Особенности партийно-политического

Развития ФРГ

2011 г. стал для Федеративной Республики Германии годом выборов: семь раз немецкие партии боролись за голоса избирателей и места в земельных парламентах. Свой выбор сделали жители Гамбурга (20 февраля), федеральных земель Саксонии-Ангальт (20 марта), Баден-Вюртемберга (27 марта), Рейнланд-Пфальца (27 марта), Бремена (22 мая), Мекленбург-Передней Померании (4 сентября) и столицы Германии – Берлина (18 сен-тября)[70]. Каковы же их основные итоги и последствия для партийно-политического ландшафта ФРГ?

Основные немецкие партии и итоги земельных выборов

Социал-демократическая партия Германии[71]. Главным ито- гом для СДПГ после её катастрофического поражения на федеральных выборах 2009 г. можно считать тот факт, что она вновь начала побеждать. Получив неожиданно абсолютное большинство голосов в Гамбурге (48,4%), СДПГ единолично сформиро-вала правительство во главе с бургомистром Олафом Шольцем, которому удалось увеличить показатели по сравнению с прош-лыми выборами на 10% и продемонстрировать самый лучший для партии результат с 1982 г. В Саконии-Ангальт партия оказа-лась лишь на третьем месте, однако осталась в правительстве в коалиции с ХДС. В Баден-Вюртемберге социал-демократы стали младшим партнёром «зелёных», а в Рейнланд-Пфальце, не смо-тря на значительные потери (–9,9%), сумели остаться ведущей силой и сформировали красно-зелёный кабинет. Немного улуч-шив свой предыдущий результат в Бремене (с 36,7 до 38,6%), СДПГ не стала менять союзника по коалиции и продолжила править городом вместе с партией «зелёных». В Мекленбург-Передней Померании она была вынуждена заключить союз с ХДС. Эта же коалиция пришла на смену красно-красному правительству в Берлине, которое третий раз подряд возглавил кан-дидат от СДПГ Клаус Воверайт, несмотря на то, что ему не уда-лось получить прямой мандат от избирателей.

Таким образом, прошедший год оказался для социал-демо-кратов весьма результативным. Они вошли в правительства всех семи федеральных земель, в которых состоялись выборы в союзе с «зелёными» или христианскими демократами и приняли в декабре 2011 г. новую программу. Её ядром стало требование уменьшить государственный долг и одновременно увеличить инвестиции в образование. В программе предложена новая налогово-финансовая концепция, зафиксировано требование зако-нодательного введения минимальной оплаты труда в размере 8,5 евро, представлен новый проект страхования граждан (он должен решить проблемы невысоких пенсий и заменить «трёхклас-совую медицину»). Кроме того, СДПГ выступила за введение на федеральном уровне т.н. «народного кодекса законов», состоя-щего из народных решений, что, по её мнению, должно способ-ствовать усилению прямой демократии[72].

Новая программа расширяет возможности социал-демокра-тов в сфере влияния на формирование политического курса ФРГ и даёт надежду на более высокие результаты в 2013 г. на выборах в Бундестаг. Важно, что в партии обозначились как минимум три потенциальных лидера, пользующихся популярностью у населения и имеющих хорошие шансы баллотироваться на пост канцлера в будущем: это бывший министр иностранных дел и председатель фракции СДПГ в бундестаге Франк-Вальтер Штайнмайер, бывший министр финансов ФРГ Пеер Штайнбрюк и председатель партии Зигмар Габриэль.

Христианская Демократическая Партия . Для ХДС прошед - ший год оказался не лучшим с точки зрения итогов выборов и принёс большие разочарования. Прежде всего, это касается ре-зультатов голосования в федеральной земле Баден-Вюртемберг. Впервые с 1953 г. христианские демократы не только не смогли возглавить правительство в этой земле, но и были вынуждены уйти в оппозицию, передав власть партии «зелёных» и СДПГ. Значительное количество голосов ХДС потеряла на выборах в Гамбурге, где она лишилась половины избирателей, сократив свой предыдущий результат с 42,6% (2008 г.) до 21,9%. Тем са-мым была подведена черта под первой в истории ФРГ черно-зе-лёной коалицией.

