МЕДИАТЕКСТ И ПРОБЛЕМЫ ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ В КОНТЕКСТЕ ФОРМИРОВАНИЯ ГЛОБАЛЬНОГО ИНФОРМАЦИОННОГО ПРОСТРАНСТВА. ИНФОРМАЦИЯ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ

Лингвистическая безопасность – это такое состояние текста (высказывания), при котором его потенциальная конфликтогенность стремится к нулю, и риск причинения вреда его автору, персонажу или рецепиенту является минимальным. Лингвистически безопасным текст становится в случае его соответствия ряду критериев, среди которых значительное место занимает отсутствие определённых элементов. Однако только отсутствие конфликтогенных языковых единиц (их систематизация и описание – потребность сегодняшнего дня) отнюдь не гарантирует лингвистической безопасности.

Впервые словосочетание «лингвистическая безопасность» прозвучало в научном собрании из уст известного современного учёного, Президента Гильдии экспертов-лингвистов по документационным и информационным спорам (ГЛЭДИС), профессора, академика РАЕН, доктора филологических наук М.В.Горбаневского на научно-практическом семинаре «Теория и практика лингвистического анализа текстов СМИ в судебных экспертизах и информационных спорах» в 2002 году. Его любимая фраза «Будь осторожен, выбирая слово!» апеллировала к журналистскому цеху и направляла толкование лингвистической безопасности в сторону ответственности журналистов за свои высказывания, написанные или произнесённые в СМИ, причём ответственности не только морально-этической, но и гражданской, административной, а то и уголовной[2].

На том же семинаре тема лингвистической безопасности прозвучала и в выступлении академика РАЕН, доктора юридических и филологических наук Е.И. Галяшиной, которая говорила об актуальности этой проблемы не только в масштабах национальных интересов отдельных стран, но и мирового сообщества в целом, о необходимости соблюдения техники лингвистической безопасности при составлении текстов официальных документов, об объективности угрозы для информационной и лингвистической безопасности электронного документооборота и устно-речевой коммуникации в Интернете, а также о том, что в России наказание за нарушение «лингвистической безопасности» человека и общества имеет давнюю историю[3].

Большинство учёных (профессоры Ю.А.Бельчиков, Н.Д.Голев и др.) – и это вполне справедливо – при обсуждении понятия лингвистической безопасности обращаются прежде всего к изучению тех случаев, явлений и их воплощений в языке и речи, которые квалифицируются в качестве нарушений: порочащие сведения, оценочные суждения, мнение и предположение, оскорбление и клевета, неприличная форма выражения, инвективная и обсценная лексика, использование иронии, возбуждение национальной, расовой вражды; оскорбление национальной чести и достоинства, пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к национальной, родовой или расовой принадлежности и др.[4]

Такой уклон обусловлен тем, что собственно вопрос лингвистической безопасности возник из нарастающего потока судебно-лингвистических экспертиз по спорным документам и текстам СМИ и по результатам такой практики. Поэтому трактовка лингвистической безопасности в русле нового направления языкознания – юрислингвистики – опирается на стык двух наук: лингвистики и юриспруденции. Так, профессор Н.Д.Голев рассматривает особенности экспертизы конфликтных текстов в современных лингвистической и юридической парадигмах, поэтому он исследует случаи речевого хулиганства, нанесения речевых травм и увечий посредством слова, а также явления речевого мошенничества, в том числе речевые стратегии и тактики лжи, подмены и манипуляции. Он пишет: «достаточно широкий спектр нарушений норм языка входят в той или иной степени в соприкосновение с правом и могут обсуждаться в аспекте квалификации их как правонарушений»[5]. Однако речь в этих исследованиях идёт в основном об ортологии и о новом подходе к пониманию нормы в языке и речи, при котором на смену предписываемому образцу приходит инвариантная норма, обязательная для определённого типа текста в определённой коммуникативной ситуации.

Логическим продолжением обсуждения проблем лингвистической безопасности становится появление понятий лингвоэкологии и эколингвистики, языковой самообороны – в связи с темой языковой агрессии, языкового насилия и криминализации языка. (Заметим в скобках, что, согласно энциклопедической формулировке, экология — это наука, изучающая условия существования живых организмов, взаимоотношения между живыми организмами и средой их обитания. Поэтому термин «лингвоэкология» оказывается избыточным и по сути излишним.)

