ИСТОРИЧЕСКАЯ ШКОЛА ПРАВА

Глава•

от человека, в виде логически замкнутой системы норм или допол­няющей ее системы естественно-правовых принципов: «сущность gr-o, — убежден ученый, — скорее в жизни людей, рассматриваемой с особой стороны». Поэтому, делает вывод Савиньи, «когда ныне наука права отрешается от этого объекта, то научная деятельность может продвинуться по своему одностороннему пути, не будучи со­провождаема соответствующим воззрением на сами правоотноше­ния, — наука тогда может достичь высшей степени формального совершенства, но лишится связи с реальностью». Правовая наука должна стремиться воспринять опыт римских юристов, у которых «теория и практика собственно совсем не различаются; их теория усовершенствована до непосредственного применения, а их прак­тика облагородилась постоянно через научную трактовку. В каждом положении усматривают они равным образом случай применения, в каждом правовом случае — равным образом правило, его опреде­ляющее; и в легкости, с коей они таким образом переходят от всеоб­щего к особенному и от особенного ко всеобщему, состоит их бес­спорное мастерство» (Vom Beruf... S. 30-31). Таким образом, по мнению Савиньи, правовая наука должна превзойти в понимании права предшествующие времена и только в такие времена, которые «в просвещении и в деле познания стоят выше минувших», и следу­ет предпринимать кодификацию, долженствующую быть своего рода итогом правового развития нации (Vom Beruf... S. 21). Поэтому наибо­лее эффективное правовое средство объединения Германии Савиньи видел «в органически прогрессирующей правовой науке, могущей объединить целую нацию» (Vom Beruf... S. 161).

В современной же ситуации, полагал ученый, создание граж­данского кодекса обернется тем, что его содержание будет опреде­ляться либо «так называемым всеобщим правом разума без оглядки на что-либо существующее» (Vom Beruf... S. 17-18), либо заимство­ванными недостатками Кодекса Наполеона. При этом Савиньи оспа­ривает всеобщее мнение о данном кодексе как о выдающемся дости­жении юридической техники, полагая, что данный акт «содержит механически смешанные итоги революции и прошлого права» (Vom Beruf... S. 75). Таким образом, и в том, и в другом случае, по его мнению, цель правового сплочения немецкой нации не будет до­стигнута: «Уложение, — утверждает Савиньи, — лишится тех ду­ховных сил нации, посредством коих оно единственно могло бы прийти ^в похвальное состояние (Vom Beruf... S. 23). Уложение, не выросшее

Раздел IV

ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕУЧЕНИЯ ХК BFifA

из познания собственного национального права, неотъемлемой традицией которого является римское право, станет лишь узами над живыми народными ценностями и подлинной органической исто­рией германской нации. А потому прежде чем правовой наукой будет обретен подлинно «народный стиль», что позволит создать действи­тельно «народное уложение» (Vom Beruf... S. 160), следует воздер­жаться «от применения к нашему правовому положению врачующего ножа» (Vom Beruf... S. 115).

В последовавшей за этими двумя выступлениями полемике Савиньи и формирующаяся школароманистов были зачислены в разряд политическихконсерваторов, их оппоненты —германисты,настаивавшие на необходимости отказа от традиции римского права и немедленной разработке общегерманского гражданского уложе­ния, — влибералы.

Обсуждение практического вопроса о кодификации стало для Савиньи поводом к развитию собственных философско-правовых идей, положивших начало формированию новой — исторической — школы права. С целью развития исторического подхода к праву Са­виньи в 1815 г. основал «Журнал исторического правоведения», кото­рый стал первым в истории мировой науки специальным историко-правовым периодическим изданием. Именно в предисловии к первому тому журнала появилось самообозначение нового направления в пра­воведении — «историческая школа» — в противоположность «неисто­рической школе» естественного права.

Савиньивпервые в классическом правоведении сформулировал представление о праве как онепрерывно становящемся социо-культурном явлении, имеющемсобственную историю и обуслов­ленном «духом народа» («Volksgeist»). Воспринимаемое сегодня как оче­видность суждение Пухты — «право имеет историю»²³ — тогда стало свидетельством разрыва юридической науки с рационалистической естественно-правовой традицией XVIII в. В известном смысле можно говорить о том, что формирование исторического подхода к праву в рамках основанной Гуго и Савиньи школы представляло собой за­кономерную реакцию на длительное господство в правоведении ес­тественно-правовой философии, теоретически оправдавшей рево­люционные социально-политические потрясения конца XVIII в.

²³ Пухта Г. Ф. Энциклопедия права. Ярославль, 1872. С. 42. ки на это издание даются в тексте главы.

ИСТОРИЧЕСКАЯ ШКОЛА ПРАВА

Глава 3

рационализму как методу конструирования и исследования права былпротивопоставлен историзм.

формирование исторического направления в правоведении со­провождалось выяснением и развитием собственного— историче­ского — метода, позволявшего понять, «в каком отношении нахо­дится прошедшее к современности или становление к бытию».²⁴ Право предлагалось рассматривать как непрерывно становящееся яв­ление, которое поэтому может быть понято только в историческом рассмотрении. История, по мнению Савиньи, представляет собой не просто изучение явлений прошлого в их самоценной значимости, но является «единственным путем к истинному познанию нашего собственного состояния» (Vorrede. S. 4). Пухта, поясняя впоследствии метод исторической школы, предлагал отличать его от «антикварно­го» исследования, которое «ограничивается древними, прошедши­ми состояниями» и которое обычно и принимают за историческое изучение. Подлинно же историческое исследование, по его мнению, «имеет дело с настоящими [состояниями], только рассматривает их в движении, в процессе образования» (Энциклопедия... С. 95). Такое истинное познание и призвана обеспечить историческая школа с ее принципиально новым по сравнению с XVIII в. пониманием права:

не как результата рациональной дедукции, но как исторического яв­ления, созидаемого «духом народа»: «Историческая школа, — пи­сал Савиньи, — принимает содержание права обусловленным целост­ным прошлым нации» (Vorrede. S. 6).

Для Савиньи, как и других представителей исторической шко­лы, было характерно свойственное немецкой романтической фило­софии того временинеприятие рационалистического антиисто­рического духа XVIII столетия, когда, по его мнению, «во всей Европе царило совершенно непросвещенное стремление к просвети­тельству»: «Понимание и ощущение величия и самоценности других времен было утеряно; место этого заступило безграничное упова­ние современности, которая полагала себя призванной к достиже­нию абсолютного совершенства» (Vom Beruf... S. 4-5). В начале ЯХ в. ситуация изменилась, и у Савиньи были все основания сде­лать вывод о том, что «исторический смысл возобладал повсюду, и рядом с ним нет места тому беспочвенному высокомерию», и если

²⁴ Savigny F. К., van. Vorrede // Zeitschrift flir geschichtliche Rechtswissenschaft. °u. 1. Berlin, 1815. S. 2-3. — Далее ссылки на это издание даются в тексте главы.

Раздел IV