ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Гильдия купцов 11 страница

– Но если там прячутся не кыргызы, то кто же? – понизив голос, спросил Сабахаттин Аби.

– Думаю, мы все догадываемся об этом, только не хотим признать это и произнести вслух, – спокойным голосом ответил Эль Херзук.

– Неужто монголы?! – с дрожью в голосе, почти шепотом спросил Ибрахим ибн Халиф.

– Да, скорее всего так дядя, – подтвердил его опасения Махмуджан ибн Халиф. – Эль Херзук и Джус склоняются к этой мысли, да и я тоже боюсь, что это так.

– Но как они здесь так быстро оказались? – в голосе Сабахаттина Аби чувстовался страх. – Они, что вскачь без остановок шли за нами по пятам?

– Скорее всего, именно так, – согласился Эль Херзук. – Я надеялся, что они собьются с пути и, потеряв нас из виду, отстанут. Но кажись теперь они, основательно сели нам на хвост. Не сомневаюсь, что там находятся лучшие лазутчики монголов.

– На счет того, что они не самые лучшие разведчики, я мог бы с вами поспорить, – не согласился Джус. – Иначе они не позволили бы себя так легко обнаружить. С нашими разведчиками никто не сравнится!

– Как вы думаете, Эль Херзук, сколько их там? – спросил Махмуджан ибн Халиф.

– Не больше дюжины человек, – спокойно ответил Эль Херзук.

– Так почему бы нам их не перебить! – спросил Ибрахим ибн Халиф.

– Дюжина здесь и несколько сотен, а то и тысяч невдалеке от нас, – ответил Эль Херзук, – поэтому мы не станем их трогать, пусть думают, что они остались незамеченными. Возможно, скоро прибудут остальные, и мы тогда будем точно знать их количество, но от этого боюсь, нам легче не станет!

– Так, вы полагаете, что они посмеют напасть на нас сейчас? – съежившись от страха, спросил Сабахаттин Аби.

– Скорее всего, именно так и будет, провались я в самый глубокий колодец, если ошибаюсь! – сказал Эль Херзук.

– И вы вот так спокойно об этом, говорите? – спросил Ибрахим ибн Халиф.

– Что же будет с нами?

– Не беспокойтесь, я уже отдал приказ всем своим людям приготовиться к сражению, – ответил Эль Херзук. – В настоящее время, не смотря на спокойствие в нашем караване, кипит подготовка к предстоящему бою. Джус уже расставил людей по своим местам. А вас, уважаемые купцы, я попрошу вернуться в шатер и ждать там.

– Ну, что вы ждете, немедленно возвращайтесь в шатер, люди Эль Херзука сами разберутся с этими разбойниками! – поторопил их Махмуджан ибн Халиф. Услышав его властный голос, все купцы, вернувшись в шатер, стали там ждать дальнейших событий.

– Курчгез, у тебя есть оружие? – спросил Эль Херзук.

– Да, я всегда ношу собой короткое копье, а на ремне у меня висит кинжал, – ответил Курчгез.

– Джус, выдай ему еще меч и щит, а сам отправляйся в конец каравана, будешь руководить боем там, – распорядился Эль Херзук.

Джус направился в сторону своего шатра и, вернувшись оттуда, вручил Курчгезу меч, латы и щит. Курчгез из предложенных Джусом предметов, взял лишь только меч, отказавшись от остальных.

Пока верблюды отдыхали, воины Эль Херзука спокойным видом расхаживались рядом с животными. Со стороны казалось, что они занимаются своей привычной работой, делая обход. Однако на самом деле каждый из воинов, сжимая в руках висевший на поясе рукоять меча, сосредоточенно смотрел по сторонам, ожидая нападения врагов.

Эль Херзук тихо приказал своим людям занять выгодные для сражения позиции. Погонщики, носильщики, слуги и рабы незаметно сбившись в кучи, сидели, спрятавшись за верблюдами.