В Бремене партия оказалась на 3-м месте (20,4 %), пропустив вперёд «зелёных». Хороший результат (35,2%) она продемонстрировала на земельных выборах в Рейнланд-Пфальце. Однако её кандидату Юлии Клёкнер не хватило буквально 1% для того, чтобы сместить социал-демократов (35,7%), традиционно возглавляемых Куртом Беком. Христианские демократы понесли некоторые потери в Саксонии-Ангальт. Тем не менее, им удалось остаться в этой земле ведущей политической силой (32,5%) и сформировать правительство с СДПГ. Невысокие показатели в Мекленбург-Передней Померании (23%) не явились препятстви-ем для продолжения большой коалиции, а результаты выборов в Берлине принесли ХДС 23% голосов и позволили стать млад-шим партнёром СДПГ, которые отказались от союза с партией «зелёных» из-за споров о строительстве автобана вокруг города.

Союз 90/Зелёные. Именно партию «зелёных» можно рассматривать как партию-победителя выборного марафона 2011 г. Катастрофа атомного реактора в Японии привела к тому, что вопрос о выходе из атомной энергетики для многих немецких избирателей стал решающим. Через неделю после «Фукусимы» популярность «зелёных» согласно опросам общественного мне-ния резко возросла. Им удалось удвоить свой результат на земельных выборах в Саксонии-Ангальт ‑ до 7,1% (3,6% в 2006 г.) и спустя 13 лет вновь войти в парламент г. Магдебурга. В феде-ральной земле Рейнланд-Пфальц они получили рекордные для себя 15,4% (в 2006 г. они не смогли преодолеть 5%-ный барьер) и образовали правительственную коалицию с СДПГ.

Но самый большой успех ожидал «зелёных» в земле Баден-Вюртемберг. Они получили 24,2% (+12,5%) и впервые смогли назначить своего премьер-министра Винфрида Кречманна, ко-торый возглавил зелёно-красный кабинет. В Бремене они стали вторыми (22,5%), немного прибавили в Гамбурге и достигли сво-его лучшего результата в Берлине (17,8%), рассчитывая на коо-перацию с СДПГ. Однако переговоры по созданию коалиции, как уже отмечалось выше, провалились. Не последнюю роль в этом, на наш взгляд, сыграли личные разногласия между К. Во-верайтом и кандидатом от «зелёных» Ренатой Кюнаст, которая в ходе предвыборной кампании не раз заявляла, что готова вой-ти в берлинский сенат только в качестве бургомистра, а не сена-тора или тем более лидера оппозиции.

«Зелёные» стали единственной партией, которая на прошло-годних выборах улучшила свой результат и не потеряла голоса избирателей ни в одной из кампаний. Теперь партия впервые за свою историю представлена в парламентах всех 16 федеральных земель. И, если в начале 2011 г. «зелёные» входили в состав лишь двух земельных правительств ‑ в Бремене и Северном Рейн-Вестфалии, то к концу года к ним прибавились ещё две коалиции ‑ в Баден-Вюртемберге и Рейнланд-Пфальце.

Левые. Для партии «левых» итоги выборов 2011 г. оказались неоднозначны. В Гамбурге они повторили свой предыдущий ре-зультат (6,4%) и во второй раз вошли в парламент на западе стра-ны. В Саксонии-Ангальт они оказались вторыми после ХДС (23,7%), но были вынуждены остаться в оппозиции. В федераль-ных землях Рейнланд-Пфалц и Баден-Вюртемберг войти в парламенты им не удалось. В Бремене, несмотря на потери, они по-лучили пять мест. В Мекленбург-Передней Померании «левые» немного улучшили свой предыдущий результат, набрав 18,4%. Но это не помогло им повторить успех 1994 и 1998 гг. ‑ войти в состав правительств им не удалось. Согласно опросам общественного мнения, проведённых во время выборов, около 70% респондентов считали, что партия «левых» слишком разрознен-на для того, чтобы серьёзно заниматься политикой[73].

Конфликты внутри партии и постоянные дебаты на феде-ральном уровне не способствовали, по мнению лидера берлинских «левых» Х. Вольфа, их победе в столице[74]. Набрав 11,7% голосов, партия «левых» не смогла остаться в коалиции и была вынуждена перейти в оппозицию.

Свои проблемы «левые» попытались преодолеть на съезде партии, который проходил 21-23 октября 2011 г. в г. Эрфурт. Однако несмотря то, что 96,9% делегатов проголосовали за при-нятие программы, её трудно охарактеризовать как объединяющий партию документ. В нём чётко прослеживаются противоре-чия между двумя центрами «левых» – «радикалами» и «реформаторами». С одной стороны в программе говорится о необходи-мости преодоления существующей в стране политической систе-мы, что подразумевает борьбу с капитализмом, огосударствление банков и крупных концернов, в первую очередь, энергетиче-ских. С другой стороны, в ней содержатся предложения, которые можно трактовать, как требования реформирования существую-щего социально-экономического уклада в сторону его «очелове-чивания» ‑ упразднение «Харц-IV» и выхода на пенсию в 67 лет, сокращение рабочего времени до 30 час. в неделю, поддержание системы социального страхования, введение минимальной оплаты труда и пенсий, которые должны составлять не менее 60% от среднегодового дохода. «Левые» по-прежнему выступают против использования сил немецкого бундесвера в военных интервенциях в других странах. Противоречивостью отличается от-ношение партии и к участию в управлении государством. Так, «левые» решили не участвовать в правительственных коалициях на федеральном уровне, но не исключают такой возможности в землях[75].

