Рыбоводные заводы в Соединенных Штатах

В 1841 году, когда Реми и Гехин заново открыли рыбоводство, индустриализация северо-восточных штатов США стремительно уменьшала численность атлантического лосося. Например, летом 1839 года, когда Генри Дэвид Торо и его брат Джон путешествовали вдоль рек Конкорд и Мерримак, город Лоуэлл в штате Массачусетс мог похвастаться двадцатью восемью хлопкопрядильными фабриками со 150 тысячами шпинделей и 5 тысячами ткацких станков, использовавшими силу реки Мерримак. По всему северо-востоку реки перестраивались для нужд промышленности. Возводились плотины, чтобы фабрики могли использовать энергию падающей воды. Новые отрасли промышленности меняли русла рек и разбивали их на каналы, чтобы транспортировать сырье и изделия. Фабрики сбрасывали вонючие отходы в ближайшие воды. Реки трансформировались столь быстро, их экологическое состояние изменялось в таких масштабах, что, несмотря на слабые попытки обеспечить проход рыбы через плотины, атлантический лосось во многих реках был обречен.¹⁴

Перед лицом истощения лососёвых стад вследствие индустриализации региона, рыбаки Новой Англии с надеждой смотрели на новую технологию, разрабатываемую французами в Huningue. Культивирование рыбы не только восстанавливало её изобилие, но было выгодно. Пионер американского рыбоводства Стефан Эйнсворт утверждал, что инвестиция $47,100 в рыбоводный завод форели через четыре года вернет $468,750, принеся прибыль $421,650.¹⁵ Рыбоводство будет прибыльным до тех пор, пока спрос на рыбу остается высоким, а естественное воспроизводство низким. Ирония состояла в том, что это условие зависело от разрушения естественной среды обитания рыбы промышленностью.

И все же, даже при потенциально высокой прибыли, можно ли было ожидать, что частное предприятие пополнит запасы лосося на северо-восточных реках? Сохранение форели в водоемах или реках частных поместий было возможно, но пополнение речных запасов мигрирующей рыбой - совсем другое дело. Зачем предпринимателям вкладывать капитал в лососевый рыбоводный завод? Только чтобы увидеть, как его рыбу вылавливают рыбаки ниже по течению? Как и французам в Huningue, американцам пришлось обратиться к правительству, чтобы оно приняло на себя главную часть затрат по восстановлению истощённых стад лосося. Итак, в 1857 году законодательные органы штатов Коннектикут, Массачусетс и Вермонт начали изучать возможность культивирования рыбы.¹⁶

Штат Вермонт выбрал Джорджа Перкинса Марша, чтобы тот изучил потребность в рыбоводных заводах. Автор книги «Человек и природа», Марш был одним из первых людей, предупредивших мир о страшных последствиях индустриальной перестройки облика земли. Марш, конечно, не потворствовал деградации среды обитания, но полагал невозможным ни остановить разрушение рек индустриализацией, ни эффективно ограничить лов рыбы. В своем сообщении законодательному органу штата Вермонт Марш рекомендовал поощрять частные инициативы в рыбоводстве и восстанавливать рыболовную промышленность путем привлечения частного капитала. Марш также нашел социальное оправдание пополнению запасов рек искусственно разведенной рыбой. Его волновало, что в отсутствии достаточного количества рыбы и дичи люди бросят охотиться, ловить рыбу и потеряют свой мужественный, сильный характер. Большее количество рыбы поощрило бы рыболовство, и таким образом спасло американских мужчин от превращения «в унылых... женоподобных, менее смелых и энергичных».¹⁷

Когда Марш представил результаты своей работы в 1857 году, штат Вермонт и другие штаты Новой Англии отказались участвовать в культивировании рыбы. Им не нравилась идея правительственного вмешательства в область частного предпринимательства. Но к 1864 году уловы продолжали падать, и законодатели Нью-Хэмпшира приняли меры. Они учредили первую в стране комиссию штата по рыболовству. Однако новая комиссия ждала два года прежде, чем начать попытки искусственного разведения. Новая технология требовала икры, которой было мало в Нью-Хэмпшире, и комиссия обратилась в Нью-Брансуик, Канада, где лосось ещё возвращался в реки в больших количествах.

