ГЛАВА-СПУТНИК. ЯЗЫЧНИКИ-ЭЛЕКТРОПОКЛОННИКИ и ЛЕНИН МАВЗОЛЕЙ

Потеряв сознание, что бы, вы думали, я увидел? Ну, естественно, сон. И он опять был настолько реальным, что я ни на секунду не терял памяти о том, кем я на самом деле являюсь, и где на самом деле нахожусь. Нахожусь я, к величайшему сожалению, всё ещё в «Совёнке», и сейчас мне просто показывают видения какого-то больного на голову Высшего Разума, которому доставляет удовольствие проводить надо мной эксперименты.

Если первый раз, когда я очутился на синей планете, страх всё-таки присутствовал, то теперь он совсем исчез, растворился глубоко в сердце. Может быть, это было связано с тем, что никакой синей планеты сейчас не было, а вместо него перед глазами торчал самый обычный (теперь уже для меня) «Совёнок». Я чувствовал себя исследователем собственного мозга в довольно безопасных условиях.

Кто-то хочет, чтобы я разгадал какую-то головоломку. Всё это мне здорово напоминало сказочку про Ивана-дурака: «Пойди туда, не знаю куда – принеси то, не знаю, что».

Передо мной высился тот самый столб, возле которого я стоял перед потерей сознания, который так здорово поставил того сумасшедшего с продуктами на место, который явно обладал какой-то, необъяснимой мне, аурой.

Только был я здесь на этот раз не один и не вдвоём: столб окружила небольшая толпа народа. В них я без труда признал своих старых знакомых. Вот Алиса, вот Славяна, вот остальные. Все, кроме Ольги и Виолетты. Взрослым, как я понял, здесь не место, или они отдыхают от своих организаторских обязанностей. Ну а Олька от любимого шезлонга с книгой. Какой-то сугубо «детский» клуб. Если, конечно, 17-летних парней и девушек ещё можно назвать детьми…

Внезапно ребята встали на колени, сложили руки на груди, потом вытянули их вперёд в сложенном состоянии и принялись старательно совершать строгие жесты в воздухе: если бы я не знал, что подавляющее большинство советских пионеров – атеисты, то подумал бы, что они молятся. Их пассы представляли собой чёткие движения из стороны в сторону, сопровождаемые невнятным бурчанием.

Но чем это ещё может быть, если не религиозным ритуалом? Ничем, вот именно. Значит, здесь идёт съёмка какого-то кинофильма. Я огляделся и посмотрел, нет ли нигде оператора с камерой. Нет, никого не было. Значит, версия о съёмке отметается. Делают это ребята от чистого сердца… А столб потрескивает, что свидетельствует о том, что там циркулирует большое напряжение. Чего я, кстати, не замечал, когда был наяву. Мне всегда казалось, что ЛЭПы здесь какие-то бесшумные, нерабочие, новые.

Дальнейшие слова ребят убедили меня в том, что они принадлежат к какой-то непонятной секте: возможно, даже тоталитарной, потому что в лагере вообще любят строгость.

- О, Колосс, дарующий нам свет! Даруй же нам и путь истинный! – декламировала Славяна, словно рассказывала белое стихотворение на уроке литературы. – Ты можешь всё...

Голос девушки звонко разносился в закат, и мелкие оранжевые облачка, казалось, покачиваются в такт её громкой распевной молитве.

- А если Ты можешь всё, даруй нам Свободу! Мы хотим, чтобы Ты даровал нам свободу! – в своей нагловатой манере продолжила речь подруги Алиса. Она и божеству умудрялась условия ставить! Славяна в ответ прекратила разводить руками по воздуху и грубо толкнула рыжую соседку по молитвенному кругу за чрезмерную грубость речи.

- Не смей с Ним так разговаривать! Ничего не даст, а свет и тепло заберёт! И будем до конца смены без дискотек и песен куковать! А настанет зима – кто нам отопление даст, кроме Электричества, а? У нас здесь газы не проведены! – Двачевская, что бывает с ней крайне редко, признала ошибку и в знак извинения бухнулась лбом о землю. Благо, асфальт здесь не положили, ведь действо происходило в чистом поле, где и стояла опора, возвышаясь над лесами...

- Да, признаю свою вину, - покорно сказала Алиса, и удивился я этому едва ли не больше, чем от общей ситуации. Потому что к изменению декораций я привык, а вот характеры персонажей до сих пор так кардинально не менялись. Надо будет потом поэкспериментировать с их психикой, если доведётся ещё здесь пожить…

Подростки встали с колен и взялись за руки, разом выпрямляя спины. Их лица устремились вверх, на изоляторы, посверкивающие в закатном Солнце.

- Что у вас за игры такие?! – я всё-таки не выдержал и дал знать о своём присутствии. Правда, без толку. Стоящим в круге до меня не было никакого дела – они продолжали молчаливо бдеть, сцепившись, словно каменные изваяния, как те статуи на входе. Словно, кроме этого высоковольтного столба, в их жизнях не было ничего – ни родных, ни друзей, ни увлечений. Словно он был гипнотическим молоточком, что раскачивает очередной психолог, воображая себя гипнотизёром покруче Кашперовского.

Я уж подумал, что мне хотят наглядно продемонстрировать сумасшествие пионеров, но оказалось, что их поклонение не такое и беспочвенное, ибо… столб начал им отвечать. Все изоляторы одномоментно вспыхнули красным, будто Красное Знамя, цветом, а вслед за изоляторами осветились и провода метров на десять в радиусе от столба, захватывая кусочек неба и лаская своим мощным прожектором верхушки берёз.

