ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ 1 страница

Введение

Актуальность темы исследования обусловлена рядом причин.

Опыт всемирной истории демонстрирует нам извечное противостояние ″своего″ и ″чужого″, выраженное в различных формах: война, борьба, столкновение, завоевательные походы, миграции, миссионерство и др. Оппозиция ″свой – чужой″ носит универсальный и вневременной характер, проникая в разные сферы человеческого бытия.

С одной стороны, оппозиция ″свой – чужой″ возникла на заре человечества и существует в культуре много тысячелетий. С другой же стороны, появление новых аспектов и смыслов этой оппозиции позволяет говорить о ее значимости и актуальности в рамках философии культуры.

В современном обществе наблюдается обострение проблемы самоопределения человека. Обозначение границ ″своего″ происходит через осознание границ ″чужого″, и наоборот. В связи с этим, идентифицирующая функция оппозиции ″свой – чужой″ продолжает быть востребованной в современном мире.

Философский анализ рассматриваемой оппозиции в срезе основных исторических типов мировоззрения становится особенно значимым в связи с необходимостью обобщения материала, накопленного в рамках различных дисциплин: истории, филологии, политологии, теологии, социологии и культурологии. 

Образ ″чужого″ и отношение к нему выражает особенности культуры, показывает уровень ее развития и является культурной универсалией. В современной культуре выявление особенностей оппозиции ″свой – чужой″ невозможно вне контекста толерантности. Актуальность обращения к теме толерантности связана с тем, что она выступает и как ценностная установка, и как норма культурных взаимодействий, и как политическая необходимость.

Толерантность становится неотъемлемой чертой современной культуры и способом существования в ней оппозиции ″свой – чужой″, таким образом, ставя научное сообщество перед необходимостью исследования оппозиции ″свой – чужой″ в аспекте толерантности.

Процессы интеграции и глобализации протекают в пространстве современной массовой культуры, которая стирает различия и особенности, тем самым размывает границу между ″своим″ и ″чужим″, при этом они (процессы) порождают проблему сохранения народных культур и традиций, актуализируя значимость оппозиции ″свой – чужой″. 

В современном мире наблюдается обострение международных отношений. Особую значимость проблема оппозиции ″свой – чужой″ приобретает в условиях локальных и гражданских войн, политических конфликтов, напряженных этно-социальных взаимодействий, межрелигиозных столкновений.

Насыщенность современной реальности образами ″своего″ и ″чужого″, выраженная в названиях фильмов, книг, журналов, статей, а также активное использование образов ″своего″ и ″чужого″ в рекламной индустрии, ставит вопрос о необходимости теоретического осмысления оппозиции ″свой – чужой″ в контексте современности.

Актуальность заявленной проблематики объясняется также необходимостью дальнейшего исследования оппозиции ″свой – чужой″  в условиях нарастания тенденций глобализации, интеграции, мультикультурализма и плюрализма.  

Степень научной разработанности проблемы. Представленная тема располагается в проблемной сфере, в которой пересекаются различные интересы. Для ее исследования потребовалось обращение к философским, культурно-историческим, филологическим, социологическим, политическим, психологическим и другим разработкам.

При выявлении особенностей мифологического типа оппозиции ″свой – чужой″ мы обращались к фундаментальным исследованиям мифа А. Н. Афанасьева, А. Ф. Лосева, В. Н. Топорова, М. Элиаде. Также отдельные стороны мифологического сознания отражены в работах А. Н. Веселовского, В. В. Евсюкова, Д. К. Зеленина, Л. Леви‑Брюля, К. Леви‑Стросса, Е. М. Мелетинского, А. А. Потебни, М. И. Стеблина-Каменского, О. М. Фрейденберг, В. Б. Яшина. Б. Ф. Поршнев исследует оппозицию «мы и они» как импульс изначального разделения людей и обнаруживает проявление этой оппозиции на протяжении всей истории. В трудах А. Н. Афанасьева, В. В. Николина, Я. В. Проппа обнаружены различные сказочные структуры, представляющие интерес для данного исследования.

