Рассказ Шурика о Лагере и Пощёчине

Сегодня мы с Электроником пытались доделать своего робота в виде кошки. Точнее, женщины-кошки-домашнего помощника. Это пока главный проект в нашей жизни. Мы его начали ещё в прошлом году, когда впервые были в «Совёнке». Или позапрошлом… столько дел, что я точно и не вспомню. «Совёнок» - это такое место, где можно хорошенько позаниматься всякими интересными делами и не отвлекаться на житейскую суету.

Возникли большие сложности с мелкими винтиками. Всё-таки, робототехника – работа тонкая, и таких деталей сразу не разыщешь. Спасибо, Виола помогла: когда я пожаловался ей, что моя голова будет болеть до тех пор, пока я не закончу свою кошку, она в тот же день достала нам целую коробочку чуть ли не нано шурупов. Задавать вопросы «откуда?» я не стал.

С её помощью и доделали. Можно запускать. Электроник предлагал позвать Ольгу Дмитриевну, чтобы она поверила в способности своих подопечных, но я его отговорил. Может ведь ничего не получиться, и получим насмешек полный вагон. Вожатая обязательно расскажет Славе, а она всем остальным, и всё – конец нашей репутации кибернетиков-изобретателей. Будем, как два неудачника. И нас опять заставят ходить на все линейки и мероприятия – потеряем статус КВО и погрузимся в серость и уныние, как все остальные.

И хорошо, что Электроник согласился с моими опасениями, ведь как только мы включили свою Юлю (название предложил Дмитрий, когда я рассказывал ему эту историю), она сделала несколько шагов… споткнулась о пенал с железками… раздался тихий треск… полетели искры. Работа была закончена, но, к сожалению, не работала и развалилась на глазах. Видимо, шурупы оказались недостаточно прочными…

- Не функционирует, - констатировал Электроник в привычной для него манере и разочарованно принялся за уборку беспорядка на столе, возникшего, пока мы собирали «Юлю», потому что проводили испытание в спешке, не удосужившись заранее всё убрать.

Не успели мы открутить у Юли ноги (или лапы), как в клубы ворвалась вожатая. Ольга Дмитриевна именно ворвалась – другого слова здесь и подобрать было невозможно: она резко толкнула дверь рукой и ногой и ввалилась внутрь с таким лицом, что, казалось, узнала точную дату Конца Света и спешила поведать, какого числа мы все умрём.

- Ребята! Дмитрий пропал! Я нигде не могу его найти! Ни на пляжах, ни на улицах, а в домике он тоже с утра не появлялся. А самое главное – он напрочь отказался от приёма пищи… Типа обидела я его! – вожатая задумалась и загадочно вздохнула. – Вы не могли бы помочь его отыскать и привести сюда? И проработайте как следует, чтобы более не смел так пугать своих товарищей!

- Ольга Дмитриевна, но почему именно мы? – поспорил Электроник.

- Потому что только вы умеете как следует обращаться со всякими компасами и вообще лучше разбираетесь в лесу. Чаще там бываете. Ты, например, - с этими словами вожатая обратилась ко мне, - любишь ходить в сторону старого лагеря. Всякие детали для своих поделок ищешь…

- Ольга, это не поделки, а кибернетические изобретения! – попытался вставить я, на что получил лишь взгляд, не терпящий возражений. Придётся идти. Да и друга выручать надо.

Я вспомнил о том гаде, которого мы встретили в яме, куда с утра свалился Дмитрий. Рассказать о нём вожатой? Нет, не буду: во-первых, никто не поверит, а если поверит, так это ещё хуже – она и так волнуется, а тогда вообще с ума сойдёт и объявит военное положение… Не выйти будет совсем.

Электроник уж было раскрыл рот (видимо, хотел всё откровенно рассказать «начальству»), но я с силой толкнул товарища в бок, вызвав недоверчивый взгляд Ольги. Сыроежкин удивлённо на меня посмотрел и нахмурился, а я едва заметно подмигнул. Рот Серёжи моментально закрылся. Потом, правда, открылся, но уже с совершенно другим, безопасным вопросом.

- А с чего вы взяли, что он в лесу заблудился? – поинтересовался Электроник.