Часть воинов, охранявших караван, спрятавшись за верблюдами и вьюками, лежали, приготовив луки со стрелами. Некоторые воины, крепко держали в руках уздечки своих отдыхавших коней, в любую секунду готовые вскочить на них. Таким образом, конница была приведена в полную боевую готовность и замерла в безмолвном ожидании. 

Эль Херзук неспешно прошелся по всем позициям своих воинов и, убедившись, что все его люди находятся на своих местах и готовы ко всем неожиданностям, вернулся на свое прежнее место, рядом с шатром главы купечества. Оглядевшись по сторонам, Эль Херзук знаком подозвал к себе Курчгеза, сидевшего рядом с верблюдами и самым спокойным видом вытирающего тряпкой лезвие меча полученного от Джуса.

Встав со своего места, Курчгез на ходу положив меч в ножны, подошел к тому месту, где сидел Эль Херзук и сел рядом с ним.

– Ну, что готов к битве со своими злейшими врагами - монголами? – спросил Эль Херзук.

– Вполне, – ответил Курчгез.

– Скажи мне Курчгез, как ты думаешь, откуда они ударят?

– С направления тех самых кустов, где засели их лазутчики, точнее чуть правее от них. Сюда больше другой дороги нет. Они обошли скалистые горы и, выйдя на лужайку, оказались слева от нас. Их разведчики наверняка, ждут прибытия остальных монголов.

– Скажи-ка мне Курчгез, а не могли они просто наблюдать за нами. Может, я ошибся, считая, что они хотят на нас напасть. Наверняка их лазутчики, убедившись в том, что мы все еще рядом с ними и никуда не собираемся от них деваться ушли с тех кустов.

– Нет, – категорично ответил Курчгез, – они все еще там, взгляни на тех птиц, которые кружат над кустами, это говорит о том, что там все еще есть чье-то присутствие, иначе птицы давно сидели бы на веточках и весело щебетали бы.

Эль Херзук подняв голову, увидел в том направлении, где были обнаружены вражеские разведчики небольшую стаю птиц.

– Раз они решили напасть на нас до прихода в город Ак-Буркут, значит, подоспели остальные силы монголов, иначе они вряд ли решились на такой шаг, –предположил Эль Херзук.

– Может быть, и подоспели, хотя я в этом сомневаюсь, – поделился со своим мнением Курчгез, – а может, им просто надоело наблюдать за тем, как мы маячим перед ними во всем блеске, и алчность взяло вверх над разумом. В любом случае, лазутчики никогда не стали бы так долго наблюдать с одного и того же места. Видимо у них есть четкий приказ оставаться на одном месте и дожидаться прибытия остальных.

– У меня так и чешутся руки отдать приказ лучникам пустить горящие стрелы в те заросли, – признался Эль Херзук, – но будет лучше, если они будут считать свое нападения неожиданным, так они будут менее бдительны и поспешны. Шансы победить в этом бою у нас крайне малы, если у врагов окажется численное превосходство. Но, несмотря на это мы будем стоять до последнего.

– Я предлагаю поступить иначе, – предложил Курчгез. – Если ты дашь мне Джуса и нескольких опытных воинов, мы могли бы захватить в плен монгольских лазутчиков и хорошенько допросить их о точном количестве вражеских сил, которых нам следует ожидать. Все равно они, так или иначе, нападут на этот караван. А если мы будем знать, с кем имеем дело, то у нас будут примерно одинаковые шансы с ними.

– Допустим, я согласен, но как ты собираешься к ним приблизиться, они же, оттуда прекрасно видят нас? – спросил Эль Херзук.

– Не беспокойся я здесь каждый холм, каждый кустик знаю, и обойти их для меня не составит труда, – уверенно ответил Курчгез.

– Может, будет лучше, если сто человек из нашей конницы окружат те густые кусты и предложат им сдаться? – сделал предложение Эль Херзук. – Думаю любой монгол, будь он трижды героем, посчитал бы безумием вступать в бой с конницей готовой смять на свое пути все!

