Практика под минометным огнем

В пятницу Дагда Брюсович предупредил, что будут полевые занятия, и я озаботилась надеть костюм для верховой езды, полагая, что мы опять едем на раскопки. Но нет. Наш преподаватель нагрузил студентов длинным цилиндрическим свертком и двумя увесистыми железными чемоданами, и повел нас в парк.

- Будем практиковаться, - сказал он.

Ухоженные дорожки сменились простой тропой, которая вынырнула из-под сени деревьев к опушке. Широкая полоса луговины протянулась с запада на восток. Мы остановились.

- Вот здесь будет наша позиция, а на том холме – позиция нашего противника.

Мы с интересом разглядывали противоположенный холм. Было тихо, только в кустах посвистывали пичуги.

Дагда Брюсович принялся распаковывать сверток. Под оберткой обнаружилась железная труба и двунога. Преподаватель сноровисто соединил детали, и перед нами предстал…

- Узнаете?

- Так это же миномет, который мы откопали на прошлой неделе!

- Точно. Мне его довели до ума. Теперь посмотрим, как он работает.

- А это не опасно? – взволнованно спросила Лариса.

- Ерунда! – отмахнулся Дагда Брюсович, - Пару выстрелов выдержит. Кто готов заняться этой машинкой?

Студенты неуверенно переглянулись. Я вопросительно посмотрела на Салмана. Ему, впрочем, подсказки не требовалось.

- Г-н преподаватель, я готов попробовать. Раньше из такого оружия стрелять не доводилось, но принцип действия мне понятен.

- Вот и отлично! – Дагда Брюсович хищно улыбнулся, - Твоя задача – попасть в тот холмик. Жалую тебе пристрелочный выстрел до начала занятия.

Салман моргнул, покрутил рукоять, поднимая и опуская ствол, прикидывая траекторию, и достал из железного ящика мину.

- Уши закройте, - буркнул он дрогнувшим голосом.

- А рты раскройте, - поддержал его Дагда Брюсович, - сейчас жахнет.

Салман аккуратно загрузил мину в ствол, и отскочил на несколько шагов, зажимая уши. Жахнуло. Ствол изрыгнул снаряд, и он улетел в сторону холма.

- Ох! – я потрясла головой, - А вдруг там кто-нибудь был?

- Там у вас сегодня противник, - строго сказал Дагда, - и сейчас он узнал, что вы готовы к бою. Итак, вводная. Ваша артиллерия, - он ткнул пальцем в Салмана, - давит врага. А задача пехоты, - он обвел взглядом остальных, - захватить вражескую позицию, то есть оказаться на том холме. Любой из вас, кто туда доберется, принесет победу своей команде. Но учтите, что через три минуты по вам начнут стрелять. Время пошло!

- Предлагаю использовать три минуты для броска, - быстро сказала я, оглядывая сокурсников. У меня в голове уже тикали часы, отсчитывая секунды, а на лицах моих товарищей еще только начинали проявляться эмоции, которые приведут к спорам и возражениям. А время уходит! Проклятье! Нет времени их уговаривать!

- Может быть, в обход? – раздался чей-то голос.

- Действуем! – я уже бежала вперед, стараясь не поскользнуться на мокрой траве и не споткнуться о камень.

Если преподаватель дает три минуты, значит задача на скорость принятия решений. Успею добежать – выиграю, не успею – буду думать дальше. Или не думать. Кто будет по нам стрелять? Там же никого нет! Или Дагда изложил правило «если не успел добежать, то убили»? Но попробовать стоит. Расстояние подходящее, может получиться. Рядом со мною равномерно дышал Георгий, сегодня была его смена. Он мог бы меня и обогнать, но это не засчитают победой. Все-таки мой охранник – не студент, у него другие задачи. Меня нагнал Поль, хотел что-то сказать, но в это время за нашими спинами бумкнуло, и сверху просвистела очередная мина от Салмана. Взорвалась чуть за холмом, куда мы бежали.

- Как бы… в нас не попал, - выдохнул Поль.

Мы преодолели уже больше половины пути до холма, когда из окрестных кустов раздались хлопки, и вокруг нас засвистели пули.

- Ложись! – Георгий толкнул меня так, что я ткнулась лицом в землю. Поль упал рядом.

- Тьфу! – выплюнула я землю изо рта, - Не успели! Что будем делать?

- Лежать будем тихо, как мышки, - проворчал Георгий.

- Это же игра! Если ничего не делать, то не выиграем. Взаправду нас не убьют. До цели метров сто осталось. Если перебежками, то могут и промахнуться. Надо попробовать.

- Игра, как же! – не согласился Георгий, - В ушах свистит по-настоящему. И вон еще…

Со стороны вероятного противника жахнуло раз в пять сильнее, чем у Салмана. Раздался жуткий вой раздираемого воздуха, и земля вздрогнула в такт разрыву.

- Это тоже игра?

