ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Гильдия купцов 12 страница

– Да он скорее похож не на надутого сайгака, а на подбитого в полете сокола, который за какой то небольшой промежуток времени, потерял в своем гнезде всех своих птенцов. Ха, ха, ха! – громко посмеявшись, добавил тысячник Джунгарек. – А теперь сидит и дожидается, когда же ему дадут корм, только он забыл, что выщипанному соколу со сломанными когтями никто косточку не бросит, потому, что он уже больше не взлетит!

– А ведь полет то у этого сокола был высокий, – продолжал Эдигей, – Ему пророчили место рядом с ханом. Только теперь он надеюсь, понял, что нечего было визжать, выпуская слюны на весь тайный совет о том, что он захватит караван. Столько добра упустил, верблюд! Ему только бы жратву давай, сидит и корчит из себя невинного теленка, которую предательски заманили в ловушку! 

Сидя в одиночестве Мосулюк видимо почувствовав, что над ним насмехаются, встал и медленно направился к своему коню. Встав рядом с ним, он начал его поглаживать.

Между тем, тысячники Эдигей и Джунгарек решив и дальше коротать время, пока варится мясо, продолжали весело болтать.

– Самое главное он самым бессовестным образом всю вину валит на Хурсакая, – говорил Эдигей. – А ведь я знал Хурсакая с самого детства, он не решился бы на предательство. Его не так-то просто подкупить, тем более заставить стрелять в монголов! Этот верблюд, утверждает, что Хурсакай со своей сотней воинов притаившись в кустах, вместо того, чтобы поддерживать их наступление пускал стрелы в его тысячную, это же глупая ложь! Кто в такое прогнившее мясо поверит? Это же тухлятиной попахивает!

– Ну, я согласен с тобой, – согласился Джунгарек, – в его словах присутствуют одни кости, жирных кусков мяса очень мало. А в некоторых его словах даже отдельных ребер и хвоста не хватает!

– В каких именно местах, – спросил Эдигей.

– Например, он утверждает, что когда он напал на караван, его тысячную встретила двухтысячная армия наемных солдат, – начал пояснять Джунгарек. – Хотя ранее говорил, что лазутчики Хурсакая докладывали о том, что караван охраняется всего лишь несколькими сотнями воинов. Где же тут, правда? Откуда взялась еще одна тысяча воинов, не кыргызы же пришли к ним на помощь, уж Хурсакай это узнал бы перед нападением?! Или же с ними сражались сами купцы, но тогда, считай, что Мосулюк опозорил свое имя на веки. Это, каким же надо быть воином, чтобы получить в шею от купцов, которые обычно при блеске оружия прячутся под обозами, словно от небесного грома!

– Мне кажется, – согласился Эдигей, – этот Мосулюк соврал, сказав о том, что ему противостояли превосходящие силы. Так он пытается уйти от ответственности за свое поражение в мелкой стычке!

– Как говорят у нас в степи, у коня в предсмертной агонии глаза велики и ржание не та! – добавил Джунгарек. – Так что он запросто мог, струсив сказать иное!

– Я вот думаю, если он, струсив, мог так соврать да и выставить бедного сотника Хурсакая в ином свете, то когда мы станем перед стенами Ак-Буркута, он вообще может посеять панику среди солдат, сказав им, что у кыргызов сотни тысячи воинов, хотя это не так! Теперь я побоюсь идти с ним в бой.

Пока они сидели и с удовольствием разбирали Мосулюка по косточкам, один из подошедших воинов попробовав кусок мяса с котла, сказал им, что мясо уже готово. Обрадовавшись, что теперь-то им удастся набить желудки вареным мясом, оба удобно усевшись, начали ждать, когда один из воинов достав с котла большие куски мяса, подаст им.

Насытившись мясом, тысячники Эдигей и Джунгарек выпили кумыс и продолжили беседу.

