Многоразличная премудрость Божья

Я уже упоминал о многоразличной премудрости Божьей, которая должна быть продемонстрирована Церковью. Это — полная противоположность мудрости властей тьмы, которые превозносят силу, насилие, зверство и власть, в то время как Бог превозносит кротость, юродство и смирение. Бог избрал немудрое и немощное, чтобы посрамить сильное и мудрое. Ставим ли мы максимальное ударение на Божьем юродстве? Готовы ли мы подвергнуться унижению за немощь? Или же мы отражаем мудрость самих начальств и властей тьмы, и потому не представляем для них никакой угрозы? Если мы будем набирать обороты как апостольская Церковь, то возбудим против себя оппозицию и гонения со стороны сил тьмы, а также ту невыразимую ярость, насилие и жестокость, которым подвергались христиане на протяжении истории. Это — нечто большее, чем просто убийство людей: перепиливание пополам, сдирание кожи с живых, сжигание на костре. Существует зверство и жестокость, дьявольская ненависть, кипящая против Бога, желающая заставить человека сдаться и подчиниться на условиях демонических сил. Но вместо этого следует иная реакция: любовь к своим врагам, молитва на своих гонителей и слова, произносимые перед смертью: «Господи, не вмени им греха сего».

Когда Стефан в последний раз вздохнул, произнеся эти слова, вечная сила этого утверждения сломила нечто у демонических начальств, и это освободило одного злого иудея (Савла). Ему поперек духа стало «рожно», которому он, в конечном счете, вынужден был покориться на дороге в Дамаск. Нечто происходит, когда кротость и смирение встречаются с крайним зверством. Это — демонстрация многоразличной премудрости Божьей, которую эти силы вынуждены признать. Ничто другое не может произвести на них впечатление, кроме самой природы Бога, святости Его характера, проявляемого во времена предельного давления, — и только страдания и крайняя нужда открывают это.

Не это ли произошло на Кресте? Иисус не корчился и не стонал, чтобы сохранить Свою физическую жизнь, состоящую из протоплазмы. Он предал дух Свой, произнеся слова: «Отче, прости им», — которые услышал один язычник-римлянин, сотник, профессиональный палач, хорошо обученный своему кровавому ремеслу. Он видел много убийств и людей, умирающих на крестах, корчившихся и плюющих в него с отвращением и презрением, потому что они был всего лишь людьми, цепляющимися за свою жизнь. Но вот, он увидел как умирает Богочеловек при крайнем мучении и боли, но величественно, и из уст этого сотника вырвались слова, превышающие уровень его сознания: «Истинно, Человек Сей был Сын Божий!» У него не было какого бы то ни было библейского образования, но он был вынужден с определенностью признать истинность личности Того, Кто был на Кресте, увидев то, как Иисус переносит Свои тяжелейшие предсмертные страдания. И это не могло быть явлено нигде, кроме Креста, и никаким другим способом, кроме как через смертельные страдания. Несмотря на то, что Иисус подтвердил то, что Он был одновременно Сыном Человеческим и Сыном Божьим тем, что Он говорил, и теми чудесами, которые Он совершал, требовался именно такой финал и завершающая демонстрация, свидетельствующая о том, Кем Он был и есть. Это стало основанием для спасения человека, который был бы подвергнут вечному мучению как убийца, если бы с его уст не сорвалось признание того, что перед ним — действительно Сын Божий.

Как Иисус ходил, так и мы должны ходить в этом мире. Бог ожидает заключительной демонстрации, которая пронзит вселенную до самих оснований, — и это должно быть сделано через Церковь, чтобы исполнилась вечная Божья цель. Словом и в доктринах мы соглашаемся с премудростью Божьей. Мы служим Ему и любим Его, но состоянием своей жизни и образом нашего поведения на работе, дома, в постели или в любом другом месте, мы в той или иной степени соглашаемся с другой мудростью и другим путем. Манипуляция, вымогательство, соблазны и лесть направлены на то, чтобы склонить волю другого человека и потому являются проявлениями зла. Поступая так, мы, фактически, соглашаемся с мудростью демонических начальств этого мира, склоняясь перед их богами, служа им и исполняя их волю.

