Мир на пороге экологической катастрофы

Современное человечество в буквальном смысле теряет под ногами почву. Вся площадь мирового земледелия равняется 1,5 млрд. га, но уже утрачено около 1,5-2 млрд. га некогда плодородных земель, то есть больше, чем их сегодня во всем мире. Площадь теоретически пахотнопригодных земель составляет около 3,2 млрд. га. Однако подвержены в разной степени деградации почти 2 млрд. га почв, в том числе 55,6% — водной эрозии, 27,9% — ветровой, 12,2% — воздей­ствию химических факторов. Деградация почв идет с возрастающей скоростью: за последние 50 лет она увеличилась в 30 раз, а продуктивность остающихся почв в целом снижается [I].

Человечеству становится все труднее дышать: за последние 130 лет доля углекислого газа (СО2) в атмосфере возросла на 30%, особенно в последние годы. Если в 1960 г. выбросы в атмосферу CO2 составляли 93 млн. тонн, то в 1970 г. — 3,9 млрд., а в 1986 г. — более 5,2 млрд. тонн. Одновременно идет ускоренный процесс кислородного обеднения атмосферы. В воздухе возрастает доля окислов азота, метана, хлорфтористых соединений, последствия нарушения естественного баланса состава атмосферы многообразны и далеко не ясны. Они могут быть катастрофическими, в частности, в связи с так называемым «парниковым эффектом» и обусловленным им потеплением климата.

Предполагается, что к середине XXI века средняя температура может повыситься на 1,5-4,5° С, что приведет к таянию ледников, океанских льдов и нарушению геологических структур вечной мерзлоты. В результате — уровень мирового океана может подняться на 1,5 м. При вероятном потеплении климата в средних и северных широтах на 5-9° С может произойти интенсивное выделение углерода из толщ мирового океана, что вызовет резкое усиление «парникового эффекта», таяние ледников и приведет к повышению уровня океана до 66 м, а следовательно, и к затоплению огромных, территорий, густонаселенных и хозяйственно значимых, и к непредсказуемым катастрофическим изменениям климата на планете.

Особую проблему составляют так называемые «озоновые дыры». Предполагается, что в начале XXI века может быть уничтожено до 16% озонового слоя, а ведь, по оценкам американских исследователей, сокращение его плотности на 20% можно сравнивать только с последствиями ядерной войны, а однопроцентное разрушение слоя ведет к увеличению заболеваний населения раком крови на 4-6%. Сегодня имеются международные соглашения по защите озонового слоя, предусматривающие сокращение производства фреона, но пока точно не известно, возникли ли такие «дыры» в результате загрязнения атмосферы хлорфторуглеродами или же в силу других, быть может даже не антропогенных, причин [2].

В следующем столетии главным дефицитом, возможно, станет обыкновенная питьевая вода. Когда несколько десятилетий назад австралийского пигмея, жившего в условиях каменного века, доставили в большой город и показали ему все достижения цивилизации, то более всего его поразили не небоскребы, а тот простой факт, что дома, отвернув кран, мы можем получать воду в любом количестве. Рассказывая об этом случае известный немецкий биолог Г. Либман в своей книге «Планета на пути к смерти» пишет, что инстинкт безошибочно подсказал аборигену, что чистая, при­годная для питья вода гораздо важнее для человечества, чем всякие чудеса техники и огромный авиалайнер, за несколько часов пересекающий воздушное пространство над океаном [З].

По некоторым оценкам, на протяжении последних 5 тысяч лет уничтожено до 60% мировых лесов. В развитых странах выведено из строя более 31 млн. га лесов в результате загрязнения атмосферы и выпадения кислотных осадков. Между тем лес выполняет важнейшие экологические функции «легких» планеты, позволяет сохранять и пополнять почвенные и водные ресурсы. Вполне вероятно, что тайна многих покинутых жителями древних городов заключается в том, что леса вокруг них подвергались вырубке на топливо и строительство, приводившей к дефициту воды, а вспашка одних и тех же земель вызывала эрозию и истощение почвы.