– Как ты думаешь, что нам делать с караваном, может нам самим попытаться его захватить? – спросил Джунгарек. – Мне никак не дают покоя те богатства, которые находятся там.

– Я бы тоже не прочь любоваться в своей юрте награбленными сокровищами, – ответил Эдигей, – но прежде чем ими любоваться, надо сначала завладеть всеми богатствами.

– Так что нам мешает? Уж мы-то вдвоем намного умнее этого тупого верблюда - Мосулюка!

– Как говорит мудрость степи, не подоив коня, ты не выпьешь кумыс! 

– Вот именно! – воскликнул Джунгарек. – Надо сначала немного потрудиться, а потом бурдюки, наполненные кумысом, сами польются в наши рты! Не правда ли?

– Да, – ответил Эдигей, затем, немного подумав, добавил. – Надо срочно отправить лазутчиков с заданием найти следы каравана. Купцы, разбив наголо тысячную Мосулюка, в порыве свалившейся на их головы победоносной славы не могли уйти так далеко!

– Я займусь этим, – заверил Джунгарек.

– Да и еще, не знаю, что нам делать с Сулутэ?

– Сулутэ? Какая еще, Сулутэ? – в недоумении спросил Джунгарек.

– Дочь генерала Мунджехбия! – ответил Эдигей. – Оказывается эта юная особа, тайком переодевшись в доспехи воина, присоединилась в мою тысячную. Видишь ли, ей захотелось острых ощущений, она видимо полагает, что мы вышли на очередную прогулку.

– Но почему ты не отправил ее обратно? – в ужасе спросил Джунгарек.

– Да я сам об этом сегодня утром узнал, – ответил Эдигей. – Подхожу я к своему коню и вдруг сзади слышу, как она своим капризным голосом, говорит мне, что ей больше не нравится мужское общество в таком большом количестве и что ей хочется, чтобы я захватил для нее нескольких рабынь из числа местных жителей?! Я был сражен словно ударом молнии! Представь среди моих воинов, ничем не отличаясь от остальных все это время, находилась девушка! Да еще и любимая дочь генерала Мунджехбия!

– Она, видать, вся в отца, – улыбаясь, сказал Джунгарек, – раз смогла обвести всех нас вокруг пальца!

– Да какие тут пальцы, – вскричал Эдигей, – генерал мне все ноги переломает, да еще и колесует, если узнает, что я не отправил ее обратно назад. И почему она оказалась в моей тысячной, а не в твоей. Уж тогда это было бы твоей головной болью! Умеет она выбирать, под чье крылышко ей можно так спрятавшись двинуться в дальний поход!

– Так почему бы тебе прямо сейчас ее не отправить назад? – непонимающе спросил Джунгарек.

–  Она наотрез отказалась, меня слушаться, говорит, что ей там ужасно скучно. Ее упрямству нет конца! Говорит мне, что если, я распоряжусь отправить ее назад, она пожалуется отцу! Угрожает, что наговорит обо мне такого, что у нашего почтенного генерала слушая ее, отвалятся уши!

– И что же она такого ему наговорит? – в недоумении спросил Джунгарек.

– Не знаю, но эта юная бестия найдет что сказать! – удрученно ответил Эдигей. – Я не хочу лишиться благосклонности генерала Мунджехбия. Сказал ей, что она может оставаться с нами столько, сколько ей заблагорассудится. Только при условии, что рядом с ней для ее личной охраны будут постоянно находиться тридцать моих лучших воинов.

– И что же она согласилась?

– Да, но сказала, что тогда мне придется ее назначить тридцатником в моей тысячной армии, причем в присутствии солдат!

– Тридцатником? Но в монгольской армии существуют только десятники, сотники, тысячники и туменбаши.

– Пойди ей и сам попробуй это объяснить!

– Нет, уж спасибо! И как ты поступил?

– Я выслушал ее и согласился с ней. Раз уж ей хочется покомандовать, то пусть командует. Вот мне и пришлось ей присвоить чин офицера. В присутствии тридцати воинов я сказал им, что теперь она является их командиром, и они должны дать ей присягу и беспрекословно слушаться всех ее капризов…. т.е. я хотел сказать приказов!