– Монгольские лазутчики если уверены в том, что сюда идет подкрепление, откажутся сложить оружие и сдаться, наоборот они с удвоенной силой окажут нам сопротивление, – не согласился Курчгез, – а если рядом с ними за тем холмом расположено еще несколько сот воинов, тогда мы можем и вовсе рассредоточить свои силы и стать уязвимыми.

– В таком случае, будем придерживаться твоего плана, бесшумного захвата лазутчиков, я сам пойду с тобой, – сказал Эль Херзук, – сколько человек мне взять с собой?

– Двадцать человек будет достаточно, и еще отправь пять-шесть человек к тем холмам, – указав взглядом на холм, сказал Курчгез, – возможно там прячутся двое или трое воинов, которые держат наготове лошадей.

– Каких лошадей? – непонимающе спросил Эль Херзук.

– Ну не пешком же они пришли сюда эти лазутчики, – улыбаясь, ответил Курчгез. – Разумеется, они прискакали сюда на своих лошадях, а потом отвели свои лошади в сторону, оставив их под присмотром одного или двух человек. И дальше уже ползком двинулись в нашу сторону через ту открытую поляну и, наткнувшись на те густые кусты, удобно расположились там.

           

Все прошло так, как и планировали Курчгез с Эль Херзуком. Незаметно обойдя кусты с двух сторон, Эль Херзук и Курчгез набросившись на монгольских лазутчиков, скрутили их и взяли в плен.

Вслед за ними несколько воинов из охраны каравана привели связанного лазутчика вместе с их лошадьми.

Монгольские лазутчики еще не пришедшие в себя, обезоруженные лежали возле ног Эль Херзука с кляпами во рту и связанные по рукам и ногам. Через некоторое время, оправившись от неожиданности, лица лазутчиков стали надменными и дерзкими.

Эль Херзук предложил Курчгезу самому допросить лазутчиков. После нескольких заданных вопросов и попыток выудить какую-либо информацию Курчгез понял, что монголы не заговорят, и, скорее всего, будут молчать до последнего конца.

Глядя на монгольских лазутчиков одетых в оборванные лохмотья из мехов и шкур животных, Курчгеза вдруг озарила хорошая идея, с которой он незамедлительно решил поделиться с Эль Херзуком.    

 

Глава 6.

 

Сотник Хурсакай вернувшись на исходные позиции, где его прихода с нетерпением дожидался тысячник Мосулюк, доложил ему обстановку. После короткого обсуждения, сотник Хурсакай предложил напасть на караван только с одного направления, с того, где он оставил своих людей. По его мнению, открытым местом являлось только одно направления, с остальных трех сторон подойти к каравану было трудно из-за скалистых уступов. Кони и их всадники не смогли бы пройти по этим местностям, так как при атаке им пришлось бы все время спотыкаться об острые выступы камней.

Хурсакай точно начертил на земле месторасположение каравана и их охрану. Согласно плану сотник Хурсакай должен был со своей сотней воинов незаметно подойти к густым зарослям и оттуда пускать стрелы в сторону защитников каравана. Тем временем Мосулюк со своей тысячной армией сделает молниеносную атаку. Как только наемники, охраняющие караван дрогнут, Хурсакай бросит свою сотню воинов в атаку. Таким образом, они смогут без особого труда рассеять всю охрану каравана и захватить все то добро, что находилось там.

После обсуждения плана атаки, все двинулись в путь к намеченной цели. Первым к холму прискакал Хурсакай со своей сотней воинов. Оставив своих лошадей на том самом месте, где они оставляли прежде, они двинулись вперед. Хурсакай в спешке не обратил внимания на то, что кони, которых оставляли там его дюжина разведчиков, почему-то отсутствовали.

После того, как все спешились, Хурсакай взяв собой двадцать воинов, ползком направился к густым кустам. Остальным он приказал дождаться, пока они не скроются за густыми кустами и только тогда двинуться вслед за ними группами по двадцать человек.

Тем временем Мосулюк заняв свою позицию с другой стороны холма, приготовился ударить по врагу всей своей конницей.