Мало того, провода ещё и зашевелились: они стали похожи на инопланетное существо из моего предыдущего сна. Вслед за этим и сам столб приподнялся со своего места и сделал пару шагов туда-назад. Я убедился, что те инопланетяне и этот столб принадлежат к одному виду существ – только этот разительно больше и ветвистее, как будто матка у шершней… А может, и не больше – возможно, я просто не оценил истинных размеров той горы, растущей на непонятной планете. Кто знает – может, она тридцать миль в высоту, да и во сне все размеры иллюзорны.

На улице были сумерки, но в свете ярких изоляторов всё видно, как днём. И даже лучше, потому что у меня в глазах наступила такая необыкновенная яркость и чёткость, какой раньше я не ощущал даже в реальной жизни, не говоря о грёзах. 150% к реалистичности!

Столб плавно покачнулся всем своим металлическим телом, изогнувшись змеёй. Он было захотел пригнуться так, чтобы вершиной достать до пионеров, но испугался, что порвёт провода, связанные с городом… и вернулся в своё привычное положение: никогда бы не подумал, что обычная сталь может быть настолько гибкой. Но мы же говорим не об обыкновенном столбе, а о сказочном – а в сказке, как известно, возможно всё, чего захочет её автор.

«Стоп! А если его провода связаны с городом, то, может, мне следует пойти по ним, и я попаду куда-нибудь поближе к дому?»

Интересно, а кто автор моей истории? Кому мне по возвращении надавать подзатыльников за свои злоключения? Кому по мордасам выдать?

- Эй, вы чего творите?! Вам разве не говорили, что стоять рядом с электрическими линиями опасно для жизни?! – кто бы вы думали это был? Ну, конечно же, Ольга Дмитриевна, неизменно заботящаяся о нас. Вернее, считающая, что заботится…

Я уж собрался рассмеяться в душе, потому что наверняка знал, что на окрики со стороны местная секта не реагирует. До чего же я ошибся! Вот как раз на Ольгу они обратили внимание сразу же и задрожали от страха так, как будто им вот-вот готовились провести болезненную экзекуцию. Вообще, сам разговор с вожатой для многих из здешних был сродни пытке. А с разъярённой вожатой – тем паче. Слава Богу, что не для меня. Бесит то, что не все рассуждают, как я.

- Эмм... - первой начала извиняться Алиса. Да в этом сне всё набекрень! Всё не так, как положено. – Извините, мы тут просто в одну игру играли... Обещаю, это последний раз, - Двачевская опустила лицо в землю, разрывая цепь рук со своими товарищами, становясь на колени. Ещё чуть-чуть, и она бы плакать начала. Захотелось как следует вломить Ольке… и Алиске (за то, что поддаётся).

- И в какую же такую игру можно играть под высоковольтной линией?! Неужто в «Кого первым пришибёт током?!» Или «Кто убежит от разряда – бонусные вольты в подарок?!» - Ольга была в ярости. Я не видел её такой, даже когда отказывался посещать дурацкие линейки. – Немедленно по домикам и спать!

- Вообще это моя вина! – вступился за Алису Электроник, которого я сразу и не заметил. Парень сделал шаг вперёд и тоже в свою очередь скорчил виноватую мину. – Дваче...вская ведь просто глупая девочка, которая не всегда может осознавать последствия своих поступков. А я парень – проследить за этой недалёкой пионеркой должен был я.

- Я Дваче! Меня зовут Дваче… Так проще и короче, - сделала очередное сенсационное признание Алиса, пока я молчаливо открывал рот от «перемены слагаемых».

- Да зачем? – замялся Электроник. – Я всё равно буду называть тебя просто Алисой, а то как-то странно получается…

Не успела Ольга ответить, как Алиса бешеной рысью бросилась на Сергея, завалила его на спину, уселась сверху и принялась нещадно лупить по ушам, иногда задевая нос.

- Алиса! Прекрати! – увещевала «бешеную рысь» Ольга, но Двачевская успокоилась лишь тогда, когда убедилась, что уши её жертвы раскраснелись до нужной ей цветовой гаммы. Ну или Электроник сумел отбиться – я не особо следил за их разборками. Зато понял самое главное – в столбе явно сокрыта какая-то загадка, и когда я проснусь, то обязательно должен буду её расследовать. Хотя бы попытаться. Недаром высшие силы так тщательно охраняют этот объект. Просто так стволы у ружей не сгибаются, как и стволы столбов. Ежели, конечно, их не бросить в доменную печь.

Столб, как и любое животное или человек, защищается от узников «Совёнка», пребывающих здесь в настоящей Блокаде. От слова «Блок.Ада». Для него (столба) такое поведение вполне логично.

Пионеры разомкнули круг и начали расходиться. Я ещё раз попробовал привлечь их внимание простыми громкими возгласами, но ребята проходили мимо меня так, как будто я был пустым местом. Моё тело каждый раз пронзал мокрый холод, когда очередная тушка проскальзывала сквозь моё несчастное тело…

Подбежав к Ольге, я хотел её резко дёрнуть за рукав, но мои пальцы прошли сквозь девушку. При этом вся сущность ощутила ужасную слабость, и захотелось спать. Такого я даже от призрака Юли не чувствовал. Желание спать во сне – это ещё тот нонсенс, но деваться было некуда, и я упал в траву, которая сейчас показалась мне особенно высокой и мягкой, как будто желанная кроватка...

***