- А где ещё он мог потеряться?! – воскликнула Ольга. – Разве что в воде утонуть…

- А что? – попытался то ли пошутить, то ли поглумиться Электроник. – Он уже один раз пробовал стать моряком. Не вышло, как видишь.

- Как видиТЕ! – Ольга не забыла поправить моего напарника в привычной манере, но читать длинные нотации ей было явно недосуг, и поэтому мы отправились на твои, Дим, поиски. Перед смертью, как говорится, не надышешься.

- Ну и где же твой товарищ? – спросил у меня Дима, когда мне удалось его разыскать. – Или у него аллергия на палочников?

- Каких палочников? Аа, ты про того гада. Лучше его называть осьминогом – это более естественно. Об этом мы с тобой завтра поговорим – сегодня уже некогда, - мне было жутко разговаривать о нём, пока мы находимся в лесу, где они живут.

И я продолжил рассказывать Диме о его поисках.

- Здесь начинается самое интересное: Электроник реагировал на лес примерно также, как демоническая сущность на религиозную принадлежность. Как чёрт на ладан, если проще. Чем ближе мы были, тем активнее он проявлял своё недовольство. Вижу, что не заманишь его туда никакими пряниками, даже тульскими. А сам озирается по сторонам, будто врага ищет.

Просто он оказался трусом, который боится осьминогов, хотя ты уже проверил, что они безопасны, словно котята.

- Но вы же всё-таки дошли до леса вдвоём? – перебил Дмитрий.

- Конечно. Но когда тропинка закончилась, он не пошёл, объяснив это тем, что я и один справлюсь. Не похоже на него, к тому же весь дрожал, словно на него ледяную бурю наслали посередине жаркой игры в пляжный волейбол.

Я общем, отпустил я его. Раз человек не хочет, то пусть не мучается: страдающих мы в разведку не берём! Трус не играет в хоккей, как говорится.

Мною было решено исследовать с компасом весь лес, но до тебя добраться. Ты, конечно, извини, но в те минуты я на тебя разозлился: надо же, из-за выходок очередного несознательного пионера вынужден вместо починки робота в незапланированный поход идти. И это после утреннего стресса! Да и вообще: то поход, то организованное купание, то дискотека. Кстати, сегодня. Ты придёшь или отдохнёшь? – я старался выводить Диму из леса так, чтобы не подходить близко к кустам, а держаться пусть и узенькой, но торной прощелины.

- Приду. Танцевать я не хочу, но больно интересно поглядеть, как вы оттягиваетесь, как вы там кривляетесь.

- И чего тут интересного? Кривляемся, как и положено в нашем положении, - я пожал плечами.

Скажу честно, немного заплутал. Хотелось найти старый лагерь побыстрее, поэтому скостил дорогу. Неудачно скостил. Только репьёв набрался с колючками. Почему-то не сомневался, что ты там. В лагере этом.

- Что ж это за лагерь такой? – Дмитрий, по-моему, не вполне понимал, куда сходил.

- Сейчас всё узнаешь. Я, наконец, дошёл до болота. Ты только что оттуда. В кроссовках, кстати, там не очень разбежишься, а кроме них здесь обуви не водится, - на этой фразе Дмитрий ехидно ухмыльнулся, что заставило меня посмотреть на его ноги. Этот шельмец откуда-то достал настоящие осенние сапоги!

Так вот: я услышал звуки шагов возле старого корпуса с побитыми окнами. Вспоминая рассказы ребят о местных привидениях, я спрятался за деревом и выжидал. Хоть и бредни, а сердечко ёкало. Какова же была моя радость, когда привидение оказалось тобой! При этом твой облик всё ещё продолжал вызывать недоверие. Какая-то странность. В итоге мне пришлось побороть порыв кинуться и схватить за руку; вместо этого я продолжал вести скрытое наблюдение: ты ходил кругами с лицом, словно у зомби, но болотистые уголки обходил умело и не уваливался. Словно лунатик или обкуренный, не теряющий ориентации.

- То есть как это – кругами? Сам ты обкурился! Я не мог выйти из этого проклятого дома! Из этих дьявольских коридоров! – Дмитрий чуть не кинулся на меня с кулаками. Решил, что я издеваюсь…

Я для верности отошёл вбок, чтобы не попасться под горячую руку.