Хурсакай без труда прополз то расстояние, которое ему уже однажды приходилось пройти. Когда он с двадцатью воинами ползком приблизился к тому месту, где их прихода ждали его разведчики, он остановился, чтобы осмотреться. Дюжина его воинов неподвижно лежали вниз животом, держа в руках свои кривые мечи. Удовлетворительно хмыкнув, Хурсакай приблизился к одному из них и спросил:

– Ну, что заждались вы нашего прихода? Сейчас мы подадим им жару! Вы, я смотрю, хорошо усвоили уроки наблюдения, раз уж лежите ничком без единого движения.

Вместо ответа один из его лазутчиков не поворачивая голову в его сторону, дал рукой знак приблизиться к нему на расстояние протянутой руки и вместе с ним посмотреть в сторону лагеря противника.

Подумав, что там есть на что поглядеть, Хурсакай приблизился и взглянул туда, куда пальцем указывал один из его лазутчиков. На первый взгляд в лагере было все тихо, однако, присмотревшись более внимательно, Хурсакай заметил одну странность, все воины ходили взад и вперед, посматривая в ту сторону, откуда должны были ударить тысяча монголов во главе с Мосулюком. Некоторые воины сидели за отдыхающими верблюдами, держа в руках луки и стрелы. Можно было без труда определить, что они были готовы к отражению атаки противника.

– Неужели они догадались, что мы хотим на них напасть? Как такое возможно, ведь я же убедил Мосулюка, что наша атака будет внезапной и застанет всех врасплох!

– Ну, на счет внезапности, мы, пожалуй, разочаруем вас! – вежливо ответил ему незнакомый голос, с ужасным акцентом. – Провались я в самый глубокий колодец, если это не так!

Удивленно посмотрев в сторону свого разведчика, Хурсакай в нем никого из своих людей не узнал, хотя одежда и все остальное принадлежали его воинам.

– Ты кто такой? – с выпученными глазами уставился на него Хурсакай. – Ты не из моей сотни?!

– Кто, я? Я, Эль Херзук!

– Эль… кто?

– Херзук!

В ту же секунду на его голову с ужасной силой опустился рукоять меча Эль Херзука, от которого Хурсакай сразу же потерял сознание. Не дожидаясь пока остальные воины как-то среагируют на этот поступок, все лежащие разом повернувшись, бесшумно нанесли смертельные раны двадцати воинам пришедшими вместе со своим сотником.

Никто из двадцати воинов пришедших вместе Хурсакаем не успели и рты раскрыть, как были убиты переодетыми воинами Эль Херзука. Не теряя лишнего времени, Курчгез распорядился, чтобы тела убитых монголов были убраны с густых зарослей кустарника.

Оттащив в сторону тела убитых монголов, Эль Херзук, Курчгез и еще десять воинов замерли в ожидании следующей группы. Чуть поодаль от них, рядом с караваном их сигнала помощи, на всякий случай, притаившись, ждали еще двести воинов. 

Со всеми последующими группами удалось расправиться без труда. За исключением того, что одному из монголов, несмотря на полученную ножом рану в грудь, все-таки удалось вырваться из цепких рук Курчгеза. Но не успел монгол привстать и сделать шаг как тут же был сражен тремя стрелами, одна из которых попала ему в шею. Несчастный упал навзничь и больше не шелохнулся. Эль Херзук нахмурив брови, посмотрел на Курчгеза, который, пожав плечами, виновато опустил глаза, затем, повернувшись в сторону, одобрительно помахал лежавшим неподалеку воинам, которые и выпустили стрелы.

Как только последняя партия из двадцати воинов без единого писка была заколота мечами и кинжалами, Эль Херзук подозвал к себе ждавших его сигнала двухсот воинов и велел им, спрятавшись в этих кустах стрелять из луков в сторону нападающих монголов.

Оставив в кустах за старшего Джуса, Эль Херзук взяв с собой Курчгеза и пленного монгола, двинулся к шатру. Там они, быстро привели в чувство сотника Хурсакая.