Катастрофические масштабы приняло загрязнение планеты. В результате проис­ходит ослабление природных механизмов защиты биосферы от деструктивного воздействия отходов производства. Под угрозой исчезновения уже в ближайшие годы находится десятая часть растений и треть животных. Этот процесс идет в тысячу раз быстрее, чем в эру вымирания динозавров, и совершенно несопоставим со временем, необходимым для появления новых видов в процессе эволюции. Под угрозой вырождения и гибели оказался и сам «возмутитель спокойствия» и «покоритель» природы — человек.

На первый взгляд, поводы для оптимизма есть: молодые люди, по сравнению со сверстниками начала столетия, стали в среднем на 10 см выше и на 10 кг тяжелее. Средняя продолжительность жизни увеличилась за этот период на 20 лет. Однако акселерация сопровождается, соответственно, существенным снижением уровня здоровья, резким увеличением числа случаев (и снижением возраста) возникновения хронических заболеваний. Сильнейшим фактором нарушения здоровья человека являются «лекарственные болезни» (побочный результат использования медикаментов), а также распространение алкоголя, табака и других сильнодействующих наркотиков.

Находящееся в экологическом кризисе человечество, пишет В. П. Казначеев, вырабатывает свой репродуктивный резерв: из поколения в поколение накапливается не только генетическая, но и эпигеномная ущербность, по-видимому, начинается кризис интеллектуальных потенций человечества в целом [4]. Природа отвечает на наносимые ей раны активным реагированием, направленным против людей. Например, участившиеся в последние годы землетрясения в определенной степени связаны с тем, что в больших масштабах из недр извлекаются полезные ископаемые, откачиваются воды, нарушается вечная мерзлота [5].

Весьма своеобразно реагируют на грязевой удар представляющие собой фундамент жизни микроорганизмы, которые по своей массе на много порядков превышают массу всех животных и растений. В частности, скопления фитопланктона производят не менее 50% кислорода, поглощая избыток углекислоты. В ответ на загрязнение вод они выделяют токсические вещества, молекулы которых — «дьявольские пули» - разрушают систему иммунной защиты макроорганизмов, „открывая дорогу раковым опухолям, СПИДу и другим тяжелым патологиям. Причем такой ответ микроорганизмов на грязевой удар, как полагают ученые, носит характер цепной реакции (своеобразный «экологический взрыв» — аналог атомного), которая может вызывать неожиданные катастрофы биосферы.

Современная медицина разбирается в причинах острых или хронических заболеваний, имеющих земное происхождение (дефицит микроэлементов и питания, возбудители инфекций). При этом фон космоса, космопатические факторы либо игнорируются, либо просто остаются неизвестными [б]. Не исключено, что некоторые действия современного человека существенно нарушают естественное состояние околоземного космоса, который негативно реагирует на всю экологическую ситуацию.

Можно уверенно утверждать, что знания об экологических механизмах нашей планеты крайне скудны и совершенно недостаточны, чтобы решать поставленную еще Ф. Бэконом задачу — управлять погодой и климатом на Земле. Поэтому главным принципом отношения общества к природе должна быть первая заповедь врача — не навреди. К сожалению, к пониманию этой необходимости человечество идет с большим трудом и драматическим опозданием.

Наиболее прозорливые мыслители давно предостерегали об опасности экологического глобального кризиса. Так, в частности, на нее указывал еще в начале XIX века выдающийся французский ученый Ж. Ламарк: «Можно сказать, что назначение человека заключается в том, чтобы уничтожить свой род, предварительно сделав земной шар непригодным для обитания». При этом до конца XVIII века парижане снабжались Питьевой водой из Сены без всякой обработки, а в начале XIX века члены английского парламента могли ловить лососей в Темзе, сидя с удочкой у Вестминстерского моста.

Особое «коварство» экологического кризиса в том, что он подкрадывается исподволь, долго не возбуждая особого беспокойства широкой публики, поглощенной повседневными житейскими заботами, увлечениями, поклонением кумирам, соблюдением обрядов, традиций, наблюдением за потоком текущих общественно-политических событий... Блага, доставляемые цивилизацией, воспринимаются непосредственно как бесспорная очевидность (увеличение количества и разнообразия товаров и услуг, комфортность жилищ, возможность передвижения по земле, в воздухе и по воде, возможность накопления и мгновенной передачи информации), тогда как негативные последствия промышленного прогресса, вроде загрязненности воздуха, земли и вод, довольно долго кажутся несущественными. Например, обследование в 70-х гг. общественного мнения населения одного крупного города, характеризую­щегося, согласно экспертной оценке, высокой степенью загрязненности воздуха, показало, что только 2,5% его жителей выражали какое-то беспокойство по поводу этого загрязнения, а 85% считали свой город вполне здоровым местом для прожи­вания. Люди в развитых странах, используя бытовые препараты, средства гигиены и т. д., чаще всего не ведают о том, что все это достигается за счет разрушения и загрязнения природы — заражения воздуха и водных источников.