Проблемами противоречий в религии занимались Ю. В. Балакин, И. А. Крывелев, Д. В. Пивоваров, С. А. Токарев, П. А. Флоренский. Соотношения религиозного и тоталитарного обнаруживаются в работах Б. Рассела и К. Поппера, последний из которых ведет историю становления тоталитаризма от Платона до XX века. Раскрытию темы тоталитаризма способствовали также труды Х. Аренд и Х. Ортеги-и-Гассета.

Проблема ″чужого″ вошла в философский дискурс в XX веке. Философия в лице феноменологии и экзистенциализма разработала концепты Другого, Чужого, Иного. Однако еще античная философия обращалась к проблеме ″чужого″ в трудах Платона и Аристотеля. В западной философии Нового времени проблематикой ″чужого″ занимались Ж.-Ж. Руссо, И. Кант и И. Г. Фихте. Это было связано с необходимостью формирования нравственного отношения к людям чужой религии, нации, культуры.

Философская рефлексия оппозиции ″Я – Другой″ осуществлена в работах Н. А. Бердяева, Б. Вальденфельса, Э. Гуссерля, М. Бубера, Г. Зиммеля, Э. Левинаса, Х. Ортеги-и-Гассета, Ж.‑П. Сартра. Вальденфельс предлагает мыслить ″чужого″ вне оппозиции ″свой – чужой″ и настаивает на том, что ″чужой″ имеет собственные основания свершения.

Оппозиция ″Я – Другой″ стала темой диссертационных исследований по философии О. А. Блиновой, А. А. Кирзюк, О. А. Коротиной, Е. А. Костровой, Е. Е. Кудаковой и других исследователей. И. В. Пахолова разводит понятия «чужой», «иной», «другой», используя концепт времени как социального опыта. Согласно ее концепции, понятие «другой» вбирает семью, сообщество, он разделяет со своим и прошлое, и будущее, и настоящее. С «иным» возможно конструирование настоящего и будущего, но нет прошлого. С «чужим» нельзя разделить ни прошлое, ни настоящее, ни будущее. 

Ю. М. Лотман построил семиотическую модель оппозиции ″своего-чужого″. В области социологии проблемой ″чужого″ занимались Г. Зиммель, А. Щюц, Р. Штихве. Р. Штихве выявляет амбивалентную сущность ″чужого″. Примечательно, что форма множественного числа оппозиции «свои-чужие» превалирует в исследовательской области социологии и социальной философии, т.к. непосредственно связана с процессами коллективизации, социальной дифференциации, идентификации. Под ″своими″ и ″чужими″ понимаются различные социальные группы, обособившиеся друг от друга. Оппозиция ″свой – чужой″ в контексте настоящего исследования подразумевает отличные друг от друга опыты бытия-в-мире.

В различной литературе ″свой – чужой″ определяется как противоречие, концепт, архетип, противопоставление, противоположность, антиномия, диспозиция и, наконец, оппозиция. В данной работе понимание оппозиции выходит за рамки простого противодействия; оппозиция становится условием развития, движения, изменения, разворачивания ее сторон. Также оппозиция может пониматься как условие возникновения мира и как характер существования противоположностей, противоречий, противопоставлений.

Отдельные аспекты оппозиции ″свой – чужой″ рассмотрены в статьях Е. И. Балакиной, И. Ю. Васильева, Л. И. Казаковой, М. Б. Красильниковой, Л. Б. Лавриновича, В. Г. Лысенко, В. М. Пивоева, Н. А. Черняк, А. К. Якимовича и др. Например, в статье В. Г. Лысенко «Познание чужого как способ самопознания» выделяется несколько моделей чужого. В коллективной монографии А. П. Романовой, Е. В. Хлыщевой, С. Н. Якушенкова, М. С. Топчиева ″чужой″ рассматривается как угроза культурной безопасности в современном мире. Материалами для реализации идеи авторов служат статистические данные миграционных процессов, сравнительный анализ этих данных, изменение образа ″чужого″ в кинореальности и в реальности. В монографии вводятся понятия «постчужой» и «неочужой». Термины «свой», «родной», «собственный» освещены В. В. Бибихиным в свете осмысления процесса приватизации.

