. 78].

Русский культуроним «сушняк», обозначающий «сухие деревья, хворост» [6, с. 953], передается с помощью ксенонимической экспликации. В результате адаптации в тексте перевода мы имеем атрибутивное словосочетание, образованное по модели “Adjective+Noun”. Подобный перевод позволит англоязычному читателю без дополнительного пояснения понять смысл текста перевода.

Приведем следующие примеры использования генерализации при передаче поморских идионимов:

Может, и не очень лесовала, но лесовала [2, с. 420].

Maybe I didn`t hunt all that well, but hunt I did [3, с. 68].

Глагол «лесовать» означает «заниматься лесной охотой». При передаче его на английский язык К. Кук использовала ближайший по значению полионим to hunt (охотиться).

Бывало, идешь, угодьем-то своим, ловом-то, где силье стоит…[2, с. 419].

You`d walk round your ugodiye, your hunting-ground, where your traps were…[3, с. 68].

Русский идионим «силье» используется для обозначения специальных охотничьих ловушек, которые использовали на Севере. Как и в предыдущих примерах, поморская реалия передана на английский язык с помощью полионимизации. Полионим traps обозначает ловушку или капкан и не несет дополнительную информацию, присутствующую в русском слове. Стоит отметить, что, если бы К. Кук передала данный идионим с помощью транскрипции, то это в значительной степени «утяжелило» бы предложение, так к транскрибированному слову пришлось бы делать пояснение или сноску. Как мы видим, в предложение уже есть транскрибированный идионим «угодье» и пояснение к нему. Причем пояснение представляет собой описательный перевод идионима «лов». В данном случае «лов» и «угодье» представляют собой контекстуальные синонимы и обозначают «территорию как место охоты» [6, с. 806]. Именно поэтому перевод одного слова используется как пояснение другого.

Свекор у меня рано обезножил, а боровинки-то охота [2, с. 420].

My father-in-law lost the use of his legs early on. We liked a bit of fresh game for dinner [3, с. 68].

Под «боровинкой» обычно понимается «зимний сорт яблони домашней». Однако в данном контексте говорится о лесной дичи. При переводе К. Кук использует прием ксенонимической экспликации [5, с. 73].

Следует отметить особую группу культуронимов, которые обозначают технику, используемую при лесных посадках и лесозаготовках.

Это вот, - он указал на тракторную гусеницу, - бороной-змейкой называется – легкий моховой покров сдираем, а то опять еж. Для зеленомошника [2, с. 364].

“This,” he pointed at the caterpillar, “is for scraping off the moss layer, and that hedgehog is for heavier moss” [3, с. 82].

В данном контексте названия «бороная змейка» и «еж» использованы для обозначения специальной техники для сдирания мха. В первом случае переводчик прибегает к опущению идионима в тексте перевода, а во втором использует прямое соответствие. В предложении текста оригинала есть еще один идионим - «зеленомошник». Его перевод осуществлен с помощью ксенонимической экспликации. Таким образом, в переводе подчеркивается не внешний признак-цвет, а структурные свойства мха.

Рассмотрим следующий пример:

Да, Алексей. Мотыгой – нашим пинежским копачом и вот этими руками! [2, с.366].

“Yes, Alexei, with hoe – and with this pair of hands!”[3, с. 84].

Идионим «копач» означает «орудие для копания земли, выкорчёвывания пней, выкапывания чего-либо» [7]. В данном контексте слова «копач» и «мотыга» обозначают один денотат, поэтому в тексте перевода Р. Боброва выпускает пинежскую реалию и использует эквивалент слова «мотыга» –hoe . Данное переводческое решение может быть обусловлено упрощением текста перевода для иностранного реципиента.

Известно, что речь героев Ф.А. Абрамова отличается широким использованием просторечных, народных слов. Они, как правило, отражают особенности пинежского говора и несут в себе яркую колоритную окраску. Перевод таких слов представляет собой большую сложность. Рассмотрим на примерах, какие приемы использованы в переводах при передаче данной лексической группы:

В болото вхряпался – едва и вылез [2, с. 416].

Lost his way in the marshes and lived for a week on noting but mushrooms [3, с. 68].

«Вхряпаться»- устаревший глагол и в данном контексте обозначает «потеряться, сбиться с пути». Семантика русского глагола носит грубо-просторечную окраску, которая полностью теряется при переводе. Русский идионим передан на английский язык с помощью ксенонимической экспликации.

Следующий пример также не отражает русскую разговорную речь в переводе:

Ну я смикитил [2, с. 366].

But I found away [3, с. 68].

«Смикитить» обозначает «догадаться, сообразить» [6, с. 722] и относится к глаголам разговорно-сниженной лексики. Как и в предыдущих примерах, переводчик ограничивается передачей смысла, но не сленгового характера речи героев. При передаче глагола на английский язык используется прием ксенонимической экспликации.

Проанализировав варианты переводческих адаптаций пинежских идионимов, можно сделать вывод о том, что наиболее частотными способами передачи русских культуронимов на английский язык являются полионимический перевод и ксенонимическая экспликация. Данные способы позволяют перевести любой идионим, однако они не передают культурный колорит рассказа и особенности разговорной речи героев. Транскрипция как способ переводческой адаптации идионимов использована в качестве единственного способа передачи имен и географических названий. Есть случаи использования транскрипции для передачи идионимов других групп, но они немногочисленны и, как правило, сопровождаются пояснением. Реже всего встречается метод калькирования.

Несмотря на не всегда прагматически адекватную передачу речи героев, как К. Кук, так и Р. Боброва «подстраиваются» в своих переводах под иноязычного реципиента, не знакомого с культурой Поморья. В целом, материал исследования показывает, что переводчики сумели передать замысел автора: показать быт простых жителей Пинежья, а также отразить богатство их души.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Абрамов, Ф.А. Трава-мурава. Были-небыли: Миниатюры. Чтобы красота не пропала: Миниатюры. Рассказы/ Ф.А. Абрамов. СПб.: МП РИЦ «Культ-Информ-Пресс», 1993. 304 с.

2. Абрамов, Ф.А. Деревянные кони: Повести и рассказы. М.: Современник, 1973. 431 с.

3. Abramov, F. Pine Children, Mikhei and Irinia // In the Land of the White Nights. В Краю Белых Ночей: Рассказы. Очерки. Легенды. М.: Радуга, 1987. 368 с.

4. Кабакчи, В.В. Основы англоязычной межкультурной коммуникации: учеб. Пособие. СПб: РГПУ им. А.И. Герцена, ИВЭСЭП, 1998. 231 с.

5. Коканова, Е.С. Свое и чужое в переводе (на материале перевода рассказа Ф.А. Абрамова «Михей и Иринья» на английский язык) // Лингвистика и перевод: материалы междунар. науч. семинара «Образ Другого в европейской, азиатской и русской культуре: язык-литература-перевод». Архангельск: САФУ, 2017. Вып. 6. С. 70–74 с.

6. Ожегов, С. И. Словарь русского языка: Ок. 60 000 слов и фразеологических выражений / под общ. ред. проф. Л.И. Скворцова. 25-е изд., испр. и доп. М.: ООО «Издательство Оникс»: ООО «Издательство «Мир и Образование», 2006. 976 с.

7. Толковый Словарь Русского языка, [электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.vedu.ru/expdic/64475/ (дата обращения 14.03.2018).