- Спецэффекты, - ответила я с уверенностью, которой вовсе не испытывала, - Вряд ли наш преподаватель намерен угробить своих студентов на практике. Ой!

Новый свист, и разрыв неподалеку. Заложило уши. Нас подбросило, вжало в землю и засыпало этой самой землей.

- Тьфу! – я очередной раз отплевалась от застрявшей в зубах пыли, - Лежать здесь не менее опасно, чем бежать вперед. Побежали!

Я поднялась и побежала. Небо, казалось, сошло с ума. Визг снарядов над головой стал непрерывным, и я уже не разбирала, с чьей стороны они летят. Сверху взвыло так, что заныли зубы, и я упала, уже не дожидаясь сигнала Георгия.

Прямо перед нами расцвел огненный цветок, выбросив комья земли и веер жужжащих осколков. Сильная рука Георгия приподняла меня за шкирку, и бросила в направлении воронки. Я свалилась вниз, на горячую еще землю, сверху навалился Георгий. Из вышины раздался низкий воющий звук, нараставший с каждой секундой. «Мамочка!» - пискнула я, и попыталась зарыться в горячую рыхлую землю. Все умозаключения о том, что это всего лишь игра, улетучились с нарастающим воем снаряда. Сверху рухнул Поль, и я уже едва могла дышать под двумя навалившимися на меня мужчинами. Грохнуло совсем рядом.

Я задергалась, и мои спасители позволили мне выбраться на поверхность.

- Черт! – выдохнула я.

- Это такое древнее проклятие, - прохрипел откашливающийся Поль, - несет в себе мифологическую форму обращения к потусторонним враждебным силам…

- Поль, ты цел?

- Не пойму как, но вроде – да.

- Георгий?

- В норме, пани Светлана.

- Вылезайте, занятие окончено, - голос Дагды Брюсовича снисходил сверху, со стороны ясного неба. Самого преподавателя видно не было. Вокруг стояла удивительная тишина, до звона в ушах.

Мы выкарабкались из воронки. Прежде зеленое поле теперь было испещрено уродливыми ямами от взрывов.

Дагда Брюсович поблизости отсутствовал, и мы, усталые, грязные и исцарапанные, поковыляли к исходному пункту.

Преподаватель обнаружился на минометной позиции. Впрочем, от орудия остались лишь рваные искореженные куски металла.

- Не выдержал, взорвался, - поведал чумазый, закопченный Салман на наши вопросительные взгляды.

- Салман Самохвалов, Светлана Кульчицкая, Поль Дюбуа – зачет, - бодро объявил Дагда Брюсович, - Остальные будут сдавать мне письменную работу.

Вокруг Черного остались не более десятка студентов, также изрядно перепачканных, но с нашей троицей не сравнить. Чистотой костюма блистал только Дагда Брюсович так, будто вообще не покидал аудитории. «К нему грязь не липнет», - пробурчал Поль с завистью.

- Что у вас тут было? – шепотом поинтересовалась я у Салмана.

Тот вкратце поведал, что некоторые студенты покинули занятие с началом обстрела, Яночка со свитой гордо удалилась под защиту деревьев, и наблюдала оттуда. Гранде повела свою команду в обход. Там они исцарапались в кустах хуже, чем мы в поле, а с началом обстрела вообще потеряли направление и едва выбрались. Салман ужасно боялся попасть в нас с Полем, поэтому занижал прицел, и мины клал за бугор. Дагда Брюсович его похвалил, сказал, что это стратегически правильно, ведь стреляли из-за холма. Кто оттуда стрелял, и как г-н Черный связывался со своими помощниками, - так и осталось загадкой.

К нам подошел смущенный Франтишек:

- Поль, Светлана, вы уж меня простите, что я с вами не побежал… то есть я даже побежал, но когда начали стрелять, на меня такая слабость накатила, даже ноги подкосились, и я того… не побежал никуда.

Франтишек выглядел ужасно расстроенным, а мы с Полем не знали что сказать. Нужные слова нашел Георгий:

- Все в порядке, парень. Если первый раз под обстрелом выжил, то следующий раз будет легче.

 

Вернувшись домой после занятий… Но нет.

Сначала Маркелыч, открывая дверцу автомобиля, поморщился на нас с Георгием, и предложил нам почистить одежду и ботинки прежде, чем мы сядем внутрь. И выдал платяную щетку. Я позавидовала студентам, живущим в кампусе. Маркелыч слишком хорошо воспитан, чтобы выразить неудовольствие представителю семьи Кульчицких, но зато он молчал всю дорогу и хмурился. Нетрудно было понять, что он прикидывает, как будет чистить автомобиль после нас.

Затем мне не повезло при входе в особняк столкнуться с родителями, которые спускались по лестнице, видимо направляясь в оранжерею. Мама заломила бровь. Отец не удержался от восклицания:

- Ну и ну! Света, ты выиграла роль Золушки? Или копала окопы?