Л. Н. Гумилев, Ю. С. Степанов, А. В. Юдин, М. Элиаде, А. Н. Серебренникова понимают оппозицию ″свой – чужой″ как важный элемент культуры, проявляющийся на разных уровнях. В монографии А. В. Шипилова проводится социологическое исследование оппозиции ″мы – они″, которая в национально-демократических обществах реализуется в варианте ″свои – чужие″, а в сословно-авторитарных обществах – в варианте ″высшие – низшие″.

Вышеперечисленные исследования сыграли большую роль в осмыслении оппозиции ″свой – чужой″. Однако проблема развития оппозиции ″свой – чужой″ в основных исторических типах мировоззрения до сих пор не получила должного философского осмысления, а формы ее представления в современной культуре не выявлены.

Понимание феноменов эктремальности, фанатизма и экстремизма основывается на идеях Н. А. Бердяева, А. В. Ассеева, В. В. Кима, В. Рогожина, Г. Чистякова.

Проблема толерантности как явления индивидуальной и общественной жизни вызывает большой интерес у отечественных и зарубежных мыслителей, представляющих различные области знания. Одним из виднейших представителей дискурса толерантности в XVIII веке был Вольтер, заложивший основы классической теории толерантности.

 Первичные интерпретации принципа толерантности, имеющие рациональные основания, дает Дж. Локк, когда говорит о терпимости как одном из качеств правителя. По мнению Локка, правителя ждет успех, если он научится умело распоряжаться терпимостью и веротерпимостью, как частным ее случаем, в отношении к своим подданным.

Исследованию феномена толерантности в современном мире посвящено множество статей, книг, монографий. Комплексные исследования, раскрывающие разные аспекты понятия «толерантность», содержатся в научном сборнике «Толерантность», изданном под общей редакцией М. П. Мчедловой, а также в других научных сборниках, журналах, материалах конференций.

Большой вклад в разработку концепции толерантности внесли Г. Марсель, Г. Лейбниц, П. Николсон, К. С. Романова, В. Н. Сыров, М. О. Уоцлер, Р. Ферейра, М. Б. Хомяков. В. А. Лекторский обосновывает различные формы толерантности сквозь призму рациональности. А. В. Перцев вводит классификацию толерантности и понимает ее как промежуточное неустойчивое состояние, возникающее в конфликтной ситуации.

Однако в условиях мультикультурного плюралистического и глобализованного общества толерантность как способ существования оппозиции ″свой – чужой″ не становилась объектом философских исследований.

Несмотря на обширную область публикаций по отдельным темам, философского исследования развития оппозиции ″свой – чужой″ в срезе основных исторических типов мировоззрения в науке не представлено. Ученые до сих пор не ставили задачу выявить культурные аспекты оппозиции ″свой – чужой″, отражающие ее изменение.

В связи с этим можно констатировать наличие проблемы исследования, которая заключается в выявлении развития оппозиции ″свой – чужой″ в культуре. Решение проблемы может быть найдено в ответах на следующие вопросы: каковы особенности проявления оппозиции ″свой – чужой″ в основных исторических типах мировоззрения? Каковы культурно-антропологические аспекты оппозиции ″свой – чужой″? В каких формах представлена оппозиция ″свой – чужой″ в современной культуре?

Цель исследования состоит в философском осмыслении изменения оппозиции ″свой – чужой″ в культуре и в раскрытии ее культурно-антропологических аспектов.