Очнувшись, Хурсакай сразу понял, в какой ситуации он оказался. Краешком своего левого глаза, заметив, как воины в темно синих плащах волокут тела убитых монголов, Хурсакай не на шутку испугался за свою жизнь. Никому еще не удавалось перехитрить сотника Хурсакая, тем более заманив взять в плен. Испуганный и немного деморализованный Хурсакай не стал отпираться и геройствовать. При первом же допросе, учиненном грозным Эль Херзуком, и Курчгезом, он рассказал все о готовящемся нападении и количестве нападающих.

По словам пленного сотника, следовало, что за холмом его сигнала дожидается тысяча монгольских всадников под командованием Мосулюка. Сигналом к атаке должно было послужить пущенная в небо стрела с красной лентой на конце.

После допроса выйдя из шатра, Эль Херзук обращаясь к Курчгезу, спросил:

– Ты думаешь, он говорит правду о количестве монголов? Может он врет?

– Сомневаюсь, что он врет, – задумчиво ответил Курчгез, – посмотри на него, он же до смерти перепуган, боится за свою шкуру.

– В таком случае, будем полагаться на сведения, полученные от него, иного выхода у нас в любом случае нет. Если верить ему, вслед за теми монголами под предводительством Мосулюка, сюда двигаются две тысячи монголов. А потом прибудут еще несколько тысяча воинов, с генералом… как он его назвал? Мунджехбием, кажется? Ты слышал о нем?

– Да, и не только, – ответил Курчгез. – Я сражался в его рядах, помогая покорять другие племена, не кыргызские разумеется. В то время он командовал крупными соединениями монгольских сил. Сейчас, получается, по словам этого Хурсакая, в распоряжении генерала Мунджехбия около пяти-шести тысяч воинов, остальных отозвал к себе хан.

– На счет них поговорим потом, – перебил его Эль Херзук, – у нас сейчас другая головная боль! Тысячи всадников, ожидают сигнала и вот-вот готовы ударить по нам, что нам с ними делать?

– Пустить стрелу с красной лентой, – ответил Курчгез. – Дать сигнал к бою и сразиться с ними, иного выхода у нас нет.

– Может, отправим нашу конницу в обход через холм?

– Нет. Тогда их конница сможет нас без труда смять, – возразил Курчгез. – Лучше отправить пехоту. А конницу я предлагаю выставить вперед. Надо будет еще половину пехоты держать в резерве за караваном.

– Сколько у вас конницы? – спросил Курчгез.

– Верхом на коне, что-то около трехсот пятидесяти воинов и еще около пятисот пеших, – ответил Эль Херзук.

– У них численное превосходство, – заметил Курчгез.

– Ээ, ты, похоже, не видел моих воинов в деле? – не без ухмылки ответил Эль Херзук. – Каждый мой воин, стоит трех, а то и четырех монгольских солдат, они у меня лучшие!

– Посмотрим, так ли это на самом деле, – тихо произнес Курчгез.

– Не беспокойся, ты сегодня сам сможешь в этом убедиться, – начал говорить Эль Херзук. – Я даже выделю под твое командование своих нескольких воинов, ты будешь ими сам лично руководить, согласен?

– Хорошо.

– Кстати, скажи-ка мне Курчгез, когда ты служил в монгольской армии, какое у тебя было звание и сколько у тебя было в подчинении солдат? – решил спросить напоследок Эль Херзук.

– Я был тысячником и соответственно, под моим командованием было тысяча солдат! – негромко ответил Курчгез.

– Хм, ну раз так, то тысяча человек я, конечно, тебе выделить не смогу, – удивившись, после услышанной цифры, начал медленно говорить Эль Херзук, – но, вот сотню всадников, пожалуй, тебе дам!

– Лучше будет, если я возьму пеших воинов, а конницу поведи сам, – не согласился Курчгез. – Я возьму сотню воинов и, обойдя их с левого фланга, ударю в тот момент, когда их передовая часть встретиться с тобой.