Перед нами сейчас стоит вопрос: «Как мы будем реагировать во время крайнего давления и гонений?» Наша небольшая нетерпимость, критический дух, пренебрежение, надменность и раздражительность уже являются доказательствами нашей слабой подготовки к заключительной конфронтации. То, на что мы жаловались в церкви, а именно: испытания и трения, приходящие к нам от других христиан, — было ни чем иным, как Божьим средством для формирования в нас Его праведного характера. Он желает привести нас к такому предельному состоянию, при котором мы будем способны реагировать как Христос, чтобы когда наступят максимальные гонения, мы смогли стоять величественно и являть премудрость Божью. Мы будем демонстрировать триумф Креста и Духом вечным принесем себя Богу, как это сделал Иисус в завершающий момент Своих страданий. Вечный Дух приносил в жертву Самого Бога, и то, что в тот момент увидели власти тьмы, было демонстрацией Бога как всего во всем. Это было раскрытием перед всей вселенной Его Божественной сущности.

Когда такая же демонстрация будет совершена нами, триумф будет завершенным, а власти тьмы — разбиты. Это — вечное Божье предназначение для Церкви. Фраза «сораспятые Христу» не является для нас вопросом выбора или какой-то роскошью. Это — самое основание нашей победы. Если вы пережили эту смерть и воскресли, чтобы ходить в новой жизни Христа, — то чего же вам еще бояться? Это — призыв к зрелости, и к тому, чтобы Церковь пришла в свою полноту согласно вечной цели Бога, предопределенной для нас, ради которой Он сотворил все. Это — нечто превышающее человеческие и земные понятия, и оказывающее влияние на грядущие века. Да увидим мы наше призвание и да восстанем для его осуществления и для того, чтобы принимать всякую трудность, испытание и переживание как то, что приходит от Божьей руки. Это даст нам новый взгляд на страдания, более реалистичное предвкушение нашего будущего и наших гонений не как чего-то такого, о чем мы должны плакать, но того, чему мы радуемся как привилегии и вышнему призванию вовеки в Нем.

Победа святых

Рассмотрим один эпизод из жизни Давида, чтобы увидеть конфликт двух мудростей (хотя такие понятия, скорее всего, Давиду не были знакомы). Маловероятно, чтобы он осознавал всю значимость своего поступка, однако то, что он сделал, и то, как он поступил в особенно «кризисный момент», повлияло на характер его последующего царствования. Грядущее Царство также имеет определенный характер, и Бог не стыдится называть его «Царством Давидовым». Я верю, что этот характер был проявлен Давидом в одном конкретном эпизоде из его жизни еще до того, как он стал царем. Вполне вероятно, что именно этот его поступок стал ключевым для его прихода на царство, и что подобные черты характера станут ключевыми также и для нашего утверждения как «царей».

Непрекращающееся преследование Давида Саулом, описанное в 24-й главе 1-й книги Царств, является не только историческим, но и символическим, потому что в образах Давида и Саула выражены два духовных антипода. Конфликт между ними — это отображение извечной вражды между теми представлениями, которых придерживался каждый из этих двух царей. Саул является символом всего видимого и показного, престижного и производящего впечатление как в религии, так и в политике. Он выглядел на сто процентов царем. У него были все необходимые для этого внешние качества и достоинства. Он был тем, кого поставил Бог над Израилем, когда народ захотел, чтобы им правил человеческий царь, хотя на самом деле их Царем был Сам Бог.

Мы все знаем, какой беспорядок наступил при правлении Саула, и как он не захотел быть послушным Богу. Когда он получил указание от Бога уничтожить амаликитян, их детей вплоть до младенцев, верблюдов, овец, волов и т.д., он не сделал этого. Он был послушным только отчасти и сохранил лучшее из овец и волов, чтобы принести в жертву Господу. Также Саул не посчитал нужным убить царя амаликитян Агага. После этого пророк Самуил всю ночь проплакал о непослушании Саула, потому что частичное непослушание — это тоже непослушание, а затем взял меч и собственноручно разрубил Агага. Мы должны обратить особое внимание на то, что тот же самый Саул, который не был полностью послушен Богу в уничтожении исторических Божьих врагов, всего несколько глав спустя уничтожил целый город священников Номву: и мужчин, и женщин, и младенцев, и верблюдов, и овец, и волов, и ослов. И причиной, побудившей Саула искоренить целую общину священников, стало то, что они помогли бежать Давиду.

С другой стороны, Давид был неприметным слабым юношей, которому однажды пришлось притвориться сумасшедшим, пуская слюну по бороде и чертя на дверях. Он много времени провел в пещерах и в обществе жалких, разочарованных бродяг. Есть такая глубина в образах этих двух людей, и первый из них абсолютно и совершенно непримирим со вторым. Это, также, — иллюстрация последних дней, когда Церковь, ставшая всего лишь религиозной организацией, будь то номинальной или евангелистской, с горячностью и горечью будет оказывать сопротивление остатку Божьего народа, имеющему характер Давида.