- Я что, знаю? Рассказываю так, как видел! Зомбоведение не проходили! Вокруг корпуса круги нарезал. Бледный такой, тоскливый. Будто на расстрел идёшь. Или на это… как его? Аутодафе, точно! – моя шутка явно не понравилась Дмитрию, и я решил больше не рисковать. Когда человек на нервах – он ведь непредсказуем и пришибить может.

Когда ты сделал кругов пять, настала пора действовать.

Скажу по секрету, что немного себя обезопасил, подобрав под деревом увесистую дубинку. Конечно же, рассказывая о произошедшем Дмитрию по дороге назад в «Совёнок», я «нечаянно» упустил эту подробность, но всё равно записал в тетрадь Димы, ведь он просил, чтобы все детали были отмечены «в самом подробном виде, даже если они показывают меня не в лучшем свете». Всё равно, когда он станет эту тетрадь читать, мы уже будем находиться друг от друга очень и очень далеко.

Не знаю, зачем ему требуется подобная опись. Наверное, для очередного «натуралистического календаря».

Ты не обращал на меня внимания, даже когда я ухватился за твою руку. Остановить тебя было нереально: любую мою хватку ты прорывал лёгким движением и мертвенно-спокойно заходил на очередной круг, переступая между кочками, как на соревнованиях по конькобежному спорту. При этом ещё шептал какие-то слова, напоминающие молитвы и ругательства. Причём, на непонятном языке. Ты что же это, японский учишь?

- Нет, не учу.

- Очень странно. Гипноз какой-то! Ты ведь знаешь, что под гипнозом человек иногда вспоминает прошлые жизни. Может быть, когда-то в прежней инкарнации ты был самураем…

- Не городи!

- В общем, я был вынужден применить меры болевого характера.

- Какие же?! – удивлённо и слегка возмущённо вопрошал меня Дмитрий.

- Болевые. Пощёчина. Я как следует размахнулся и залепил тебе оплеуху. Просто вспомнил, что таким образом выводят людей из шокового состояния. Из фильмов ужасов, из триллеров вспомнил. И сработало ведь! Ты очнулся. Сначала на лице появился след от моей пятерни, а потом оно полностью налилось краской и стало живым.

- Что значит «живым»? – отстранённо поинтересовался Дмитрий. Мы заходили в ворота лагеря. Арсеньев встал возле каменного парня с горном и потрогал его за трубу, задумчиво прикрыв глаза.

- Появились краски, эмоции, мимика… ты когда-нибудь видел, как в фильмах ужасов оживают куклы-убийцы?

- Вы советские люди! Вам фильмы ужасов не полагаются! – оборвал меня мой спутник и, смачно сплюнув, убежал в лагерь. Время позднее, пора ужинать. Если быть точнее, ужин закончился полчаса назад, и Дмитрию придётся долго упрашивать повариху, чтобы она отдала ему хоть какие-нибудь остатки.

***

Рассказ Шурика произвёл на меня гнетущее впечатление. Я понял, что схожу с ума. В прямом смысле этого слова: шизофрения развивается. Сначала эта Юля, потом коридоры, коридоры, коридоры. И что за старый лагерь? Я так и не спросил, а он забыл рассказать. Надо будет заставить его всё подробно отразить в письменном виде. Дам для этого свою тетрадь, чего уж там. Кандидатская сама себя не напишет! Для этого нужны показания живых (а живых ли?) свидетелей. Так по крупицам труд и соберу.

Я твёрдо помнил о своей голодовке и хотел сразу пойти в домик спать, но при подходе к столовой всё напрочь вылетело из головы. К месту, где принимают пищу, меня тянуло, словно магнитом.

Мне очень голодно. Я постоянно забываю вовремя кушать, потому что не могу сидеть на месте и отвлекаюсь на исследования. Хорошо, зато Демон Чревоугодия мне точно не грозит!

На секунду я ощутил, как моё сознание уплывает куда-то в сторону. На мгновение я потерял чувства, мои члены отказались держать мою тушку, и я вяло свалился на асфальт, как будто жалкий червяк.