– Тогда поступим так, – начал отдавать приказ Эль Херзук. – Мы пустим сигнальную стрелу, как только они появятся, двести лучников спрятавшиеся за караваном сделают по нескольку выстрелов. Я с тремя сотней всадников выйду к ним на встречу и попытаюсь отбросить их конницу, Джус с двумя сотнями воинов скрывшись в кустах, будет пускать в них стрелы, как только фланг противника дрогнет, Джус со своими людьми выскочит и набросится на них с правого фланга. А ты, тем временем обойдя их с левого фланга, ударишь сзади!

Все пошло по плану, как только в небе появилась пущенная стрела с красной лентой, из-за холма выскочила огромная орда полуобнаженных монголов. С громкими гиканьями и улюлюканьями они двинулись в сторону каравана. В тот же миг на них с неба со свистами посыпались стрелы. Сраженные монголы, начали падать со своих коней. Когда они поравнялись с густыми кустами, оттуда тоже посыпались стрелы. Попав под мощный обстрел, монголы начали сбавлять скорость, прикрываясь своими маленькими круглыми щитами, но и это не помогало. Как только ряды монголов начали редеть, к ним навстречу выскочила конница Эль Херзука.

Столкнувшись с отчаянным сопротивлением, монголы под натиском воинов в блестящих доспехах, начали отступать. В ту же секунду из-за кустов выскочили двести воинов во главе с Джусом и с криками «Аяк-уа-Эль–Херзук!» набросились на монголов с правого фланга.

Монголы, не ожидавшие такого поворота событий, попытались прорваться через фланг, но Джус потеряв одну треть своих воинов, не дрогнув, с остатками сил опрокинул попытку прорыва с фланга.

Тысячник Мосулюк потеряв большую часть своего войска, с диким ревом попытался отвести своих людей назад, но натолкнулся на Курчгеза, который с сотней вверенных ему воинов обойдя их с краю, неожиданно ударил с незащищенного тыла.

 После полуторачасового боя, потеряв две треть своего войска, Мосулюк попытался отступить. И когда это ему почти удалось, вслед за ними посыпались стрелы. Отступая, Мосулюк погубил оставшуюся часть своих людей, подставив их под стрелы лучников Эль Херзука.

Наконец воины Эль Херзука одержали победу над противником. Из окружения тысячнику Мосулюку вместе с собой удалось вывести всего лишь около полутораста всадников.

После сражения Эль Херзук дал указания Джусу сосчитать потери и оказать помощь раненным солдатам.

Джус сделав перекличку, вернулся и доложил Эль Херзуку о потерях. После сражения с монголами выяснилось, что их потери убитыми составили сто восемьдесят шесть солдат, а раненных было свыше трехсот.

Потери монголов вместе с сотней Хурсакая составили свыше восьмисот человек, еще около ста были взяты в плен. Это была полная победа. Но как впоследствии признался сам Эль Херзук, ими была одержана победа всего лишь в одном сражении, а впереди у них таких сражений ожидалось великое множество.

Ближе к вечеру, когда раненым была оказана первая помощь, Джус приказал воинам собрать с поля брани все оружие и трупы.

Когда тела убитых воинов, включая и монгольских, были собраны, все прочли молитву над павшими и похоронили их со всеми подобающими почестями.

 

Глава 7.

 

Генерал Мунджехбий сидел в своей юрте, задумчиво уставившись на пиалу с кумысом. Сделав глоток кумыса, он положил его обратно на скатерть. Вокруг было совершенно тихо, за исключением того, что маленькая муха, не давая покоя, с жужжанием летала в юрте.

Подняв голову, генерал Мунджехбий отвел взгляд от налитого кумыса и начал, молча наблюдать за полетом мухи. Муха же сделав несколько шумных кругов возле головы генерала, приземлилась прямо на кумысе. Почувствовав, что может утонуть муха вдруг начала с отчаянным жужжанием барахтаться в кумысе, но не найдя твердую почву под ногами медленно погрузилась в белый кумыс.