Царственная особа, которую люди склонны превозносить, не может выносить жизнь того, кто внешне выглядит незначительным и относится к себе всего лишь как к блохе. Это — не зависящее от времени, классическое противоборство, которое будет существовать до тех пор, пока существует этот мир. Тот, кто помазан Богом, независимо от своей внешней невыразительности, будет постоянно подвергаться необъяснимым нападкам и преследованиям со стороны тех, кто не может выносить само его присутствие. По какой-то причине гонители этих смиренных людей считают, что они, на их взгляд, не должны жить. При этом они не могут даже определить, в чем виноваты эти «Давиды», так как то, что их выводит из себя — это то «безрассудство», с которым другие всецело посвящают себя Богу. Что в Давиде настолько взбесило Саула? Почему человек, обладающий властью, религиозным и политическим авторитетом, так невзлюбил беспомощного и непримечательного юношу? Ответ на эти вопросы соответствует тому, что будет происходить и в последние дни.

Осознание своей слабости и полной зависимости от Бога вызывает неприязнь со стороны тех, кто наоборот считает себя компетентным и обладающим большими способностями. Быть немощным, немудрым и зависимым от Бога — это значит точно так же, вызывать ярость у того, кто религиозен, но основывает свое религиозное умение на собственных способностях и на том, что ему по силам, и что он может сделать.

На протяжении многих веков большие христианские деноминации, будь то католики или протестанты, точно также не могли выносить присутствие в своей среде тех, кто жил только на основании того же «немудрого» упования на Бога. Какую угрозу, должно быть, представляли такие люди этим великим «монолитам», если им даже не разрешалось жить! Их гнали, преследовали, привязывали спинами друг к другу и топили в реках и озерах, сжигали на столбах и безжалостно гноили в тюрьмах. Этих людей постоянно встречали со злобой, потому что своей слабостью и безобидностью они представляли угрозу силам тьмы.

Я не думаю, что мы действительно осознаем, что является истинной природой победы верующих. Пророк Даниил говорит о «роге», который будет направлен против святых Всевышнего, и который «вел брань со святыми и превозмогал их» (Даниил 7:21б). Книга «Откровение» делает все это еще больше загадочным, добавляя: «дано было ему (зверю) вести войну со святыми и победить их...» (Откровение 13:7а). Совсем непросто согласиться с тем, что Бог допускает, чтобы враг наших душ уничтожил Церковь и победил нас.

Мы никогда не станем победителями теми энергичными способами, которые используем сейчас, «беря власть в свои руки», крича на врага и «захватывая» города «для Христа». Похоже, что в Писании показан совсем другой сценарий. Бог действительно позволит врагу победить верующий остаток Церкви. «Дано было ему (зверю) вести войну со святыми и победить их», — это последняя фраза, описывающая состояние Церкви в последние дни. Даниил говорил о том же. Это выглядит противоречиво, потому что в этом случае не понятно, в чем же заключается победа? Как в ветхозаветной книге пророка Даниила, так и в новозаветной книге «Откровения» Иоанна написано, что святые будут побеждены. Они будут поражены и подавлены, и Бог допустит это. Но, в чем же, тогда, состоит их победа?

Мы, вероятно, представляем, что выражение «не возлюбили души своей даже до смерти» означает, что мы смело соберем последние силы, чтобы выдержать все притеснения, и каким-то образом продержимся до конца. Но что, если победа будет выражаться в смерти? Тогда все дело будет не в самой смерти, но в том, как мы будем умирать. Почему Бог допустит, чтобы мы были побеждены? Что будет продемонстрировано через мудрость Божью, когда будет нанесено окончательное поражение силам тьмы, и они будут сброшены с неба? Это будет не та победа, о которой мы думаем с человеческой точки зрения, но то, что будет продемонстрировано, когда мы сами будем побеждены. Мы побеждаем тогда, когда побеждают нас, и до тех пор, пока мы не поймем этого, не начнем ожидать, готовиться и даже переживать это в какой-то степени сейчас, в нужный момент мы не продемонстрируем того, что от нас ожидает Бог.