– Ха, вот значит, что за суматоха была нынче утром в твоем лагере. А я никак не мог взять в толк, что же это ты затеял? Думал, что ты втайне от меня, затеял какой-то набег на ближайшее поселение или на караван, – начал делиться с мыслью Джунгарек. – И после этого она согласилась на все?

– Да, так же безропотно, как и овечка, идущая на загон!

– Не понял, что это означает?

– Это означает, что я не знаю, что она выкинет потом! Может ей станет скучно, и она ради смеха захочет с тридцатью верными ей воинами захватить твою тысячную и занять твое место!

– Что? – не поняв шутку, вскричал Джунгарек.

– Ладно, я пошутил, – улыбнувшись, ответил Эдигей. – Ты лучше подскажи мне, откуда взять ей невольниц? На нашем пути как назло ни разу не встретились селения кыргызов. Я обещал в самое ближайшее время преподнести ей в подарок нескольких рабынь. А она все время торопит.

– Надо отправить вперед лазутчиков, пусть пошарят, может поблизости есть небольшие селения. Ты объясни ей, что уже дал указания лазутчикам сделать небольшую рекогносцировку местности, и что твои лазутчики такие, люди, которым …

– Не надо ей говорить об этом! – резко отрезал Эдигей. – Не хватало мне, чтобы она еще и захотела стать командиром наших разведчиков!

 

Глава 9.

 

Все купцы и воины Эль Херзук после сражения и одержанной над монголами победы до глубокой ночи не решались заснуть. Наконец, только под утро всем удалось заснуть.

Ближе к полудню Эль Херзука и Курчгеза разбудил Джус. Открыв глаза, Эль Херзук еле встал, за ним начал подниматься и Курчгез. Оба с явным недовольством в глазах уставились на Джуса, который нарушил их сон.

– Что случилось? Почему ты нас разбудил? – вытягиваясь на всю длину, спросил Эль Херзук.

– В нашу сторону движется конница, –ответил Джус.

– Что? – скрыв ладонью свою зевоту, спросил Эль Херзук.

– Наши дозорные сообщили о том, что в сторону нашего каравана скачут всадники.

– Монголы? – быстро встряхнув голову, спросил Эль Херзук. – Им что мало одного поражения, хотят еще одной битвы?

– Нет, кажется, это не монголы, – ответил Джус. – Вам лучше выйти со мной из шатра и самому взглянуть на них.

Эль Херзук и Курчгез быстро последовали за Джусом. Выйдя из шатра, они заметили вдали клубу поднимаемой пыли.

– Кажется это солдаты, – предположил Курчгез.

– Да, судя по блеску железных лат и остроконечных копий это, несомненно, солдаты, – согласился Эль Херзук. – Сколько их там?

– Приблизительно двести или триста всадников, – ответил Джус затем, немного постояв, добавил. – На монголов вроде не похоже. Но на всякий случай, я распорядился о том, чтобы все воины приготовились к бою.

– Два сражения за два дня многовато для монголов, – произнес Эль Херзук.

– Как ты думаешь Курчгез, чья это конница?

Пристально всматриваясь вдаль, словно пытаясь разглядеть лица скачущих воинов, Курчгез ответил:

– По-моему это кыргызы.

– Ты в этом уверен? – спросил Эль Херзук.

– Да, я узнаю это знамя, – ответил Курчгез. – На нем изображен степной волк с разинутой пастью, а рядом с ним белый орел – это эмблема Калмат-хана, правителя города Ак-Буркут! Видимо он направил к нам на встречу небольшую конницу.

– В таком случае надо немедленно разбудить Махмуджан ибн Халифа и остальных купцов, – сказав это, Эль Херзук, повернувшись к Джусу, распорядился. – Пожалуйста, Джус займись этим!