- Если ты не поешь, то мы отрежем тебе голову, - подняв глаза, я увидел силуэт Ольги, нависающий на меня, словно древний колосс. В руках она держала опасную бритву и тянула свою длинную руку к моей молодой свежей шейке. – Сейчас же марш в столовую!

Единственное, что у меня получилось сделать – решительно замотать головой, опустив её максимально низко к асфальту, прижимаясь лбом к поверхности, и хоть как-то закрыть шею руками. В результате башка налилась ноющей болью.

«Как трудно ждать, когда тебе угрожает смертельная опасность, и нет сил даже убежать, не говоря о сопротивлении. Секунда, вторая, третья – вот так сложилась минута… больше никаких слов и звуков…»

Наконец, я решился снова посмотреть вверх, но вожатая пропала. Девушка оказалась просто призраком, порождённым моим измождённым голодающим организмом.

Силы снова вернулись, будто давая мне шанс исправиться, и я бодро побежал в столовую. Ведь если останусь без ужина, то мне отрежут голову. Отрежут голову, отрежут голову… в мозгах звенело.

- Эй, люди! – в полубезумном состоянии проорал я на весь зал столовой, который почти опустел, не считая Жени, сидевшей ко мне спиной за дальним столиком и барабанящей пальцами по его сверкающей в закате поверхности.

Женя вскочила, как ошпаренная, и ринулась ко мне вприпрыжку. Девочка, кажется, от радости ничего не соображала, поэтому споткнулась о стул и грохнулась на пол. Я тут же подбежал и поднял её за руки. С физической формой было всё в порядке, и этот факт меня радовал. Всё-таки недаром меня осьминог энергией наделил!

- Жень, разве так можно? Ты не ушиблась? – заботливо спросил я. Женя потёрла колено, но не утратила былой радости.

- Дима, ты нашёлся? Как я рада! Ольга Дмитриевна весь лагерь на уши поставила! – Женя неловко чмокнула меня в щёку и взяла за обе руки, сжимая и согревая запястья: видимо, боясь, что я потеряюсь. – Где был-то? Разве так можно поступать с товарищами?! С друзьями… с подругами…

- Не нуди, прошу. Я должен отсюда выбраться, поэтому не могу отсиживаться на месте. Ты лучше мне скажи, что за ветхий дом стоит прямо в лесу? Шурик ещё говорил про «старый лагерь»… А ещё я очень, просто зверски, хочу жрать!

На лице Жени появилось удивление, а после недоумение.

- Каак?! Тебе не рассказывали легенду о Старом Лагере? Вижу, что нет. Короче, слушай: раньше рядом с «Совёнком» стоял ещё один лагерь. Назывался он «Жаворонок».

«Интересное сочетание», - подумал я:

- Оба лагеря старые и основаны ещё до войны. Когда пришли фашисты, «Жаворонок» сожгли вместе с ребятами. Погибло несколько десятков пионеров, а также семеро взрослых, - голос Евгении дрогнул. – Сгорели заживо. Самое странное, что до «Совёнка» фрицы добраться не сумели. А если кто и сумел, то больше не вернулся. Наверное, всех партизаны перестреляли…

- Ага, партизаны, - горько ухмыльнулся я. – Знаю я этих партизан. Не чаю, как сбежать от них. Но история трогательная – обязательно её запишу!

Женя не поняла моего замечания и быстро пошла на улицу, бросив с порога:

- Дмитрий, покушать я тебе оставила с ужина! Посмотри на столе, - с этими словами девочка вышла, а я уселся за её столик и как следует перекусил тремя котлетами и двумя с половиной салатами. Видимо, не с одного стола собрала, а меня всё равно ждала. Не до гурманства – главное, налупиться! Червяка заморил, и спасибо! Теперь я спасён от лютой гибели.

После всех испытаний, пережитых за день, меня ожидало самое страшное – Ольга и её нравоучения. Настоящая – не призрак. Стоило мне только переступить порог домика, как вожатая подняла на меня глаза с явным желанием сожрать. Мой взгляд упал на её руку: к счастью, бритвы там не было – ни опасной, ни безопасной, ни даже ножа. Ну так и надо, ведь условие я выполнил, а брить девушки не бреют… Во всяком случае, лицо.

