Демократия слабо влияет на криминалократию, скорее наблюдается процесс влияния криминалократии на демократию

Как однажды сказал У.Черчиль: «Демократия — наихудшая форма правления. Если не считать всех остальных».[61]

Утверждаясь во власти, демократия начинает искать компромиссы внутри своей политической системы, которая состоит не только из элементов, представляющих составные части демократии, но и ростки других властей различной степени силы.

В отношениях с криминалократией лежит мысль Платона (427-347 гг. до н.э.), что «демократия - это власть худших людей, власть плебеев»[62], которая возникает как реакция на крайние последствия олигархии, т.е. раскол общества. Учитывая, что исследования криминалократии весьма слабы, поверхностны и упираются, в основном, в отношения людей к закону, а не к справедливости, то становятся понятны социальные корни криминалократии.

Демократия, декларирую права и свободы всем, действительно высвобождает низменные человеческие качества, а при слабой воспитательной и карательной функции создаёт просто идеальную питательную среду для развития криминала.

Известный общественный деятель Валерий Алексеевич Быков утверждает: «При демократии все равны. Навести порядок просто некому, более сильный бандит может пойти работать милиционером, ему выгодно воровать и создавать вокруг себя криминальное сообщество для выкачивания денег из государства. Не существует привилегированного слоя, который с одной стороны мог бы пресечь зарождение подобного сообщества, а с другой не создавал бы своё собственное. Почему же обычный человек не может пресечь деятельность бандита? Да потому, что бандит специализируется на своём ремесле, договаривается со значительным количеством единомышленников, на основании договоров берёт под контроль определённую область и зарождается мафия. Обычный человек сам по себе, его специализация - работа, а не создание военных сообществ для борьбы за свои права или отнятие средств у других. При этом у него нет преимущества в правах над бандитом. Пример, идёт себе дядя по улице, сталкивается плечом с накачанным верзилой и тот его избивает. Их права равны: они оба столкнулись плечами, не поделили что-либо, победил сильнейший. И в этом высокотехнологическом обществе, где решает не сила, а знания. Но не имеет право профессор применить против бандита высокоточную ракету.

Факты на лицо: во всех демократических государствах с зарождением демократии зарождается сросшийся с государством криминал. Не просто отдельное взяточничество чиновников, а организованная преступность. Причина - отсутствие реального элитного социального строя, способного взять всё это под контроль за счёт собственных привилегий: «дворянин не справится с мафией, он не даст ей появиться!»[63]

Если генетический криминал не истребим, то социальный криминал порождает общество. И если о прошлых обществах мы можем судить только по неполной информации, дошедшей до нас, то современные примеры демократии проходят на наших глазах. Можно сказать так: днём демократия под защитой штыков и закона, а ночью разгул и расцвет криминалократии.

Европейский пример отношений демократии и криминалократии несколько мягче, т.к. здесь у власти стоят люди, принадлежащие к одной расе, тысячелетиями проживающие на одной территории и использующие в управлении государством, помимо силы и закона, традиции нравственности. В европейской демократии аспект социальной несправедливости снижен, отсутствуют и социальные источники криминалократии (например, право на землю имеют только граждане своей страны). Генетические предпосылки к проявлению криминалократии, конечно, есть, но проявление их вторично, поэтому к формам власти, а соответственно и к демократии, они никакого отношения не имеют.

В целом криминалократия демократии не мешает, а даже поддерживает демократию в тонусе. К власти, конечно, криминал никто не допустит, но и уничтожить не может, потому что ежесекундно его порождает.

Являясь последней стадией из триады автократия-тоталократия-демократия, демократия при своём утверждении начинает заигрывать с криминалократией: выпускает из тюрем маргинальные элементы, легализует криминальные доходы, объявляет очередные амнистии наиболее сильным представителям криминалократии, и сама того не желая попадает в заложники к криминалократии.

Криминалократия прекрасно пользуется этой ситуацией. До такой степени, что демократия, являясь формальной властью, вынуждена жить по законам, диктуемым властью криминальной, сливается с ней и в этой форме сама взращивает себе своего могильщика.

Но стоит отметить и интересное явление - слабая демократия, сращиваясь с криминалократией, заставляет последнюю выходить из тени, надевать маску «демократического вида» и постепенно демократизироваться, входя открыто в публичную власть.

То, что российская власть никак не может не то что уничтожить криминал, но хотя бы остановить его увеличение только подтверждает вышесказанные слова. Увеличение количества различных надсмотрщиков, контролёров, охранников, чоповцев, милиции – полиции порождает количество паразитов в обществе ничего не производящих и деградирует в целом и человек и общество.

Весьма к месту будут слова «первого демократа» новой России, бывшего правителя Б.Ельцина: "Организованная преступность уже не ограничивается сферой обычной уголовной преступности. Она настойчиво стремится выйти в большую политику, получить доступ к управлению государством и его регионами"[64]. Кто подал пример? Тот и получит своё.

ВЫВОДЫ: Мы видим, что демократия не в состоянии совладать с криминалократией. Она пытается войти с ней в договоренность и тут же попадается в капкан. Формально, будучи главной управляющей властью, чуть ли не с первого дня своего существования попадает в зависимость от криминала. Потому что слаба.