Когда Махмуджан ибн Халиф вышел из своего шатра, Эль Херзук подойдя к нему, доложил ситуацию, поделившись с ним мнением Курчгеза. Все купцы, разбуженные Джусом, возбужденно расхаживались взад и вперед, ожидая прибытия кыргызской конницы. Догадки Курчгеза относительно того, что это передовой конный отряд кыргызов, посланный Калмат-ханом, правителем города Ак-Буркут, сильно взволновало всех. Столько дней пути в поисках великого города и вот вдруг перед ними появляются посланники от самого правителя города Ак-Буркут.

Махмуджан ибн Халиф еще раз подошел к Эль Херзуке и спросил:

– Вы уверены, что это кыргызы?

– Да, – ответил Эль Херзук. – Курчгез как говорит само его имя, обладает острым зрением. Так вот, он на руках одного из этих всадников распознал штандарт правителя города Ак-Буркут! С ней не каждый всадник расхаживается по степям и джайлоо. Это знамя говорит о том, что они специальные посланники местного хана!

– Ну, вот и замечательно! – обрадовался Махмуджан ибн Халиф.

Меньше чем через час, с того самого момента как были замечены приближающиеся всадники, к каравану прибыли триста воинов облаченных в парадную одежду и бряцающие в полном вооружении!

К моменту их прибытия, купцы выстроились рядом с шеренгой солдат.

Один из всадников спешившись, отдал своего коня ближайшему воину и, подойдя к купцам, сделал поклон. Купцы в ответ тоже поклонились.

– Ассалом алейкум! – поприветствовал подошедший кыргызский воин.

– Валлейкум салам! – услышал он в ответ.

– Меня зовут Жолболду баатыр. Я сын одного из мудрейших в городе аксакалов - Эсенбека и являюсь командующим пограничными войсками. Меня прислал к вам с низким поклоном властитель величайшего в мире города Ак-Буркут и прилегающих северных кыргызских земель. Хан - посланник ветра и неба, прямой потомок Аксубай-хана сына легендарного Камбар-хана, чья кровь смешался с кровью белого орла вкусившего кровь степного волка! Тот, кто владеет не только горами Ала-Тоо и всеми джайлоо, но и одним большим городом и, следовательно, всем миром – почтенный Калмат-хан!

– Для нас большая честь, приветствовать Жолболду баатыра, посланника великого и могущественного Калмат-хана! – начал приветственную речь Махмуджан ибн Халиф. – Я Махмуджан ибн Халиф, потомственный купец, глава гильдии купцов, потомок Халифа всей арабии.

– Для меня честь приветствовать вас, уважаемый Махмуджан ибн Халиф. Наш повелитель прислал меня узнать о ваших намерениях.

– Мы намереваемся с позволения вашего достопочтенного хана посетить город Ак-Буркут.

Когда церемония приветствия была закончена, Жолболду баатыр задал Махмуджан ибн Халифу вопрос:

– Я уполномочен спросить вас о том, какова цель вашего приезда в наши земли, уважаемый Махмуджан ибн Халиф?

– С вашего позволения о цели нашего визита в ваши края и в город Ак-Буркут мы хотели бы рассказать самому достопочтенному Калмат-хану!

– В таком случае, позвольте препроводить вас к воротам великого города Ак-Буркут! Почтенный Калмат-хан предусмотрев подобный ответ, думая о вашей безопасности и боясь, что с вами в дороге может приключиться беда, прислал вместе со мной триста лучших воинов для вашего эскорта!

– От имени всей купеческой гильдии позвольте поблагодарить почтенного Калмат-хана за такую заботу о нас! Ваш эскорт для нас было бы как раз, кстати, учитывая недавнее нападение монголов.

– На вас напали монголы, и вы с ними сражались? – разглядвая присутствующих, недоверчиво спросил Жолболду баатыр.