Благодушное спокойствие населения сменяется повышенной озабоченностью и даже стрессами обычно лишь тогда, когда неблагополучие окружающей среды достигает катастрофических пределов. Так, в Англии сдвиг в массовом экологическом сознании начался после того, как в декабре 1952 года небывало сильный смог в течение нескольких дней привел к гибели четыре тысячи лондонцев. В Японии стали всерьез заниматься экологической безопасностью населения в 1953 году после массовых отравлений людей рыбой, в тканях которой оказалось много ртути и кадмия — результат сбросов в морские воды промышленных отходов в городах Мината и Ниигата. Задача сохранения окружающей природной среды как острейшая глобальная проблема была признана мировым научным сообществом с большим опозданием, хотя уже в начале 60-х годов текущего столетия стали очевидными признаки загряз­нения и истощения природных ресурсов по экологическим причинам.

Большинство правительств не замечают, когда превышение предельно допустимых нагрузок на природные системы приводит к снижению эффективности и затем упадку экономики. Очень трудно определить, когда утрата плодородного слоя почвы начинает превышать его воспроизводство или когда вырубка лесов начинает превосходить возможности их самовосстановления. Когда же урон различным объектам природы становится катастрофичным и, следовательно, очевидным, то эффективная рекреация чаще всего физически и экономически оказывается невозможной.

В 1950-1973 относительно благополучные годы мировой спрос на зерно, подстегиваемый демографическим взрывом и повышением уровня жизни, удвоился. К концу столетия он опять удваивается. То есть всего в течение 50 лет происходит беспрецедентное четырехкратное увеличение мирового производства и потребления зерна. Между тем население планеты продолжает быстро увеличиваться, а мировой валовый сбор с 1985 года не растет, и поэтому он в расчете на одного жителя Земли сократился с 345 кг до 290 кг, как бы подтверждая зловещие утверждения Мальтуса. Однако факты показывают, что тенденция отставания роста производства продовольствия от темпов роста населения обусловлена в первую очередь социально-экономическими и политическими факторами. Так, в развивающемся по социалистическому пути почти полуторамиллиардном Китае увеличение производства продовольствия в несколько раз опережает рост населения, составляющий 1,5% в год, в результате чего там не только ликвидирована многовековая проблема голода, но страна в 90-е годы вышла в ряды крупнейших мировых экспортеров зерна и другой сельскохозяйственной продукции. В России же, наоборот, при депопуляции населения, составляющей 1,5% в год, имеет место опережающее сокращение отечественного сельскохозяйственного производства, которое в девяностые годы уменьшилось почти вдвое. Поэтому треть продуктов питания наша страна вынуждена закупать за границей, проедая накопленные трудом прошлых поколений богатства, не возобновляемые сырьевые ресурсы, а значит, попадая в зависимость от государств-экспортеров и лишаясь продовольственной безопасности.

Вместе с тем продовольственное благополучие даже самых богатых стран мира зиждется на весьма шаткой основе. Энергетические затраты на единицу продукции возросли в течение XX века в 10-12 раз. Во многих регионах мира создается такое давление на почвы, которое в недалекой перспективе вызовет крупномасштабные экологические катастрофы, а следовательно, и тяжелейшие экономические потрясения.

Долгосрочная социальная угроза, созданная бесконтрольной эрозией почв, ставит острейшие вопросы о неравенстве поколений. Качество питания в будущем, считает экономист-аграрник из университета Небраски Л. Фишер, станет ниже, а издержки значительно более высокими, если методы эксплуатации наших земельных и водных ресурсов не улучшатся. «Мы должны, — пишет он, — прекратить вести себя так, как будто завтра не будет, иначе это завтра действительно окажется мрачным для тех, кому суждено в нем жить». Еще недавно предупреждения такого рода со стороны отдельных специалистов воспринимались научной общественностью и политиками как неоправданно алармистские, пессимистичные и даже реакционные.