Таким образом, партии «левых» в 2011 г. не удалось войти ни в одно из земельных правительств. Более того, они были вы-нуждены покинуть единственную в Германии красно-красную коалицию в столице. Это можно рассматривать как общий тренд, сигнализирующий о том, что как партнёры по коалиции «левые» на сегодняшний день не востребованы.

Свободная Демократическая Партия. Для СвДП 2011 г. стал годом беспрецедентного провала. И хотя этот год начался для них неплохо – в Гамбурге им удалось получить рекордные для себя с 1978 г. 6,7% и вновь войти в парламент, последовав-шие вслед за этим выборы принесли горькие разочарования. В Баден-Вюртемберге они едва сумели преодолеть 5% барьер, со-кратив своё представительство в парламенте в 2 раза (5,7%), и были вынуждены перейти в оппозицию. В Саксонии-Ангальт, Рейнланд-Пфальце, Бремене, Мекленбург-Передней Померании и в Берлине СвДП набрала рекордно низкое количество го-лосов и была вынуждена уйти из местных парламентов, поставив тем самым под вопрос свою надёжность в качестве коалиционного партнёра для ХДС на федеральном уровне. Теперь пар-тия представлена лишь в 11-ю из 16 федеральных земель.

Особенно сокрушительное поражение СвДП потерпела в столице Германии, набрав всего 1,8% голосов. Это худший за всю историю партии результат. Одной из причин поражения ли-бералов на этих выборах является, на наш взгляд, позиция её нового лидера и вице-канцлера Филиппа Рёслера, выступившего с резкой критикой политики правительственного кабинета по спасению еврозоны. Популистский демарш СвДП с предложением объявить о банкротстве Греции и поставить её под внешнее финансовое управление, оттолкнул избирателей от партии, показал её неспособность к компромиссам со своим старшим партнёром по правящей коалиции и обострил и без того непростую ситуацию в этом союзе. Примечательно, что около 30 тыс. традиционных сторонников СвДП предпочли проголосовать в этот раз за христианских демократов[76]. Это стало третьим поражением партии, за которое несёт персональную ответственность Ф. Рёслер. Это поставило под сомнение его компетентность и способность вывести СвДП из кризиса, а также правиль-ность принятого в мае 2011 г. решения о его назначении вице-канцлером и председателем партии.

«Партия пиратов». Поражения СвДП стали ещё более заметными на фоне неожиданного успеха новой «партии пиратов», которая завоевала в Берлине рекордное количество голосов (8,9%) и теперь представлена в берлинском сенате 15 депутата-ми. Ещё недавно об этой партии было мало, что известно[77]. По-следовательной и детальной программы, которая бы отвечала основным вызовам и реалиям, стоящим перед жителями Берли-на, пираты, на наш взгляд, не представили. Их агитационная ком-пания была похожа скорее на политическую шутку и сильно отличалась от избирательных стратегий традиционных партий. Они не стояли под зонтиками на улицах, не раздавали ленточек и ручек, не дарили щедро предвыборных обещаний. На плакатах с чёрно-белыми фотографиями не было указано имён кандида-тов, тогда как персонализация выборов уже давно стала отличи-тельной чертой современных избирательных компаний. Их пред-выборные лозунги, написанные небольшим шрифтом, не броса-лись в глаза, но отличались самоиронией и критичным подходом к происходящему[78]. Апогеем непрофессиональности и неподго-товленности «пиратов» к выборам для СМИ стало интервью од-ного из представителей партии, который на вопрос, сколько дол-гов у Берлина, ответил, что несколько миллионов (реальные долги города составляют более 30 млрд евро).