- Ты подвёл весь отряд! Из-за тебя мы вместо общественно полезных дел целый день посвятили твоим поискам! Что скажешь в своё оправдание?

Я решил отвечать в привычной для себя манере.

- Ах, извини меня, пожалуйста, что вы интересуетесь моей скромной персоной. Я только из Лабиринта, - мне не хотелось ничего ей пояснять, и я уже собрался ложиться спать, но припомнив, что Шурик говорил о дискотеке, недоумённо поднял на вожатую брови и отдёрнул руку от ширинки, которую вот-вот собирался расстёгивать. – А как же дискотека? Мы вроде как танцевать сегодня собирались, разве нет? Хотела меня изгоем оставить, да? Ну нет, не выйдет – Александр мне всё рассказал! Я всегда обо всех планах узнаю…

- Не заслужил ты никакой дискотеки! Вначале научись: а) правильно разговаривать со старшими; бэ) блюсти распорядок лагеря и, самое главное, вэ) уважать пионеров и их планы. Какого ты хочешь к себе отношения, если постоянно только и делаешь, что подводишь отряд? Иногда мне кажется, что ты только для этого здесь и поселился.

- Ты угадала. Это моя работа – отряд подводить. Мне за неё Госдеп долларами платит.

Ольга так и перечисляла: а, бэ, вэ. Прямо по пунктам. Словно по зазубренному. При этом её голос дрожал и срывался. Наверное, я её правда вывел. Что ж, неплохо… значит, я оказываю на местных влияние. Пусть и негативное, но зато пробуждаю в бездушных роботах людей. Способствую развитию искусственного интеллекта, развиваю технику. Кто скажет, что это плохо?

- Ну, я тебе и не предлагаю меня сопровождать. А сам пойду. И никто меня не остановит!

- А я и останавливать тебя не собираюсь, - Ольга поставила руки в боки и прислонилась к стенке, выбросив вперёд ножку. – Я отменила дискотеку ещё два часа назад, когда поняла, что ты схоронился, и об этом знают все. Пришлось из-за тебя наказать весь отряд! Понимаешь, что ты наделал вообще?

- Да. Вина в какой-то мере лежит и на мне. А что надо делать, если виноват? – мне хотелось потроллить.

- Ты сам должен знать! – Ольга откинула голову назад, а так как девка прислонилась к стенке рядом со своей кроватью, то слегка ударилась затылком о стену, и, опомнившись, подошла на шаг в мою сторону.

- Нет, я глупый пионер, который ничего не знает и не понимает! Я бездарь! Лентяй, дурак и раздолбай! Я не уважаю старших, мне не знакома ни мораль, ни субординация! Давай, вываливай! Что должен делать хороший пионер, если он накосячил? – с каждым предложением я подступал к Ольге, скопировав её коронную позу (руки в боки). Оружия у неё не было, и в своей победе я не сомневался (если вдруг будет драка).

- Если он что?

- Блин, ты ещё не все слова русского языка знаешь! Совершил ошибку если! – я потянул вожатую за галстук. – Например, вот такую!

- Пионер… должен… исправить свою ошибку! – Ольга неожиданно «просветлела» и даже выдавила из себя улыбку, не отпихиваясь. Но я её тут же отпустил. Меня пробрал какой-то внутренний холодок…

Надо оправиться. Вдох-выдох… Старый листик опал – новый вырос.

- Воот! Это ты правильно говоришь. Вот я и пойду, и устрою дискотеку самостоятельно! Без твоей санкции, нам плевать на них, - я сел на кровать и принялся переобуваться. Почему-то у меня перед глазами предстала Ульяна, которая никогда на моей памяти ни галстуков, ни значков Пионерии не носила. В связи с этим я решил поинтересоваться.