– Да, вчера мы дали бой монголам, – решил ответить Эль Херзук. – Тысяча монголов атаковала наш караван. К счастью нам с небольшими потерями удалось их отбросить назад и победить! Мы даже взяли в плен одного монгольского офицера и около сотни воинов.

– Вы хотите сказать, что разгромили тысячную армию монголов? – удивился Жолболду баатыр. – И взяли в плен сотни воинов?

– Да, – на этот раз раздраженно ответил Эль Херзук, ему не понравилось недоверие, высказанное Жолболду баатыром. – Сразу же по прибытии в город мы сдадим вашей страже пленных солдат и все захваченное оружие!

– Кроме лошадей! – поспешно добавил Махмуджан ибн Халиф. – Согласно правилам ведения бояв, все захваченное имущество побежденных считаются трофеями победителей, не так ли Эль Херзук? Если жители города Ак-Буркут изъявят желания их у нас приобрести, то мы с превеликим удовольствием продадим им какую-то часть за небольшую цену.

Эль Херзук вместо ответа лишь кивнул головой.

Жолболду баатыр видимо удовлетворившись ответами, полученными на свои вопросы одобрительно кивнув головой, показывая дорогу, поскакал вперед.

Пока погонщики и рабы начали суетиться, поднимая непослушных животных на ноги, воины Эль Херзука поспешно выстроились в боевом порядке.

Всем пешим воинам и некоторым слугам, Джус выдал трофейных низкорослых монгольских коней, доставшихся им после вчерашнего сражения. Благо их было в достаточном количестве.

 

Глава 10.

 

К вечеру караван купцов в сопровождении усиленной охраны состоящей из наемных солдат Эль Херзука и кыргызских пограничных сил во главе Жолболду баатыра приблизились к стенам города Ак-Буркут.

Огромные стены, выложенные из гранитных блоков, высотой несколько метров поражали воображение купцов. Ворота были украшены позолоченными орнаментами, а также фигурами волка и орла.

Перед воротами с двух сторон стояли высеченные из твердого камня две фигуры горных барсов похожих друг на друга. Два одинаковых барса были расположены в сидящем положении с грозными мордами, разинутыми ртами, откуда выглядывали острые края клыков. Высота каждого из этих каменных изваяний достигала четырех метров.

Когда караван приблизился к стенам города, взору открылись высокие ворота. В центре стен, играя на лучах солнца, блестело нечто большое и золотое. При приближении каравана из внутреннего дворика выскочили двенадцать рослых, облаченных в блестящие доспехи воинов, которые выстроились по шесть человек с двух сторон. Именно столько человек требовалось для того, чтобы открыть ворота города Ак-Буркут. Все двенадцать воинов держали в руках длинные копья и круглые щиты, а на поясе у каждого болтался свой меч.

Караван медленно начал входить в город. Горожане встретили купцов дружелюбно. У каждого встречающего на лице была заметна улыбка, все они были одеты очень красочно. Почти все мужчины и женщины были рослыми и статными с блестящими светлыми волосами и голубыми глазами. По внешности они были чем-то очень похожи на греков или римлян.

Некоторые мужчины носили грубые рубахи и штаны, а некоторые из них дорогие халаты и красивые чепкены. На головах у многих мужчин и ребятни белели ак-калпаки с вышитыми черными и золотыми узорами. Женщины были одеты в красивые разноцветные платья и сарофаны, большинство из них носили на голове элечеки и только у некоторых были белые платки. Почти у всех женщин на шеях, пальцах и на запястьях рук были навешаны множество разнообразных золотых и серебряных украшений.

Дороги в городе были выложены из камней. В центре города была расположена белая площадь. Белой площадью называли потому, что она была полностью выложена из белых мраморных плинтусов. В центре площади на трехметровой квадратной подставке из бронзы была установлена двадцати пяти метровая гигантская статуя белого орла. Туловище, крылья, ноги и хвост были сделаны из тяжелого сплава меди и бронзы, затем окрашены белой краской изготовленной из мраморной пыли и известняка, а голова же была отлита из чистого золота. При подходе к городу, с дальнего расстояния именно золотая голова этого белого орла и блестело в лучах солнца. Напротив белого орла находился глубокий колодец, а вокруг колодца на белой мраморной плите были установлены маленькие статуи семи волков. Высота этих статуй не превышала двух метров, а ширина трех метров и были они высечены из обычного цельного гранита. 