- Вы невероятно близки к истине, батюшка, - буркнула я.

- Что ни пятница, так ты возвращаешься грязной. Немедленно переоденься! – не сдержалась мама.

- Переоденься и зайди ко мне, - поддержал ее отец, - я хочу знать, есть ли у этого безобразия достаточно веские причины.

- Слушаюсь, мама, отец, - кивнула я и сбежала подальше от родительских взоров.

 

… Примерно через час, приведя себя в порядок и сменив одежду, я вступила в отцовский кабинет.

- Ну-с, - повернулся ко мне отец, - теперь я могу говорить со своей дочерью, а не с чумазой замарашкой.

- Золушкой! – хихикнула я.

- Рассказывай, Светлана, что у вас сегодня случилось. Опять раскопки?

- Не совсем. Дагда Брюсович восстановил миномет, который мы подняли на прошлой неделе, и показывал, как он стреляет.

- А почему одежда в грязи?

- Лежали в окопе, чтобы в нас не попал условный противник.

- Это что – шутка?

Я вздохнула:

- Не думаю, батюшка. Дагда Брюсович сказал, что мы представляем войну по книгам, а его – преподавателя практической истории – задача в том, чтобы мы поняли как это на самом деле, что испытываешь, находясь под обстрелом. Очень неприятно.

- Светлана Кульчицкая испугалась? – отец спросил очень быстро и жестко.

Я попыталась разобраться в своих чувствах:

- Нет. Да. Сначала нет, а потом, когда падал снаряд, то очень. Но в нас не попало. Меня Георгий прикрывал, и Поль. Страшно было до икоты. А когда не попал, то стало все равно.

- Значит, практика под обстрелом… - задумчиво произнес отец, - Была бы ты мальчиком, Света, я бы сказал – ладно, на пользу. Но ты – барышня, и не твое дело в грязи валяться. Придется объяснить этому вашему г-ну Черному что дозволительно, а что нет. Можешь идти.

- Позвольте, батюшка, кое-что рассказать. Я сегодня в любом случае хотела говорить с Вами и признаться… - я выдохнула, как перед прыжком в холодную воду, - Приехав в столицу, я встречалась с моим братом, Вашим сыном.

- Ты нарушила мою волю!

- Вы не запрещали встречаться с ним, а лишь упоминать его в доме, - возразила я.

Отец помолчал, размышляя:

- Находишь лазейки, Светлана. Верно, забыл запретить, поэтому упрекать не буду. Так…- протянул отец, оценивающе взглянул на меня, побарабанил пальцами по столу, - Продолжай.

- После дуэли Генриха мне было очень тяжело, и я написала брату письмо. Он ответил, что готов защитить честь сестры. Я не лгала Вам, отец. Когда Вы спросили о поножовщине в Пассаже, я еще не знала, что мой брат – офицер флота, и что он был там со своими друзьями.

Отец опять задумался:

- Потом узнала, но сообщить не спешила. Раньше молчала, а теперь решила признаться. Почему сейчас?

- Брат ушел в плаванье. Я надеялась, что их не опознают. Но пару дней назад моя сокурсница, Яна Понятовская, известная сплетница, спросила в связи с дуэлью в Пассаже, нет ли у меня «брата-пирата». Следовательно, в семье Понятовских связали дуэль с каперским флотом, и мне следует сообщить Вам об этом.

Отец побагровел лицом и рявкнул:

- Лучше бы вы, младенцы, не допускали подобных осложнений! Сессия вот-вот начнется. С Оглы у меня и так натянутые отношения, а тут еще и Понятовский. Если эти двое объединятся… Все, иди, мне надо подумать.

Но я не ушла:

- Отец, я люблю своего брата, и Ваше решение полагаю трагической ошибкой. Прошу, расскажите мне, в чем причина.

Отец скривился, как будто откусил лимон:

- А ты что думаешь?

- Он женился против Вашей воли. Но я умоляю простить его!

Отец поморщился:

- Светлана, твое предположение неверно. Думай дальше. Когда у тебя будут достаточные основания, то я, возможно, побеседую с тобой на эту тему.

- Батюшка, а могу я задать еще один вопрос?

Он кивнул.

- Каков статус г-жи Ольги в нашем доме?

Отец, пожалуй, удивился:

- Вот что тебя интересует… И что ты предполагаешь?

- Г-жа Ольга – специалист по безопасности.

Отец хмыкнул:

- В ответе отказано за недостаточностью оснований. Единственное, что тебе надо запомнить – ты обязана г-же Ольге жизнью, а я – жизнью тебя и твоей матери. Будь ей благодарна.

Отец усмехнулся:

- Если ты начала задавать вопросы, то жду третьего.

«Как в сказке – три вопроса», - подумала я. У меня был третий вопрос. Я хотела спросить отца, сможет ли он когда-нибудь освободить Гвадьявату. Но не спросила. Не сегодня.