Описание памятников, объясняющих славяно -русскую историю

Выпуск I

 

(табл.I-III, с объяснениями I-XIV)

Fuimus Troes

Исследователи старины оставляли доселе без внимания, что в древние времена славянское

племя рассеяно было по всем частям старого света, следовательно, везде могло оставить

памятники по себе.

Мы находим в древней истории это сильно разветвленное семейство народов под

разнообразнейшими наименованиями, смотря по тому, заимствованы ли были отдельные

имена этих племен от имени их военачальников, или от местностей, ими занимаемых, или,

наконец, имена эти исковерканы в переводах на другие языки; большею частью

обозначали их под общими именами Скифов и Сарматов. Что Славяне не уступали своим

соседям в науках и искусствах, напротив того, опережали их, доказывает Геродот в 46

главе 4 книги, говоря, что, кроме Анахарсиса, он не знал ни одного великого мужа,

который бы родом не был Скиф! - Поэтому можно было со всею справедливостью

предположить, что и эти народы оставили по себе каменные памятники, несмотря на то,

что вероломные Греки и себялюбивые Римляне, не понимая языка их, называли их

варварами. Ученые претыкались на эти памятники и напрасно трудились до нашего

времени разбором их надписей по алфавитам греческому и латинскому и, видя

неприложимость таковых, напрасно искали ключ в еврейском языке, потому что

таинственный этот ключ ко всем неразгаданным надписям находится только в

славянском первобытном языке. Но чтобы достигнуть этого, должно обладать знанием

всех главнейших, по крайней мере, теперь еще живых наречий славянских, которыми

почитаются: русское, польское, чешское, сербо-далматское, иллирийское, венедское или

вендское и литовское. Насколько доступны эти сведения английским, немецким,

французским, итальянским и скандинавским ученым, есть вопрос, на который пусть они

сами отвечают.

Не один уже трудолюбивый мудрователь - хотя и с известным всему ученому миру именем

- попадал в этом деле на странноложные распутья и наконец, не имея возможности

приноровить к надписям какой-либо здравый смысл, провозглашал их подложными.

Конечно, это простейшее средство избавиться такого рода анафемою от

неудовлетворительного взгляда на непонятные вещи! Идя таким путем, можно бы и все

необъяснимые для нас явления природы назвать подложными!

Для моей цели достаточно напомнить читателю, что славянский язык был народным,

родным, от Каспийского моря до устья Лабы (Эльбы), от Урала до Адриатического моря, да

и теперь, за исключением немногих Остзейских провинций остался на тех местах языком

народным. Как далеко простиралось в древние времена жительство Славян в Африке,

пусть докажут славянские надписи на камнях Нумидии, Карфагена и Египта, которые я

предложу говорящими археологической публике. Я не следую при этом никакому порядку,

но помещаю надписи так, как они мне попадаются под руки и как таблицы дозволяют их

размещение.

I

Надгробная надпись

(табл. I)

Этот замечательнейший из всех надгробный памятник заимствован мною из вновь

вышедшего сочинения Теодора Моммзена "Наречия нижней Италии", где он с

несколькими вариантами изображен на 2-й таблице и коротко описан на стр. 333. Этот

памятник найден близ Креччио, в октябре 1846 года, под ним находилась со сводом

камера, которая силою была вскрыта. Скромный издатель сознается откровенно, что было

бы дерзко сделать даже попытку к истолкованию этой надписи.

Если нашедшие этот камень и разломавшие могильный склеп под ним учинили поношение

покоящемуся в нем праху, пустив его, может быть, на ветер; то неблагодарные потомки

некогда великих предков произвели величайшую дерзость над благороднейшим из всего

того, что сохранялось для них в недрах Италии - они попрали прах Энея!

Прежде, нежели я заставлю говорить эту метрически написанную, чисто славянскую

надпись, мне нужно привести здесь несколько объяснений.

Есмун, сын Сидика, есть имя древнего божества, почитавшегося у Египтян и Финикиян; в

Фивах чтим был Исмениев Аполлон. Этот Есмун ставился как осьмое и высочайшее

божество впереди семи Кабиров и почитался богом неба и всего мира. Так как в надписи

 

на могильном камне испрашивается защита у этого божества, в Италии совершенно

чуждого, то я предполагаю, что в числе богов, спасенных от пожара Трои и принесенных

Энеем в Лациум, находился и этот Есмун или Эсмений (1).

Оба божества Вима и Дима, означенные в надписи подчиненными Эсмению, также

чужды итальянской почвы. Вима есть придаточное имя индийского Шивы, а Дима есть

обоготворенный сын древнего троянского героя Дардана.