Взяв в руки пиалу, генерал Мунджехбий сделал глоток, поймав кончиком языка попавшую в кумыс муху, он не дал ей пройти дальше и, повернув голову в сторону, выплюнул на ковер. Муха, тут же оправившись с бешеным жужжанием, вылетела прочь с юрты.

Снауржи послышались чьи-то шаги, и в юрту вошел тысячник Тайлихкан.

– Простите, что прервал ваше спокойствие мой генерал, – обратился Тайлихкан, – но прибыл гонец от тысячника Эдигея, с весьма срочным донесением.

– Ну, наконец-то! – обрадовался генерал.

Последние дни он не мог спокойно заснуть, после того как Мосулюк отправился на кыргызские земли, от него не было никаких вестей. До тех пор, пока от предусмотрительного сотника Хурсакая, не прибыл гонец с сообщением, что ими совместно с тысячником Мосулюком готовится нападение на караван до их прибытия в город Ак-Буркут. Сразу же были даны указания тысячникам Джунгареку и Эдигею выступить со своими людьми и без остановки нагнать тысячную Мосулюка и, объединившись с ними ждать их прибытия возле стен города Ак-Буркут.

Прошло два дня, а от Эдигея и Джунгарека не было вестей о том, встретились ли они с Мосулюком. Ему даже точно не было известно, удалось ли им захватить караван и сколько добра в нем оказалось. Мучаясь в сомнениях и догадках, генерал уже отдал приказ собраться и на рассвете следующего дня хотел выступить в поход вместе остатками своих сил.

– Впустить его? – спросил Тайлихкан.

– Конечно, пусть немедля входит, – живо ответил генерал Мунджехбий.

Тысячник посторонился, пропуская безоружного низкорослого воина. При входе в юрту охрана генерала предусмотрительно попросила у него оставить возле входа меч, кинжал, лук и колчан со стрелами.

Вошедший воин, сделав поклон, генералу Мунджехбию встал на одно колено.

– Что у тебя, говори, – нетерпеливо спросил генерал.

– Тысячник Эдигей шлет вам низкий поклон и, свидетельствуя вам свое искреннее почтение и величайшее уважение, – начал отвечать гонец, – и сообщает, что его тысячная вместе с тысячной Джунгарека, который тоже шлет вам поклон и уважение, благополучно пересекли границу непокорных кыргызских племен. Во время похода войско монгольской армии не встретила на своем пути сопротивления, а наоборот, выражая страх, почтение и безропотность перед величием бесстрашной и непобедимой монгольской армии ни один из местных жителей не посмел высунуться из своей норы и показать свой нос!

– Говори короче, – прервал его тираду генерал.

– Бесстрашные тысячники Эдигей и Джунгарек, к величайшему стыду сообщают вам, что монгольское войско опозорено благодаря глупому и бездарному поступку тысячника Мосулюка, который умудрился погубить своих храбрых воинов в неравной схватке!

– Что ты несешь? – в гневе произнес генерал Мунджехбий. – Мосулюк погубил свою тысячную, как такое возможно? Расскажи нам подробнее.

– Мы встретили в пути тысячника Мосулюка с полутора сотней воинов. По его словам следует, что караван охраняется двумя - тремя тысячами наемных солдат. Он утверждает, что купцы заранее знали об их нападении и поэтому приготовили для него ловушку. Когда он почти уже окружил караван, неожиданно обойдя его с тыла, по нему ударила вражеская конница. Из-за этого ему с трудом удалось выйти с горсточкой своих людей.

– Как такое могло случиться с ним? – воскликнул генерал. – А что с сотником Хурсакаем, он же хороший разведчик, почему не смог заранее предугадать о намерениях купцов?

– По словам тысячника Мосулюка, – начал отвечать гонец, – сотник Хурсакай оказался предателем, по плану он со своей сотней воинов должен был прикрывать его наступление, а вместо этого его люди спрятавшись в кустах, пускали в них стрелы! Отчего план внезапной атаки был сорван и большинство монголов пали от стрел своих же предавших их сородичей. К сожалению, тысячнику Мосулюку не удалось встретить его в сражении, иначе бы он убил изменника. Однако он обещает, что как только караван и город будут захвачены, он поймает этого сотника Хурсакая и лично сдерет с него шкуру, а затем перережет ему глотку!