Первая попытка импортировать икру из Канады в 1866 году практически провалилась. Комиссия сумела выпустить всего несколько сотен мальков в истоки реки Коннектикут и Мерримак. Через два года Нью-Хэмпшир получил 70 тысяч канадских икринок, но из них было выведено только 10 тысяч мальков. Обеспокоенный ненадежной поставкой икры, штат нанял прежнего министра, Ливингстона Стоуна, для строительства постоянного устройства сбора икры на реке Миримачи в Нью-Брансуике. Когда Стоун начал добывать икру на Миримачи и отгружать её в Нью-Хэмпшир, многие канадцы высказали свои возражения тому, что они расценивали как воровство икры лосося американцами. Враждебность местных жителей росла, принудив Стоуна отказаться от проекта. Канадцы поняли, что они контролируют поставку икры, в которой американцы отчаянно нуждались. Подчиняясь невидимой руке рынка, Канада согласилась продавать икру по возмутительной цене $45 за тысячу.¹⁸

Чтобы избежать зависимости от дорогостоящей канадской икры, штаты Мэн, Массачусетс и Коннектикут сформировали совместное предприятие для сбора икры в реке Пенобскот штата Мэн. Живого лосося покупали у рыбаков, он нерестился в искусственных условиях, затем оплодотворенная икра распределялась между тремя штатами пропорционально их инвестициям в предприятие.¹⁹ Консорциум начал работу под руководством Чарльза Аткинса, и в первый же год штаты получили 72 тысячи икринок по $ 18.09 за 1,000.

Северо-восточные штаты признавали необходимость строительства путей перехода рыбы через плотины, регулирования сброса отходов и ограничения лова. Но они сделали немногое для прогресса на этих спорных фронтах. В результате, культивирование рыбы и пополнение запасов становилось все более и более привлекательной альтернативой.²⁰ В то время казалось логичным решить проблемы, созданные индустриализацией, ещё большим использованием технологий. Если индустриальные фабрики уменьшают стада лосося, то рыбоводные фабрики пусть пополняют его запасы. Американцы развивали массовое производство всё большего числа материальных товаров, так почему бы не начать массовое производство большего количества рыбы для пополнения исчерпанных запасов? Рыбоводные заводы предлагали идеальное решение: неограниченное количество рыбы и минимальная конфронтация с промышленниками, рыбаками и фермерами. Однако пополнение запасов быстро растущего числа опустошенных рек требовало инвестиций капитала и приобретения икры лосося в большем количестве, чем позволяли ресурсы отдельных штатов.

20 декабря 1870 группа рыбоводов встретилась в Нью-Йорке и договорилась о формировании Американской Ассоциации Рыбоводов. Первоначально цель ассоциации состояла в том, чтобы продвигать финансовые интересы её членов, но Ливингстон Стоун позже вспоминал, что миссия организации быстро сменилась на продвижение общественных товаров. В 1884 году название ассоциации было заменено на Американское Общество Рыболовства, чтобы отразить эту более широкую миссию.²¹ Американская Ассоциация Рыбоводов и северо-восточные штаты имели общую цель - пополнить запасы рек лососем. Они объединили свои силы для того, чтобы обратиться к единственному учреждению, способному гарантировать размещение ценных бумаг для такой задачи - американскому Конгрессу.

События в Нью-Йорке и Вашингтоне, округ Колумбия, привели к ситуации, при которой федеральная помощь стала возможной. Через несколько месяцев после встречи в Нью-Йорке президент Уллиссес С. Грант попросил Спенсера Бэйрда возглавить федеральное бюро, созданное для решения проблем, связанных с истощением национальных рыбных запасов. Новая Американская Комиссия Рыбы дала федеральному правительству агентство, способное выполнять программы пополнения запасов, которых требовали штаты и рыбоводы. Агентство не тратило время попусту, оно начало действовать. Специальный уполномоченный по рыболовству штата Вермонт писал своему далекому родственнику в американском Конгрессе, сенатору Джорджу Эдмондсу и просил его помощи в получении финансирования для строительства двух федеральных рыбоводных заводов анадромных пород рыб. Он предлагал простой план: комиссия федерального правительства по рыболовству собирает икру лосося и затем распределяет её между штатами. И, хотя поставка икры атлантического лосося была неадекватна гигантской задаче пополнения запасов северо-восточных рек, реки Запада всё ещё изобиловали высококачественным лососем и бесконечным количеством поставляемой икры. Как только восточные штаты получат икру, они выполнят свои собственные программы.