Для реализации поставленной цели необходимо решить ряд задач:

- раскрыть особенности мифологического типа оппозиции ″свой – чужой″, выраженные в мифе и сказке;

- описать изменение религиозного типа оппозиции ″свой – чужой″ и обосновать наличие тоталитарно-религиозного типа оппозиции;

- выявить специфику философского типа оппозиции ″Я – Другой″ как преломления оппозиции ″свой – чужой″;

- классифицировать модели встречи ″своего″ и ″чужого″;

- охарактеризовать проявление оппозиции ″свой – чужой″ в таких культурно-антропологических феноменах, как конфликт, экстремальность, фанатизм и экстремизм;

- обосновать толерантность как способ формирования и существования оппозиции ″свой – чужой″ в современной культуре.

Теоретической основой исследования являются работы отечественных и зарубежных авторов по проблемам мифа, сказки, религии, толерантности, оппозиции ″свой – чужой″. Особый теоретический интерес для настоящей работы представляют идеи М. Элиаде; возрастная структура сказки В. В. Николина; концепции «Другого» Э. Левинаса, Ж.-П. Сартра, Э. Гуссерля; концепция толерантности А. В. Перцева.

В основу построения философского типа оппозиции ″Я – Другой″ были положены идеи А. С. Корчака и Э. Ю. Соловьева. Важными для диссертационной работы оказались исследование принципа экстремальности В. А. Ассева и лингвистическое исследование этимологии ″чужого″ Р. А. Агеевой.

Методологическая основа исследования. В работе применены диалектический метод и междисциплинарный подход. Также в исследовании был привлечен герменевтический метод и отражены принципы историзма и системного подхода.

В исследовании использованы общетеоретические методы: анализ и синтез, аналогия, классификация и обобщение.

Культурно-исторический анализ оппозиции ″свой – чужой″ позволяет выделить в ней характерные черты той или иной исторической эпохи. Философский анализ, напротив, позволяет выделить общие типологические черты рассматриваемой оппозиции, характерные для различных исторических эпох и современной культуры.

В завершающей части работы предложен принцип толерантности в качестве методологии для изучения современных процессов и явлений.

Положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Оппозиция ″свой – чужой″ является ключевой в понимании культуры и характерна для основных исторических типов мировоззрения.

2. Различие типов оппозиции ″свой – чужой″ выражается в том числе и в различных формах ее словесного выражения. В мифологическом типе ″свой – чужой″ преломляется в оппозиции ″мы – они″, ″людь – нелюдь″, ″герой – антигерой″. В тоталитарно-религиозном типе оппозиция ″свой – чужой″ тождественна оппозиции ″свой – враг″. В философском типе оппозиция ″свой – чужой″ соотносима с оппозицией ″Я – Другой″.

3. В мифологическом типе оппозиции из факта наличия ″чужого″ следует абсолютное несоответствие ″чужого″ ″своему″: все, что свойственно ″своему″, не свойственно ″чужому″ и наоборот. В тоталитарно-религиозном типе оппозиции, который схватывает одну из граней многогранного религиозного типа, ″чужой″ определяется по единственно-значимому фактору и достраивается до образа врага, невзирая на другие его качества и характеристики.

4. В религиозном типе мировоззрения оппозиция ″свой – чужой″ содержит в себе множество вариантов определения оппозиции и проведения границ внутри нее, тем самым характеризует оппозицию многогранностью и многосторонностью. Из факта пересечения тоталитарных и религиозных структур мышления следует наличие тоталитарно-религиозного типа оппозиции ″свой – чужой″, который схватывает оппозицию ограниченно и односторонне.

5. В философии оппозиция ″свой – чужой″ трансформируется в оппозицию ″Я – Другой″, причем Другой предстает перед Я в трех аспектах, соответствующих трем лицам местоимений: Другой как Я, Другой как Ты, Другой как Он. При этом Я может определяться на основе познания Другого, либо Другой может формироваться как проекция Я. Сущность Другого заключена в его инаковости, из чего следует принципиальная непознаваемость Другого.

