Чем не нравится НДПГ немецкому обществу и политикам

В свете очередной попытки запрета деятельности партии и шквала критики в её адрес уместно расставить точки над «i» в плане её идеологии и реальной и воображаемой опасности для свободного демократического порядка в ФРГ. Чем же так опас-на партия, насчитывающая менее 7 тыс. членов?

По мнению экспертов, опасность НДПГ для существующего строя заключается в том, что за последние годы она сумела завоевать симпатии достаточно широких слоёв немецкого общества, трансформируясь в классическую буржуазную партию с более или менее чётко оформленными программными установками. Т.е., из протестной партии, роль которой на сегодня-шний день играет партия «пиратов», она стала «мировоззренче-ской партией», партией «осознанного радикализма», как называет её теперешний лидер Хольгер Апфель. Социальная програм-ма НДПГ во многих моментах перекликается с программами ле-вых партий, что в свете сегодняшней моды на левую идеологию делает её привлекательной для социально протестных групп населения. Последовательный курс на вовлечение в партийную работу молодёжи из числа праворадикальных неформальных группировок дал партии большой приток кадров, что, однако, послужило оправданием критики НПД в том, что она по сути дела является «сборным пунктом» для праворадикалов и неона-цистов. Успехи партии на выборах в Саксонии и Мекленбурге, а также объединение с Немецким народным союзом показали, что она представляет реальную политическую силу, что особен-но актуально в свете глубокого кризиса народных партий и поляризации политического ландшафта Германии.

По мнению министра внутренних дел Баварии, партия провозгласила себя националистической организацией, но в то же время демонстрирует расистскую и антиконституционную риторику, стремясь при этом создать себе имидж партии, выступающей за этнический плюрализм. Исходя из этих принципов, партия формулирует свои конкретные политические требования, в т.ч. ориентирование всех сфер жизни – будь то политика, экономика, культура – на потребности прежде всего немецкого народа, требование ограничить иммиграцию, депортировать иностранцев, уличённых в совершении каких-либо правонарушений, отмены права на политическое убежище[158].

Другим важным программным пунктом НПГД, который на-ходит отклики у достаточно большого количества немцев, явля-ется требование выхода страны из НАТО, ЕС, еврозоны и возврат к немецкой марке. При этом подвергается резкой критике нахождение на территории страны иностранных войск (США и Великобритании), участие Бундесвера в агрессии против Югославии, в войне в Афганистане и пр.

Антиамериканская риторика и требования выхода из НАТО являются отнюдь не новыми. Сразу после создания партии её тогдашний лидер Адольф фон Тадден призывал к сближению … с Советским Союзом для создания единого фронта против китайской экспансии, с одной стороны, и доминирующего положения США в Западной Европе, с другой[159]. Эти инициативы были озвучены в 1967 г., до подписания Московского договора и начала курса на нормализацию отношений с СССР, наметившегося при Вилли Брандте. Тогда, как и сейчас, антиамериканская позиция НДПГ дала повод для обвинений её в экстремизме. Вообще политическая конъюнктура в ФРГ такова, что любые антиамериканские высказывания воспринимаются поли-тическим истеблишментом как некое политическое святотатство. Страшнее обвинения в антиамериканизме может быть толь-ко обвинение в попытках отрицания Холокоста и антисемитиз-ме. Следует заметить, что в адрес национал-демократов постоянно слышатся подобные упрёки. Помимо критики вассального положения ФРГ относительно США руководство НДПГ последовательно критикует фактическое спонсорство Германией отстающих стран ЕС, а также выступает резко против возможного вступления в ЕС Турции.

По мнению политологов, конечной целью политической борьбы НДПГ является создание авторитарного государства, а партийная программа партии имеет различные националистиче-ские и антикапиталистические аспекты, перекликаясь с идейным наследием национал-социализма. До недавнего времени в агитации широко использовались термин «социальный национализм» и лозунг «Социально может быть только национально», что является своего рода идеологическим мостом в национал-социалистическое прошлое. Общественные модели, пропагандируемые партией, являются сочетанием национально-консер-вативной и национально-революционной идеологий. Так, боль-шое внимание уделяется вопросам семьи, материнства, традиционных семейных ценностей. Подчёркивается социальная роль женщины как матери, хранительницы домашнего очага, а не бесполого существа, способного только потреблять – что типич-но для либеральной идеологии современного потребительского общества. Её активисты зачастую на собственном жизненном примере пропагандируют преимущества многодетной семьи, где все три поколения живут вместе[160]. Помимо этого партия высту-пает за введение смертной казни за особо тяжкие преступления против общества, такие как распространение наркотиков, педо-филия и пр. Подобная риторика не может не находить положительного отклика у многих немцев, в этой связи представители правоохранительных органов опасаются, что подобная положи-тельная пропаганда может использоваться для активной вербов-ки новых активистов.