Это была самая чудесная композиция когда-либо построенное человечеством. Белый мифический орел как символ города была специально установлена в центре города. Напротив него колодец с чистой, лечебной водой дающей жизнь всему живому вокруг. И статуи семи волков охраняющих колодец.

При виде всего великолепия города Ак-Буркут, трудно было представить, что такой город может быть построен в горной и совершенно дикой местности.

Пока караван устраивался на главной площади, купцы в сопровождении Эль Херзука, прямиком направились во дворец Калмат-хана.

Дворец был построен из камней и гранитных блоков, ворота дворца были украшены янтарем и узорами из серебра и меди.

Встречать купцов вышли все члены Совета аксакалов и визирь хана.

В тронном зале хана гостей встретил теплый и радушный прием, дасторхан изобиловал яствами. В середине просторного зала был ханский трон, отлитый из чистого золота и украшенный изумрудами и рубинами.

После того, как в тронный зал вошли все купцы, открылась боковая дверь и, оттуда в сопровождении Учкунбек баатыра в зал вошел Калмат-хан. Он был одет в халат, сшитый из золотых нитей, а на голове у него была вместо короны ак-калпак. На шее висела тяжелая золотая цепь с большими алмазами. На кожаном поясе были вставлены серебреные пластины и драгоценные камни в золотой оправе, а на боку висел короткий кинжал, рукоятка которого была изготовлена из слоновой кости.

Первым к хану подошел Махмуджан ибн Халиф и, поклонившись, сделал приветственный жест рукой. Визирь хана громко озвучил.

– Приветствуйте, перед вами почтенный Калмат-хан, властитель величайшего в мире города Ак-Буркут, хан, посланник ветра и неба, прямой потомок Камбар-хана, хозяин кыргызских земель, что раскинута перед священными горами Ала-Тоо! Поклонитесь и представтесь!

– Я Махмуджан ибн Халиф, потомственный купец, глава гильдии купцов, потомок Халифа всей арабии. Со мной пришли мой родной дядя Ибрахим ибн Халиф и не менее достойные купцы, – сказав это, Махмуджан ибн Халиф, неспеша, представил каждого из купцов, в свою очередь визир представил купцам весь состав Совета аксакалов.

Когда церемония приветствия и знакомства была завершена, купцам предложили сесть.

В честь приезда купцов был организован пышный пир. Дасторхан был полон мясными блюдами и деликатесами.

После знакомства все приступили к еде. Как поняли купцы, хан хотел сначало их накормить, а затем только расспросить о делах.

Махмуджан ибн Халиф, подозвав к себе младшего купца по имени Махрук, шепнул ему что-то на ухо, после чего тот удалился. Через некоторое время Махрук вернулся в сопровождении нескольких слуг несущих тяжелые дубовые сундуки.

Расложив их перед ханским троном, слуги поклонившись, удалились из тронного зала.

– Почтенный Калмат-хан, позвольте преподнести вам наши дары, – сказав это, Махмуджан ибн Халиф, с помощью младших купцов Махрука и Шахрик эд Дина начал доставать из сундуков дорогие подарки.

Через некоторое время напротив Калмат-хана образовалась большая куча из дорогих материй, одежды, золотых и серебряных украшений, а также утвари из китайского фарфора. Несколько сундуков лежали просто открытыми, там было полно разных причудливых фигур зверей изготовленных из золота, серебра, слоновой кости и нефрита. В одном из сундуков было полно жемчуженных изделий, сверкающих рубинов, изумрудов, а также разные серьги, браслеты и цепочки.