Расчетам 60-х годов, показывающим, что в XXI веке традиционные источники энергии будут, в основном, исчерпаны, противопоставлялись ссылки на практически неограниченные возможности атомной энергетики и ожидаемое открытие термоядерной управляемой реакции. Даже при десятикратном увеличении численности землян энерговооруженность каждого человека на планете сможет возрасти, утверждал академик Н. Н. Семенов, по крайней мере, в 60 раз, а достижения науки и агротехники позволят соответственно поднять производство продуктов питания. Президент Всемирной ассоциации борьбы с голодом профессор Ж. де-Кастро говорил о возможности прокормить население Земли даже при стократном его увеличении за счет искусственного синтеза органических веществ. Мир 80-х годов Дж. Берналу и многим другим известным ученым представлялся таким, в котором навсегда исчезнут войны, «золотым веком» всеобщего изобилия. Суть прогресса чаще всего понималась как непрерывное возрастание власти человека над природой. Угроза глобальной катастрофы признавалась только в связи с возможностью ядерной войны, а проблемы сохранения окружающей среды и перенаселенности, по обыкновению, не относили к числу наиболее острых и неотложных [7].

Согласно концепции демографического перехода Ф. Ноустейна, выделяются три этапа динамики народонаселения. Первый характеризуется высокими показателями рождаемости и смертности, почти уравновешивающими друг друга, а потому рост численности населения незначителен (исчисляется сотыми и даже тысячными долями процента) или отсутствует. Второй этап связан с существенным улучшением условий жизни большинства на основе ускоренного прогресса производства, успехов здравоохранения, когда рождаемость остается высокой, смертность резко снижается, в результате чего происходит быстрый рост населения до трех и более процентов в год. На третьем этапе, характерном для наиболее развитых стран, резко изменяются традиционные установки, ценности и репродуктивное поведение. В связи с тем, что женщины и мужчины в большинстве своем не желают иметь много детей, существенно сокращаются средние размеры семей. В результате происходит сближение показателей рождаемости и смертности, а следовательно, стабилизация численности населения.

Основываясь на предположении, что характерный для третьего этапа тип демографического поведения достаточно скоро станет на Земле преобладающим, прогнозисты 50-х и даже 60-х гг. в своих оценках численности населения на конец XX века ошибались более чем вдвое. Теоретики не предусмотрели, что, несмотря на многие достижения научно-технической и зеленой революций, материально-бытовой культуры, современную медицину, народы развивающихся стран будут гораздо медленнее менять свои ценностные ориентации, привычки и жизненные установки, и в сфере семейных отношений и репродуктивного поведения в особенности. Причем рост производства средств жизни, прямо-таки по Мальтусу, в ряде стран «третьего мира» существенно отстает от темпов увеличения численности населения. В результате последствия демографического взрыва ложатся тяжелым бременем на экономику этих стран. При продолжающемся 3-процентном ежегодном росте к концу XXI века население может увеличиться в 20 раз, что вызовет непомерные нагрузки на природные ресурсы и все системы жизнеобеспечения.

Концепция максимально допустимых нагрузок на биоценозы давно используется биологами и экологами, но обычно не принимается во внимание экономистами. В 1982 г. ФАО ООН совместно с Международным институтом прикладных системных исследований провела исследование максимально допустимой нагрузки на землю в 117 развивающихся странах. Был сделан вывод, что при существующем низком уровне ведения сельского хозяйства в 2000 г. не в состоянии обеспечить большую часть своих сограждан продовольствием по крайней мере 65 стран (с населением 1,1 млрд.). За счет внутренних ресурсов там смогут существовать только 440 млн. человек. Следовательно, для них неизбежна тяжелая зависимость от импорта продовольствия, иммиграция или массовый голод. Возможности же повышения производительности сельского хозяйства в этих странах крайне ограниченны по экономическим и техническим причинам.