- Скажи, а почему наша Ульянка беспартийная? Я чего-то не замечал на ней никаких знаков отличия. Ну там галстук или хотя бы значок… интересно, в какой партии она состоит? Может быть, в Белой? – я через силу посмеялся, а Ольгу слова явно озадачили. Она напрягла лицо и с опаской оглядела комнату, потом с осторожкой поправила лопушистый кактус на подоконнике. Видимо, раньше таких вопросов девушка ещё не слышала. В конце концов она приоткрыла рот и через силу выдавила:

- Ну, Ульяна есть Ульяна. Так ей значит, лучше. И вообще, о каких партиях ты говоришь, если она у нас одна? Мог бы и сам догадаться! И не сомневайся в её патриотизме! И не лезь к ней с этим: пусть решает свои проблемы самостоятельно, - было видно, что диалог очень сильно изматывал вожатую, что она «выдавливает» из себя каждое слово через силу.

Я закончил с кроссовками, встал на пятки, плавно развернулся спиной к «начальнице» лагеря и побрёл по улочкам «Совёнка» в поисках хоть кого-нибудь, кого можно порадовать дискачом.

А вот и Ульяна, о которой я только что думал. Как всегда, носится с мячом по спортивной площадке. И на ней в коем-то веке был галстук! Это очень странно, учитывая, что каких-то полчаса назад я его на ней не видел, ведь проходил мимо площадки ещё когда шёл на ужин, а она зависала здесь с самого обеда. К тому же, какой идиот будет надевать галстук вечером? Подожду, пока остановится, чтобы успела привести мысли в порядок. Наконец, она забросила мяч в кусты и полезла его доставать, скрючившись в три погибели. Я подобрался к ней на цыпочках сзади и схватил за ногу.

- Ульяна! С чего это ты решила цеплять на себя всякие галстуки? Образцовой пионеркой побыть захотелось? – когда девочка отдёрнулась и резко ко мне обернулась, она скорчила непонимающую гримасу.

- Аай, чего творишь?! – она покраснела и насупилась. – Ты про что, Дим?

- Я про галстук, вот про что! Ты же раньше его не носила вроде…

- Я и сейчас его не ношу! Ты где его вообще на мне увидел? – после этого ответа я подумал, что девочка просто надо мной издевается, поэтому протянул руку и попытался ухватить её за обновку, но вместо этого тронул только ворот рубашки, а сам галстук не ощущался: как будто стереокартинка.

- Ты чего ко мне лезешь, больной что ли?! – воскликнула Ульяна и отпрыгнула от меня на шаг назад. Девочка покраснела ещё гуще и вздрогнула. – Щас ребятам расскажу, что ты к маленьким пристаёшь, и они тебе ввалят!

Угроза пролетела мимо моих ушей.

- Мистика какая-то… Советую тебе посмотреться в зеркало, и ты обнаружишь на себе сюрприз: только не в карманное, близко, а хотя бы метров с двух. По-моему, такие есть на шкафах в домиках. В каждом домике. В любом случае, я к тебе по другому делу.

- Лучше ты на себя посмотрись! Я уж как-нибудь разберусь. А насчёт дела: ну давай. Только на расстоянии! А то непонятно, пионер ты или маньяк какой.

- Дискотека не отменилась. Она будет. Расскажи всем об этом, и пусть Шурик с Электроником приготовят оборудование для музыки. Тебе понятно?

Обычно Ульяна вела себя дерзко, с некоторым презрением ко всем окружающим, в том числе и мне (даже мне), но мой тон звучал настолько требовательно, что даже она не посмела спорить, а просто раскрыла широко свой розовый ротик, тряхнула огненными волосами и удалилась из вида быстрым шагом. Не бегом, а шагом! Всё-таки дрессировка работает. Всё-таки роль начальника у меня выходит.

А может, она просто очень хотела эту дискотеку, и все претензии отошли на задний план.

Я вальяжной походкой направился к площади и уселся на лавочку. Через несколько минут уже закипела работа: ребята притащили две довольно крупные колонки (примерно мне по пояс). На вид, конечно, потрёпанные, но, думаю, на звучании это вряд ли скажется. Тем более, главное – это пробудить активность, а не слух усладить. Желательно, сделать погромче, чтобы услыхали в какой-нибудь соседней деревушке и вызвали милицию.

