Глобализации: попытка слияния

«Deutsche Boerse» и «NYSE Euronext»

В конце XX – начале XXI вв. Германия, как и весь мир, всту-пила в эпоху глобализации, в результате которой происходит формирование новой уникальной глобальной экономики – её важнейшей составной частью является глобальная финансовая система. Одновременно происходит обострение конкурентной борьбы между мировыми державами за господствующее положение в формирующемся глобальном хозяйстве и мировых фи-нансах. Европейский Союз и США являются соперниками в этой набирающей темпы борьбе за лидерство, причём конкуренция между ними в финансовой сфере после введения евро особенно обострилась.

Важным проявлением процессов финансовой глобализации и интеграции является консолидация международного финансо-вого капитала, одним из следствий которой являются биржевые слияния, ставшие важнейшей частью современного развития ми-рового финансового рынка. Слияние бирж происходят и в Евро-союзе. К числу ярких примеров проявления процесса интеграции европейских финансовых рынков можно отнести образова-ние «Euronext» в 2000 г. в результате слияния бирж Амстердама, Брюсселя и Парижа (позднее в её состав вошли Лиссабонская фондовая биржа и Лондонская биржа производных финан-совых инструментов «LIFFE»); создание «OMHEX» в 2003 г. в результате слияния шведской группы «OM» и финских бирж «HEX» с последующим созданием интегрированной системы торговли ценными бумагами для Северной Европы и стран Бал-тии (в 2004 г. была переименована в «OMX», в состав которой позднее вошли Вильнюсская, Копенгагенская, Исландская и Армянская фондовые биржи).

В последние годы в мировой экономике проявляется отчётливая тенденция к трансформации европейской модели интеграции финансовых рынков в евро-американскую. Так, в 2007 г. первая панъевропейская фондовая биржа «Euronext» сливается с Нью-йоркской фондовой биржей «NYSE» – в результате возник трансатлантический биржевой оператор «NYSE Euroext». В том же 2007 г. американский биржевой оператор «NASDAQ» по-купает «OMX» и образуется «NASDAQ OMX Group»[52].

Важным событием 2011 г. в финансовой сфере Германии стала несостоявшаяся попытка слияния «Deutsche Boerse» («Не-мецкой биржи») и трансатлантического биржевого оператора «NYSE Euronext». В случае успеха этой сделки был бы сделан важный шаг на пути утверждения евро-американской интеграции на мировом финансовом рынке. Однако этого не произошло. Попытка слияния «Deutsche Boerse» и «NYSE Euronext», ко-торая, кстати, провалилась уже второй раз, пополнила список неудавшихся биржевых слияний в истории Франкфурта-на-Май-не[53]. Если бы «Немецкая биржа» смогла объединится с «Euro-next» и с «Лондонской биржей», можно было бы говорить о со-здании единого европейского фондового рынка. Реализация ев-ро-американского сценария интеграции на мировом финансовом рынке лишила бы Европейский Союз перспективы формирования единого европейского фондового рынка, который мог бы оказать важное содействие дальнейшему развитию и углублению экономической интеграции в ЕС и, следовательно, укреплению этой структуры как интеграционного объединения, включая рост его роли на мировой финансовой арене.

Итак, как развивались события? В феврале 2011 г. стало известно о том, что немецкая фондовая биржа «Deutsche Boеrse AG» и трансатлантический биржевой оператор «NYSE Euro-next» начали переговоры о слиянии[54], которое обещало стать ве-личайшим событием биржевой истории. В случае его успеха была бы создана всемирная биржа, имеющая торговые точки в 16 странах мира. Ожидаемый эффект экономии затрат в средне-срочной перспективе мог составить 400 млн евро в год. Соглас-но предварительной договорённости сторон, акционеры немец-кой структуры должны были получить 59-60% акций объединён-ной компании, а американской – 40-41% акций. Немцы также должны были получить 10 из 17 мест в совете директоров. Главой объединённой компании собирался стать руководитель «NYSE Euronext», глава Нью-Йоркской биржи Данкан Нидерауер[55]. Предположительным названием новой мегабиржи было «Alpha Beta Netherlands Holding N.V.» – это был бы холдинг, специаль-но созданный для целей слияния. Компанию собирались зареги-стрировать в Нидерландах, а две её штаб-квартиры должны бы-ли располагаться в Нью-Йорке и Франкфурте-на-Майне.