6. В современной культуре оппозиция ″свой – чужой″ расщеплена и представлена наборами ″свойскости″ и ″чуждости″, из которых конструируются новые образы ″своего″ и ″чужого″. Условием формирования этих новых образов и существования современной оппозиции ″свой – чужой″ является толерантность.

Основные результаты диссертационного исследования, определившие его научную новизну состоят в следующем:

1. Выявлено наличие трех основных типов оппозиции ″свой – чужой″: мифологический, религиозный (и тоталитарно-религиозный как частный его случай), философский.

2. Проведена демаркационная линия между толерантностью и терпимостью.

3. Выявлены основные особенности проявления толерантности в процессе формирования современной оппозиции ″свой – чужой″.

4. Описан процесс расщепления сторон оппозиции ″свой – чужой″ на качества и характеристики, составляющие элементы ″свойскости″ и ″чуждости″.

5. Представлены схемы, отражающие разные способы взаимодействия ″своего″ и ″чужого″.

Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что положения диссертации расширяют и дополняют философское понимание оппозиции ″свой – чужой″. Результаты исследования являются основой для дальнейшего изучения заявленной темы. Основные тезисы диссертации способствуют организации диалога специалистов в области философских, исторических, социологических и психологических наук по вопросам изменения оппозиции ″свой – чужой″ в культуре.

Работа содержит материалы и выводы, которые могут быть реализованы в преподавании курсов философии, антропологии, культурологии, а также составить основу специализированного курса, посвященного проблеме развития оппозиции ″свой – чужой″.

Апробация данного исследования осуществлена в ходе обсуждения его основных положений и выводов на кафедре философии Омского государственного педагогического университета, а также в виде докладов на научно-практических и международных конференциях: Второй Международной научно-практической конференции «Философия. Культура. Гуманизм: история и современность» (Оренбург, 2011); Всероссийской научной конференции «Реальность. Человек. Культура: философия конфликта» (Омск, 2012); Третьей всероссийской научно-практической конференции «Религиозная ситуация в российских регионах» (Омск, 2012); Всероссийской научной конференции «Реальность. Человек. Культура: конфликтное поле современной культуры» (Омск, 2013); Всероссийской научно-практической конференции «Славянские чтения» (Омск, 2013). Всего по теме диссертационного исследования опубликовано девять работ, три из которых опубликованы в журналах, рекомендованных ВАК.

Структура и объем работы. Текст диссертации состоит из введения, двух глав по три параграфа в каждой, заключения и списка литературы, включающего 184 наименования. Работа изложена на 152 страницах.

 

 

Глава 1. Основные культурно-мировоззренческие типы оппозиции ″свой – чужой″

§ 1. Мифологический тип оппозиции ″свой – чужой″

Оппозиция ″свой – чужой″ пронизывает все сферы бытия человека. В сознании современного человека разные культурно-исторические структуры наслаиваются, что усложняет отношение к оппозиции ″свой – чужой″ и отношения в оппозиции ″свой – чужой″. Опыт ″чужого″, в зависимости от культурно-исторического материала,  может проявляться как «иной», «другой», «потусторонний», «чужеземец», «враг», «монстр» и др. Необходимо рассмотреть проявление данной оппозиции в основных мировоззренческих схемах, обозначив это проявление как «тип оппозиции». То, как проявляет и раскрывает себя оппозиция в мифе и сказке, обозначено в данной работе как «мифологический тип оппозиции ″свой – чужой″». По аналогии определены и другие типы оппозиции.

Поскольку «отношение к Чужому – это лакмусовая бумага общественного развития, определяющего гуманитарную составляющую общественного дискурса»[1], то особенности мифологического типа оппозиции отражают основные черты мифологического мировоззрения.

Современное общество, давно утратив общинный строй и гармонию с природой, сталкивается с глобальными проблемами, одна из которых – истощение природных ресурсов. Оказывается, в глубине нашей ментальности хранятся залежи духовных ресурсов наших предков, которые не востребованы. Миф и сказка хранят архаические пласты нашего сознания, обращение к которым представляется необходимым для данного исследования.