Я отвлёкся на созерцание своего смартфона, в который в коем-то веке уткнулся, а когда закончил безуспешные попытки поймать Wi-Fi, когда сфотографировал Генду и площадь, заметил множество огней на деревьях. Очевидно, ребята заблаговременно развесили гирлянды, которые создавали праздничную атмосферу во тьме ночного тёплого «Совёнка». Солнце давно село, и приятный холодок перебирал мои волосы.

- Ну ты, конечно, и даёшь! – ко мне подбежала Ульянка, тяжело дыша. Она впервые выглядела такой встревоженной. На её глазах были слёзы, а лицо выражало искренней испуг. – Что со мной было?! Ну как я могла не заметить, что сама его с утра надела! В любом случае, ты оказался прав. На счёт этой штуковины: я пошла в домик переодеваться к дискотеке. И увидела себя в зеркале на шкафу. Нет, вовсе не потому, что это ты мне сказал, а просто случайно. Я попыталась снять галстук, потому что он вообще не в тему на празднике, а когда потянулась рукой к шее, он исчез сам собой. Я, конечно, переоделась. Дискотека всё-таки. Но мне страшно. Даже очень… - вместо привычных шорт и красной майки «СССР» девчонка напялила на себя нечто, напоминающее вечернее платье: нечто оранжевое, свисающее до самого асфальта, подобранные и завязанные синими ленточками рукава, а на голове какая-то искусственная диадема. Смотрелось всё это на ней, конечно, непривычно, но при этом весьма изящно. Все бы так одевались!

- А ты попробуй завтра надеть другую рубашку! Если галстук всё равно появится, то особо не расстраивайся. Тебе стало от этого хуже? Или может, - я прищурился, - он неприемлем для тебя по идеологическим причинам?

- Нет-нет, вовсе нет! Просто испугалась… Ведь это же ненормально!

- Здесь всё ненормально, - глубокомысленно изрёк я. – Забей. Себя со стороны ты всё равно не видишь, а зеркало игнорируй. Оно может обманывать, как в сказке. Ты ведь читала сказки? Или, если хочешь, мы можем прямо сейчас пойти к Ольге и разобраться, что за ерунда здесь творится, - я пытался помочь девочке, потому что мне её стало жалко. Всё-таки из нас она была самой маленькой, и кто-то должен был поддержать юного человечка в его душевном потрясении, ведь оно даже для меня тяжеловато.

- Ну уж нет! К Ольге Дмитриевне я не хочу! Лучше потанцую вместе со всеми… - Ульяна быстро убежала, а через минуту ко мне подошла Женя. Одета она была довольно эффектно, но для девушки, всё своё время проводящей в библиотеке и мало общающейся с окружающими, вечернее кружевное красное платье показалось мне довольно комичным.

- Женёк, ты что, трезвая? В тебе проснулись первые женские инстинкты, абож з ними желание одеваться внешности соответственно? – я не понимал, почему начинаю коверкать русский язык. От радостного перевозбуждения иногда башку сносит.

- Чегоо?! – Женя напрягла лицо так, что у неё выступили морщины. Мой диалект, вызванный чрезмерным умом, производил на пионерку НЕИЗГЛАДИМОЕ впечатление!

- Цього-цього… видоплясати зи тяфом збираюся! Неужели ты этого не хочешь? – тем временем заиграла музыка. Тихая. «Наверное, тестируют… Или композицию подбирают».

- Да пошёл ты! Я тут… я тут тебе почти предложение делаю, а он изгаляется! Брысь! – Женя забежала сзади, дала мне подзатыльник и смешалась с толпой пионеров на площади, так что я даже не успел достойно ответить…

Пионеры сегодня, в отличие от будней, были «разноцветные», особенно девчонки – каждому хотелось одеться поярче, чтобы выделиться. Хоть и лагерь, а индивидуальность никто не отменял.

Ульянка, по всей видимости, уже успокоилась, ибо о чём-то оживлённо болтала с Алисой. ДваЧе, кстати, единственная из девочек, кто пришёл сюда в обыкновенной спортивной форме.