Власти США одобрили сделку, однако Министерство юсти-ции США поставило условие немецкой стороне, согласно кото-рому «Deutsche Boеrse» должна была отказаться от своей доли (31,5%) в американской компании «Direct Edge Holding», являю-щейся 4-ой по величине биржей в Северной Америке, которой «Deutsche Boеrse» владела через свою дочернюю компанию «In-ternational Security Exchange (ISE)», что, по заявлению американ-цев, было необходимо для поддержания конкурентной среды на финансовом рынке. В ответ немецкая сторона выразила своё со-гласие. Летом 2011 г. после блестящей агитации Д. Нидерауэра и Р. Франчиони, развеявших все опасения, сделка была одобрена акционерами обеих бирж, а в ФРГ разрешение было получено и от Федерального ведомства по надзору за финансовыми услуга-ми. Тем не менее, Министерство экономики федеральной земли Гессен, которое тоже является компетентным органом надзора за Франкфуртской биржей, потребовало пересмотра условий сделки.

В начале апреля 2011 г. у «Deutsche Boеrse» неожиданно по-явились конкуренты. Американские биржевые операторы «NAS-DAQ» и «Intercontinental Exchange» (ICE) выразили желание со-вместно приобрести «NYSE Euronext» на более привлекательных условиях: они предложили 11 млрд долл. (примерно 7,9 млрд евро), в то время как предложение «Deutsche Boеrse» составляло 10 млрд долл. (примерно 7,2 млрд евро)[56]. Тем не менее данное предложение было отклонено советом директоров «NYSE Euronext», так как, по его мнению, слияние с немецкой биржевой структурой соответствует одобренной ещё в 2009 г. долгосрочной стратегии развития американской компании и должно сделать объединённую компанию ведущим биржевым оператором мира. За этим последовало ещё одно предложение «NASDAQ», более выгодное, но оно также не было принято. Руководство «NYSE Euronext» посчитало, что сделка с немцами имеет гораздо больше шансов на осуществление, т.к. предполагаемое слияние с их конкурентами вряд ли было бы одобрено со стороны антимонопольных органов США.

Предполагаемое мегаслияние встретило настороженное отношение со стороны руководства Европейского Союза. С 4 августа 2011 г. Европейская Комиссия стала заниматься подробным анализом этой сделки. Срок для вынесения решения дважды продлевался. В ЕС выразили беспокойство относительно положения новой структуры на рынке производных финансовых инструментов, т.к. «Eurex», принадлежащая «Deutsche Boеrse», и «Liffe», принадлежащая «NYSE Euronext», вместе стали бы кон тролировать свыше 90% соответствующего мирового рынка европейских активов. Поэтому последовавшее требование руко-водства ЕС продать одну из этих бирж с точки зрения сохранения конкуренции представлялось справедливым и обоснованным[57]. Тем не менее, обе биржи отказались от полной продажи своих структур. Американцы были готовы продать часть своего бизнеса европейских производных финансовых инструментов на индивидуальные акции, а также в ряде случаев допускать кон-курентов к своей системе клиринга. Председатель наблюдатель-ного совета «Немецкой биржи» Манфред Гентц попытался выступить против такой позиции, указав на то, что биржевой и внебиржевой рынок производных финансовых инструментов не являются взаимозаменяемыми, так как обращающиеся на них инструменты обладают различными свойствами и используются в разных случаях. Однако вице-президент Европейской Комиссии по вопросам конкуренции Хоакин Альмуния вместе со своими сотрудниками выразил твёрдое намерение запретить слияние. В ответ на это обе биржи провели масштабную PR-компанию, и многие известные люди стали высказываться за данную сделку. В их числе – представители бизнеса[58], профессора[59], а также высокопоставленные чиновники[60]. Обе биржи активно агитировали и среди политиков – представителей правительств различных европейских государств. Д. Нидерауэр и Р. Франчиони пытались использовать всемирный экономический форум в Давосе (январь 2012 г.) для пропаганды биржевого ме-гаслияния среди влиятельных бизнесменов и комиссаров ЕС[61].