Народ Россы суть предки наших праотцев - Россиян.

Гекатезином называется здесь царство мертвых, как область Гекаты.

Ладо был бог войны древних Славян; мы его встречаем в народных славянских песнях до

христианства.

Aeneas есть грецизированное славянское имя Эней, как и все другие имена с подобным

окончанием, как, например: Андрей, Амадей, Алексей, Еремей, Матфей, Тимофей,

переделанные в Andreas, Amadeus, Alexis и пр. Известно, что греческие историки

произвольно одевали в греческую одежду имена народов, государств, городов, рек и гор,

так что от этого произошла путаница в древней географии, которую весьма трудно

разобрать.

Lepiejen (Лепеен) - самый лучший, наилучший - есть ныне неупотребительная более

превосходная степень польско-чешского сравнительного lepszy - лучше.

 

Дабы оригинальный текст можно было сравнить с нынешними больше

распространенными живыми славянскими наречиями, я перевел его на русский,

польский, чешский, иллирийский и вендский языки (кто лучше знает эти языки, тот пусть

исправит те места, где встретилась какая-либо ошибка). Эта славянская рифмованная

надпись учинена почти за 3000 лет до нашего времени и, разумеется, на общем коренном

славянском языке, из которого только впоследствие долгого времени образовались все

упомянутые наречия, а потому и невозможно найти в одном каком-нибудь из них все

слова этой надписи, но всеми вместе она объясняется совершенно. Так, например,

выражение хороший осталось только в одном русском языке, на польско-чешском

употребляют вместо того слово wyborny (выборный). Утверждение, в подлиннике

выраженное словами веро-веро по-русски воистину или ей, ей, осталось еще только в

чешском языке; поляк же говорит: zaprawde и проч.

1. На коренном языке:

а (русскими буквами)

Рески вес Бог, выш Вiма и Дiма, Езменю Расiей,

Имже опеце (мой) дом и децес, лепейен Езмень!

Екатезин далечим; до долу зем поежею;

Тоци веро-веро ес! какоем, Еней цар-роде.

Сидеiз с Ладоiм в Елишом, Лейты поймез, забывлаез;

Ой! дорогi, хорошiй!

b (латинскими буквами)

Reski wes Воg, wyz Wyma i Dima, Ezmenju Rasiej,

Imze opece (moj) dom i deces, lepejen Ёzmen!

Ekatezin daleczim; do dolu ziem pojezeju;

Toci wero-wero es! kakoem Enej car-rode,

Sydez s Ladoim w Eliszom, Leity pojmez, zabywlajez;

Oj! dorogi, chorosziy!

2. На русском:

Райский всех Боже, выше Вима и Дима, Езмень ты России,

Возьми в опеку мой дом и детей, наилучший Езмень!

Гекаты царство далече; до долу земли выезжаю;

Точно, ей, ей, так есть! как я Эней царь-родом!

Сидя с Ладом в Елисее, Леты черпнешь и забудешь;

О! дорогой, хороший!

3. На польском:

 

Rajski wszech Boze, wyz Wima i Dima, Iezmenie Rossyiej.

Miejze w opiece moj dom i dzieci, najlepszy Iezmienie!

Hekatezin dalekim; do dolu ziemi wyjezdzam;

Tос zaprawde, tak jest! jakem ja Enej krol z rodu.

Siedzac z Ladonem w Elizie, Lety czerpasz, zabywasz;

O! ty drogi, wyborny!

4. На чешском:

Rajsky WES Boze, wys Wima i Dima, Iezmene rossye,

Mejze w pece muj dum i deci, nejlepsi Iezmene!

Hekaty kraje daleke; do dolu ziem' wyjezaju;

Takto, weru weru jest - jakoz ja Enej car z rodu

Sedouci z Ladoem w Elizeju, Lety cerpas, zabudes;

O! ty drahy, wyborny!

5. На иллирийском:

Rajski vas-Boze, visji Vima i Dima, Esmenju Rossii,

Stittij ti moj i djetja, najliepsji Esmen!

Ekatezin dalecan, ispod zemlju zjahivam;

Tako zaisto jest, kako jesam Enej car-rodien.

Sidijes s'Ladoem u Raju, Letu cerpas, zaboravis;

O! drahi, pridobri!

6. На вендском:

Rajski schen Boze, husch' Wima a Dima, Esmene rossieje,

Hoplewaj moj dom da goleta, nejlepschy Esmene!

Hekatowy kraj daloki; pod sejme hojesdzim;

Wescze, sawerne, tak jo! ako ja ssom Enej kral s'rodu.