В тронном зале снова появились слуги купцов с тремя бочками вина. Махрук тут же открыв крышку одной бочки начал разливать ее содержимое всем по пиалам. 

Первым глоток из пиалы сделал Махмуджан ибн Халиф, после него вино попробовал Калмат-хан. Присутствующие замерли, дожидаясь реакции хана, однако тот удовлетворительно хмыкнув, выпил все до дна. Ему тут же налили снова, Калмат-хан одобрительно покачав головой, снова опустошил содержимое пиалы, затем почти все сидящие за дасторханом весело последовали их примеру.

Все аксакалы были поражены столь дорогими подарками. Сам же Калмат-хан, посмотрев на щедрые дары купцов, радостно хлопнул в ладоши.

Через минуту снова отворилась боковая дверь и к гостям вышли супруга хана Айсулуу в сопровождении очаровательной дочери Чолпонай.

Одеты они были в белые нарядные платья, сшитые из шелка и атласа. На голове у Айсулуу-ханышы был надет национальный элечек, тогда как у ее дочери Чолпонай светлые волосы были завязаны в мелкие косички, а поверх них надета тонкая золотая корона. Обе они носили золотые украшения с инкрустированными драгоценными камнями.

Как только они вошли, все сидящие кроме Калмат-хана разом встали и, поклонившись, сделали приветственные жесты.

Супруга Калмат-хана Айсулуу-ханыша села справа от свого супруга, а дочка Чолпонай слева. После того как они уселись на своих местах, зазвучала музыка, и появились милые танцовщицы. Танцовщиц было шестандцать. Все они были не старше восемьнадцати лет. Станцевав народный танец «Белестеги беш жыргай», танцовщицы грациозно удалились. 

Повеселев от музыки, вина и угощений, один из аксакалов, взяв в руки музыкальный инструмент комуз начал играть на нем и петь свою любимую песню:

Высоко в горах, где есть белый снег и твердый лед,

где есть скалистые утесы и высокие хвойные деревья,

сквозь которые даже огромный луч солнца не пройдет,

живет великий и древнейший наш кыргызский народ!

Аай – и-ий, иий-а-аай! Аттинай, ай, ай, ай!

В долине устланной цветами и высокой зеленой травой,

где шуршит большущая река, в которой плещут рыбки,

такой прекрасной, что не верится нам всем порой,

живет гостеприимный и чудесный наш кыргызский народ!

Аай – и-ий, иий-а-аай! Аттинай, ай, ай, ай!

Некоторые подвыпившие аксакалы, вскакивая со своих мест, начали ему подпевать и вскоре песню поддержали все кыргызы сидящие в тронном зале.

На джайлоо, такой богатой и просторной,

где весело пасется отара упитанных овец,

и дружно скачет табун быстрых в мире лошадей,

кажется, что живет там лишь один единственный жилец,

хотя на самом деле там встретишь множество людей,

которых именуют не иначе как кыргызский народ!

Аай – и-ий, иий-а-аай! Аттинай, ай, ай, ай!

Там где постоянно царит спокойствие и мир,

где часто отмечают праздники и справляют тойи,

ханы собирают весь народ и устраивают пир!

В огромных котлах, булькая, варится мясо баранье,

а джигиты на своих конях играют в козлодранье!

Это наш великий и могучий кыргызский народ!

Аай – и-ий, иий-а-аай! Аттинай, ай, ай, ай!

Пока играла музыка, и все кыргызы пели песни восхваляющие величие их народа, Эль Херзук все это время молча сидящий в раздумье подняв голову начал осматривать всех сидящих. Все они были в хорошем настроении и с большим аппетитом ели блюда, запивая их чаркой вина.

Повернув свою голову в стороны ханской четы, Эль Херзук обнаружил на себе пристальный взгляд дочери хана. Оглянувшись по сторонам, Эль Херзук заметил, что сзади него никого нет. Никаких сомнений быть не могло, бесспорно, она – дочь хана по имени Чолпонай с большим интересом рассматривала именного его Эль Херзука, а не кого-либо другого. Невольно покраснев, Эль Херзук в упор посмотрел на нее, та не отвела своего взгляда, наоборот, немного смутившись, продолжала рассматривать его.