Можно утверждать, что в прошлом человечество не стояло перед лицом таких сложных проблем, требующих незамедлительных действий. Предыдущие поколения тоже заботились о будущем, но мы — первые, от чьего решения и поведения будет зависеть, получат ли наши дети в наследство Землю, пригодную для обитания, или нет. Сегодня становится очевидным, что, вопреки всем оптимистическим прогнозам, экологическая угроза надвигается и с каждым годом принимает все более грозные очертания. Доля ресурсов, в том числе пахотной земли, доступной пресной воды, приходящихся на одного жителя планеты, быстро сокращается (каждый четвертый не имеет доступа к чистой питьевой воде). С середины 80-х годов стало уменьшаться производство продовольствия и энергии на душу населения. По данным ВОЗ, в настоящее время 80% всех болезней являются следствием экологического перенапряжения. Экономический рост в значительной своей части осуществляется за счет ускоренного потребления ресурсов земных недр, лесов, почв, морей и водотоков, что уже привело к резкому увеличению числа и масштабов стихийных бедствий на планете, к исчезновению многих видов животных и растений, к катастрофическому загрязнению окружающей среды.

Еще в 50-60 гг. вопросы охраны природы были предметом повышенного внимания немногих групп энтузиастов. Однако пониманием проблемы начинают проникаться все более широкие круги. В 1969 г. вышел под общим заголовком «Сохраним ли мы планету обитаемой?» один из номеров журнала ЮНЕСКО «Курьер». Быстро набирает силу в различных странах мира движение «зеленых». Экология становится предметом особой заботы правительств уже немалого числа государств. Так, с 1972 по 1983 гг. число стран, в которых были созданы министерства и ведомства, занимающиеся вопросами охраны окружающей среды или международного сотрудничества в этой области, увеличилось с 10 до 120. Серьезная обеспокоенность нарушениями гармонии в природе и характером развития цивилизации и ясное понимание взаимосвязи их с социальными причинами были выражены на Стокгольмской конференции ООН в 1972 г. Хотя ее решения и рекомендации мало повлияли на реальное положение дел, можно считать их первым шагом человечества к экологическому и социальному здравомыслию.

Экологический кризис имеет глобальный характер, но его причины в разных странах и регионах мира существенно различаются. Так, на Юге планеты, где расположены в основном слаборазвитые в экономическом отношении страны, кризис окружающей среды возник в результате нищеты, углубляющейся с каждым годом, политики развитых государств, направленной на хищническую эксплуатацию природных ресурсов этих стран. Внутренним фактором обострения экологической ситуации в странах Юга является небывало бурный рост населения, намного опережающий увеличение производства продуктов потребления.

На Севере, для которого характерна стабилизация численности населения, основной причиной кризиса окружающей среды служит отставание качественного обновления технологий от количественного роста объемов материального производства. Высокая плотность населения, особенно в Западной Европе, существенно усугубляет остроту ситуации. Так, по оценкам специалистов, антропологическое давле­ние на природу в мире в среднем уже в 10 раз превысило допустимое, а в таких странах, как Нидерланды и Бельгия, оно превосходит допустимый предел уже в сотни раз.

Сходные причины экологического кризиса действовали в Советском Союзе, особенно, в его европейской части — Центральном, Северо-Западном и южных регионах России, на Украине, в Белоруссии и Прибалтике. В среднеазиатских республиках демографическая ситуация была сходной, скорее, со странами Юга планеты. Впрочем, социально-экономические и политические факторы кризиса окружающей природной среды имели общую для всей страны специфику, которая во многом определяет экологическую ситуацию в современной России.

Экологическая ситуация на земном шаре в целом в последней трети XX века стала крайне напряженной. Предел допустимого воздействия на биосферу, как считают некоторые специалисты, был пройден еще в прошлом столетии. Пороговый (безопасный) уровень использования биосферных ресурсов планеты, составляющий около 1% всей продукции биоты (замкнутых биохимических процессов), сегодня значительно превзойден и достигает, по экспертным оценкам, уже 10-25%. Начался процесс разрушения биосферы. Мы находимся уже в нескольких шагах от всеобщей экологической беды: через 20-30 лет могут возникнуть катаклизмы, чреватые гибелью многих живых организмов [8].