В последние годы толкование «лингвистической безопасности» расширяется. В связи с внешними воздействиями, обусловленными процессами глобализации, а также с внутренним неустройством в сфере образования, воспитания, национальных отношений и психологии населения, исследователи увязывают обеспечение национальной безопасности России с задачей обеспечения лингвистической безопасности русского языка. Так, А.А.Бартош, член-корреспондент Академии военных наук, директор Информационного Центра по вопросам международной безопасности МГЛУ выделяет геополитические, собственно политические, социальные, а также личностные факторы конструктивного и деструктивного характера[6].

В Толковом словаре живого великорусского языка В.В.Даль приводит следующие объяснения: «безопасный – неопасный, не угрожающий, не могущий причинить зла или вреда; безвредный, сохранный, верный, надежный. Безопасность – отсутствие опасности; сохранность, надежность»[7]. Толковый словарь русского языка под редакцией С.И.Ожегова и Н.Ю.Шведовой более лаконичен: «безопасность – состояние, при котором не угрожает опасность, есть защита от опасности»[8]. В таком случае, мы можем рассматривать безопасность как некую особенность чего-либо, которая сводит к минимуму риск в максимально допустимых нормах.

В статье №1 Закона Российской Федерации № 2446—I «О безопасности» от 5 марта 1992 г. безопасность квалифицируется как «состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз». В самом сжатом виде понятие "безопасность" можно определить как состояние защищенности определенной системы от нанесения вреда. И наоборот, состояние системы, допускающее нанесения вреда, определяется понятием опасность.

Следовательно, при производстве текста (высказывания) он должен быть безопасен, то есть не должен нести угрозу или наносить вред автору, персонажу (речь прежде всего идёт о публицистике и журналистских текстах, персонажами которых являются реальные люди) или аудитории. Под системой в данном случае мы подразумеваем комплексную ситуацию дискурса, составляющими которой являются и русский язык как система, и участники дискурса, и ситуация формирования высказывания (текста).

Наличие в тексте таких угроз или потенциального вреда указывает на его лингвоконфликтогенность. Интересно, что текст должен стремиться к безопасности, но не может стать абсолютно безопасным, так как его замысел, формирование, воспроизведение и восприятие на каждом из этих этапов всегда обусловлены бесконечным множеством интерпретаций и толкований, которые зависят от множества факторов, изучаемых герменевтикой, наукой о смысле и его интерпретации.

Стремление текста (высказывания) к безопасности как к постоянному свойству, обеспечивающему стабильность его существования и восприятия, не может иметь положительных результатов в отсутствии правил безопасной эксплуатации (в нашем случае – русского языка), изложенных в соответствующих правилах и нормах, зафиксированных в словарях и справочниках. Вопросы нормирования в русском языке и культуре речи постоянно обсуждаются и приводят к развитию и модификации этих норм, однако само наличие этих норм не подвергается сомнению. Сегодня к нормам орфографии и пунктуации, безусловно, добавляются нормы коммуникативно-стилистические, связанные с условиями коммуникативной ситуации.

При формировании текста (высказывания) необходимо обратить особенное внимание на его способность эффективно противостоять внешним угрозам и защищать содержание от двусмысленного толкования, защищать человека от воздействия вредных языковых единиц, причём, аналогично с экологической безопасностью здесь также необходимо установить значения предельно допустимой концентрации вредных языковых единиц (ПДК), которая при ежедневном контакте не может вызвать ухудшения морального или психического состояния или нанести вред или ущерб сегодня или в более отдаленные сроки.

Другим критерием лингвистической безопасности должно быть признано отсутствие риска при восприятии текста (высказывания), уверенность в том, что воспроизведение текста, его осмысление не нанесёт вреда его рецепиенту или автору.

К методам обеспечения лингвистической безопасности можно отнести меры по предотвращению угрозы, повышение устойчивости текста к деструктивным воздействиям (выработка и укрепление иммунитета), создание системы защиты, создание системы ликвидации последствий деструктивных воздействий.

В качестве ориентирующих принципов обеспечения безопасности можно выдвинуть основополагающие идеи, определяющие направление поиска безопасных решений. При этом возможно обратиться к основополагающим принципам безопасности в целом: принцип системности, принцип деструкции, принцип снижения опасности и принцип ликвидации опасности.

Принцип системности состоит в том, что любой компонент текста рассматривается как элемент системы. Принцип деструкции (разрушение) заключается в том, что текст как система, приводящая к опасному результату, может быть разрушен за счет исключения из него одного или нескольких элементов. Принцип снижения опасности состоит в использовании решений, которые направлены на повышение безопасности, хотя и не обеспечивают достижения желаемого или требуемого по нормам уровня. Принципом ликвидации опасности является устранение опасных и вредных факторов, которое достигается изменением технологии формирования текста, трансформацией замысла, заменой опасных языковых единиц безопасными, применением более безопасных речевых конструкций.