Царство Давида

В жизни Давида наступил критический, выдающийся и поворотный момент, который открыл его характер. То, что он совершил соответствовало Божьему характеру, и это отличает мудрость Божью от мудрости сил тьмы. Силы тьмы будут делать все, что угодно, для того, чтобы добиться своего. Они будут искушать, запугивать и угрожать. Им не знакомы угрызения совести, и потому они пойдут на любую безнравственность, аморальность и подлость. Но цели Божьи должны и могут быть достигнуты только Божьими средствами, и эти средства не должны противоречить достигнутым результатам, но иметь тот же характер и качество. Мы не можем «установить Царство Божье» тем способом, который отличается или даже противоречит характеру Самого Бога. Если Церковь начинает использовать манипуляцию во время призыва к покаянию, играя на чувствах людей, или принуждая людей выйти вперед при помощи какой-либо психологической уловки, то это противоречит характеру Божьего Царства. Мы должны быть очень осторожны не только при выборе целей, но и при выборе средств для их достижения, чтобы не вступить в противоречие с Божьими принципами.

Завершающий момент наступит совершенно неожиданно, непредвиденно и внезапно, и время на подготовку уже не будет. Именно тогда откроется, какими мы являемся на самом деле. К моменту испытания мы подойдем с тем характером, который мы позволили Божьей руке сформировать в себе, и такой момент наступил и для Давида. Его преследовал Саул, и он спрятался в пещере вместе со своими людьми. Когда Саул вошел в эту же пещеру по нужде, люди Давида сказали:

«Вот день, о котором говорил тебе Господь: “Вот, Я предам врага твоего в руки твои, и сделаешь с ним, что тебе угодно”» (1 Царств 24:5).

Они, без сомнения, ожидали, что Давид убьет своего преследователя и таким образом избавится от своих неприятностей. Это был критический момент, и Давид был свободен сделать то, что посчитал бы нужным, и для каждого из нас также наступают подобные моменты — возможно, даже ежедневно. Разве есть большая свобода, чем быть сыном или дочерью живого Бога? Сегодня многие говорят о свободе, находясь в рабстве, но тот, кого Христос освободит, истинно свободным будет. То, какими мы являемся на самом деле, определяется тем, как мы поступаем и о чем думаем, имея свободу выбора. То, что мы делаем на основании своей свободы, является свидетельством для сил тьмы.

Давид интуитивно отрезал угол одежды Саула, не убив его. Он сделал это, ничего не зная о вечной значимости своего поступка, и то же самое должны будем сделать мы для реализации вечных Божьих намерений. Таким образом наши поступки должны отражать характер Давида, и это будет проявлением многоразличной премудрости Божьей. Если мы не рассматриваем свою жизнь в этом контексте, то мы просто духовно слепы и аннулируем себя как Церковь, потому что мы не сможем выполнить ключевую роль посредника в процессе окончательного восстановления Израиля. Другими словами, Бог ожидает демонстрации Его многоразличной премудрости, и та Церковь, которая справится с этим заданием, сыграет ключевую роль в процессе окончательно восстановления Израиля.

Эта мудрость нашла отражение в действиях Давида в тот критический момент, когда он убегал от Саула. Он незаметно отрезал край одежды Саула, но в последствии его совесть стала осуждать его за этот поступок. Если вы хотите заглянуть в сердце Давида и понять его характер, то вы можете сделать это именно сейчас. Давид был чувствителен к голосу своей совести, и он почувствовал внутри себя обличение даже за то, что отрезал часть одежды Саула. Что за человек был Давид? Даже не знаю, сможем ли мы когда-нибудь ответить на этот вопрос. Мы являемся продуктом совсем другой эпохи, которая портит общественные здания, засыпает улицы мусором и оскверняет жизнь богохульством. Если бы вы попутешествовали по Европе, то увидели бы повсюду разрисованные дома. Это — ужасные, демонические и отвратительные рисунки, которые показывают полное отсутствие уважения к чужой собственности. Начав с отсутствия уважения к чужой собственности, недолго закончить отсутствием уважения к чужой жизни. Но с Давидом все было не так. Его совесть обличала его всего лишь за то, что он испортил одежду царя, и затем он сказал:

«Да не попустит мне Господь сделать это господину моему, помазаннику Господню, чтобы наложить руку мою на него, ибо он помазанник Господень» (1 Царств 24:7б).

И это Давид сказал об отступнике и отвергнутом Богом царе, которому скоро суждено было погибнуть! Он сказал это о человеке, который обращался к колдунье, вызывал дух мертвеца и самовольно совершал жертвоприношения, не дождавшись Самуила. Все, что творил Саул, заслуживало презрения, но, тем не менее, Давид уважал его, но не за его поведение, а за его звание. Давид уважал Господа, однажды помазавшего Саула на царя, и это было почитанием власти. И не имеет значения, насколько сильно ошибался Саул. Помазание было настолько ценным, что даже тогда, когда царь был отвергнут Богом, Давид продолжал с почтением относиться к званию Саула, проявляя таким образом уважение и почтение к Богу, даровавшему это звание человеку.