Тем не менее «пираты» получили около 9% голосов, что по-чти в четыре раза больше чем партия свободных демократов с богатой историей и многолетним опытом управления страной. По результатам берлинских выборов 54 тыс. сторонников традиционных партий проголосовали в этот день за партию с пиратским флагом: 4 тыс. голосов потерял ХДС, 6 тыс. СвДП, 13 тыс. «левые», 14 тыс. СДПГ и 17 тыс. «Зелёные». Таким образом, больше всех от прихода в политику «пиратов» пострадали партии с левым спектром, особенно «Союз 90/Зелёные». «Пира-там» удалось мобилизировать и тех, кто обычно воздерживается от голосования: 23 тыс. «неголосующих» и 22 тыс. «не принадлежащих к какой-либо группе» также отдали на этих выборах предпочтение новой партии[79].

Берлинский успех не стал политическим сюрпризом. До это-го в некоторых крупных городах Нижней Саксонии пираты так-же показали неплохие результаты и сумели обойти партию «ле-вых» и свободных демократов в Брауншвейге, Ильзеде, Вольф-сбурге и Ганновере[80]. На фоне потерь в лагере традиционных партий стремительный успех «пиратов» заставляет задуматься, в чём причины такого неожиданного взлёта, надолго ли эта пар-тия пришла в политику, и кто её потенциальный избиратель?

Согласно проведённым социологическим исследованиям среднестатистические «пираты» ‑ это молодые люди от 18 до 34 лет, хорошо образованные, активно пользующиеся Интернетом, в основном мужчины. Доля этой возрастной группы составляет 42% избирателей, 10% приходится на людей в возрасте от 35 до 44 лет, 8% на 45-59-летних и 3% на тех, кому за 60[81]. Социальный статус не являлся определяющим для избирателей фактором: доля безработных, отдавших свои голоса за «пиратов», ока-залось примерно такой же (13%), как и тех, кто занимается част-ной индивидуальной деятельностью (14%)[82]. «Пиратам» удалось сделать то, что в последнее время плохо получается у народных партий – привлечь на свою сторону молодёжь – поколение, вы-росшее на компьютерных технологиях, выражающего культур-ный протест против устаревших форм ведения политики тради-ционными партиями.

«Пираты» не просто делают ставку на Интернет, они пытаются выработать новые формы взаимодействия с избирателями и их вовлечения в партийно-политическую жизнь. Для традици-онных партий основу работы с её членами составляют местные организации, а сайт в Интернете используется в основном для ознакомления с программой и основными новостями. В отличие от них «пираты» видят в Интернете технологии – это средство непосредственного участия в процессе, возможность активного влияния на принятие решений в режиме «он-лайн». Новая партия сознательно противопоставляет себя партиям «старого образца» и требует большей транспарентности.

Например, благодаря программе «Liquid Feedback»[83] – специальному проекту «пиратов» ‑ у всех членов партии есть возможность вносить свои предложения напрямую через сеть. Каж-дое высказывание сразу становится известным другим участни-кам. При достижении кворума в ²/₃ голосов, оно выносится на обсуждение членов партии. Так были подготовлены как берлинская предвыборная, так и новая программа парии, принятая на втором партийном съезде в Оффенбахе 3 декабря 2011 г.[84] Её основными положениями стали:

– заключение «безусловного базового соглашения», которое будет гарантировать государственную финансовую поддержку гражданам независимо от их имущественного положения и без принуждения к работе[85];

– гарантия безусловных социальных выплати отмена сокра-щения денежных пособий даже, если получатели «Харц-IV» от-кажутся от предлагаемой им работы или будут уклоняться от других предписаний. По мнению «пиратов», такие санкции как ослабление социальной поддержки, а также другие взыскания, предусмотренные законодательством для безработных, наруша-ют их основные права по уважению человеческого достоинства (ст. 1) и противоречат запрету к принудительному труду (ст. 12 Основного Закона). Поэтому «пария пиратов» выступает за улуч-шение ситуации с безработными и отмену (или введения моратория) санкций «Харц-IV»;

– отделение государства от религии путём отмены церков-ного налога и других привилегий для социальных организаций церкви, а также отмена необходимости указывать свою религи-озную принадлежность для государственных учреждений;

– легализация наркотиков и тем самым декриминализация их продажи, что подразумевает создание «контролирующих про-дажу наркотиков структур»;

– введение бесплатного проезда в общественном транспор- те;

– создание свободной Интернет-сети, базирующейся на W-LAN-технологиях, независимой от государственного контроля и цензуры, которой можно будет пользоваться в любом месте бесплатно. Это должно облегчить доступ к Интернету дискриминированным слоям общества[86].

В документах нет конкретных указаний на то, из каких источников будут финансироваться предложения партии, за исключением фразы о «повышении коммунальных взносов». Сло-во «налоги» «пиратами», видимо, сознательно не используется.