Ssejzezy s'Ladoem we nebu, Lety pozerasch, sabynosch;

A! ty drogi, dobroschiwy!

7. На латинском:

Deus coeleste, prae Vima Dimaque, Esmen Rhossorum,

Liberos meos protege domumque, optime Esmen!

Regnum Hecates distat; nunc in Orcum descendo;

Sic est, veriter vere! tanquam sum Aeneas rex natu.

Sedens Elysio cum Ladone, Lethen hauris, oblivisceris,

O! amate superbe!

8. На французском:

Dieu du ciel, superieur a Wima et Dima, Esmene de la Russie

Protege ma maisin et mes enfants, tres-bon Esmene!

L'empare d'Hecatee est loingtaine, je vais descendre aux enfers -

Oui, vraiment! aussi vrais que je suis Enee roi de naissance.

Assis aupres de Ladon dans l'Elysee, tu puises dans l'eau de Lethe

et oublies;

O! cheri et superbe!

9. На немецком:

Himmlischer Gott, uber Wima und Dima, russischer Esmen,

Nimm in Obhut mein Haus und Kinder, allbester Esmen!

Fern ist Hekate's Reich; zur Unterwelt fahr' ich hinunter;

So ist's! so wahr als ich bin Aeneas von Konigsgeblute.

 

Du sitzest beim Lado im Himmel und schopfst aus der Lethe

Vergessung;

O! du Theurer, Vortrefflicher!

Что эта надпись относится к троянским временам, в том нет никакого сомнения: стоит

только сравнить ее с древнейшею финикийско-греческой надписью на камне Киренском,

причисленную к той же эпохе, объясненную и публикованную Гамакером и Гезениусом.

Мы здесь встречаем ту же интропункцию тремя точками, которая уже не находится на

позднейших памятниках. Часто встречаемая в предлежащей нам надписи отдельная точка

не составляет здесь деления фраз, а заступает только место выпущенной гласной, подобно

тому, как исполняет это финикийско-самаританско-еврейский Аин. Также употребляется

здесь, как в умбрийском, буква v за о, у и ы; кроме того, встречаются некоторые

монограммы. Последние были у Славян в весьма большом употреблении, они сохранились

на русских монетах и в рукописях до времен Петра Великого. Для убеждения стоит только

взглянуть на изображение древнего русского креста, при котором каждое слово сливается

в отдельный монограмм.

Оригинальна на этом памятнике змееобразно вьющаяся строка всей надписи, требующая,

чтобы чтец ее ходил в том же направлении вокруг камня, положенного горизонтально; при

греческом бустрофедоне нужно было движение только глаза взад и вперед. Вкус к таким

змеистым извивам сохранился до средних веков на северных рунах.

Форма букв славянская, без примеси финикийских форм. Алфавит к объяснению этих

письмен должен быть приложен глаголито-кирилловский, а отнюдь не еврейский,

греческий, или латинский; и он помещен мною на таблице. Что последняя строка надписи

составляет особенное воззвание, не находящееся в связи с предыдущим, - это весьма

очевидно. Немногие на краю камня от его излома утратившиеся буквы, вероятно,

означали только слово мой.

Так как надпись довольно ясна уже сама собой для знатоков славянских наречий, то мне

остается немного сказать к ее объяснению; но, впрочем, может статься, что я неверно

определил монограммы.

Первое слово "Рескi" может быть трояко истолковано. Во-первых, "Rez" (резь) - значит

битва, резня, и потому можно предполагать, что Рески Бог - значит бог битв.

Во-вторых, "reski" (резкий) - значит на разных славянских наречиях живой, веселый,

острый строгий и отделяющийся, здесь можно подразумевать, что надпись говорит:

полный жизни, строгий Боже.

В-третьих, "Raj" (рай) сохранилось во всех славянских наречиях и потому рескi может быть

прилагательное, произведенное от слова рай, и означать райского бога, или бога небес.

Я решился принять последнее значение, потому что Эсмун или Шмун, глава Кабиров, был

бог неба, а не войны, второе же значение не заключает в себе ничего пиитического.

Следующее за этим словцо "вес" (omni, summo, all-, tout) имеет двоякое отношение, ибо

может быть отнесено как к предыдущему перед ним, так и к последующему за ним слову,

почему в первом случае можно читать: бог всех небес, а во втором: всебог (вседержитель).

Впрочем, это обстоятельство не производит на надпись никакого влияния.

Чтобы предстоящей мне критике дружески подать руку, я попытаюсь сам себе возражать.