Когда сенатор Эдмондс представил предложение о реализации программы рыбоводных заводов на обсуждение Конгресса в 1871 году, его коллеги скептически отнеслись к финансированию программы, которая приносила выгоды одному региону. Чтобы получить ассигнования на федеральные рыбоводные заводы, специальный уполномоченный США по рыболовству Спенсер Бэйрд должен был распространить выгоды культивирования рыбы на другие регионы. Мало того, что северо-восточные реки получат пользу от федеральной щедрости, комиссия рыбы должна была обеспечить и лов западноевропейской сельди в Mиссиссипи и других реках. С помощью влиятельных сторонников типа сенатора Эдмондса Бэйрд наконец получил через Конгресс бюджет в $15 тысяч для культивирования рыбы.

Вскоре после этого, чтобы запустить первую национальную программу рыбоводства Бэйрд встретился со специальными уполномоченными по рыболовству штата Новой Англии и членами Американской Ассоциации Рыбоводов в Бостоне. Ливингстон Стоун утверждал, что тихоокеанский лосось - единственная рыба, которая могла производить икру в количествах, необходимых для восстановления восточных рек. Бэйрд согласился, но ассоциация была провинциально патриотична, когда дело касалось атлантического лосося. Кто-то считал, что тихоокеанский лосось имеет мягкое, белое мясо, столь же низкое по качеству, как мясо сома или чукучан. Кроме того, многие полагали, что тихоокеанский лосось не ловился на муху, в отличие от атлантического.²²

В конечном счете, группа, убежденная Бэйрдом, согласилась отдать часть федеральных фондов Атлантическому лососёвому рыбоводному заводу Чарльза Аткинса на реке Пенобскот. Он должен был снабжаться икрой с завода Huningue во Франции. Другая часть бюджета пошла на сбор икры тихоокеанского лосося на реке Сакраменто. Поскольку Сакраменто протекает через области, где температуры часто превышают 100° по Фаренгейту, Бэйрд полагал, что эта икра должна отправляться в более теплые реки региона центральной Атлантики типа Гудзона, Делавэра, Саскуэханны, Потомака и Джеймса. Даже реки на юге, включая Mиссиссипи, должны были получить икру тихоокеанского лосося. Наконец, оставшиеся фонды были потрачены на проектирование рыбоводного завода западноевропейской сельди. Таким образом, первый план пополнения рек Америки искусственно разведенной рыбой был по существу политическим, он пытался угодить всем.

Спенсер Бэйрд был хорошо известен своими работами как натуралист, но он также был искусным политиком, знатоком манипуляций Конгрессом, особенно если это было необходимо для финансирования его программ. С этой целью он, в конечном счете, и использовал рыбоводные заводы, распределяя «подарки» в виде выращенной рыбы в избирательных округах конгрессменов, как рычаги для осуществления своих целей. Такое использование рыбоводства не всегда совпадало с высокими принципами науки, и показало другое лицо Бэйрда. Например, в ответ на критику за то, что часть икры распределена неправильно, Бэйрд сказал: «Нет никакой разницы, что [сделано] с икрой лосося. Цель состоит в том, чтобы распространить её по как можно большему количеству штатов и иметь соответствующее кредитование от Конгресса. Если она - там, то она - там, и мы можем в этом поклясться, и делу конец».²³

С самого начала своей работы Бэйрд был вынужден заключать сделки, чтобы обеспечить финансирование агентства. В результате политика оказала большее влияние на развитие молодой программы культивирования рыбы, чем наука.