– Странно, что сотник предал его, – задумчиво сказал генерал. – Насколько мне известно, он славился своей верностью и геройскими схватками на приграничных территориях. Донесения, полученные от него, всегда считались, точными и важными. 

– Мой генерал, с вашего позволения, могу ли я идти? – робко спросил воин.

– Да, ты свободен, – ответил генерал. – Отправляйся в соседнюю юрту, там тебя накормят и напоят.

– Благодарю вас мой генерал, – еще раз поклонившись, курьер вышел из юрты.

– Что ты на это скажешь Тайлихкан? – спросил генерал, обращаясь к стоящему рядом с ним тысячнику.

– Я ожидал, что этот Мосулюк так нам все испортит, – недовольно ответил Тайлихкан. – Этот бездарный тысячник своими глупыми поступками погубил стольких хороших воинов! Нельзя было его одного отправлять, надо было вместе с ним Джунгарека отправить.

– Когда я увижу его, я сам лично накажу его! Отхлестав кнутом! Нет, я лучше прикажу его повесить или четвертовать, – разозлившись, сказал генерал. – Если хан узнает об этом, он может спросить с меня, что стало с его воинами и кто виновен за потерю целой тысячной армии! Да и с этим сотником Хурсакаем, тоже, что-то не понятное…

– Я знал сотника Хурсакая, – вмешался Тайлихкан, – он никогда не предал бы своего хана. Он скорее даст себя заживо сварить в котле, чем согласится поднять руку на войска своего хана! Этот Мосулюк – хитрая лиса, наверняка он не смог справиться с наемным отрядом каравана и чтобы спасти свою трусливую шкуру обвинил сотника в измене.

– Как бы то ни было, у нас представится возможность спросить обо всем этом у него самого, – заметил генерал Мунджехбий. – Распорядись о том, чтобы подготовили моего коня к завтрашнему дню. С первыми лучами солнца, мы выступим в поход.

– Будет сделано, генерал. Какие еще будут распоряжения?

– Передай Худжрету, что он со своей тысячной останется здесь до нашего прибытия. Ты и Шунхарай должны к утру привести свои тысячные в полную боевую готовность. И еще узнай, пожалуйста, куда подевалась моя прелестная Сулутэ, я ее уже несколько дней не видел.

– Я распоряжусь, чтобы ее отыскали, она видимо снова отправилась гулять в степь.

– Я же запретил ей появляться одной в степи, там небезопасно! Тайлихкан срочно разыщи ее, я хочу попрощаться с ней перед нашим выступлением!

 

Глава 8.

 

Ранним утром на зеленой лужайке, среди скалистых гор был виден дым. Дым распространялся со стороны просторной долины, спрятанной между двух скалистых гор. В воздухе наряду с ароматами полевых цветов ощущался сильный запах вареного мяса. Это варилось мясо в нескольких больших котлах. Рядом с котлами подбрасывая дрова, суетились воины в одеждах из овечьих шкур. 

Невдалеке от котлов расположились две тысяча монгольских воинов. Командовали этими двумя тысячами воинов тысячники Эдигей и Джунгарек. Вот уже несколько дней они, пройдя вглубь кыргызских земель, дожидались прихода генерала Мунджехбия с еще двумя тысячами воинов.

Вокруг небольшого костра удобно вытянув ноги, сидели тысячники Джунгарек и Эдигей.

– Ты только посмотри на этого надутого сайгака, – говорил тысячник Эдигей, обращаясь к Джунгареку. – А как он тогда на тайном совете говорил? Надув обе красные щеки, что захватит этот караван. И что в итоге? Он потерял почти всю свою тысячную! И кому он теперь нужен? Не сомневаюсь, что когда сюда явится генерал Мунджехбий, он с него заживо шкуру сдерет.