В правовых основах деятельности СМИ наглядно можно проследить взаимоотношения лингвистики и юриспруденции. Такую задачу ставит перед собой новая специальная отрасль языкознания – юрислингвистика, наука о юридическом аспекте русского языка и лингвистических аспектах права.

В том случае, когда высказывания становятся объектом следственного и/или судебного разбирательства (экспертизы) и входят в зону юрисдикции тех или иных законов, требуется их юридическая оценка (например, экспертиза конфликтных (спорных) текстов в связи со статьей №130 «Оскорбление» УК РФ, экспертиза лингвистических явлений как предмета криминалистического анализа (идентификация текста, идентификация личности по тексту, фоноскопическая экспертиза) и др. Любая лингвистическая экспертиза опирается на понятие информации, которое сегодня весьма противоречиво.

Средства массовой информации производят и распространяют информацию в виде сведений и фактов посредством сообщений в печатных, эфирных и электронных каналах.

У понятия «информация» существует множество определений. Одно из самых популярных гласит, что информация - это совокупность фактов, яв­лений, событий, представляющих интерес и значимость для общества. В теории информации под этим термином понимается такое сообщение, которое содержит факты, неизвестные ранее потребителю и дополняющие его представление об изу­чаемом или анализируемом объекте (процессе, явлении). К понятию «информация» близко примыкают понятия «сведения» и «факты», каждое из которых детализирует одну из сторон информации в целом.

Сведения можно рассматривать как информацию, содержащую описание и оценку событий или их отдельных компонентов.

Факт - это содержание высказывания, верифицированного, то есть выдержавшего проверку на достоверность.

Информация может быть классифицирована по различным критериям: по способу передачи и восприятия (визуальная, аудиальная, тактильная, органолептическая, компьютерно-сетевая); по форме представления (текстовая, цифровая, графическая, изобразительная, мультимедийная); по направленности (индивидуальная, специализированная, массовая); по способу распространения (свободная, связанная); по соответствию действии тельности (истинная, ложная).

Объективность информации достигается её проверкой на достоверность, причём искажение информации дожжет быть как преднамеренным, так и непреднамеренным. Однако любое сообщение о событии имеет и субъективные характеристики, которые связаны с личностным отношением, выраженным в форме утверждения, суждения, мнения или предположения.

Утверждение – высказывание, в котором что-либо сообщается с коннотацией уверенности в достоверности сообщаемого.

Суждение – усечённая форма рассуждения, в которой предъявляется его результат, то есть вывод.

Мнение – суждение, выражающее чью-либо точку зрения, содержащее отношение к чему/кому-нибудь, опирающееся на факты и содержащее оценку фактов и их комментарии.

Предположение – некатегорическое утверждение, одна из форм выражения мнения, содержащая коннотации неуверенности, сомнения, вероятности, возможности.

Ещё больше усугубляют субъективность информации оценочные коннотации позитивного или негативного характера, выраженные эмоционально-экспрессивными языковыми средствами.

Вслед за другими аспектами безопасности жизнедеятельности человека в лингвистической безопасности также можно выделить несколько уровней опасности.

1-й уровень – нарушения культуры речи. Искажения литературной нормы словоупотребления или словоизменения мешает комфортной коммуникации, но не приводит к искажению смысла и потере доверия аудитории. В журналистике это может выразиться в количественном уменьшении аудитории у того или иного печатного издания, радио- или телеканала.

2-й уровень – коммуникативные неудачи. Низкий уровень культуры речи приводит к серьёзному искажению смысла, результатом которого становится неверное решение коммуникативной задачи и потеря интереса к общению. Журналисту это угрожает существенными потерями в профессиональной деятельности.

3-й уровень – речевые конфликты. В основе подобных проблем – речевая агрессия, проявления которой сегодня не только особенно частотны и многообразны, но и стали основанием для формирования такого понятия как «язык вражды», а также для количественного роста гражданских исков к СМИ и журналистам о защите чести, достоинства и деловой репутации.

4-й уровень – лингвистический экстремизм. Подпадающие под это определение журналистские тексты содержат высказывания экстремистского, то есть крайнего толка, а именно противоречащие российскому законодательству в части пропаганды запрещённых действий и явлений общественной жизни, разжигания конфликтов и т.д.

Тема №3