Несмотря на все эти усилия, 1 февраля 2012 г. Европейская Комиссия заблокировала сделку, объяснив своё решение монопольным положением объединённой компании на мировом рын-ке европейских производных финансовых инструментов[62]. Фон-довый рынок отреагировал на эту новость ростом курса акций «Deutsche Boеrse». Кредитный рейтинг «NYSE Euronext» в международном рейтинговом агентстве «Standard & Poor’s» попал в список «на пересмотр», так как по заявлению аналитика агентства Чарльза Рауха, у неё больше нет тех преимуществ, какие могли бы появиться в случае аффилирования с немецким партнёром[63] (отметим, что обороты на Нью-йоркских биржах уже давно падают). Руководство немецкой биржи подало в суд на решение о запрете сделки, считая многие аспекты подхода Европейской комиссии к данному вопросу неверными. Одновременно оно потребовало возмещения расходов на подготовку сорвавшейся сделки, которые составили около 80 млн евро[64].

Подведём краткие итоги. Слияние с «Немецкой биржей» имело бы ощутимые плюсы для Нью-Йорка: повышение конку-рентоспособности американского фондового рынка и укрепление американской валюты, т.е. содействовало бы решению валютно-финансовых проблем США, расширению их влияния на финансовую систему и экономику ЕС, закреплению лидирующего положения американского центра в глобальной экономике и мировой финансовой системе. Для Евросоюза, наоборот, это создало бы новые проблемы, в т.ч. возможную утрату контроля над важнейшим элементом финансовой системы Германии, об-разование монополии на мировом рынке производных финансо-вых инструментов, базирующихся на европейских активах, окон-чательным лишением базы для формирования единого европей-ского фондового рынка, сужением сферы обращения евро и сни-жением шансов ЕС на занятие ведущих позиций на мировой финансовой арене.

Если бы сделку не заблокировала Европейская Комиссия, то скорее всего её заблокировало бы Министерство экономики Гессена[65]. Министр экономики Гессена Дитер Пош, который, кстати, является юристом, неоднократно высказывал свои опасения по поводу судьбы «Deutsche Boеrse», и, следовательно, роли Франкфурта-на-Майне как мирового финансового центра. Они были основаны на положениях договоров об управлении и отчислениях с прибыли, которые вступили бы в действие в слу-чае слияния. Д. Пош потребовал соответствующей коррекции текста, в том числе включения в него гарантий того, что американская система регулирования не будет распространяться на Франкфуртскую биржу. В случае слияния возникала ситуация, что она будет управляться из организации, расположенной в Нидерландах, а это означало бы потерю контроля над ней[66].

Однако таких гарантий предоставлено не было. Дитер Пош, справедливо опасаясь ослабления Франкфурта, хотел исключить опасность повторения печальной истории, произошедшей с «Eu-ronext», которая объединилась с NYSE в 2007 г. Тогда эта сдел-ка сначала также рассматривалась как взаимовыгодное слияние, но впоследствии она заняла подчинённое положение, и её роль падает с каждым годом[67]. Кроме того, существовали опасения негативного влияния на немецкий рынок акций американского биржевого надзорного органа U.S. Securities and Exchange Com-mission (SEC). При этом согласно достигнутым договорённостям, после слияния Франкфурт должен был контролировать торговлю производными финансовыми инструментами, а Нью-Йорк – торговлю акциями. «Deutsche Boеrse» в финансовом от-ношении попадала в существенную зависимость от американ-цев. Вся её прибыль после объединения должна была перечис-ляться за рубеж. Опасения в Германии вызывало и распределение власти в правлении объединённой компании – в спорных случаях последнее слово было бы за главой «NYSE Euronext», так как он был бы его председателем. С учётом этих факторов, Д. Пош был полон решимости наложить запрет на сделку[68].

Можно предположить, что слияние «Deutsche Boеrse» и «NY-SE Euronext» наверняка привело бы к росту прямого и косвенного влияния американского капитала на экономику и финансо-вую систему как Европейского Союза, так и Германии. На наш взгляд, в условиях обостряющейся борьбы за лидерство на миро-вой арене все сделки, имеющие значение для национальной без-опасности стран ЕС, должны проверять не только антимонопольные, надзорные и регулирующие органы, но и прочие госу-дарственные структуры. Например, в США нередко обращаются за помощью к спецслужбам[69]. Один из уроков несостоявшей-ся сделки для ФРГ и ЕС состоит в том, что глобализация несёт с собой не только благо, но и существенные риски. Если не кон-тролировать её процессы, то она может обернуться для национальной экономики не победой, а поражением.

Глава 4*