Относится ли Церковь с таким же уважением к Израилю ради того положения, которое этот народ однажды занимал в Боге, несмотря на то, что сейчас он отвергнут и отступил от истины? История показывает, что Церковь проявляла по отношению к Израилю презрение и неуважение, потому что у нее не было правильного отношения к тем людям, которые однажды были помазаны Богом. Мы виновны в демонстрации «духа потребительства». Мы не знаем, что такое безусловная любовь и безусловное принятие. Это означает, что до тех пор, пока вы не докажете свою состоятельность и не покажете что-то заслуживающее внимания, вы не будете достойны принятия, не говоря уж о любви. Мы не знаем, что такое почтение и уважение, и гораздо сильнее, чем предполагаем, придерживаемся той мудрости, которая предъявляет условия.

И удержал Давид людей своих сими словами и не дал им восстать на Саула. А Саул встал и вышел из пещеры на дорогу (1 Царств 24:7).

Но какой была дорога Саула? Это был путь убийцы, путь, на который стал этот непримиримый человек, чтобы уничтожить то, что, на его взгляд, угрожало его царствованию. Позволив Саулу уйти, Давид подвергал риску свою жизнь. Это понимание должно глубоко укорениться в нашем сознании. Поступок Давида был чем-то большим, чем просто проявлением великодушия. Позволив Саулу встать и уйти, Давид, фактически, подписал себе смертный приговор. Это очевидно, хотя Саул и плакал «крокодиловыми слезами»:

«Ты правее меня, ибо ты воздал мне добром, а я воздавал тебе злом; ты показал это сегодня, поступив со мною милостиво, когда Господь предавал меня в руки твои, ты не убил меня. Кто, найдя врага своего, отпустил бы его в добрый путь? Господь воздаст тебе добром за то, что сделал ты мне сегодня» (стихи 18б-20).

Но понадобилось совсем немного времени для того, чтобы слезы Саула высохли, и он опять начал преследовать и разыскивать Давида. И эта погоня продолжалась до самой смерти Саула. Давид, позволив уйти живым своему преследователю, фактически, утвердил свое будущее. Является ли праведность истинной, если она ничего нам не стоит и ничем не угрожает нашей жизни? Одежда, в которую будут одеты святые последних дней, будет «сделана» из их праведных поступков. Поступок Давида был праведным, потому что он мог стоить ему жизни. Он по праву мог считать себя уже мертвецом, потому что, если бы Сам Бог не избавил его, то смерть от руки Саула была бы только вопросом времени. Это — многоразличная премудрость Божья, которая не является какой-то абстракцией, но состоит в абсолютной уверенности в Боге. Мудрость Божья говорит: «Если Бог не защитит нас, то мы просто не сможем сами себя защитить». Она требует, чтобы мы никогда не заботились о том, как поддержать свою жизнь, и не опускались до того, чтобы стремиться к какой-либо выгоде.

Кто из нас сегодня ищет собственной выгоды в тех вопросах, которые гораздо менее значительны, чем вопрос выживания? Одна лишь сфера сексуальной жизни поднимает множество вопросов относительно использования друг друга и манипуляции. То, что люди манипулируют друг другом: родители — своими детьми, жены — своими мужьями, мужья — своими женами, а пасторы — своими общинами, — показывает, что мы достаточно легко опускаемся до того, чтобы «наложить руку» на чью-то жизнь. Символическое выражение «наложить руку» подразумевает достижение своей цели за счет других, однако Давид, веря Богу, предоставил Ему судить и мстить. Он не наложил свою руку на Саула. Давид был готов, скорее, погибнуть сам, чем прикоснуться к Божьему помазаннику, и потому он только отрезал край одежды царя. Мы не должны забывать, что Давид был воинственным человеком. Он не был пацифистом, и в случае необходимости мог быть беспощадным, но в этом эпизоде он не наложил руку на Саула ради спасения своей жизни.

Нельзя не обратить внимание на следующие слова Давида:

«Против кого вышел царь Израильский? За кем ты гоняешься? За мертвым псом, за одною блохою» (стих 14).