Культивирование рыбы движется на Запад

6 июля 1872 Спенсер Бэйрд предписал Ливингстону Стоуну продолжить работу в Калифорнии по обеспечению поставок большего количества икры от лучших видов лососёвых (Salmonidae) и других пищевых рыб западного побережья, имея $5 тысяч новых ассигнований от Конгресса. Когда Стоун прибыл в Сан-Франциско, он занялся поисками нерестилищ в Сакраменто. Они были неизвестны даже членам Комиссии Рыбы Калифорнии. Наконец, Стоун нашел инженера железной дороги, который смог вспомнить, что видел индейцев, гарпунивших лосося неподалеку от слияния рек Мак-Клауд и Питт. Он сел на поезд до конечной станции Ред Блафф, от которой было ещё пятьдесят миль до места назначения. Местные жители сказали ему, лосось на Мак-Клауд уже нерестится. Он быстро собрал некоторые припасы, поставил лагерь в миле реки и пошел пешком дальше, пока не встретил индейцев, ловящих лосося. На следующий день - 1 сентября 1872 года - Стоун начал строительство первого рыбоводного завода тихоокеанского лосося.²⁴ Он немедленно написал Бэйрду, сообщив, что лосось в Сакраменто действительно ловится на муху.²⁵

Сугубо деловой подход делал Стоуна превосходным работником. Он не терпел специальных уполномоченных штата по рыбе и дичи, которые часто приглашали его на рыбалку или охоту. Он не любил их пренебрежительного отношения к культивированию рыбы и в письме Бэйрду жаловался: «Они, кажется, думают, что я прибыл сюда, чтобы весело провести время, и не видят смысла в моей постоянной, упорной работе».²⁶

Строительство первого лососёвого рыбоводного завода на Западе ставило перед Стоуном множество препятствий, приключений и опасностей. Участок строительства был в двадцати пяти милях от ближайшего города, в пятидесяти милях от железнодорожной станции и в пятидесяти милях от ближайшей лесопилки. Фургоны, везущие оборудование и припасы по узким горным дорогам, делали только двадцать миль в день. В отсутствии стражей общественного порядка в этом пограничном районе Стоуну часто приходилось полагаться на свои кулаки, когда он препятствовал браконьерам вылавливать рыбу из реки ниже завода. Преодолевая многие трудности, Стоуну и его команде приходилось работать на жаре, часто достигавшей 100° по Фаренгейту и выше.

Несмотря на трудности, работа на рыбоводном заводе многое воздавала, особенно тем, кто, подобно Стоуну, искренне заботился о рыбе. Он позже вспоминал очарование первых успешных рождений чавычи: «Острое ощущение волнения, которое покалывало кончики наших пальцев, когда мы сначала видели небольшое черное пятнышко в не выведенном эмбрионе, говорившее нам о том, что наша икринка жива. Тогда для нас это была одна из самых дорогих картин на земле... Мы с трудом верим, что такое банальное, сухое событие могло когда-либо привести в смятение наши чувства и воображение, как это было однажды, когда картины и ощущения были новы, а мир, обещанный нам, неиспытан и неизведан».²⁷ Посвящение себя культивированию рыбы для Стоуна было больше, чем только желание пополнить запасы рек. Оно имело глубокие корни в личных обязательствах между человеком и животными.

Когда рыбоводный завод на Мак-Клауд был построен и запущен, Американская Комиссия Рыбы начала отправлять икру чавычи в восточные реки специально для этого разработанными вагонами по железной дороге. Возвращавшиеся вагоны часто везли икру восточных рыб в калифорнийские реки. Однажды, когда Стоун ехал восточным поездом с партией икры лосося, мост железной дороги разрушился, он и его помощники попали в реку. Спасти они смогли только свои жизни.²⁸

Стоун отправлял икру лосося на реки штатов Мэриленд, Вирджиния, Висконсин и других. За первые одиннадцать лет работы рыбоводный завод лишил Мак-Клауд 30 миллионов икринок лосося и послал их на реки востока Соединенных Штатов, в Новую Зеландию, Гавайи, Голландию, Россию, Данию, Германию, Францию и Австралию. Икра, которую он отправлял, стоила правительству всего пятьдесят центов за тысячу икринок - одна сотая цены, которую перед этим платили за канадскую икру.

Вскоре Стоун столкнулся со знакомой проблемой. Как и канадцы, выступившие против его добычи икры на Миримачи, калифорнийцы начали всерьёз интересоваться экспортом икры чавычи. В ответ Стоун предложил заключить сделку по обмену тихоокеанского лосося на сельдь. 24 февраля 1873 года он написал Бэйрду: «Я нахожу, что не способен дать удовлетворительный ответ на вопрос «что американская Комиссия Рыбы делает для Калифорнии?» Я бы предложил, чтобы США гарантировали ассигнования штату на его попытки разводить новые виды рыб из других штатов... Сейчас людям здесь кажется, будто моей миссия - забирать каждую икринку лосося и не давать ничего взамен. Небольшая услуга в каком-то предприятии, которым штат действительно занят, как в случае разведения сельди, я думаю, дала бы хороший эффект».²⁹ В конечном счете, Стоун и Бэйрд подготовили удовлетворившую всех сделку, и калифорнийцы с готовностью торговали чавычей за сельдь для пополнения запасов своих пресноводных экосистем. Снова политика влияла на федеральную программу рыбоводства.