Интересной, на наш взгляд, является концепция «Liquid De-mocracy»[87], которая активно обсуждается на сайте «партии пиратов» и в прессе. Сами «пираты» дают следующее определение этому понятию: «“Liquid Democracy” – это смешанная форма прямой и непрямой демократии. Если при непрямой демократии интересы (граждан) представляют делегаты, а при прямой – не-посредственно они сами, то «прозрачная демократия» подразу-мевает текущий переход между прямой и непрямой формами. Каждый участник процесса может сам решать, в какой степени он готов представлять свои интересы сам, а в какой быть представленным другими. В частности каждый делегат должен быть готов к тому, что в любое время его право представлять интересы других граждан может быть отозвано ими, не дожидаясь окончания избирательного срока. Это должно способствовать появлению постоянно находящейся в движении сети делегатов»[88]. Другими словами, эта такая форма демократии, которая непрерывно может превращаться из прямой в репрезентативную и на оборот.

Именно с этой идеей и проектом «Liquid Feedback» может быть, на наш взгляд, связано будущее «пиратов». Предлагая бо-лее транспарентный и открытый диалог между членами партии и гражданами, они вторгаются, тем самым, в сферу, в которой традиционные партии испытывают серьёзный дефицит. Если «пиратам» удастся разработать более надёжный и внушающий доверие избирателям механизм принятия решений внутри партии, а также предложить действенные нововведения, которые приведут к улучшению современной германской политической системы и сделают её более ответственной и прозрачной, то они сумеют создать новый тип партии и оказать существенное влия-ние на развитие демократии в целом.

Отстаивая идею транспарентности, молодой партии уже при-шлось столкнуться с первыми трудностями в её осуществлении. Не все члены партии были согласны с решением о трансляции в Интернете первого заседания фракции в берлинском сенате, считая, что некоторые вопросы, например, о назначениях, сле-довало бы обсудить без привлечения внимания общественности[89]. Так же выяснилось, что из 15 депутатов берлинского пар-ламента, представленных «партией пиратов», четверо являются сотрудниками одной фирмы, в руководство которой входит ис-полняющий обязанности генерального секретаря берлинского отделения партии. Это обстоятельство было скрыто от других членов партии. В середине октября 2011 г. стало известно, что некоторые «ведущие пираты» являются бывшими членами пра-воэкстремисткой Национал-демократической партии Германии. Примечательно, что все эти случаи были раскрыты не «пирата-ми», а средствами массовой информации[90].

На наш взгляд, подобные эпизоды являются свидетельством, прежде всего, наличия кадровой проблемы в партии, кото-рая ещё только начинает свою политическую деятельность и по-этому объективно сталкивается с подобной ситуацией. Активи-сты партии осознают эти трудности. Другой существенной про-блемой для партии может стать её гендерная политика: из 15 де-путатов в берлинском парламенте «пиратов» представляет лишь одна женщина.

Некоторые немецкие исследователи считают, что вопросы Интернета и транспарентности не могут стать серьёзной мобилизующей темой для «пиратов». Ангела Меркель в успехе «пиратов» видит «классический протест», сформированный восприятием, на которое Интернет оказал очень сильное влияние». Многие эксперты и политические комментаторы сравнивают успех «партии пиратов» с ранними зелёными, которые также возникли как «партия протеста».

Содержание программных документов партии наглядно де-монстрирует, что «пираты» не являются партией одной темы. Их потенциал гораздо шире. На наш взгляд, в Германии появилась ещё одна партия левого спектра, которая имеет неплохие шансы развить и другие темы, например, социальной справедливости. Не исключено, что она сможет составить в этой обла-сти серьёзную конкуренцию «зелёным», «левым» и даже СДПГ. Будущее «пиратов» будет зависеть не только от того, насколько хорошо они сумеют интегрироваться в повседневную политиче-скую реальность и приспособиться к уже существующим инсти-тутам, но и от доверия, которым будут пользоваться у избирате-лей традиционные партии. Чем меньше это доверие и выше не-довольство существующей партийно-политической системой, тем больше шансов, на наш взгляд, у «партии пиратов». Тот факт, что они серьёзно воспринимают свои новые обязанности в берлинском сенате, говорит о том, что эта партия не считает свой успех случайностью, и будет стараться взойти на политический Олимп во всей Германии. Их стремление к большей транспарентности существующей в стране демократии может найти значительный отклик у немецких граждан, которые в по-следнее время испытывают стойкое разочарование в политических структурах и в партийном истеблишменте.