И это — не игра слов. Давид был воином, но все таки отказался поднять руку, чтобы убить беззащитного человека, и это является еще более глубоким выражением откровения Божьего и Его Царства. Я не думаю, что Давид своими словами продемонстрировал здесь свою скромность или ложное смирение. Это был человек, который действительно думал, что он — мертвый пес и блоха. Только имея подобное мышление, вы можете быть готовы к тому, чтобы отдать свою жизнь, если только Бог не защитит вас. Для меня нет ничего настолько важного, чтобы я мог держаться за свою жизнь как за что-то ценное. Моя жизнь принадлежит не мне, но Богу. Если Он будет больше прославлен через мою смерть, чем через мою жизнь, то пусть будет так. Потому что без Него, в конце концов, я - всего лишь мертвый пес и блоха. Наша основная ошибка заключается в нашем неправильном отношении к себе. Мы полагаем, что имеем право на то, чтобы защищать себя, но мы — всего лишь мертвецы, восставленные из мертвых через воскресение Иисуса Христа, которые теперь живут не для себя, но для Него. Именно об этом сказано в 6-й главе послания к Римлянам, но, глядя на то, как мы живем, этого не скажешь! В своей жизни мы больше похожи на Саула, чем на Давида. Мы делаем то, что выгодно для нас, мы преследуем свои собственные цели и восстаем против того, что нам угрожает.

Наше отношение к религиозным ответвлениям, даже имеющим мертвую форму правления, играет ключевую роль в демонстрации Божьей мудрости. Если враг сможет поставить нас на свое основание, где мы будем обвинять друг друга, жаловаться и относиться к другим верующим с высокомерием или неблагочестивой критикой, то он победил. Крайне важно то, каким является наше поведение и отношение к другим, состояние нашего духа и то, что мы допускаем в свое сердце.

Когда Иисус висел на кресте, над Ним насмехались и издевались те же самые люди, ради которых Он пошел на смерть: « Сойди со креста, и мы уверуем в Тебя!» Ничто так не ранит человека как то, что те люди, ради которых он жертвует, не замечают этой жертвы и не принимают ее. Более того, они изводят вас своими высказываниями, когда вы находитесь в состоянии мучений, страданий и смерти. Но Иисус не ответил на издевательства, и не потому, что Он сдерживал Свои уста, а потому, что в Нем не было ничего, что Он хотел бы выразить в ответ. Наступивший в Его жизни кризис показал, что именно было в Нем, — и это был характер Бога, выраженный в терпеливой снисходительности, страдании, милости и прощении. Сын явил Отца.

Давид отличается от Саула тем же, чем Божья мудрость отличается от мудрости этого мира. Когда никакие другие методы не срабатывают, люди с жестокостью «накладывают руки», оправдывая это тем, что им нужно добиться результата. В конечном счете, истинную веру можно узнать по тому, что она никогда не обращается к насилию для достижения своих целей. Та религия, которая заявляет, что исходит от Бога, но при этом требует насилия для достижения своих целей, является по своим проявлениям несомненно ложной. Мы должны быть осторожны, чтобы не проявить насилия не только в делах, но и в словах.

Давид даже назвал Саула своим отцом:

«Отец мой! посмотри на край одежды твоей в руке моей!» (стих 12а).

Давид не пытался снискать благорасположение своего врага. Он действительно искренне относился к Саулу как к отцу. У него было сыновье уважение к более старшему человеку как к отцу, хотя этот человек не имел ничего общего с настоящим отцовством. Саул был не прав по всем категориям, однако с духовной, небесной точки зрения Давида, Саул был его отцом. Можете ли вы представить себе, как в тот момент Господь взирал вниз с небес вместе со Своим эскортом ангелов, ожидая, что сделает Давид, имея свободу избрать то, что выглядит правильно в его глазах? От этого решения зависело все будущее Божьего Царства, и даже более того: один из потомков Давида должен был однажды стать Мессией всего человечества. Если бы Давид погиб, то оборвалась бы его наследственная линия, и был бы разрушен весь Божий замысел о приходе Мессии. Многие из нас в такой ситуации пошли бы на компромисс: «Я готов отдать свою жизнь, но мое служение... Разве вы не знаете, насколько важным является мое служение? Если я не продолжу его, то народы пойдут в ад, потому что я — Божий муж веры и являю миру Божью силу!»