Когда завод на Мак-Клауд заработал устойчиво, Спенсер Бэйрд послал Ливингстона Стоуна на Колумбию, где группа владельцев консервных заводов, стремящихся избежать правительственного регулирования лова, сформировала Рыбоводную Компанию штатов Орегон и Вашингтон. Бизнесмены собрали $20 тысяч на строительство рыбоводного завода, но испытывали недостаток в специалистах. Бэйрд не хотел помогать промышленникам Колумбии постройкой федерального рыбоводного завода. Другое дело - предоставить бизнесменам, желающим потратить свои собственные деньги, экспертизу Стоуна. Фактически, владельцы консервных заводов следовали совету Бэйрда о том, рыбоводство было предпочтительной альтернативой ограничению лова.

Стоун прибыл в Орегон в мае 1877 года и выбрал участок в низовьях реки Кламакас. Уже в середине сентября завод был построен и заложены первые 200 тысяч икринок чавычи. 15-го сентября – в день, позже названный «черной пятницей» - внезапное наводнение унесло всю икру. Стоун немедленно доставил 200 тысяч икринок из рыбоводного завода Мак-Клауд на Кламакас.³⁰ Перемещение икры между реками Сакраменто и Колумбией было важным фактом: почти сразу, как только на Северо-Западе появилось два рыбоводных завода, они стали обеспечивать друг друга икрой. Передача икры заполнения резервуаров стала обычной практикой и всё ещё используется сегодня.

Сегодня мы знаем, что жизненные циклы лосося отвечают особенностям окружающей среды его родной реки. Все условия, такие как места нереста и обитания молоди, время перемещения в море и захода в реку – это проявление зависимости лосося от его родного потока. Например, во Фрейзер биологи идентифицировали по крайней мере сорок пять стад нерки. Каждое возвращается на нерест в родную воду, но это возвращение отличается у разных стад по времени до пяти месяцев. Этот сдвиг имеет важную экологическую функцию: температура воды в различных областях нереста отличается, а она определяет, как долго икра лосося должна лежать в гравии до появления из нее личинок. Мальки нерки вскоре после выведения мигрируют к озерам, в которых подрастают. Чтобы улучшить выживание, их появление в озере должно точно совпасть со временем появления пищи для них. Разные стада нерки нерестятся на протяжении пяти месяцев, но пик появления мальков в одних и тех же реках происходит в промежутке нескольких недель. Рождение лосося синхронизировано с условиями местной окружающей среды, и мальки появятся в нужное время.³¹ Если эта синхронизация была нарушена перемещением рыбы в другую реку, то мальки появлялись слишком рано или слишком поздно, чтобы воспользоваться преимуществом сезонного пика обильной пищи.

Передача рыбы и икры между рыбоводными заводами различных речных бассейнов помещает лосося в чужие воды, часто за сотни миль от родной реки. Мальки попадают в условия, в которых их жизненная история, стратегия выживания, выработанная для родного потока, бесполезна. Но рыбоводы в то время не понимали, что лосось приспособлен к окружающей среде своего родной реки. Не понимали, что адаптация имеет ключевую предпосылку - популяция должна пережить ступень репродуктивной изоляции. Проще говоря, нерест должен быть в значительной степени ограничен членами одного и того же стада.

Массовые передачи лосося между реками прервали тысячи лет репродуктивной изоляции и разрушили адаптивные отношения между лососем и их родными потоками. Недавно родившийся малёк, попавший в реку, далекую от родной, сталкивался с новыми требованиями. Выживание требовало от него качеств, которые не были частью его эволюционного наследства. Преимущества местной адаптации были потеряны, и немногие из мальков, выпущенных в чужие реки, выживали.³²

Рисунок 6.1. Распространение чавычи из рыбоводного завода Бонневиль по штатам Вашингтон, Орегон и Айдахо, 1909-1950. Каждая линия может представлять собой несколько лососевых ферм. (Источник : Уоллис 1964) (Source: Wallis 1964).