Толпа, сказать по правде, собралась преизрядная. Дождавшись, пока ребята освободили импровизированную «танцплощадку», распределившись по краям площади, девочка-«СССР» демонстративно вышла на середину и принялась кривляться всем туловищем. Именно кривляться, ибо у меня язык бы не повернулся назвать ТАКОЕ танцем! В любом случае, пока Ульянка этого не сделала, никто не решался выйти первым. Может, ждали любимых песен, а вообще, боялись. Обычно в таких ситуациях сделать первый шаг – всегда трудно. Люди по своей природе закомплексованы, и это большая проблема любого общества…

Ребята потихоньку начинали проникаться духом праздника, а ко мне приблизилась Славяна. И если Женю я случайно отшил своей «мовой», то блондинка, которой, кстати, судя по имени, мова подходила больше (хе-хе), появилась как раз в такой момент, когда я заразился общим танцевальным духом, и мне захотелось поучаствовать в веселье наравне с другими.

- Эй, врубите мьюзик громче! Господин плясать желает! – я подхватил Славяну под руку и, потанцевав минут пять, довёл до Генды. Девочка мне говорила что-то романтичное, но я не обращал внимания, в голову шли безумные идеи. Мне хотелось быть в центре событий – мне было мало, что мы танцуем посередине – мне надо было отчебучить что-нибудь такое, на что не решился бы уж точно никто. Посягнуть на святыню!

И я залез на памятник, забыв о своей партнёрше. Две колонки заслоняли имя Деятеля, Ольги рядом не было, потому что дискотеку она отменила и давно дрыхнула у себя в келье. Следовательно, от ненужного контроля мы были удачно освобождены. В любом случае, здесь был я, а значит шоу в любом случае обязано продолжаться, но без надзирательницы всё же спокойнее, потому что пионеры, в отличие от меня, её слушаются.

- Славь, залезай ко мне! Места мало, но зато на высоте! – я вспомнил о блондинке, взял её за дрожащую руку и помог девочке повторить мой «подвиг». Снизу на меня смотрели Шурик, Электроник и ещё какой-то пацан, помогавший им с аппаратурой. – А вы врубайте свою музистику на полную катушку. Пусть здесь всё разорвёт! Мне плевать, какая песня будет играть! Важно, чтобы громко!

«Глядишь, весь район разбудим. Прибегут сюда местные с вилами и топорами и зададут жару. Боже, как я этого хочу!»

Заиграла мелодия, в которой я без труда признал минусовку «Там, где клён шумит». Что ж, неплохо. Уж лучше, чем современное рок-горлопанство!

Мы вдвоём попробовали танцевать, придерживаясь с двух сторон за Генду. Точнее, двигать руками, плечами и головами взад-вперёд, стараясь не раскачивать туловище, дабы не свалиться с узенького карниза на жёсткую площадь.

- Ребята, танцуйте! – ребята остановились и не танцевали. Они столпились вокруг памятника и смотрели вверх на нас, будто им показывали диковинных зверей. Вся эта пёстрая компашка мне была противна – они неспособны на подвиг! А вот Лена отошла на край площади, уселась на скамейку и демонстративно раскрыла книгу, которая там загодя лежала, приготовленная, словно заначка. Я не мог разобрать отсюда выражение её мордашки, но скорее всего оно выражало примерно такие чувства: «Мне не досталось танцора, поэтому можно пойти и с лёгкой душой повеситься! А вы не подскажете случайно, где мыло?» Одета она была в тёмное платье со звёздами и небольшим вырезом на спине.

Я уж хотел прекратить свой спектакль и снизойти на грешную землю, но это случилось раньше и пренеприятнейшим для нас со Славей образом. Каменный Генда резко оторвал от щеки и глаза ладонь, широко размахнулся и одним махом хлопнул меня по боку. Не сказать, чтобы сильно, но в такой ситуации даже Валуев потерял бы равновесие и грохнулся наземь от маленького кулачка пятиклассницы. Чего уж говорить про меня – маленького неспортивного программиста, который только и делает, что сидит в своей квартире и кодит, между делом поигрывая в инди-хорроры и ММОРПГ. Славяна с визгом успела соскочить раньше.

Генда защитился.

Я увидел звёзды, сплетённые в диковинные созвездия-сплетения, на мгновение оказался в свободном полёте, ну и наконец мой череп близко познакомился с грешным асфальтом. Боли, наверное, было столь много, что организм отказывался её трезво принимать, поэтому я просто мгновенно «отключился».