Давид также мог бы сказать: «Если бы все дело было только в моей жизни, то пусть бы Саул убивал меня. Но, послушайте! Я призван быть царем Израиля, и от меня должен произойти Тот, Кто будет Царем навеки, и принесет спасение всему человечеству. Я вижу Божье призвание для своей жизни, и потому должен сохранить ее». Тем не менее, Давид так не сказал, потому что знал, что если Бог не защитит то, что принадлежит Ему, то он сам не сможет сделать это, убив Саула. То, что Давид сделал в тот момент, имело вечное продолжение, и демонические силы знали об этом.

Сколько из нас смотрят на развод как на акт насилия, разрывающий на куски взаимоотношения? Мы оправдываем его тем, что хотим защитить «свое» служение, потому что та мудрость, которой мы движимы, направлена на самосохранение. Возвеличивание нашего служения только скрывает тот факт, что за этим служением, в действительности, стоят наши амбиции. Мы используем служение как ширму. Более того, если наша жена раздражает нас, или мешает служению, или выступает в оппозиции, тогда мы думаем, что имеем оправдание насилию развода. Как мало при этом тех, кто указывает на ошибочность такого поступка, и мы после очень небольшого перерыва продолжаем свое «важное служение» с новой, более привлекательной супругой! Мы редко вспоминаем о том, что когда-то у нас была другая жена, и остаемся все так же популярны, — проходит время, и люди забывают о том, что было раньше. Служение становится центром всего, и вопрос достижения вечной Божьей цели посредством Церкви отходит на второй план, потому что мы опустились до мудрости этого мира в достижении того, что выгодно для нас. Давид не позволил себе такой роскоши, хотя от этого зависела его жизнь, потому что понимал, что исполнение обетования зависит от Бога, а не от его руки, поднятой на другого человека.

Это — демонстрация кротости, характерной для Царства Давида. Это — готовность потерять свою жизнь, но не пойти на то, что, фактически, мог сделать Иисус, призвав к Себе на помощь легионы ангелов. Как и у Давида, в руках Иисуса была власть сделать что угодно с Его мучителями, но, тем не менее, как и Давид, Он не мог спасти Себя, потому что был Царем другого Царства. Он просто не мог, не хотел спастись, потому что это противоречило Его характеру.

Школа послушания

Когда Иисус перевернул столы меновщиков, то этот акт насилия был направлен, скорее, против имущества, чем против людей. Он перевернул столы, а не людей. Это был акт кротости, хотя по своему характеру он имел элемент насилия. Этот поступок был проявлением послушания Богу, и, вероятно, противоречил даже желанию Самого Иисуса. Он был совершен в избранный Богом момент, чтобы проверить Мессианские притязания Иисуса в Его ревности по дому Отца. Кротость не означает «очень осторожное поведение». Если Бог потребует от вас, чтобы вы зарычали как лев, или сделали еще что-нибудь подобное в избранный Им момент, то отказ сделать это будет проявлением высокомерия. Кротость означает покорность, особенно если это требование противоречит вашему собственному желанию.

Давид сказал изумленному Саулу:

«Да рассудит Господь между мною и тобою, и да отмстит тебе Господь за меня; но рука моя не будет на тебе» (стих 13).

Уверенность, проявленная здесь Давидом, — это нечто большее, чем просто бравада. Она основана на глубоком познании Бога и доверии Его суверенности. Давид понимал, что если Бог допустит, чтобы он стал жертвой Саула, то он не должен этому противиться. Это — наивысшая вера, позволяющая нашим гонителям беспрепятственно вернуться и погубить нас.

Именно в это верил Стефан, отдавая свою жизнь. Он завершил свой земной путь, и у него не было никакого негодования на Бога. Его мученическая смерть имела отзыв, о котором Стефан даже и не подозревал, а именно: обращение Савла Тарсянина. В смерти Стефана было что-то такое, что не давало Савлу (Павлу) покоя. Он никогда не видел, чтобы человек умирал с таким торжеством, и его не оставляли мысли о свидетельстве великодушия и веры, проявленного Стефаном. Простая религиозность не может произвести такого свидетельства. Стефан продемонстрировал Божий характер, хотя его статус был намного ниже престижного положения Савла — одного из лучших воспитанников уважаемого учителя Гамалиила. Когда Бог открывает Свой характер тем, кто занимает престижное положение, через немощных и незаметных людей, то такое откровение является для них сокрушительным.

Силы тьмы делали ставку на Павла, потому что на основании религиозного рвения они могли использовать его как убийцу. Я не думаю, что Павел мог быть сломлен и обращен каким-либо другим способом, кроме демонстрации перед ним того, что нанесло поражение демоническим начальствам и властям. Это был величайший триумф Божьей мудрости.