По мере того, как программы рыбоводства росли, перемещение икры между реками становилось все более обычным делом. В 1909 году штат Орегон построил Центральный Рыбоводный завод (позже переименованный в Бонневиль) на Таннер-Крик в низовьях Колумбии. Название «Центральный» подчеркивало первичную миссию завода - служить счетной палатой для икры лосося, привезенной из других заводов и мест. Часть икры в Бонневиль передавалась с верховьев реки. Мальки выпускались здесь же в Колумбию. Это отвечало существовавшей теории, по которой мальки, если их выпустить ближе к океану, избегнут высокой смертности на реке. Но большая часть икры из Центрального Рыбоводного завода чаще отправлялась на другие реки Северо-Запада (Рисунок 6.1), чем возвращалась назад, в свои родные воды. Например, когда в 1925 году икра чавычи из реки Калама, штат Вашингтон, была выведена в Центральном, мальков выпустили в Олси, что на побережье Орегона. Нерка из Йес Бей на Аляске была выведена в Центральном и выпущена в Колумбию у Таннер-Крик. Эти перевозки из реки в реку обеспечивали рыбоводам постоянную занятость, но давали мало взрослого лосося.

Миллионы лет лосось и среда обитания сплетали сложный гобелен отдельных популяций, приспособленных к природным условиям родных вод. Теперь же переселение неродных разновидностей рыб в западные реки, передачи лосося между реками в пределах региона неумышленно разрывали этот гобелен на клочки. Ответственность за первые перемещения лосося между реками мы можем отнести на недостаток знаний. Но почему тогда рыбоводы не искали знаний, в которых нуждались, тем более что они признавали их необходимость? Жизненные циклы и экология лосося игнорировались. Это доказывает тот факт, что главные задачи федеральной программы рыбоводства не были реализованы.

В 1884 году американская Комиссия Рыбы и Рыболовства опубликовала задачи новой программы рыбоводов. В первую очередь комиссия признала необходимость сбора информации, «…чтобы достигнуть полного знания с начала до конца жизненного цикла каждого вида, имеющего экономическую ценность, жизненных циклов животных и растений, которыми они питаются или которыми питается их добыча, жизненных циклов их врагов и друзей, друзей и противников их врагов и друзей, равно как течений, температур и других физических свойств воды, связанных с перемещением, воспроизводством и ростом».

Во вторых, комиссия намеревалась «…применить это знание на практике так, чтобы каждая форма рыбы находилась самое меньшее под таким же контролем, под каким сейчас находятся лосось, сельдь, карп и сиг».³³

Первой задачей комиссия признавала необходимость понимания биологии и экологии разводимой рыбы на протяжении всего цикла её жизни и в связи с естественной окружающей средой. Но указанные исследования не были проведены. В 1879 году Ливингстон Стоун попросил комиссию направить для работы на рыбоводный завод Мак-Клауд образованного биолога, который мог бы приступить к изучению жизненных циклов лосося. Бэйрд отверг запрос. Если бы просьба Стоуна был удовлетворена, мог возникнуть прецедент, который породил бы другие методы и направления в программе рыбоводства. Возможно, тогда наши знания о лососе и его состояние могли сильно отличаться от тех, что мы имеем сегодня.³⁴

Через сто двадцать лет комитет независимых ученых, изучавших уменьшение численности тихоокеанского лосося для Национального Совета Научных Исследований пришел к выводу, что программа рыбоводов не была подвергнута долгосрочной оценке и следовательно, успех или неудача её никогда не были зафиксированы документально.³⁵ В 1880-ых Комиссия рыбы могла начать изучение жизненных циклов рыбы, которую разводили её ученые, изучать экологию водоразделов, в которую эту рыбу выпускалась. Но не сделала этого. А эти исследования могли бы оказать большое влияние на развитие программ и использование рыбоводных заводов. Вместо этого Комиссия усилила контроль над производством и приблизила культивирование рыбы к сельскохозяйственной науке. Мы всё ещё используем рыбоводные заводы и продолжаем управлять реками, как будто это специализированные фермы, а не сложные экосистемы.