В области экономики партия выступает с ярко выраженных социалистических позиций. Её основными тезисами является необходимость поставить «экономику на службу немецкому на-роду», а также тезис о том, что «все земли и недра являются собственностью народа»[161].

Основным доводом, который реально может быть использо-ван для запрета НДПГ, является обвинение её в попытке силового свержения демократического порядка. Критики национал-демократов не устают повторять, что партия на самом деле не только стремится реализовать тактические политические цели, но устранить саму систему демократического правового и конституционного государства. Поэтому, с их точки зрения, её мо-жно расценивать как антиконституционную и нарушающую тем самым закон о политических партиях. В настоящее время часто цитируется фраза нынешнего руководителя НДПГ Хольгера Ап-феля, произнесённая им на 1-ом Дне национального сопротивления в 1998 г., в которой он характеризовал партию как «един-ственную, которая хочет до корней искоренить существующую в ФРГ политическую систему»[162]. Её идеологи утверждают, что запрет продиктован, прежде всего, опасениями правящей политической элиты, что всё большее количество немцев, особен-но молодёжи, начинает разделять политику партии. И поэтому процедура запрета носит характер «объявления войны немецко-му народу»[163].

Однако все эти обвинения носят скорее идеологический характер. Всерьёз беспокоит правоохранительные органы Германии, а также представителей политического класса не столько программа партии, и даже не туманные перспективы её вхождения в Бундестаг, которые практически полностью перечёркнуты последним скандалом. Даже если бы НДПГ получила минимальное место в Бундестаге, это не привело бы к ломке демократических устоев или сворачиванию гражданских свобод. Деятельность её фракции просто игнорировали бы, как игнори-руются инициативы её представителей в Ландтагах Саксонии и Мекленбурга. Намного более серьёзную угрозу представляла бы потеря политического лица ФРГ на международной арене. В случае присутствия в Бундестаге неонацистов, пусть даже и уме-ривших свои праворадикальные амбиции, возможен был бы ча-стичный бойкот немецких фирм, что нанесло бы серьёзный ущерб германской экономике. Главное, чего опасаются в Ведомстве по охране конституции – это рост популярности НДПГ среди обычных граждан, особенно среди среднего класса. Её руководство в последние годы предпринимало большие усилия по созданию нового имиджа – партии, отражающей интересы простого маленького человека. Активисты партии, выбранные в муниципалитеты, её региональные печатные издания в различных землях активно участвовали в обсуждении не только своих излюбленных тем, таких как отрицание коллективной вины немцев или критика правительства в Берлине, но также активно вели дискуссии на темы, близкие каждому конкретному человеку – будь то излишняя концентрация ветряных энергети-ческих установок в Тюрингии, закрытие школ в Мекленбурге, сбор средств на зоопарк в Саксонии, борьба с безработицей и пр. Член центрального совета НДПГ Патрик Вишке заявлял в интервью федеральной прессе: «Тем самым мы достигаем консервативно настроенные группы лиц, до которых раньше мы не добирались»[164].

Другой важный аспект деятельности НДПГ, который делает её опасной для сохранения демократических устоев, – это тесное сплочение вокруг неё различных группировок воинствующих неонацистов, которых считают маргиналами даже многие члены партии, но которых приходится привлекать к партийной работе ввиду острой нехватки кадров. Такие люди, как Вольлебен вряд ли бы были интересны партийному руководству, если бы они не могли мобилизовать на демонстрации, концерты, дру-гие партийные мероприятия сотни единомышленников. Среди других одиозных представителей партии эксперты выделяют Петера Науманна, одно время работавшего во фракции НДПГ в саксонском Ландтаге (в 1988 г. был приговорён к 4 годам заклю-чения за взрыв бомбы); Томаса Заттельберга, помощника депутата в том же Ландтаге Саксонии, который в своё время был од-ним из основателей группировки SSS («Skinheads Sächsische Schweiz»), организации, готовившей нападения на иностранцев; Торстена Хайзе, осуждённого за разжигание межнациональной розни, заведовавшего отделом координации работы независимых товариществ и пр. В свете наличия в партии большого количества лиц, имевших судимость за совершение аналогичных преступлений, что и террористы из Цвиккау, его руководству будет сложно доказать абсолютную непричастность к деятельности этой террористической группировки.