Миф как способ выражения переживания мира возникает на ранних этапах развития человечества, но присутствует во всей культуре в целом. Попытка современности вскрыть мифологические пласты сознания и актуализировать их в нужных ей формах приводит к явлению неомифологии, что подчеркивает актуальность и важность проблематики оппозиционного мышления, мифологического мышления и оппозиционного мышления в мифе.

Мифологическое сознание рождается из неразрешенных противоречий, с которыми человек сталкивается в природном мире, в пространственно-временном континууме, в мире социальном и культурном. Первобытное сознание вырабатывает двоичные различительные признаки, набор которых является наиболее универсальным средством описания семантики мира.

Сотворенный мир есть пространство космическое, начавшееся через отделение неба от земли, света от тьмы. Но само появление мира сотворенного возможно через отделение от мира несотворенного. Получается, сам мир возможен как противоположность, его развитие возможно как разворачивание этих противоположностей и его целесообразность и гармоничность возможны в стремлении к достижению первоначального бытия, т.е. к снятию всякого рода противопоставлений.

Противопоставления в мифе есть результат непознаваемости мира и стремления его к изменению и развитию. Однако развитие в мифе иное, миф не знает исторического развития, в тот момент, когда он узнает историческое развитие, миф перестает быть мифом. С другой стороны, противопоставления могут рассматриваться как причина возникновения мира. (На начальном этапе исследования автор не разводит синонимичные понятия оппозиция, противоречие, противоположность и противопоставленность, хотя и не признает за ними тождества. Они будут разведены по мере разворачивания исследования).

«Человеческому менталитету свойственно бинарное мышление»[2]. Закономерность развития оппозиционного мышления заключается в следующем: бинарные пары возникают только при разворачивании пространства и времени относительно центра, причем чем дальше от центра, тем больше одни противоречия порождают ряд других.

«Мифологическая мысль оперирует семантическими оппозициями: высокий-низкий, левый-правый, близкий-далекий, внутренний-внешний, светлый-темный; и специальными оппозициями, которые соответствуют простейшим, пространственно-временным отношениям: небо-земля, земля-подземный мир, солнце-луна; в мире социальном: свой-чужой, мужской-женский, старший-младший; на границе природы и культуры: вода-огонь, дом-лес, и главная мифологическая оппозиция – сакральный-профанный»[3].

Классификация мифологических оппозиций Е. М. Мелетинского подтверждает нашу мысль о том, что одна оппозиция порождает ряд других, и наоборот, более конкретные оппозиции, будучи снятыми на определенном уровне, восходят к более глубокой оппозиции, их породившей.

Миф понимается как особое, непосредственное мироотношение, в котором человек является микрокосмом по отношению к макрокосму. Но человек является миру в мифе не как Я, а как Мы. «Я знает и ощущает себя лишь постольку, поскольку воспринимает себя как члена некоторой общности, поскольку видит себя объединенным вместе с другими в единство рода, племени или социального союза»[4].

″Свой″ реален настолько, насколько он включен в общину и является частью своего рода, а род определяет границы ″своего″, обособившись от ″чужого″, который, в свою очередь, тоже обладает реальностью, будучи осознанным как ″чужой″. В. Б. Яшин подчеркивает эту особенность человеческого сознания в мифе: «Реальность («мифологическая») достигается исключительно путем повторения или участия… человек традиционной культуры признавал себя реальным лишь в той мере, в какой он переставал быть самим собой (с точки зрения современного наблюдателя)»[5]. Соответственно, Я «мифологическое» способно найти себя в «Мы», а «Мы» определимо через противопоставление по отношению к «Они». Оппозиция ″мы – они″характеризуется предельной точностью и определенностью. Она обозначена в мифологической картине мира и понимается здесь как одна из форм выражения оппозиции ″свой – чужой″ в культуре.