В программе, принятой на Международной конференции ООН по окружающей среде и развитию (Рио-де-Жанейро, 1992 г.) «Повестка на XXI век», сделан фундаментальный вывод: «человечество переживает решающий момент в истории. Противоречия между сложившимся характером развития и природой достигли предела. Дальнейшее движение по этому пути ведет к глобальной катастрофе, когда природа отплатит человечеству своими глобальными ответными реакциями — изменением климата, засухами и опустыниванием, усилением проникновения через атмосферу жесткого ультрафиолетового излучения, эпидемиями, голодом и мором» [9].

Для обеспечения растущего населения Земли продовольствием необходимо удвоить его производство и, чтобы снизить при этом ущерб, наносимый окружающей среде, следует загрязнение на единицу продукции уменьшить примерно на 90%. Удастся или нет решить эту задачу — вопрос, равносильный гамлетовскому «Быть или не быть?» Попытка положительного ответа на него связывается со стратегией устойчивого развития. Однако, как уже отмечалось, далеко не все эксперты считают ее перспективной.

Новые технологии сельскохозяйственного производства связаны с широкой химизацией, использованием в сельском хозяйстве различного рода гербицидов, пестицидов. При этом в природную среду выбрасываются такие химические вещества, которых раньше на планете просто не было. При подобном загрязнении оказываются бесполезными надежды на природные фильтры, их просто природа не создала в своей эволюции. К примеру, следы широко использовавшегося в пятидесятые годы в сельскохозяйственной практике препарата ДДТ (уже давно запрещенного из-за повышенной токсичности) ученые находят не только в традиционных пищевых цепочках, но даже в Антарктиде, в телах пингвинов.

Беда заключается в том, что очень часто для высокотоксичных соединений в организме человека нет биологических барьеров. Результат — многочисленные аллергии, хромосомные нарушения, хронические заболевания. Токсическое воздействие тяжелых металлов, пестицидов на человека, как правило, до определенного уровня незаметно. Однако экспериментальные данные показывают, что даже разовые контакты человека с такими пестицидами, как диэлдрин, малатион, паратион, ведут к изменению биотоков головного мозга. Воздействие же самых современных быстроразлагающихся органофосфатных пестицидов чревато развитием депрессии, раздражительности, нарушением способности к абстрактному мышлению, иными нейропсихологическими нарушениями. Накапливаются данные о профессиональной патологии у лиц, непосредственно связанных с применением пестицидов, — механизато­ров, тепличниц и др. Исследования Минздрава СССР показали, что в районах с наиболее частым употреблением пестицидов показатели здоровья и взрослых и детей существенно ниже аналогичных по стране. По некоторым данным, до половины продуктов в американских супермаркетах содержит заметное количество пестицидов. Не случайно возникло целое направление сельскохозяйственного производства по выпуску экологически чистых продуктов питания. Понятно, что стоимость таких продуктов существенно выше и они доступны не всем.

Пока усилия по оздоровлению экологической ситуации в мире в целом, как отметила специальная сессия Генеральной Ассамблеи ООН в июле 1997 г., не дали заметных положительных результатов. Методы численного моделирования динамики состояния окружающей среды не обеспечивают надежного прогнозирования ни в региональных ни, тем более, в глобальном аспекте.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Добровольский Г. В. Тихий кризис планеты // Вестник РАН. 1997. № 4. С. 313-314.

2. Гительзон И. И. и др. Там же.

3. Хейфлинг Г. Тревога в 2000 году. М.: Мысль, 1990. С. 49.

4. Казначеев В. П. Институт человека или человечества? // Вестник МИКА. 1994. Вып. 1. С. 10.

5. Повилейко Ю. П. Катастрофа! // М.: Недра, 1990. С. 207-217.

6. Казначеев В. П. Проблемы живого вещества и интеллекта. С. 17.

7. Мир через 20 лет. М.: Политиздат, 1963; Какое будущее ожидает человечество // Мир и социализм. Прага, 1964.

8. Урсул А. Д. Пути выживания планеты // Чудеса и приключения. 1995. № 6. С. 19-22; Наука в Сибири. 1992. № 34.

9. Кондратьев К. Я. Итоги специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН // Вестник РАН. 1998. Т. 68. № 1.