Таким образом, НДПГ превратилась в координатора деятельности и сборный пункт представителей ещё более радикаль-ных кругов – скинхедов, автономных националистов, классиче-ских наци и пр. Без такой координации они существовали бы и далее, но их деятельность носила бы намного более разрозненный характер. На протяжении своей истории руководство неод-нократно меняло своё отношение к вопросу привлечения склон-ных к насилию националистов, однако с конца 1990-х гг. партия взяла курс на привлечение всех возможных активистов, что и обеспечило ей стремительный рост членов – почти в 10 раз с 1994 по 2008 гг. Поэтому представители правоохранительных органов и выражают уверенность, что руководство партии знало, что некоторые из подозреваемых сообщников террористов из Цвиккау были её членами, несмотря на то, что оно решитель-но дистанцировалось от деятельности «Национал-социалисти-ческого подполья».

Активисты партии в своих выступлениях не делают открытых противозаконных заявлений. И тем не менее, многие её идеологические моменты находятся буквально на грани разрешённого законом. Так, критики НДПГ выделяют следующие моменты, делающие партию «невыносимой» для демократической Германии: разжигание вражды к иностранцам; прославле-ние Гитлера и Третьего Рейха; намеки на возможность насильственного изменения конституционного порядка; стремление устранить существующую систему, демократический строй, по-литический плюрализм.

Все эти моменты говорят о том, что у немецкого политического класса и правоохранительных органов накопилось достаточно аргументов для новой попытки запрета партии.

Смена власти в НДПГ

В вихре прошлогодних сообщений в СМИ о разоблачении правых террористов как-то малозамеченным прошло известие о смене власти и политического курса в самой НДПГ. В ходе партийного съезда в бранденбургском Нойруппине 13 ноября 2011 г. Удо Фогт, руководивший партией с 1996 по 2011 гг., пе-редал бразды правления руководителю фракции в саксонском Ландтаге Хольгеру Апфелю.

Внутренняя борьба за власть не утихает в партии уже давно. На съезде в 2009 г. Удо Фогт был переизбран с минимальным перевесом. Его тогдашние конкуренты Удо Пастерс и Андреас Молау не обладали достаточным авторитетом в партии. В 2011 г. настроения большей части её актива оказались на стороне бывшего лидера молодёжного крыла НДПГ – «Молодые нацио-нал-демократы» и руководителя фракции в саксонском Ландта-ге Хольгера Апфеля. Помимо этого существенные изменения претерпел и состав руководства. Таким образом, закончилась целая эпоха в истории партии, когда НДПГ была на подъёме своей популярности. Напомним, что Удо Фогт руководил партией с 1994 г, когда он принял бразды правления от Гюнтера Деккерта, против которого было выдвинуто обвинение в разжи-гании межнациональной розни. При Удо Фогте НДПГ не только в несколько раз увеличила свою численность, но и многократно усилила агитационную деятельность, провела своих де-путатов в два ландтага, пережила одну попытку запрета, консо-лидировала самые различные группировки ультраправых. В этом заключалась и сила, и слабость партии. Борьба между раз-личными её направлениями – от умеренных консервативных на-ционалистов до ярых гитлерофилов – не утихала ни на миг. Те-перь верх одержало более радикальное крыло, которое олицетворяет собой Хольгер Апфель.

Смена власти в НДПГ в контексте угрозы начала процедуры запрета означает следующее. Фактически у неё два пути – или провести решительную чистку своих рядов от неонацистов, превратившись в аналог Национального Фронта во Франции, FPÖ в Австрии или Vlaams Belangen в Бельгии, т.е. перейти с позиций радикального национализма на путь национал-этатиз-ма, или идти до конца, рассчитывая сохранить актив для создания организации-преемницы. Учитывая воззрения и характер Хольгера Апфеля, его радикальную антиизраильскую риторику, можно с уверенностью утверждать, что новое руководство НДПГ выберет второй вариант, что может быть фатальным для её существования как политической силы.