Соотношение политики и морали. Предложенное Данилевским решение проблемы соотношения политики и морали

Предложенное Данилевским решение проблемы соотношения политики и морали, как и проект создания всеславянской федерации, обеспечили ему в западной науке титул «тоталитарного философа». Ученый полагает, что требование применения правил христианской нравственности к межгосударственным отношениям есть результат «смешения понятий» и доказывает «непонимание тех оснований, на которых зиждутся эти высшие нравственные требования».

Требование нравственного образа действий, пишет Данилевский, есть требование самопожертвования, которое и есть высший нрав­ственный закон. Для того чтобызакон самопожертвования не был нелепостью, заключающей в себе внутреннее противоречие, необ­ходимо, чтобы он вытекал из внутренней природы того, кто должен на его основании действовать. Единственным основанием выполне­ния нравственного закона, требования самопожертвования, есть вера

⁶ Данилевский Н. Я. Горе победителям. Политические статьи. М., 1998. С. 286.

⁷ Там же. С.307-308.

⁸ Там же. С. 282.

бессмертие человеческой души, «в вечность внутренней сущности человека». Если же для человека «все оканчивается здешнею жизнью, то законы его деятельности черпаются из требований этой же жизни, т е. из требований временного спокойствия, счастия, благоденствия, в которых человек находит конечную, единственно вообразимую цель своего бытия». Поэтому только в случае признания того, что сущ­ность человеческого духа не исчерпывается содержанием времен­ной земной жизни, началом человеческой деятельности может быть признано начало любви и самопожертвования.

Однако, полагает Данилевский,государства и народы сутьяв­ления преходящие, существующие только во времени, а следова­тельно, законы их деятельности должны быть иными, основанными на признании их временного, исторически конечного существова­ния. В межгосударственных отношениях нет места закону любви и самопожертвования. Ученый подчеркивает, что этим не оправдыва­ется макиавеллизм, а утверждается только, что для всякого разряда существ и явлений есть свой закон. Соответственно главным зако­ном внешней политики государства Данилевский провозглашает «бентамовский принцип утилитарности, т. е. здраво понятой пользы», выражаемый в известной формуле: «око за око, зуб за зуб». Начало здраво понятой пользы, «негодное как основание нравствен­ности, должно дать гораздо лучшие результаты как принцип поли­тический по той причине, что он применяется здесь к своему настоя­щему месту» (с. 26-27).

Данилевский высказывает сожаление о том, что Россия в своей внешней политике не руководствовалась принципом государствен­ной пользы: она «большей частью жертвовала своими очевидней-шими выгодами, самыми справедливыми и законными, европейским интересам, — часто даже считала своею обязанностью действовать не как самобытный организм (имеющий свое самостоятельное на­значение, находящий в себе самом достаточное оправдание всем своим стремлениям и действиям), а как служебная сила» (с. 35). Именнопринцип государственной пользы, убежден мыслитель, Должен быть положен в основание отношений России и будущей славянской федерации к романо-германскому культурно-историче­скому типу.

Дальнейший поиск «формулы самобытности» России предпри-ЧЭД К. Н. Леонтьев.

ГЛАВА 2. К. Н. ЛЕОНТЬЕВ

Константин Николаевич Леонтьев (1831-1891) родился в Калужской губернии. Окончил медицинский факультет Москов­ского университета. Долгое время состоял на дипломатической служ­бе в Турции. В 1871 г. Леонтьев дает обет принять монашеский по­стриг в благодарность за его исцеление от смертельной болезни Однако путь к монашеству оказался долгим. Только в 1887 г. он вы­ходит в отставку с должности цензора ив 1891 г. за несколько меся­цев до смерти принимает монашеской постриг в Оптиной Пустыни по благословению своего духовного отца старца Амвросия, позже причисленного к лику святых. Умер он в Троице-Сергиевой Лавре где и был похоронен.

Леонтьев принадлежит к числу наиболее оригинальных и слож­ных русских мыслителей. Оригинальность своей системы идей пре­красно понимал и сам Леонтьев, в одном из писем признавшись, что «оттого и становятся многие перед моими мнениями в тупик, что читатели наши привыкли к мыслям уже жеваным, а я даю новую и твердую пищу».⁹ При жизниконсервативные идеи Леонтьева не получили широкого общественного признания и после смерти вы­звали лишь поток критики в его адрес со стороны В. С. Соловьева, Н. А. Бердяева, С. Н. Трубецкого, Д. С. Мережковского и др. Однако В. В. Розанов высказывал предположение, что «придет время», ког­да «Леонтьев в сфере мышления, наверное, будет поставлен впере­ди своего века и будет "заглавною главою" всего у нас XIX столетия, превосходя и прекраснейших наших славянофилов, —но "тлевших", а не "горевших",— и Чаадаева, и Герцена, и Влад. Соловьева».'⁰ Хотя это время и не пришло, однако события XX в. подтвердили многие из печальных социально-политических прогнозов Леонтьева.