Эль Херзук сделав глоток вина, снова поднял голову и посмотрел на нее, он заметил, что у нее очень красивый и выразительный взгляд, изъящная фигура и милая улыбка. То, что у нее милая и очаровательная улыбка, Эль Херзук заметил, когда она, слушая песню, улыбнулась поющим старцам.

Эль Херзуку вдруг стало не по себе, он сам, смутившись от взгляда прекрасной Чолпонай, в тихом смятении начал поглядывать по сторонам. Повернув голову в сторону купцов, Эль Херзук заметил, как на него улыбнувшись, посмотрел Махмуджан ибн Халиф, который как оказалась, тоже заметил, как юная принцесса разглядывала его.

 Наконец когда перестала играть музыка и все, сидящие в зале, вдоволь, наелись. Визирь Калмат-хана привстав, три раза громко хлопнул в ладоши. Тут же появившиеся слуги начали забирать с дасторхана остатки еды и питья. Просле чего на десерт принесли сущеные фрукты и разные сладости.

– Как вы добрались до нас? – решив нарушить молчание, спросил Калмат-хан.

– Мы со своим караваном вышли несколько месяцев назад в сопровождении усиленной охраны, под командованием нашего бесстрашного воина Эль Херзука. Пересекли пустыню, по дороге побывали в нескольких мелких городах, но надолго нигде не останавливались. И вот, наконец, пройдя через дикие земли, где живут одни варвары, добрались до границ ваших земель, – начал отвечать Махмуджан ибн Халиф. – Несколько дней тому назад, мы на границе ваших земель нашли хорошего проводника из числа местных жителей, он то и вызвался проводить нас до вашего города.

– Кто этот проводник? Где он сейчас? – спросил Калмат-хан.

– Он пришел вместе с нами и все еще в городе, а зовут его Курчгез.

– Курчгез?

– Да, Курчгез.

– Приведите его ко мне, – распорядился Калмат-хан.

Визирь хана удалился и снова вернулся в сопровождении угрюмого Курчгеза.

Курчгез войдя в тронный зал, сделал низкий хан супружеской чете хана.

– Подними голову, – начал Калмат-хан, – и назовись мне! Кто ты и с какого рода?

– Меня зовут Курчгез, – городо отвечал Курчгез, – я из племени Карышкыра!

– Из племени Карышкыра? – переспросил Калмат-хан.

– Да, мой повелитель!

Учкунбек баатыр незаметно подойдя к Калмат-хану, шепнул ему что-то на ухо. Калмат-хан помрачнел, видимо улышав какую-то важную информацию из уст начальника гарнизона. Повернувшись к Курчгезу, Калмат-хан продолжил свои расспросы:

– Ты знаешь, что дорога в город Ак-Буркут является большим секретом для всех наших врагов? О существовании нашего города знают многие, но лишь немногим дано знать о точном его месторасположении. Подобная осторожность была вызвана, необходимостью защитить город от угрозы посягательства внешних врагов. Ведь ты знаешь нашу кыргызскую легенду о том, что может статься с городом в случае нашествия врагов?

– Да, мой хан! Мне известно о том, что станет с городом, если вторгнутся враги.

– И, тем не менее, зная о легенде, ты все равно вызвался быть проводником? – нахмурив брови, спросил Калмат-хан.

– Да, мой хан, – смиренно отвечал Курчгез.

– Я не стал бы тебе напоминать о том, что может стать с нашим городом, если был бы неуверен в том, что ты виноват в том, что привел сюда вместе с караваном монгольских собак! Может ты, привел их сюда специально, аа? Многие отдали бы многое, чтобы найти дорогу в наш город и увидеть здесь то, что не позволено никому!