Мы полагаем, что оппозиция ″мы – они″ генетически связана с оппозицией ″людь – нелюдь″, которая в свою очередь является первой формой выражения оппозиции ″свой – чужой″. На ранних этапах развития человечества сформировался биологический фактор разделения на ″своих″ и ″чужих″. В учебнике по Окружающему миру говорится, что в эпоху Первобытности, людьми считаются только члены своей общины. «Настоящим человеком, которому нельзя делать зла, считался только человек своего рода и племени»[6]. Первобытному сознанию свойственно наделять существ чужого рода или племени не-человеческой природой, т.е. представлять ″чужого″ как ″нелюдя″[7]. Правила поведения распространялись только на «людей», т.е. представителей своего племени. Позднее, оппозиция ″людь – нелюдь″ переходит в оппозицию ″мы – они″. «Они» воспринимаются уже как люди, за ними признается та же биологическая природа, что у «мы», но отношения ″мы – они″ враждебные, так как между ними соперничество и борьба за территорию и пищу.

Оппозиция ″свой – чужой″ связана с оппозицией ″сакральный – профанный″. Все светлое, освещаемое солнцем, доступно нашему взору и восприятию, оттого приобретает предикат ″своего″. В силу своей доступности ″свой″ не вызывает интереса и расценивается нами как «профанный». ″Свой″ известен, изменчив и предсказуем, оттого поддается профанизации, в противоположность ″чужому″, который не может быть познан в силу отчужденности и неизведанности, вследствие чего приобретает статус сакральности.

«Сознание питает весомый интерес к ″чужому″, а не к ″своему″, ибо ″свое″ – сплошное, здешнее, обычное, тогда как ″чужое″ – колоритное, энигматичное, загадочное, вызывающее страх и одновременно влекущее»[8]. Для первобытного сознания не свойственна заинтересованность в естественном ходе событий. Леви-Брюль указывает на «безразличность первобытного менталитета к выявлению естественных причин»[9]. Первобытный менталитет не перекладывает схемы ″своего″ на область ″чужого″. Наоборот, причины развития ″своего″/естественного/обыденного первобытный человек ищет в сфере ″чужого″/сакрального/потустороннего.

«Действительно, обыденные, повторяющиеся явления не вызывают интереса, они освоены, с ними все ясно. Новое же нуждается в освоении, особенно если оно нарушает сложившиеся представления о нормальном… Страх еще до начала мифологии – пока страшное не освоено, оно чужое»[10]. Отсюда следует, что в отношении ″чужого″ невозможно испытывать страх, а только трепет, благоговение и ожидание, т.к. страх знает, чего бояться. Страшит освоенное, узнанное ″чужое″, которое уже по сути ″чужим″ не является.

«″Чужой″ может рисоваться не только как нечто страшное, но и как ничтожное, мелкое, слабое, недостойное жизни, безобразное. Такое случается, например, перед войной или во время нее, когда готовится захват другой страны. Но и страшное, и ничтожное следует рассматривать как порождение собственных глубинных переживаний и влечений человека»[11]. Выше говорилось, что страшное может рассматриваться как освоенное ″чужое″, но парадокс заключается в том, что страшное не так страшно, как ″чужое″, потому как оно (страшное) более предсказуемо. Этот процесс умельчения, ничтожения ″чужого″ имеет искусственную природу. Целенаправленное внешнее длительное воздействие на сознание человека может изменить архетипическую матрицу восприятия ″чужого″ как неизвестной могучей необузданной силы, на ″чужого″ как известного в своей слабости, покорности, ничтожности. Такое явление характерно для современного миропонимания и не вписывается в мифологическое.

Мифологическое мировоззрение мыслит бинарное противопоставление многопланово и в нескольких плоскостях одновременно, не дает сторонам оппозиций однозначных оценок. Оценка есть схватывание константы вещей, есть нечто постоянное. Бесконечно нарастающие противоречия мира не постоянны, расшатывают основы мира, потому необозримы и не могут поддаваться оценкам. Но мир стремится к преодолению расколотости и к обретению первозданного состояния.