Существует также тайна, затрагивающая отношение Церкви к евреям, потому что в глазах евреев язычники относятся к какой-то более низкой «категории». Мы, евреи, смотрим на себя как на народ, превосходящий все остальные в этике, нравственности, интеллектуальном потенциале и культурных традициях. Тем не менее, когда мы видим в лице и характере язычника отображение нашего Бога, Которого на самом деле не знаем, и от Которого отвернулись, то мы падаем на свои лица. В случае со Стефаном действовал тот же принцип. Бог не считал, что смерть этого святого была слишком непомерной ценой для того, чтобы обратить ко Христу Савла, который стал великим апостолом Церкви. И Церковь должна опять выполнить роль «Стефана» как народ мучеников для завершающей демонстрации евреям как народу, подобному Савлу, что спасение не может быть получено на каком-либо другом основании, кроме Христа. И дело не в том, будете ли вы обезглавлены, или же просто будете все время думать, что вы — мученик. Вся суть в том, имеете ли вы восприятие жизни мученика, и готовы ли вы к тому, чтобы умереть мученической смертью. Возможно вам и не понадобится платить за веру жизнью. Возможно, некоторые из нас будут перепилены, некоторые — обезглавлены, но некоторые останутся в живых, хотя и будут переживать гонения, других же преследования за веру вообще не коснутся. Тех, кто воскреснет при первом воскресении, отличает отношение сердца к смерти за Христа: для них их жизнь не представляет ценности.

Что вызвало настолько неистовую ярость у тех, кто убивал Стефана, что они заткнули пальцами уши и бросились на него со скрежетом зубов, не успокоившись до тех пор, пока не забили его до смерти камнями? Что особенного он сказал? Вначале он рассказал им длинную историю Израиля, а затем перешел к завершающей кульминации:

«Жестоковыйные! люди с необрезанным сердцем и ушами! вы всегда противитесь Духу Святому, как отцы ваши, так и вы» (Деяния 7:51).

Не будем забывать, что он обращался к видным религиозным лидерам. Когда они бросились на него, Стефан сказал:

«Вот, я вижу небеса отверстые и Сына Человеческого, стоящего одесную Бога» (Деяния 7:56б).

Услышав такое, они просто убили Стефана. Это было заявление того, кто находился в Божьем присутствии и стоял на позиции духовной власти, что раз и навсегда разрушало ложную власть, которую убийцы Стефана установили в своих собственных религиозных организациях и сообществах. Именно те демонические силы, которые обитали в этих людях, вызвали такую ярость. Эти же люди отдали на распятие Иисуса. Убив Его, они проявили характерную им мудрость демонических сил, но Он восстал из мертвых и вознесся на небеса. Есть прямая связь между яростью, поднявшейся против Стефана, и его последним заявлением. Эти люди выплеснули свою злобу и ненависть на того, чье лицо сияло как лицо ангела, и кто заявил им о том, что видит Господа.

Даже Саул признал перед Давидом:

« Ты правее меня, ибо ты воздал мне добром, а я воздавал тебе злом» (1 Царств 24:18б).

Поступок Давида явил великую мудрость: праведность, превышающую праведность фарисеев. Это — не праведность безукоризненно исполняемых правил, но та, которая исходит из готовности потерять жизнь. Только такая праведность проявляет Божий характер, являет Его славу, потому что характер Бога выражен в Его мудрости.

Как Творец, так и творение стенает и мучается, ожидая появлений подобных «Давидов». Конец этому миру будет положен Церковью, имеющей тот же характер, который был в избытке проявлен в жизни Иисуса, Стефана и Давида. Возможно, у нас и есть право сопротивляться несправедливости или притеснениям, однако есть мудрость и великая сила в том, чтобы не оказывать сопротивления. Это — предельное выражение доверия Богу. Таким образом разоблачается ложная мудрость, и освобождаются пленные. Проявляя Божью мудрость, мы демонстрируем действенность вечности, которая единственная освобождает людей от тирании страха за свою жизнь. В любом месте на земле, где посреди этого мира существует община христиан, свободная от ложной мудрости демонических начальств и властей, проявляется также и Царство Давида.

IV

Апостольское

провозглашение:

ТАЙНА ПРОПОВЕДИ

Если мы к чему-то и призваны, так это — к проповедованию Божьего Слова. Сейчас существует изобилие проповедей, огромное множество учений на аудио- и видеокассетах, но, тем не менее, среди них совсем немного того, что можно назвать словом от Господа. Нам нуж